Говорят, термин «дедовщина» появился в те далекие времена, когда будущих рыцарей их старшие товарищи подвергали всевозможным испытаниям – дабы подготовить к тяготам будущей походной жизни. «Учебные странствия юной Европы на Восток» унесли жизни десятков тысяч паломников в латах. Удалось ли им, как и было обещано, быстрее попасть в рай – история умалчивает. Но, так или иначе, они сложили свои головы в том самом месте, где Земля встречается с Небом, – а значит, именно сюда и лежит наш путь, который с легкой руки историков мы привычно зовем Крестовыми походами… Как получилось, что, отправляясь карать неверных, доблестные рыцари потопили в крови самый христианский из всех городов? Как колдунья Мелузина помогла султану одолеть непобедимую рыцарскую армию? Почему море так и не расступилось перед участниками детского похода? Куда исчез из покоренного крестоносцами Монсегюра Священный Грааль? И почему ученые до сих пор спорят, чем являлись походы западноевропейцев на Восток - воплощением кровавого разгула или высокой духовной миссией? Об этом и многом другом – в книге Екатерины Монусовой «История Крестовых походов».

Пир во время чумы

Второй крестовый поход

Бал был феерически весел и шумен, гремела музыка, пары проносились по кругу, казалось, что все слилось в один фантастический, нескончаемый танец. Роскошно одетые кавалеры привычно и легко обнимали сверкающих драгоценностями дам… В пестрой толпе особенно выделялась и блистала одна. Впрочем, неудивительно, ведь это была она, французская королева Элеонора. Ее венценосный супруг, Людовик VII, напротив, отличался весьма унылым видом. Мрачный и злой, он стоял в стороне и молча наблюдал за женой. А рядом с раскрасневшейся то ли от танца, то ли от комплиментов королевой вертелся и что-то назойливо нашептывал ей в ушко князь Раймунд… Все это, происходящее далеко от Парижа, в Антиохии, столице одноименного княжества, в самый разгар Второго крестового похода, пожалуй, вполне можно было назвать «пиром во время чумы». Потому что большая часть отправившихся в экспедицию рыцарей уже либо лежала в сырой земле, либо томилась в турецком плену…

Государства крестоносцев, что были созданы на востоке Средиземноморья после Первого крестового похода, никогда не чувствовали себя в безопасности. Оборонять Святую землю оказалось не так-то просто. Не только Иерусалимское королевство, но и княжество Антиохия, и графства Триполи и Эдесса находились под постоянной угрозой со стороны турок. И, в конце концов, тем удалось в 1144 году отвоевать удаленную от других, а потому и наиболее уязвимую Эдессу. Совершил захват один из сильнейших мусульманских эмиров, правящий в городе Моссуле, Имад-эд-дин Зенги, родоначальник династии, сумевший в середине XII века объединить под своей властью северо-восточную Сирию и Ирак.

Вообще, после Первого крестового похода христианские князья на Востоке больше думали об ослаблении византийского господства, успокоившись тем обстоятельством, что мусульмане были «отодвинуты» ими в глубь Азии. Но те как раз славились своей способностью к быстрому возрождению и от границ Месопотамии вновь начали угрожать христианским владениям. Падение Эдесского графства, основанного еще в начале 1098 года королем Иерусалима Болдуином, нанесло чувствительный удар всему восточному христианству. Ведь Эдесса служила форпостом, стоящим на пути мусульманских набегов. Это и побудило европейцев задуматься об организации Второго крестового похода, хотя сложившиеся обстоятельства ему отнюдь не способствовали.

Еще до начала новой кампании неожиданно погиб король Иерусалима Фульк V, он же – граф Анжуйский. На охоте близ Акры монарх неудачно упал с коня. Его вдова, королева Мелисенда, опекунша несовершеннолетнего наследника престола Болдуина III, слишком была занята борьбой с непокорными вассальными князьями. Необходимость отстаивать целостность собственных иерусалимских владений не давала ей возможности протянуть руку помощи эдесским братьям-христианам. Антиохский князь Раймунд погряз в войне с Византией, кстати, завершившейся для него полным провалом, и ему также было не до поддержки соседей. И в Европе, хотя и встревоженной тем, что одно из восточных владений крестоносцев вновь оказалось под контролем мусульман, благоприятных условий для организации похода возмездия не складывалось.

Гюстав Доре. «Людовик в одиночку отбивается от врагов»

Избранный папой Евгений III, ученик святого Бернара Клервосского, бывший аббат цистерцианского монастыря Святого Анастасия близ Рима, практически не обладал светской властью. Рим управлялся захватившим его сенатом и общественным деятелем Арнольдом Брешианским. Этот политик-философ и проповедник яростно боролся против всяческих злоупотреблений, бытовавших в церковном управлении. Его демократические идеи поддерживал довольно многочисленный отряд монахов. В Италии широко распространялось мнение, что церковные иерархи не должны обладать богатствами и светской властью. В своих выступлениях Арнольд Брешианский обвинял их в роскоши и разврате, в получении своих должностей за деньги. В Риме эти проповеди снискали такую популярность, что папа даже вынужден был бежать во Францию.

Евгений III никогда не отличался большой силой воли и энергией, хотя и сумел победить антипапу Феликса V. (Этим термином в католической церкви называли человека, незаконно присваивающего себе звание папы.) Тем не менее глава католической церкви сразу же начал пропаганду Второго крестового похода во Франции. Ее королем в то время был Людовик VII. Младший сын Людовика VI по прозвищу Толстый, не имел никаких реальных шансов занять престол и собирался посвятить себя церкви. Но неожиданная смерть старшего брата Филиппа изменила его судьбу, и в 1137 году, 17-летним, он получил один из самых престижных престолов Европы. Однако подготовка к церковной карьере сделала юного Людовика мягким и набожным. Таковым он и остался, что, правда, не помешало ему уже в начале царствования вступить в открытый конфликт с папой Иннокентием II из-за кандидатуры на епископство в Бурже. Проявил король и полководческие способности. В 1144 году, как раз когда под натиском мусульман пала Эдесса, Готфрид Анжуйский, старший сын нелепо погибшего графа Анжу, иерусалимского властителя Фулька V, он же будущий король Англии, угрожая Франции, вошел в Нормандию. Людовик тогда сумел провести блистательную военную операцию и занять Гизор, одну из важных крепостей на границе герцогства. И тем самым отвел угрозу захвата провинции…

Людовик VII

Падение восточной Эдессы вызвало в западном мире, и особенно во Франции, большую тревогу. Именно она во времена Крестовых походов всегда проявляла отзывчивость к интересам христиан на Востоке. Собственно, это неудивительно, ведь и в Эдессе, и в самом Иерусалиме, и в Триполи правили князья с французскими корнями. Рыцарские порывы и крестоносные идеи не были чужды и королю Людовику VII. Поэтому папа Евгений III нашел в лице французского монарха своего рода единомышленника и союзника в организации похода на защиту Святой земли. Однако набожный король, прежде чем отважиться на такой решительный шаг, обратился за советом к своему бывшему воспитателю аббату Сугерию. Тот одобрил благое намерение царственного ученика отправиться в поход и дал наставления принять все возможные меры, чтобы обеспечить успех богоугодному делу. Со своей стороны папа Евгений III подготовил воззвание к французскому народу и, вручив его своему бывшему наставнику Бернару Клервосскому, направил того на повсеместное проповедничество крестового похода. Даже краткая информация из Википедии ярко характеризует масштабную фигуру этого выдающегося человека, впоследствии признанного святым:

«Бернар Клервосский (Bernard de Clairvaux; Bernardus abbas Clarae Vallis , 1091 Фонтен, Бургундия – 20 или 21 августа 1153, Клерво) – французский средневековый мистик, общественный деятель, аббат монастыря Клерво (с 1117). Происходил из знатной семьи, в 20-летнем возрасте вступил в цистерцианский орден, где своим подвижничеством приобрёл популярность. В 1115 г. основал монастырь Клерво, где стал аббатом. Благодаря его деятельности малочисленный цистерцианский орден стал одним из крупнейших. Бернар Клервосский придерживался мистического направления в теологии, был ярым сторонником папской теократии. Активно защищал права папы Иннокентия II против Анаклета II. В свете борьбы против Анаклета II осуждал Рожера II, получившего корону от антипапы, но затем примирился с королём и переписывался с ним. Боролся с ересями и свободомыслием, в частности, был инициатором осуждения Пьера Абеляра и Арнольда Брешианского на церковном соборе 1140 г. Активно боролся с ересью катаров.

Бернар Клервосский

Участвовал в создании духовно-рыцарского ордена тамплиеров. Вдохновитель Второго крестового похода 1147 г. Содействовал росту монашеского ордена цистерцианцев, в его память получивших название бернардинцев. На фоне невыразительных фигур пап того времени (среди которых были и его ученики из Клерво) Бернар Клервосский приобрёл колоссальный авторитет в церковных и светских кругах. Он диктовал свою волю папам, французскому королю Людовику VII. Бернар Клервосский был главным идеологом и организатором Второго крестового похода. Он написал первый устав для духовно-рыцарских орденов (устав тамплиеров). Основной добродетелью считал смирение. Целью человеческого существования считал слияние с Богом. Канонизирован в 1174 г.».

Если отступить от телеграфного энциклопедического стиля, то непременно нужно подчеркнуть почти мистическое влияние проповедника на окружающих. Его изможденное лицо, страстная речь и вся величественная фигура буквально гипнотизировали слушателей. Имя неистового аббата почиталось во всей Европе. А уважения и авторитета прибавлял тот факт, что Бернар неизменно отказывался от епископских и архиепископских мест и званий, которые ему неоднократно предлагали.

Святой Бернар проповедует крестовый поход Людовику VII

В 1146 году аббата пригласили на государственное собрание в бургундском Везеле. Почетного гостя посадили рядом с королем, он надел на Людовика VII крест и произнес пламенную речь, в которой призвал христиан выступить против неверных и встать на защиту Гроба Господня. Можно сказать, что в этот момент вопрос о Втором крестовом походе был решен окончательно.

Любопытно, что у кампании оказался еще один невольный, но весьма активный сторонник и пропагандист. Вот как пишет о нем русский историк Ф. И. Успенский в своем труде «История Крестовых походов», изданном в Санкт-Петербурге в 1900–1901 годах:

«…После разгрома Эдессы значительная часть светских и духовных лиц явилась с Востока в Италию и Францию; здесь они обрисовывали положение дел на Востоке и возбудили своими рассказами народные массы. Во Франции королем был Людовик VII; рыцарь в душе, он чувствовал себя связанным с Востоком и был склонен предпринять крестовый поход. На короля, как и на всех его современников, оказывало сильное влияние то литературное движение, которое глубоко проникло во всю Францию и распространилось даже по Германии. Подразумеваемое здесь литературное движение составляет обширный цикл поэтических сказаний, заключающихся в песнях рыцарей и дворянства. Это устное творчество, обширное и разнообразное, воспевало подвиги борцов христианства, облекало их в фантастические образы, повествуя о бедствиях христиан на Востоке, держало в возбужденном состоянии народ и разжигало его страсти. Не чужды были его влияния и высшие слои – духовные и светские князья… »

Поэтические сказания и песни стали дополнительным и весьма действенным проповедником похода. Итак, Франция была готова двинуть на Восток свою многочисленную армию. Как подчеркивали впоследствии исследователи, войск было вполне достаточно для того, чтобы одержать победу над мусульманами. Однако, окрыленный повсеместной поддержкой, Бернар Клервосский продолжил нести идею крестового похода далее по Европе, за пределами Франции. Вовлечение в него Германии, как показала история, стало не просто ошибкой, а роковым шагом, приведшим поход к фатальному исходу. Германский король и император Священной Римской империи Конрад III пригласил Бернара на празднование первого дня нового, 1147 года. Разумеется, там не обошлось без зажигательной речи. Бернар обратился к императору как бы от лица самого Спасителя: «О, человек! Я дал тебе все, что Я мог дать: могущество, власть, всю полноту духовных и физических сил, какое же употребление ты сделал из всех этих даров для службы Мне? Ты не защищаешь даже того места, где Я умер, где Я дал спасение душе твоей; скоро язычники распространятся по всему миру, говоря, где их Бог». – «Довольно! – отвечал потрясенный король, заливаясь слезами. – Я буду служить Тому, Кто искупил меня». Призыв будущего святого c крестом и мечом отправиться к Святой земле был так убедителен, что монарх также решает принять участие в походе. Конрада горячо поддержала вся воодушевленная Германия.

Сейчас, когда эти события уже дела давно минувших дней, и известно все о бесславном конце Второго крестового похода, существует версия, что именно участие германцев изменило дальнейший ход всего дела и привело к печальным результатам. Главная цель, которую в этом предприятии преследовали христиане, была ослабить мощь моссульского эмира Имад-эд-дин Зенги и, в первую очередь, вернуть завоеванное им Эдесское графство. Историки утверждают, что такое вполне было по силам 70-тысячному, хорошо вооруженному французскому войску, которое по пути увеличилось почти вдвое благодаря примкнувшими к армии добровольцами. И если бы французы решились на самостоятельный поход, то ополчение наверняка пошло бы другим путем, не только короче, но и безопаснее навязанного германскими союзниками.

В середине XII века французы отнюдь не дружили с немцами. Интересы Франции скорее переплетались с итальянскими. Людовик VII и сицилийский король Рожер II были весьма близки и поддерживали друг друга. Поэтому для французского войска вполне разумно было избрать путь через Италию. Оттуда с помощью норманнского флота, а также судов торговых городов, которые активно использовались в Первом крестовом походе, было легко и удобно попасть в Сирию. Собственно, Людовик VII так и собирался поступить и уже связался с Рожером II. Тем более что при прохождении Южной Италии к французским крестоносцам готовы были примкнуть и сицилийцы.

Проповедь Бернара Клервосского в Тулузе и Альби

Однако когда союзники обсуждали вопрос о пути и средствах движения, германский король настоял на пути через Венгрию, Болгарию, Сербию, Фракию и Македонию. Эта дорога была знакома первым германским крестоносцам. Конрад заверял, что передвижение войск по территории родственного ему государя гарантировано от всевозможных случайностей и неожиданных препятствий. Также, утверждал он, начаты переговоры и с византийским императором, в успехе которых нет сомнений…

Летом 1147 года Конрад III двинул свою армию через Венгрию. Сицилийский король Рожер II, хоть и не изъявлял твердого намерения присоединиться к походу, но оставаться абсолютно безучастным – значит попасть в изоляцию. Все-таки крестовые идеи имели сильное влияние на умы и души европейцев. Он выдвинул требование французскому монарху соблюсти заключенный между ними договор и отправиться через Италию. Сомневающийся Людовик спустя месяц все же отправился следом за Конрадом. Тогда обиженный Рожер снарядил корабли, вооружил команды, но отнюдь не для участия в общем деле. Он повел свою кампанию в привычном духе норманнской политики на Востоке. То есть приступил к грабежам островов и выходящих к морю земель, принадлежащих Византии, Греции, а также берегов Иллирии, Далмации, по сути являвшихся провинциями Римской империи. Совершая набеги на византийские владения, сицилийский король захватил остров Корфу, откуда было удобно продолжать опустошительные морские вылазки. Более того, он беспринципно заключил союз с африканскими мусульманами, застраховав себя от удара в спину…

Гюстав Доре. «Разгром в Дамаске армии Конрада III»

Византийские богатства мутили разум крестоносцев и будоражили кровь. Святая земля была еще так далеко, и Христовы воины сметали все на своем пути, грабили храмы и дома, нападали на местных жителей. Буйная, жадная до наживы вооруженная толпа не очень-то повиновалась императору Римской империи, чего больше всего и боялся его византийский коллега Мануил I Комнин. Он настойчиво советовал Конраду III переправиться на азиатский берег Галлиполийского полуострова, чтобы отвести угрозу от Константинополя. Но армия с хладнокровной жестокостью рвалась к Константинополю. В сентябре 1147 года византийская столица замерла в тревожном ожидании. Под ее стенами расположились нетерпеливые германцы, уже разграбившие все, что возможно, вокруг. Со дня на день ожидалось прибытие крестоносцев французских. И уж в этом случае Константинополю не на что было надеяться. Не радовали византийского царя и вести о взятии Корфу, о рейдах сицилийцев по приморским византийским землям. Особое беспокойство вызвал договор Рожера II с мусульманами Египета.

И тогда отчаявшийся Мануил под влиянием казалось бы непреодолимых обстоятельств совершил такой же, противоречащий христианской вере шаг – он вступил в союз с турками-сельджуками. И хотя этот альянс носил не наступательный, а скорее оборонительный характер, главной цели он достиг – по возможности обезопасить империю и дать понять латинянам, что их голыми руками не возьмешь. По большому счету, возникло дополнительное и весьма серьезное препятствие для достижения целей, стоящих перед Вторым крестовым походом. Турки, таким образом, получили возможность противостоять западному крестоносному войску, не опасаясь подключения к нему близких по вере византийцев. А крестовое ополчение оказалось лицом к лицу перед двумя враждебными христианско-мусульманскими союзами: первым – Рожера II с египетским султаном, и вторым – императора Византии с султаном иконийским. И это было только начало неудач, которые обрекли на поражение Второй крестовый поход…

Мануил все-таки сумел убедить Конрада переправиться на противоположный берег Босфора. Но уже в Никее (на месте современного турецкого города Изник), где крестоносцы впервые позволили себе передохнуть, возникли и первые серьезные осложнения. 15 тысяч ополченцев решили отделиться от немецкого войска и самостоятельно направиться к Палестине вдоль моря. Конрад же с основной армией пошел по пути, проторенному первой крестовой экспедицией, – через Дорилей, где произошло крупное сражение участников того похода с турками, города Иконий и Гераклею (современная Эрегли).

26 октября 1147 года близ Дорилея, в Каппадокии – «стране прекрасных лошадей», чудесной местности на востоке Малой Азии с диковинными вулканическими ландшафтами и настоящими подземными городами, созданными в I тысячелетии до н. э., пещерными монастырями еще от ранних христиан – тоже состоялась кровопролитная битва, теперь с войском Конрада. Но разница между этими двумя сражениями была не только во времени. Едва расслабившаяся немецкая армия была застигнута турками врасплох и вдребезги разбита. Большая ее часть навечно осталась на поле брани, тысячи крестоносцев взяты в плен, и лишь немногим посчастливилось вернуться со своим королем в Никею, где они остались поджидать союзников-французов.

Людовик же VII, что приближался в это самое время к Константинополю, и духом не ведал о страшном разгроме, который постиг Конрада. Французская армия вела привычные уже для крестоносцев «бои местного значения», то есть потихоньку занималась грабежами. Византийский император Мануил I Комнин, заключивший союз с сицилийским Рожером II, но знавший о симпатиях того к Людовику, резонно опасался длительной задержки французов близ своей столицы. Хитрый византиец решил обманом избавиться от нежелательных пришельцев. Он распустил слух, что за Босфором доблестные немцы просто нанизывают победы одна на другую, стремительно подвигаются вперед, так что французам в Азии мало что достанется. Алчность зачинателей второго похода, конечно же, взыграла, и они потребовали немедленно переправить их через пролив. Смесь разочарования и злорадства испытали они, оказавшись на Азиатском берегу и узнав правду о прискорбной участи союзников. Посовещавшись, Людовик и Конрад решили дальше не расставаться и продолжить поход вместе.

Но и дальнейший путь крестоносцев никак не назовешь победным маршем. От Никеи до Дорилея земля была покрыта трупами христиан. Чтобы таким зрелищем совсем не уронить и без того растерянный боевой дух воинов, монархи направили армию в обход. Маршрут пролегал от приморского Адрамития, через античный Пергам на побережье Малой Азии – к Смирне, важнейшему пункту левантийского торгового пути, что раскинулся в окружении гор Смирнского залива, углубившись в материк на 70 км (ныне турецкий город Измир). Наметив такой путь, главнокомандующие короли рассчитывали, что он будет наименее опасным. Но их ожидания оказались растерзанными дерзкими набегами мусульман. Турецкие всадники, как призраки, постоянно возникали на горизонте. Они отбивали отставшие отряды крестоносцев, грабили обозы, держали армию в непрерывном напряжении, делая ее движение чрезвычайно медленным.

Незавидное положение армии усугубил наступивший дефицит съестных припасов и фуража. Блистательный Людовик, словно на светскую прогулку взявший с собой пышную, многочисленную свиту и даже супругу Элеонору, вынужден был на радость преследователям бросать десятки вьючных лошадей, а с ними и массу багажа, впрочем, бесполезного для ведения войны. В начале 1148 года озабоченные монархи с жалкими остатками объединенной армии отнюдь не торжественно вступили в портовый Эфес, что южнее Смирны расположился на берегу Эгейского моря.

Видимо, считая, что такие перегрузки слишком тяжелы для королевских натур, византийский государь присылает прибывшим в Эфес королям-неудачникам приглашение отдохнуть в Константинополе. И Конрад с облегчением пускается по морю в гости к Мануилу. Людовик же, с огромным трудом добравшись до «земли всех племен», «дома для Богов», «рая на земле» – города Атталия, известного сегодня всем и каждому как Анталия, отнюдь не бросился в объятия отдыха. Солнечный город в ту пору находился под правлением византийцев. Французский король выпросил у них корабли и с немногочисленными оставшимися в живых воинами в марте 1148 года причалил к берегам Антиохии.

Правитель страны Раймунд, тоже весьма неудачно воюющий с Византией, принял французов с распростертыми объятиями. Праздничные торжества, балы и обеды следовали один за другим. И везде первым номером блистала французская королева. Закончились царственные утехи банальной интрижкой между Раймундом и Элеонорой. Оскорбленный и униженный Людовик совсем не чувствовал себя способным к защите Гроба Господня и отвоеванию Эдессы. Возможно, мог бы как-то поправить его настроение друг Конрад, если бы он оказался в Антиохии. Но на пребывание немецкого короля в Константинополе, видимо, повлияла зима 1147/48 года. Отношения между ним и византийским императором сильно охладились. И Конрад отправился весной прямиком в теплый Иерусалим, забыв и о своем недавнем союзнике, и о первоначальной цели экспедиции.

Уже вступивший в законные права властитель Иерусалимского королевства Болдуин III уговорил Конрада возглавить 50-тысячное войско и повести его на Дамаск. Историки определяют эту затею как абсолютно неверную и ошибочную и уж не имеющую никакого отношения ко Второму крестовому походу. Хоть Дамаск и представлял собой потенциальную угрозу для ближневосточных христиан, все же главная опасность для них таилась в Моссуле. Легендарный Имад-эд-дин Зенги, завоевавший Эдесское графство, угрожал и другим христианским владениям на Востоке. Он, однако, отдал Аллаху душу, но его сын и наследник, новый эмир Моссула Нур-эд-дин уже приобрел славу самого непримиримого и могущественного врага Антиохии и Триполи. И очень надеялся на то, что они разделят судьбу Эдессы.

Именно Нур-эд-дин и его Моссул должны были в первую очередь стать мишенью для иерусалимских солдат. Однако Болдуин и Конрад двинули их на Дамаск. Но его правитель как раз хорошо понимал, где искать защиты, и заключил союз с Нур-эд-дином. Как теперь пишут исследователи, политика христиан на Востоке в то время, когда у них не было значительных военных сил, должна была вестись предельно осторожно. Они обязаны были не допускать каких-либо мусульманских коалиций, а удары тщательно выверять и наносить наверняка. Болдуин же и Конрад повели себя как слепые котята, даже не изучив особенностей местности на подступах к Дамаску.

Город между тем был защищен мощными стенами и оборонялся весьма сильным гарнизоном. Его осада обещала быть изнурительной и долгой и требовала не только большой численности войск, но и настоящего военного искусства. Иерусалимская армия вплотную подступила к той стороне Дамаска, которая казалась ей наименее укрепленной. И Конрад с пришедшей с ним горсткой немцев уже потирали руки в расчете на скорую победу. Но прямолинейность редко приносит успех, и не только в войне.

Хитрые мусульмане, не жалея золота, подкупили нескольких предателей в христианском лагере. И те сначала распространили слухи, что на помощь городу с севера идут войска Нур-эд-дина, а затем запустили вымысел о том, что Дамаск с той стороны, где расположились христианские отряды, взять невозможно. В некоторых источниках есть версия, что в числе щедро подкупленных были сам иерусалимский король, патриарх и высокопоставленные рыцари.

Осаждающие перебрались на другую сторону города. А уж она точно оказалась неприступной. Долгие дни бесполезной осады совсем деморализовали иерусалимское войско. А реальная угроза получить удар с севера от Нур-эд-дина заставила христиан отступить от Дамаска, так в очередной раз ничего и не добившись. У короля Конрада вовсе опустились руки. Он уже не думал ни о своей крестовой миссии, ни об освобождении Эдессы, ему смертельно захотелось домой. Среди его немногочисленных оставшихся в живых соратников тоже не нашлось желающих продолжать дело Второго крестового похода. Какой союз с Антиохией, какая война с моссульским эмиром? На родину, в милую сердцу Германию!..

Осенью 1148 года король всех немцев, император Священной Римской империи Конрад III на византийских кораблях прибыл в Константинополь. Через несколько месяцев он с позором вернулся в Германию, увы, так и не совершив ничего доблестного или хотя бы полезного для укрепления позиций христиан на Востоке.

У его союзника и соратника по неудачам Людовика VII, видимо, по причине молодых лет, еще не до конца угасло стремление к подвигам. Его рыцарская честь не позволяла сразу вслед за боевым товарищем покинуть края, куда они добрались с таким трудом. Тем более что многие опытные рыцари советовали ему дождаться в Антиохии подкрепления из Европы для марша на Эдессу. Правда, кто его соберет и как быстро сумеет подойти, было не совсем понятно. Поэтому верх все-таки взяли голоса, которые нашептывали о родном Париже, о скучающем без своего монарха дворе. Удрученный поражениями и изменой жены король со свитой в начале 1149 года на норманнских кораблях отправился к другу Рожеру в Южную Италию, а оттуда – во Францию…

Итак, Второй крестовый поход на Восток полностью провалился. Мусульмане, потрепанные первыми крестоносцами, не только не были еще больше ослаблены, а, напротив, взяли реванш, укрепили единство и получили надежду искоренить христианство в Малой Азии. Крестоносцы, наоборот, продемонстрировали неспособность совместных действий (французов с немцами), а также непонимание между склонными к романтизму и рыцарству христианами Запада и их восточными единоверцами. Те, прожив десятилетия в окружении мусульман, уже как рыба в воде чувствовали себя в обстановке сибаритства, подкупов и распущенности.

Бесславные восточные приключения немцев и французов еще долго лежали на них позорным пятном. Не способствовали они и авторитету церкви, вдохновителю крестоносных идей, принизили популярность аббата Бернара и уважение к папе. Эти религиозные столпы, кстати, тоже не избежали разногласий, перекладывая ответственность за поражение друг на друга. То обстоятельство, что в действия крестоносцев вмешивалась богатая схизматическая Византия, сыграло и с ней, в конце концов, злую шутку. Четвертый крестовый поход, как известно, превратил в руины Константинополь, а саму Византийскую империю – в латинскую.

Вернувшись во Францию и придя в себя от фатального невезения, Людовик VII решил было поправить свою рыцарскую репутацию. Был созван собор, на котором снова заговорили о необходимости похода к Святой земле. На собрание явился и яростный крестовый пропагандист Бернар Клервосский. Тут же подняли голоса его сторонники и предложили поставить во главе следующей экспедиции неистового аббата. Римский папа отнесся к идее скептически, назвал эту идею глупостью, а самого Бернара – безумцем.

После таких высказываний главы церкви король Людовик понял, что тоже может обойтись без восточных сражений, и решил привести в порядок хотя бы личные дела. Он начал бракоразводный процесс с Элеонорой, чье откровенное распутство стало для него одним из сильнейших разочарований похода. В результате развода Людовик лишился Аквитании. А Элеонора вскоре вышла замуж за другого короля, Генриха II Английского, который с удовольствием присоединил новые французские земли к уже имеющимся у него Бретани, Анжу, Мэну и Нормандии. Таким образом, на западе страны создалось государство, которое превосходило по своим размерам владения французского монарха. Разумеется, это не могло не привести к неизбежной войне между Англией и Францией, которая и началась в 1160 году. Надобности отправляться в крестовый поход теперь точно не было. Война с соседом фактически продолжалась два десятилетия, до самой смерти монарха. Разбитый под конец жизни параличом, Людовик умер и был похоронен в королевской усыпальнице в Сен-Дени. Впрочем, его немецкого соратника по походу Конрада III уже давно не было в живых.

Таким образом, результаты данного похода можно считать ничтожными. Мусульмане не только не были ослаблены, а, напротив, нанося христианам одно поражение за другим, уничтожая целые крестоносные армии, получили большую уверенность в собственных силах, энергия их увеличилась, у них зародились надежды на уничтожение христианства в Малой Азии.

Немецкое войско в глазах других наций было принижено своими неудачами.

позорные неудачи на Бернарда, последний говорил, что он действовал по приказанию папы.

Также, среди европейских держав стало расти ощущение того, что главной причиной неудач является стоящее на пути крестоносцев Византийское государство. Зародилась мысль об уничтожении этой империи, что в полной мере проявит себя во время IV крестового похода (о котором будет написано ниже).

Третий крестовый поход

Предпосылки. Потеря Иерусалима

Саладин (собственно Салах-ад-дин Юсуф ибн-Айюб) по смерти халифа правил страной неограниченно, признавая лишь номинально верховную власть атабека Нур ад-Дина. По смерти последнего (1174 ) он подчинил себе Дамаск, всю мусульманскую Сирию, большую часть Месопотамии и принял титул султана.

В это время в Иерусалиме правил молодой король Балдуин IV . Несмотря на тяжелую болезнь - проказу - он успел показать себя мудрым и дальновидным полководцем и дипломатом. При нём установилось некоторое равновесие между Иерусалимом и Дамаском. И Балдуин, и Саладин старались избегать решительных сражений. Однако, предвидя скорую смерть короля, при дворе Балдуина нарастали интриги могущественных баронов, самыми влиятельными из которых были Ги де Лузиньян и Рено де Шатильон. Они представляли радикальную партию, требовавшую непременно покончить с Саладином.

В 1185 году Балдуин умер. Ги де Лузиньян женился на его сестре Сибилле и стал королём Иерусалима. Теперь при содействии Рено де Шатильона он начал откровенно провоцировать Саладина на генеральное сражение. Нападение Рено на караван, в котором находилась сестра Саладина, стало поводом для выступления мусульман.

В июле 1187 года Саладин взял Тивериаду и нанёс христианам, занявшим высоты Хаттина (около Тивериады), страшное поражение.

Король Иерусалимский Ги де Лузиньян, его брат Амори, Рено де Шатильон и множество рыцарей попали в плен. Затем Саладин овладел Акрой, Бейрутом, Сидоном, Кесарией, Аскалоном и другими городами.2 октября 1187 года его войска вступили в Иерусалим.

Во власти крестоносцев остались лишь Тир, Триполи и Антиохия. Между тем король Ги, освободившись из плена, двинулся на завоевание Акры. Успехи Саладина вызвали новое движение на Западе, приведшее к 3-му крестовому Походу. Прежде других двинулись флоты ломбардцев, тосканцев и генуэзцев. Император Фридрих I Барбаросса повел большую

армию. Между крестоносцами и греками не обошлось без враждебных действий: греки заключили союз с Саладином.

Подготовка к походу

Вести о захвате Иерусалима дошли на Запад не сразу, до 1188 года никакой реакции в стане христиан не наблюдается. Первой об этом узнали в Италии. Мириться с такой потерей папа римский не мог. Поэтому невзирая ни на какие затруднения и препятствия, папа поддержал идею нового крестового похода.

Дабы привлечь как можно большее количество воинов из всех сословий, он сделал распоряжение о прекращении внутренних войн, рыцарям облегчена была продажа ленов, отсрочено взыскание долгов, объявлено, что всякое содействие освобождению христианского Востока будет сопровождаться отпущением грехов.

В нем принимали участие три коронованные особы - император германский Фридрих I Барбаросса, французский король Филипп II Август и английский - Ричард Львиное Сердце.

Введённый в Англии и Франции налог под названием “Саладинова десятина”, распространявшийся в том числе и на духовенство, к удивление был довольно успешно собран и дал значительные средства для похода.

Выступление в поход

В 1190 году короли выступили в поход.

Добравшись до Сицилии, англо-французское войско провело осень и зиму в Сицилии до весны 1191 года (т.к. переправлять морским путём такую армию было крайне затруднительно, в силу погодных условий).

Далее, флот Ричарда, в составе которого находилась и его сестра, попал в бурю и был выброшен на берега Кипра. Местный узурпатор Исаак Комнин взял девушку в плен, разграбил её роскошные багажи. Ричард объявил войну Комнину и быстро одержал верх. Вскоре туда прибыл титулярный король (он не был королём фактически – не имел земель) Иерусалима Ги де Лузиньян. Ричард, понимая, что долго Кипр ему не удержать (слишком далеко от Англии) продал ему этот остров.

Побуждаемый Ги де Лузиньяном, Ричард отплыл с Кипра и присоединился к осаде Акры. Сама идея осады Акры была в высшей степени непрактична и прямо бесполезна. Осада Акры составляет роковую ошибку со стороны деятелей Третьего крестового похода: имея такие приморские города как Антиохия, Триполи и Тир, которые могли обеспечивать им сообщение с Западом, они бились, тратили время и силы из-за небольшого клочка земли, в сущности никому не нужного, бесполезного, которым хотели наградить Ги де Лузиньяна.

Немецкое наступление Фридриха Барбароссы

Узнав о положении дел на Востоке, Фридрих I начал готовиться к крестовому походу. Он отправил посольства к византийскому императору, к иконийскому султану и к самому Саладину. Отовсюду были получены благоприятные ответы, ручавшиеся за успех предприятия. Если бы в осаде Акры участвовал Фридрих Барбаросса, ошибка со стороны христиан была бы им устранена. Дело в том, что Саладин обладал отличным флотом, который доставлял ему из Египта все припасы, а войска шли к нему из Месопотамии. При таких условиях Саладин мог успешно выдержать самую продолжительную осаду приморского города. Вот почему все сооружения западных инженеров, башни и тараны, оказались бесполезными в осаде Акры. Очевидно, что войну нужно было вести внутри Азии, ослаблять силы Саладина внутри страны, Лишая его источников пополнения живой силы и ресурсов.

24 мая 1189 года император Фридрих I Барбаросса вступил в пределы Венгрии. Через пять недель крестоносцы были уже на границе владений византийского императора.

Переправа крестоносцев через Босфор началась 25 марта 1190 года. Путь Фридриха шел по западным областям Малой Азии, частью разоренным вследствие войн с сельджуками, частью занятым этими последними. Тюркские отряды беспокоили крестоносцев и заставляли их постоянно быть настороже. Главная проблема немецкого войска – нехватка провизии и корма для вьючных животных – вскоре была решена - мае они подошли к Иконии и одержали значительную победу над сельджуками, получив при этом много добычи, в том числе и провианта. Но в Киликии немецкое войско постигло несчастье, поставившее “крест” на всём дальнейшем походе. 9 июня , при переходе через горную реку Салеф, Фридрих был увлечён потоком и захлебнулся.

Часть немецкого отряда отказалась от продолжения похода и возвратилась морским путем в Европу, часть, под предводительством герцога Фридриха Швабского, вступила в антиохийское княжество и осенью 1190 года эти жалкие остатки соединились с христианским войском под Акрой, где им не пришлось играть важной роли.

Осада Акры

Разногласия в стане христианских вождей (к коим присоединился Леопольд V герцог Австрийский) привели к тому, что огромная и хорошо подготовленная объединённая армия никак не могла взять город. Лишь в июле Акра была доведена до истощения, и гарнизон начал договариваться о сдаче. Со стороны христиан были предложены слишком суровые условия: христиане потребовали сдачи Акры, мусульманский гарнизон города

получит свободу только тогда, когда христианам будут возвращены Иерусалим и другие завоеванные Саладином области. Также Саладин должен был выдать 2 тысячи заложников из знатных мусульман. Саладин, по-видимому, соглашался на все эти условия.

12 июля 1191 года Акра была сдана христианам. Герцог Австрийский Леопольд V , завладев одной из стен города, выставил австрийское знамя: Ричард велел сорвать его и заменить своим. С этого момента Ричард приобрел себе в лице Леопольда V непримиримого врага.

Во время осады Акры бременские и любекские купцы по примеру других военно-религиозных орденов, возникших во время Первого крестового похода, устроили на свои средства братство, которое имело целью оказывать помощь бедным и больным немцам. Герцог Фридрих Швабский принял это братство под свое покровительство и исходатайствовал в его пользу папскую грамоту. Это учреждение впоследствии получило военизированный характер и известно под именем Тевтонского ордена.

Наступление на Иерусалим

После долгого пути через пустыню, без воды, в тяжёлый раскалённых солнцем доспехах, крестоносное воинство было крайне измотано. Долгая осада Иерусалима дала смехотворные результаты – лишь часть города была в руках христиан. Ричард понимал, что им не хватит сил и попросил перемирия, на что Саладин ответил отказом. Он согласился только на одно условие - армии европейцев уходят, и паломникам разрешается посещать Гроб Господень.

Окончание похода

Ричард, оставаясь в Акре, ожидал исполнения со стороны Саладина остальных пунктов мирного договора. Саладин отказался возвратить Иерусалим, не освобождал пленников и не платил военных издержек. Тогда Ричард велел заколоть до 2 тысяч знатных мусульман, которые находились в его руках в качестве заложников. Саладин не замедлил ответить тем же.

Показав себя скорее мечтательным рыцарем, нежели талантливым полководцем, не решаясь идти на Иерусалим и просто стоя в ожидании со своим войском, английский король приобрёл дурную репутацию на Востоке. Оставаясь далее в Азии, он рисковал потерять свою корону и поэтому заключил 1 сентября 1192 года договор с Саладином. Этот постыдный для чести Ричарда мир оставлял за христианами небольшую береговую полосу от Яффы до Тира, Иерусалим оставался во власти мусульман, Святой крест не возвращен. Саладин даровал христианам мир на три года. В это время они могли свободно приходить на поклонение святым местам. Через три года христиане обязывались войти в новые соглашения с Саладином, которые,

само собой разумеется, должны были быть хуже предыдущих.

В октябре 1192 года Ричард оставил Сирию. После долгих колебаний он решился высадиться в Италии, откуда предполагал пробраться в Англию. Но в Европе его уже поджидали нажитые походом враги. В Австрийском герцогстве он был узнан, схвачен и заключен герцогом Леопольдом V в тюрьму, где содержался около двух лет . Только под влиянием римского папы и сильного возбуждения английской нации, он получил свободу. За его свободу Англия заплатила Леопольду V до 23 тонн серебра.

Четвёртый крестовый поход

Предпосылки/подготовка

В 1198 году христиане предприняли несколько неудачных попыток отвоевать Иерусалим. Папа Иннокентий III хотел стать во главе Крестового похода и тем самым восстановить авторитет Рима. Разослав легатов во все католические страны с требованием отдать сороковую часть имущества на новый поход, он начал сбор средств.

В своем послании папа обещал всем рыцарям, которые будут участвовать в войне за Святую землю, освобождение от налоговой повинности, списание всех долгов, сохранность и неприкосновенность имущества. Оно привлекло огромное количество бедняков и должников, которые планировали поправить свое положение за счет похода.

Поскольку крупное рыцарство и короли были заняты локальными войнами, полагаться приходилось в основном на мелких феодалов. Для этого на рыцарские турниры и собрания церковь посылала священников, которые убеждали воинов помочь освободить Святую землю. Как итог - к походу удалось привлечь 200 000 воинов и собрал огромные денежные средства.

Взятие Константинополя

Организаторы Четвертого крестового похода приложили немало усилий, чтобы укрепить религиозный пыл крестоносцев, напомнить им об их исторической миссии освобождения Святой земли. Иннокентий III направил византийскому императору послание, в котором побуждал его к участию в походе и напоминал о необходимости восстановления церковной унии, что означало прекращение самостоятельного существования греческой церкви. Император отверг предложения папы, отношения между ними стали крайне напряженными.

Уже тогда стали зреть планы по превращению Византии в главную цель похода. Постепенно возникло и идеологическое обоснование такого похода. В среде руководителей крестоносцев все настойчивее велись разговоры о том, что их неудачи объясняются действиями Византии.

Главными аргументами были слухи о несметной добыче, которую сулил захват столицы, и обвинения в том, что византийцы заключают направленные против государств крестоносцев союзы с правителями турок-сельджуков Малой Азии.

Первоначальный план Четвертого крестового похода, предусматривавший организацию морской экспедиции на венецианских судах в Египет, был изменен: крестоносное войско должно было двинуться к столице Византии. Поводом для нападения послужила просьба о помощи Алексея, сына императора Исаака II из династии Ангелов. В результате переворота, тот был ослеплён и брошен в темницу. За щедрое вознаграждение крестоносцы были готовы выполнить роль эдаких “борцов за справедливость”, в лице законного правителя.

Заключив в 1187 г. союз с Венецией, византийские императоры свели свои военные силы на море до минимума, полагаясь на союзников. Поэтому, когда в июне 1203 г. к византийской столице подошли суда с крестоносцами, город был лишён своей основной оборонительной силы. Оставалось полагаться только на крепостные стены.

17 июля войска Алексея III (брата низложенного Исаака II ) практически капитулировали перед крестоносцами после захвата ими двух десятков башен на крепостных стенах. За этим последовало бегство Алексея III из Константинополя. В течении 5 месяцев продолжалось совместное правление отца и сына (на кандидатуре последнего настояли крестоносцы по причине его денежных обязательств). Пытаясь собрать обещанные деньги, Алексей обложил население непомерными налогами.

Положение в столице делалось все более напряженным. Появились признаки зреющего мятежа. В январе 1204 г. народ стал требовать избрания нового императора. Исаак II обратился за помощью к крестоносцам, но его намерения выдал народу один из сановников - Алексей Мурзуфл. В городе начался бунт, который закончился избранием Алексея Мурзуфла императором.

В начале весны 1204 г., предводители крестоносцев и представители Венеции заключили договор о разделе территорий Византии, который предусматривал и захват Константинополя.

Крестоносцы решили штурмовать город со стороны Золотого Рога, у Влахернского дворца. Католические священники, состоявшие при войсках крестоносцев, всячески поддерживали их боевой дух. Они внушали воинам мысли о богоугодности грядущего предприятия, отпускали грехи.

9 апреля крестоносцам удалось ворваться в Константинополь. Однако они не сумели закрепиться в городе, и 12 апреля атака возобновилась. Часть атакующих прорвалась в город через пролом в одном из участков стены, другая, взобравшись по штурмовым лестницам на стены, стала ломать городские ворота изнутри. В городе начался пожар, погубивший две трети зданий. Сопротивление византийцев было сломлено, Алексей Мурзуфл

Причины поражения

Один из участников похода, француз Жоффруа де Виллардуэн, автор «Истории захвата Константинополя», считал, что соотношение сил осаждавших и осажденных составляло 1 к 200 . Он выражал удивление победой крестоносцев, подчеркивая, что “никогда еще горсточка воинов не осаждала город с таким множеством защитников ”. Легкость, с которой крестоносцы овладели огромным, хорошо укрепленным городом, была результатом острейшего социально-политического кризиса, который переживала в тот момент Византийская империя.

Помимо этого, часть византийской аристократии и купечества попросту была заинтересована в торговых связях с латинянами.

Второй крестовый поход был значительным событие для XII века. Это переломное событие оказало значительное влияние на взаимоотношения христианского мира со странами Востока. Поскольку объявленная вторая попытка основательно отличалась от первого похода, итоги поражения сказались на влиянии рыцарства в исламских странах. Репутация военачальников оказалась запятнана провальными действиями Конрада III в ходе наступательного марша.

Мотивы начала следующей волны крестового похода

Крестовый поход нельзя рассматривать только как освободительную акцию в пользу христианского мира на Востоке. Это многоплановая акция, которая несла в себе несколько задач. Каждой акции предшествовали конкретные предпосылки. На острие наступления всегда пребывала власть церкви и королевских династий.

Целью организации военной экспансии в иерусалимские земли было:
упрочить церковную власть;
расширить влияние конкретных королевских династий;
достижение расширения земель на восточных территориях;
преумножение количество паствы на Востоке;
захват водораздела, портовых форпостов;
реализация претензий младших сыновей дворянства;
возможность дать обедневшим родам Европы новые источники благосостояния;
укрепление влияния папского престола среди исламских народов;
продвижение католических идей на новые территории.

К началу Второй экспансии на восточные земли в европейских землях происходили значимые события:
1. папа Евгений III стал терять свой авторитет, поскольку в борьбу с властью церкви вступил амбициозный политический деятель Арнольд Брешианский;
2. попытки минимизировать папское влияние на светскую власть нашло отклик в широких массах дворянства;
3. разгоралось противостояние нескольких знатных семей Европы, в частности Вельфы вели активную политику против царствования Конрада III;
4. французское рыцарство обнищало, поскольку полученные от Первого похода средства были пущены на постройку новых имений, закупку земель;
5. произошел третий продовольственный кризис немецких княжеств;
6. засуха в центральный частях Европы 1144 года оказала сильное воздействие на экономику многих государств;
7. в народных массах зрело недовольство политикой церкви по повышению налогов.

Занятые своими внутренними конфликтами папская власть и царские семьи перестали обращать внимание на события в Иерусалимском государстве. Между тем эмир Мосула Имад ад-Дин Занги добился соединения нескольких армий и отвоевал Эдесское княжество. Что пошатнуло влияния христианского рыцарства на этих землях.

События начала похода

Объявление Второго крестового нашествия было проведено под лозунгом освобождения христианских земель на Востоке. Французский монарх Людовик VII взял на себя обязанности инициатора компании по освобождению крепостей крестоносцев. Французская корона полностью приняла на себя финансирование предприятия.

Римский папа Евгений III увидел в этом действии возможность вернуть утраченные позиции. Он дал благословение на ведение боевых действий, в том числе выдал распоряжение ордену госпитальеров сопровождать войска в победном марше.

Присоединившийся Конрада III объединил несколько армий немецкий и австрийских вельмож. Подавая пример остальному рыцарству Европы присоединится к военной компании. В поддержку своих действий монарх развернул агитационную акцию на своих землях, которое достигло своего пика с 1147 года. Рост популярности идеи военного наступления повлияло на политику аппозиции, на время отступившей со своими претензиями.

Продвижение по территории Византийской империи

Несмотря на многочисленную поддержку духовенства и знатных домов, крестовый поход был подготовлен намного слабее первой акции. Все наступление имело более хаотичный характер, поскольку действия руководящего состава часто были не согласованы, это нашло свой отклик в дальнейшем течении событий.

Первоначальные действия Конрада III имели успех на Европейских территориях. В 1147 году его войска начали продвижение через территорию Венгрии. Владыка Роджер II Сицилийский оценив возможные выгоды предприятия решил внести свой вклад в общее дело. Если бы с его стороны не было предпринято конкретных действий, венгерское государство могло оказаться в изоляции.

Желая взять инициативу во Второй волне рыцарского движения он обратился к Людовику VII апеллируя к ранее принятому с короной Франции соглашению о ведении действий через итальянские земли. Со своей стороны Роджер II предоставлял эскадрилью для транспортировки элитных рыцарских войск водными путями.

Раскол двух потоков военной силы привел к тому, что продвижение войск по суше встретило активное сопротивление на тюркских землях. Помимо этого благодаря заключению союза султана Мануила с турками-сельджуками повлияло на его политику в отношении христианского рыцарства. Без поддержки местными властями произошло кардинальное перераспределение акцентов силы в происходящих событиях.

Причины провала Второго крестового похода

Второе освободительное вторжение захлебнулось по нескольким причинам. Этим предпосылкам предшествовало беспечное отношение к власти тюркских правящих семей. После активного наступление предыдущего крестового похода султаны сделали свои выводы.

Наиболее значимыми событиями в переломе наступления оказались:
заключение мирного соглашения султана Мануила с турками-сельджуками в пользу расширения влияния Константинополя;
монарх Роджер II Сицилийский вступил в союз с египетским султаном, желая сберечь свое влияние на восточных землях;
эмир Мосула Имад ад-Дин Занги смог реабилитировать свое имя захватом ранее утраченных территорий;
восшествие на престол Иерусалима императрицы Мелисенды, заменившей своего покойного мужа Фулька, чье правление не имело достаточного подкрепления среди знатных родов.

Таким образом против новой освободительной войны сложились несколько союзов, а так же произошло перераспределение политического влияния.

Итоги предприятия

Крестовое вторжение было подавлено. Французская пешая армия отправившаяся через материк встретила активное сопротивление. Большие потери обескровили эту линию атаки. При этом различные политические силы в тылу направили волну неодобрения на действия Конрада III подстегиваемые правящими семьями Западной Европы.

Растянувшийся на длительное время поход стал убыточным предприятием, поскольку королевские армии не встречали поддержки местного населения. Политические интриги Роджер II и духовенство сыграло свою роль.

Во время Второй волны силы наступления разделились. Людовик VII получал активную поддержку со стороны правителя Антиохии Раймунда. В то время как Конраду III пришлось выдерживать нападки со стороны мусульман и давление со стороны европейских семей. Бои за каждый опорный пункт нанесли настолько сильный урон, что армиям пришлось отступить обратно в родные земли. Таким образом, из-за не слаженности действий и постоянных интриг крестовый поход был обречен на провал всего предприятия.

Второй крестовый поход под руководством французского короля Людовика VII и немецкого императора Конрада III состоялся в 1147-1149 годах.
Рассмотрим предпосылки, причины, цели и результаты этого похода на Святую землю .
В 1137 г. византийский император Иоанн II напал на Антиохию и завоевал ее. Государства крестоносцев на Святой земле были между собой в таком разладе, что даже не помогли Антиохии.
Под конец 1143 года сильный мусульманский эмир Имад-ад-дин Зенги напал на графство Эдесса и вырвал его у крестоносцев . Потеря Эдессы вызвала гнев и огорчение как в Европе, так и на Святой земле , ибо возникло опасение, что теперь мусульманские государства широким фронтом выступят против крестоносцев .
В то время, когда Эдесса пала под ударами мусульман , другие княжества Святой земли находились или в стесненном положении, или были заняты вопросами чисто эгоистического характера и поэтому как не могли подать помощи Эдесскому княжеству, так не в состоянии были заменить для христиан его значения. 4
В Иерусалиме незадолго перед тем умер король Фульк, тот самый, который соединил интересы Иерусалимского княжества с интересами своих французских владений.

После его смерти во главе королевства стала вдова, королева Мелизинда, опекунша Бодуэна III; непокорность вассальных князей отняла у нее всякую возможность и средства даже для защиты собственных владений – Иерусалим находился в опасности и не мог подать помощи Эдессе.
Что касается Антиохии, то князь Раймунд завязал войну с Византией, кончившуюся для него полной неудачей, и таким образом также не мог подать помощи Эдессе. 4

В 1144 году на римском престоле сидел папа римский Евгений III - человек, не отличавшийся ни большой силой воли, ни энергией, ни умом, а также не имевший широких политических взглядов. Ему предстояло бы, пользуясь властным положением церкви, принять под свою руку дело защиты восточно-азиатских княжеств на Святой земле , но к этому времени положение папы, даже в самой Италии, было далеко не властное: римский престол был жертвой партий, а авторитету церкви угрожало новое демократическое течение, которое возглавлял Арнольд Брешианский, ученик Бернарда, аббата Клерво.
Как Арнольд Брешианский, так и его знаменитый учитель происходили из известной монашеской конгрегации монастыря Клюни и были выразителями идей, распространяемых этим монастырем. Арнольд столько же был политик-философ, сколько и проповедник. Его политические взгляды были основаны на демократическом принципе. Он всеми силами своего красноречия и влияния боролся против светской власти папы и против злоупотреблений, вкравшихся в церковный строй того времени.
За Арнольдом следовал целый ряд проповедников-монахов, распространявших те же идеи. Проповедь Арнольда подняла целую бурю против папы.
К тому же времени городовое движение, с его демократическим характером, особенно энергично охватило Италию. Во главе городов стоял не архиепископ, не светские феодалы и дворяне, а народ; воскресла и древняя форма правления – сенат и народ, воскрес даже античный термин «senatus populuaque Romanus». Вместо устарелого устройства, вместо вассалитета и сюзеренитета выдвигались коммуны, которые в высшей степени неблагосклонно относились к духовным князьям. 4
Германский король также был поставлен в затруднительные обстоятельства борьбой с Вельфами и, в свою очередь, выжидал поддержки из Рима, надеясь, что папа пришлет ему корону и тем укрепит его шаткое положение на троне.
Нельзя было надеяться, что Папа Римский или король примут на себя инициативу Второго крестового похода . 3
Король Франции Людовик VII , прежде чем решиться на такой важный шаг, как поход в Святую землю , спросил мнения у аббата Сугерия, своего воспитателя и советника, который, не отговаривая короля от доброго намерения, посоветовал принять все меры, чтобы обеспечить должный успех предприятию. Людовик VII пожелал узнать настроение народа и духовенства.
По просьбе иерусалимского короля папа Евгений III вновь призвал к крестовому походу . Организацию его взял на себя аббат Бернар Клервоский , который пользовался большим авторитетом.
31 марта 1146 г. перед вновь воздвигнутой церковью св. Магдалины в Везеле, в Бургундии, он в пламенных выражениях увещевал своих слушателей принять участие в крестовом походе :
«Взгляните, братья, вот оно, желанное время, вот благословенные дни!
Содрогнутся и вострепещут страны, ибо Господь на небесах начал терять свою землю. Я повторяю: свою землю, ибо там Он учил слово Отца своего, там более тридцати лет Он странствовал меж людей. (...)
И только наши грехи повинны в том, что недруги креста в той земле снова начали поднимать свою нечестивую голову: острием своего меча они опустошают Землю обетованную. (...)
О ты, храбрый рыцарь , о ты, воинственный муж, перед тобой битва, не чреватая опасностью, ибо победа в ней приносит славу, а смерть - выигрыш.
Но коль скоро ты искатель барыша, я обещаю тебе необъятный рынок, и поспешай, дабы он не ускользнул от тебя». 2
Возгласы: «Бог того хочет! Богу так угодно!» покрывали этот призыв, как и когда-то в Клермоне. Возбужденный энтузиазмом толпы, оратор предрек успех похода в Святую землю и угрожал божественным гневом тем, кто не обагрит свой меч кровью неверных во имя Иисуса Христа.
Среди всеобщего волнения король Франции Людовик VII пал к ногам Бернара и попросил у него крест, после чего повторил призыв, убеждая всех верующих сопровождать его на Восток. Алиенора Аквитанская вслед за своим супругом получила знак креста из рук аббата Клервосского, за нею последовали графы Тулузский, Шампанский, Фландрский, Неверский, Аршамбо де Бурбон, Энгеран де Куси, Гуго де Лузиньян, множество баронов, рыцарей и духовных лиц.

Поскольку всем не хватило крестов, Бернар порвал свою рясу, чтобы наделать новых, и многие прелаты последовали его примеру.
В дальнейших своих посланиях аббат призывал к походу в Святую землю и обещал всем участникам отпущение грехов.
Его просили, чтобы он возглавил этот крестовый поход . Но, помня пример Петра Пустынника, Бернар уклонился от этой чести и, так как призывы были настойчивы, даже обратился к защите папы. В целом его проповедь во Франции имела такой успех, что, по его словам, «обезлюдели села и города». 6
Правда, то там, то здесь раздавались голоса, что вместо неверных на Востоке лучше бы изгнать нечестивых славян из Пруссии либо мусульман из Испании. Некоторые северогерманские князья, такие как Генрих Лев, Альбрехт Медведь и другие, сообразили, что не имеют надобности искать борьбы с неверными на отдаленном Востоке, что рядом с ними есть масса вендов, языческих народов славянского происхождения, которые до сих пор не принимали к себе христианских проповедников и обратились с этим пожелеанием в Рим.

В отличие от Первого похода , теперь с самого начала было больше организованности и порядка: участие двух могущественных государей не могло не сказаться на самом характере экспедиции крестоносцев на Святую землю . На этот раз бароны и рыцари не брали с собой ни собак, ни охотничьих соколов, зато запаслись не только оружием, но и орудиями, необходимыми для наведения мостов и прокладывания дорог.
Цель, которую предстояло достигнуть Второму крестовому походу , была ясно намечена и строго определена: ослабить эмира Зенги и отнять у него Эдессу.
Французские крестоносцы должны были соединиться в Меце, немецкие – в Регенсбурге.
Примеру Франции и Германии последовали Англия, Фландрия и Италия. С Альпийских предгорий, из Ломбардии и Пьемонта двинулись воины креста под предводительством маркиза Монферратского и графа Морьенского, дяди французского короля. Английские крестоносцы отправились на судах из гаваней Ла-Манша, направляясь к Испании. Фламандцы шли во главе со своим графом Тьерри, который уже побывал там, в Святой земле и прославился. 6
Германские крестоносцы , понеся малочисленные потери в стычках с венграми, прошли через Венгрию и вошли в византийские земли.
Здесь, едва запасы продовольствия начали подходить к концу, германские крестоносцы занялись грабежами. Византийский император Мануил I был так возмущен постыдным поведением крестоносцев , что даже отказался принять короля Конрада.
Под влиянием грозившей со всех сторон опасности Мануил сделал шаг, который в самом корне подрывал предположенные Вторым крестовым походом задачи и цели, - он заключил союз с турками-сельджуками; правда, это не был союз наступательный, он имел целью обезопасить империю и пригрозить латинянам на случай, если бы последние вздумали угрожать Константинополю. Но тем не менее этот союз имел весьма важное значение в том отношении, что он давал понять сельджукам, что им придется считаться только с одним западным ополчением. Заключая этот союз с иконийским султаном, Мануил давал понять, что он не смотрит на сельджуков как на врагов: оберегая свои личные интересы, он умывал руки, предоставляя крестоносцам действовать на собственный риск собственными силами и средствами. 3
Когда воинство креста проходило через Анатолию, 26 октября 1147 года оно подверглось под Дорилеем нападению сельджуков. Германское войско понесло большие потери, королю Конраду удалось спастись, он вернулся в Никеи, где и дождался подхода французских сил.
Почти в то самое время, когда Конрад потерпел страшное поражение, Людовик VII приближался к Константинополю. Происходили обычные столкновения между французским войском и византийским правительством.
Чтобы поскорее отделаться от них и принудить рыцарей французского войска к ленной присяге, император Мануил употребил хитрость. Между французами был пущен слух, что немцы, переправившиеся в Азию, быстро подвигаются вперед, шаг за шагом одерживают блистательные победы; так что французам нечего будет делать в Азии.
Французские крестоносцы , принявшие все слухи за чистую монету, потребовали переправить их поскорее через Босфор. И уже на Азиатском берегу французы узнали о несчастной участи немецкого войска; в Никее свиделись оба короля, - Людовик и Конрад, решившие продолжать путь вместе, в верном союзе. 3
Так как путь от Никеи до Дорилея был покрыт трупами и облит христианской кровью, оба короля желали избавить войско от тяжелого зрелища и потому отправились обходным путем, на Адрамитий, Пергам и Смирну.
Путь этот был чрезвычайно трудный, замедлявший движение крестоносцев ; выбирая этот путь, короли надеялись встретить здесь менее опасностей со стороны мусульман . Надежды их однако не оправдались: турецкие наездники держали в постоянном напряжении крестоносную армию, замедляли путь, грабили, отбивали людей и обозы.
Кроме того, недостаток съестных припасов и фуража заставил Людовика бросить массу вьючных животных и багажа. Французский король, не предвидя всех этих затруднений, взял с собой многочисленную свиту; поезд его, в котором присутствовала и его супруга Элеонора, был в высшей степени блистательный, пышный, не соответствовавший важности предприятия, связанного с такими затруднениями и опасностями...
Крестоносное ополчение двигалось очень медленно, теряя на своем пути массу людей, вьючного скота и багажа. 3
Между тем , Людовик VII , патриарх и король Иерусалима провели тайный совет на котором пересмотрели цели своего крестового похода и приняли решение всеми наличными силами овладеть Дамаском, сулившим им богатую добычу. Но таким решением они лишь толкнули сирийского правителя в объятия сельджукского князя из Алеппо, который надвигался с большим войском и с которым отношения у Сирии до этого были враждебными. 2
Вскоре стало ясно, что второй крестовый поход не достигнет своей цели - вернуть утраченную Эдессу...
Армия крестоносцев направилась на Дамаск, в начале июня с присоединившимися рыцарями Храма и иоаннитами перешла Ливанский хребет и разбила лагерь у местечка Дари, откуда был виден Дамаск. Этот древний город, «жилище утех и роскоши», неоднократно переходил из рук в руки, пока во времена Мухаммеда мусульмане окончательно не забрали его у христиан.
Дамаск оказался укреплённым сильными стенами и защищённым значительным гарнизоном; осада Дамаска требовала продолжительного времени и значительных усилий. войско направило свои силы против той части города, которая казалась более слабой: там были только сады и рощи, разделенные заборами и насыпями с небольшими башенками.
Несмотря на тучи стрел, которыми их встретили враги, засевшие в башенках, осада проходила успешно, и вскоре воины креста , гоня мусульман, подошли вплотную к городу.
Здесь император Конрад прославил себя удивительным подвигом, заставившим на момент забыть его прошлые неудачи. В то время как воины Балдуина, неоднократно пытавшиеся прорвать ряды врага, чуть было не начали отступления, он с горстью своих воинов внезапно атаковал мусульман. Турки падали под его ударами, когда навстречу выехал сарацин исполинского роста, закованный в железо, и вызвал его на бой. Император принял вызов, и оба войска остановились, с интересом взирая на эту схватку. Схватка, впрочем, оказалась недолгой.
Конрад, повторив подвиг Гопиррида, одним ударом меча рассек гиганта пополам, от плеча до седла. Этот удивительный удар решил исход сражения: мусульмане в ужасе оставили поле боя и укрылись в городе. 6
Между тем в лагере распространились слухи, что с севера на выручку Дамаска идёт Нуредин. Конрад с горстью немцев не терял надежды на сдачу Дамаска, однако в лагере поползли слухе об измене, которая упоминается у многих летописцев.
Речь идет о том, что якобы иерусалимский король, патриарх и рыцари , подкупленные золотом мусульман, распространили слухи, что Дамаск непобедим с той стороны, с которой подошли к нему крестоносцы . Вследствие этого крестоносцы перешли на другую сторону города, которая была действительно неприступна...
По другим данным, как это часто бывало и раньше, победу крестоносцев сорвали их внутренние распри. Когда стало ясно, что Дамаск падет, начались споры, чье знамя взовьется над побежденным городом. И тут четко обозначилась грань, разделявшая две группы воинства Христа : князей и баронов Востока с одной стороны, и пришельцев с Запада под предводительством короля и императора – с другой.
Среди домогавшихся власти над городом особенно усердствовал Тьерри, граф Фландрский. Казалось бы, его репутация была подмоченной: это был один из двух военачальников, трусливо бежавших из-под Аталии, где король, отбывая в Антиохию, назначил их руководить оставшимися крестоносцами .
Но теперь Тьерри проявил большую настойчивость и расторопность. Мотивируя тем, что он уже дважды побывал на Востоке и оставил свои владения в Европе родственникам, он требовал княжество Дамасское как компенсацию за свои подвиги и потери.
Французский король согласился с этими доводами. Такое предпочтение вызвало зависть и злобу других князей, в особенности князей Сирии и Палестины, считавших, что каждый из них имеет больше прав на любое новое присоединение, чем кто-либо из этих вновь прибывших. Не видя для себя больше личной выгоды, они охладели к предприятию, которое еще недавно возбуждало их энтузиазм.
Это настроение чутко уловили осажденные и попытались его усилить: они убеждали сирийских баронов не верить пришельцам с Запада, явившихся, чтобы их ограбить и поживиться за счет их земель на Святой земле .
Эти речи падали на благодарную почву. Военные действия застопорились... 6
Проведя довольно продолжительное время в бесполезной осаде, угрожаемые с севера Нуредином, христиане должны были отступить от Дамаска, не достигнув ничего...
Эта неудача тяжело отозвалась на короле Конраде и на всём войске крестоносцев : охотников продолжать дело Второго крестового похода нестало...
Энергия и рыцарский энтузиазм Конрада ослабли, и он решил вернуться на родину. Осенью 1148 года на византийских кораблях он прибыл в Константинополь, а оттуда в начале 1149 года возвратился в Германию, не сделав, в сущности, ничего для дела христиан на Востоке, а, напротив, обесславив себя и немецкую нацию. 3
Людовик VII не решился, подобно Конраду , бросить так скоро начатое им дела, но в то же время, при затруднительности положения, он не решился на энергичные меры. В его свите нашлись лица, которые не считали выполненной задачу крестового похода и, считая возвращение назад делом унизительным для рыцарской чести, советовали ему оставаться в Антиохии и ждать подкрепления, то есть прибытия новых сил воинов Христа с Запада для выручки Эдессы.
Но были и такие, которые, указывая на пример Конрада , уговаривали короля возвратиться на родину; Людовик VII поддался влиянию последних и решил возвратиться.
В начале 1149 года он на норманнских кораблях переправился в южную Италию, где имел свидание с норманнским королем и осенью 1149 года прибыл во Францию.
На протяжении XII столетия в Святой земле возникли три рыцарских ордена: иоаннитов (1113 г.), тамплиеров (1119 г.) и Тевтонский орден. Они поставили себе целью ухаживать за больными и немощными паломниками и крестоносцами на Святой земле , оказывать им духовную поддержку и защищать их в случае надобности силой оружия. Это были так называемые духовно-рыцарские ордены и члены их стремились сочетать рыцарский образ жизни с монашеским.
2-й Крестовый поход под предводительством французского короля Людовика VII и императора Священной Римской империи Конрада III на Святую землю потерпел неудачу, поскольку франки не смогли спланировать и координировать свои действия.
Уже после поражения Конрада III под Дорилеей немцы служили предметом насмешек для французов; следовательно, Второй крестовый поход показал, что совместные действия французов и немцев в будущем невозможны.
Этот поход обнаружил также рознь между палестинскими и европейскими христианами. Для восточных христиан пятидесятилетнее пребывание в среде мусульманского влияния на Святой земле не прошло бесследно в культурном отношении.
Таким образом, между поселившимися в Азии европейцами и прибывавшими сюда из Европы новыми крестоносцами обнаружилась принципиальная рознь; они взаимно стали не понимать друг друга. Меркантильный характер, подкуп, распущенность, разврат сделались отличительной чертой нравов палестинских христиан. 3
Неудача похода легла пятном на чести церкви, в особенности она подорвала авторитет св. Бернарда, а также и папы: Бернард поднял массы народа, он называл крестовый поход делом, угодным Богу, предсказывал хороший исход. После позорных неудач поднялся сильный ропот против Бернарда: Бернард не пророк, говорили, а лжепророк; а папа, давший свое благословение, не представитель церкви, а антихрист.
Папа сваливал всю ответственность на Бернарда, последний говорил, что он действовал по приказанию папы. 3
Результатом Второго крестового похода на Святую землю был огорчен в особенности молодой Людовик VII . Возвратившись на родину, Людовик пришёл к сознанию необходимости поправить свою ошибку, смыть пятно со своего имени. Был созван собор, на котором снова подвергся обсуждению вопрос о новом походе и, что очень удивительно, нашлась опять масса людей, которые, объятые религиозным энтузиазмом, вновь готовы были идти в Святую землю .
Случилось нечто ещё более удивительное: на собор явился и святой Бернард и стал говорить, что предстоящий поход будет уже удачен. На соборе стали раздаваться голоса, что Второй крестовый поход был неудачен потому, что не поставили во главе его св. Бернарда. Явилось предложение поручить ему ведение нового похода.
Папа принял весть об этом без сочувствия. Он назвал самого Бернарда безумцем, а в официальном документе характеризовал подобное отношение к делу как глупость.
После этого и Людовик VII несколько охладел к задуманному походу на Святую землю ...

Источники информации:
1. «Крестовые походы » (журнал «Древо познания» № 21/ 2002 г.)
2. Вазольд М. «Крестоносцы »
3. сайт Википедия
4. Успенский Ф. «История крестовых походов »
5. «Все войны мировой истории» (по Харперской энциклопедии военной истории Дюпюи)
6. Мишо Ж.-Ф. «История

ГЛАВА III.

ВТОРОЙ КРЕСТОВЫЙ ПОХОД.

Политика христианских швей на Востоке преследовала ложную цель—уничтожение Византийского господства в Азии и ослабление того элемента, на который естественно нужно было рассчитывать в деле уничтожении мусульман. Такая политика привела к тому, что мусульмане, ослабленные и отодвинутые внутрь Азии вследствие первого крестового похода, снова усилились и начали из Месопотамии угрожать христианским владениям. Один из наиболее сильных мусульманских эмиров, эмир Моссула-Имад-эд-дин Зенги, начал весьма серьезно угрожать передовым княжествам. В 1144 г. Зенги сделал сильный натиск, который окончился взятием Эдессы и падением Эдесского княжества. Это наносило весьма чувствительный удар всему восточному христианству: Эдесское княжество составляло форпост, о который разбивались волны мусульманских приливов, в одесском княжестве был оплот, защищавший весь христианский мир. В то время, когда Эдесса пала под ударами мусульман, другие христианские княжества находились или в стесненном положении, или были заняты вопросами чисто-эгоистического характера и поэтому как не могли подать помощи Эфесскому княжеству, так не в состоянии были заменить для христиан его значения. В Иерусалиме незадолго перед тем умер король Фудько, тот самый, который соединил интересы иерусалимского княжества с интересами своих французских владений. После его смерти, во главе королевства стала вдова, королева Мелизинда, опекунша Балдуина III; непокорность вассальных князей отняла у нее всякую возможность и средства даже для защиты собственных владений—Иерусалим

находился в опасности и не мог подать помощи Эдессе. Что касается Антиохии, то князь Раймунд завязал несчастную войну с Византией, кончившуюся для него полною неудачею,—и таким образом также не мог подать помощи Эдессе.

Слух о нападении Эдессы произвел сильное впечатление на Западе, и в особенности во Франции. Франция во весь период крестовых походов отличалась своею отзывчивостью к интересам христиан на Востоке; ив Франции всего больше шло на Восток рыцарей; Франция более других европейских государств чувствовала связи с Востоком, ибо в Эдессе, Иерусалиме, Триполи сидели князья французского происхождения.

И, тем не менее, для поднятия нового крестового похода в западной Европе не представлялось благоприятных условий. Прежде всего, во главе римской церкви было лицо, которое далеко не могло равняться с современником первого похода. К 1144 году на римском престоле сидел Евгений III , человек, не отличавшийся ни большой силой воли, ни энергией, ни умом, не имевший широких политических взглядов. Евгению ΙΙΙ предстояло бы, пользуясь властным положением церкви, принять под свою руку дело защиты восточноазиатских княжеств, но к этому времени положение папы, даже в самой Италии, было далеко не властное, римский престол был жертвою партии. Евгений III недавно успел победит антипапу, нуждался в помощи Германского короля и настоятельными просьбами призывал его в Италию. Кроме того ему угрожало в Риме новое направление, в конец ниспровергавшее авторитет его. В Риме действовал проповедник, представитель философско-политического направления, Арнольд Брешианский, ученик Бернарда, аббата Клерво. Как Арнольд Брешианский, так и его знаменитый учитель происходили ив известной монашеской конгрегации монастыри Клюни и были выразителями идей, распространяемых этим монастырем. Арнольд столько же был политик-философ, сколько и проповедник. Его политические взгляды были основаны на демократическом принципе. Он боролся всеми силами своего красноречия и влияния против светской власти папы и против злоупотреблений, вкравшийся в

церковный строй того временя. За Арнольдом следовал целый ряд проповедников-монахов, распространявших те же идеи. Проповедь Арнольда подняла целую бурю против папы. К тому же времени городовое движение, с его демократическим характером, особенно энергично охватило Италию. Во главе городов стоят не архиепископ, не светские феодалы и дворяне, а народ; воскресла и древняя форма правления—сенат и народ, воскрес даже античный термин «senatus populusque Romanus » . Вместо устарелого устройства, вместо вассалитета и сюзеренитета выдвигаются коммуны, которые в высшей степени неблагосклонно относятся к духовным князьям. Германский король Конрад III поставлен был также в затруднительные обстоятельства борьбой е Вельфами; он в свою очередь выжидал поддержки из Рима, надеясь, что папа пришлет ему корону и тем укрепит его шаткое положение на троне. Таким образом нельзя было надеяться, что папа или король примет на себя инициативу второго крестового похода. Этой инициативы нужно было искать в другом месте.

После разгрома Эдессы значительная часть светских и духовных лиц явилась с Востока в Италию и Францию; здесь они обрисовывали положение дел на Востоке и возбудили своими рассказами народные массы. Во Франции королем был Людовик VII; рыцарь в душе, он чувствовал себя связанным с Востоком и был склонен предпринять крестовый поход. На короля, как и на всех его современников, оказывало сильное влияние то литературное движение, которое глубоко проникло всю Францию и распространилось даже по Германии. Подразумеваемое здесь литературное движение составляет обширный цикл поэтических сказаний, заключающихся в песнях рыцарей и дворянства. Эта устная литература, обширная и разнообразная, воспевавшая подвиги борцов христианства, облекая их фантастическими образами, повествовала о бедствиях христиан на Востоке, держала в возбужденном состоянии народ и разжигая его страсти. Не чужды были ее влияния и высшие слоя—духовные и светские князья. Людовик VII, прежде чем решиться на такой важный шаг, как поход в Св. землю, спросил мнения у аббата Сугерия,

своего воспитателя и советника, который, не отговаривая короля от доброго намерения, посоветовал принять все меры, чтобы обеспечить должный успех предприятию. Людовик пожелал узнать настроение народа и духовенства. Духовная полянка XII стол. находилась в руках Св. Бернарда, аббата недавно основанного монастыря Клерво. Личность Бернарда в высшей степени импозантная и авторитетная. Величественная фигура, изможденное лицо, пылкая огненная речь—все это доставляло ему непобедимую силу и громадное влияние, пред которым никто не мог устоять. Бернард был уже хорошо известен во всей Европе; он не раз являлся в Риме решителем дела того или другого папы. Ему не раз уже предлагали епископские и архиепископские места, но он всегда отказывался от повышений и этим еще более выигрывал в главах своевременников; он был самый резкий противник Абеляра, неблагосклонно относился к проповедям и действиям своего ученика Арнольда Брешианского. К этому авторитету, как к нравственной силе, обратился французский король, прося Бернарда принять участие в деле поднятия Европы к крестовому походу: Бернард не принял на свою ответственность такого важного дела; он дал совет обратиться к нале. Евгений ΙΙΙ одобрил план короля и поручил св. Бернарду проповедь о крестовом походе, снабдив его воззванием к французскому народу. В 1146 г. св. Бернард присутствовал на государственном собрании в Бургундии (Везеле), он сел рядом с королем Людовиком, надел на него крест и произнес речь, в которой приглашал вооружиться на защиту Гроба Господи против неверных. Таким образом с 1146 г. вопрос о крестовом походе был решен с точки зрения французов. Южная и средняя Франция двинула многочисленную армию, которая была вполне достаточна для того, чтобы дать отпор мусульманам;

Роковым шагом и большой ошибкой со стороны св. Бернарда было то, что он, упоенный успехом, который имел во Франции, решился повести дело далее, возбудить идею крестового похода за пределами Франции — в Германии. Движение и само по себе дошло до Рейна, где выразилось в крайне резких форматов

именно в антисемитическом движении. Слухи об этом дошли св. Бернарда и были весьма неприятны для него и требовали, по его мнению, его личного присутствия в этой стране. Явившись за Рейн, св. Бернард сурово порицал духовных лиц, не сдерживавших своим авторитетом страстей народных; но он не ограничился этим и пошел дальше. Он задумал привлечь к крестовому походу Германию, которая могла внести в это движение новые элементы, не гармонировавшие с теми, которые были во Франции. Конрад III до прибытия св. Бернарда не обнаруживал склонности подняться на защиту св. мест. Аббат Клерво знал настроение Конрада и задался мыслью обратить его.

Обращение Конрада произошло при картинной обстановке. Накануне 1147 г. Бернард был приглашен отпраздновать вместе с Конрадом первый день Нового года. После торжественной мессы Бернард произнес речь, которая обладала такою силою и влиянием на умы, что для слушателей она казалась словом, исходивших из уст Самого Спасителя. Очертив в высшей степени яркими красками бедственное положение христиан на Востоке, он от лица Самого Спасителя обратился со следующей речью к Конраду: «О, человек! Я дал тебе все, что я мог дать: могущество, власть, всю полноту духовных и физических сил; какое-же употребление ты сделал из всех этих даров для службы Мне? ты не защищаешь даже того места, где Я умер, где Я дал спасение душе твоей; скоро язычники распространятся по всему миру, говоря, где их Бог » .—«Довольно! воскликнул король, проливая слезы: я буду служить Тому, Кто искупил меня». Победа Бернарда была решительна над неподатливостью немцев, над нерешительностью Конрада.

Решение Конрада III участвовать во втором крестовом походе отозвалось весьма живо во всей германской нации. С 1147 г. и в Германии началось такое же одушевленное общее движение, как во Франции. Само собою разумеется, что это дело лично для славы Бернарда в высшей степени было заманчиво; по всей Германии ходили рассказы о силе и влиянии слова его, о его решительной победе над королем, увеличивая славу его подви-

гов, поднимая его авторитет в глазах современников. Но привлечение немцев к участью во втором крестовом походе было в высшей степени вредно для исхода второго крестового похода. Участие Германцев «меняло дальнейший ход всего дела и привело к тем печальным результатам, которыми окончился второй крестовый поход.

В XII стол. большое значение для успеха всех внешних политических предприятии имели союзы, симпатии или антипатии государств. Французская нация, во главе своего короля, выставила значительные силы. Как сам король Людовик VII, так и феодальные французские князья выказали много сочувствия делу второго крестового похода; собрался отряд, численностью до 70 тысяч. Цель, которую предстояло достигнуть второму крестовому походу, была ясно намечена и строго определена. Задача его состояла в том, чтобы ослабить моссульского эмира Зенги и отнять у него Эдессу. Эту задачу успешно выполнило бы и одно французское войско, состоявшее из хорошо вооруженной армии, которая по пути увеличилась вдвойне приставшими добровольцами. Если бы крестоносное ополчение 1147 г. состояло ю одних французов, оно направилось бы другим путем, более кратким и более безопасным, чем тот, который оно «брало под влиянием Германцев. Французы в политической системе той эпохи представляли нацию совершенно обособленную, которая своими ближайшими интересами склонялась к Италии. Сицилийский король Рожер II и французский король находились в близких отношениях. Вследствие этого для французского короля всего естественнее было «брать путь чрез Италию, откуда он мог, воспользовавшись норманнским флотом и также флотом торговых городов, которые, как мы видели раньше, явились такими энергичными помощниками в первом крестовом походе, удобно и скоро прибыть в Сирию. Этот путь представлялся более кратким и удобным уже потону, что он приводил крестоносцев не во враждебные владения мусульман, а в те земли Сирии и Палестины, которые принадлежали уже христианам, этот путь, следовательно, не только не требовал бы от крестоносного ополчения никаких жертв, а напро-

тив обещал ему вполне благоприятные результаты. Кроме того, путь через южную Италию имел за собой еще то преимущество, что к ополчению мог присоединяться и Сицилийский король. Людовик VII, снесшись с Рожером II, готов был двинуться черев Италию.

Германский король был носителем совершенно противоположных политических идей. Постоянное стремление германской нации завладеть южной Италией ставило каждого германского короля в необходимость считать до тех пор свою задачу неоконченною, пока он не побывал в Италии и в Риме, не получил от папы императорской короны, а от итальянского населения присяги на верность. С этой стороны стремления германских королей угрожали прямо интересам норманнского элемента в Южной Италии и в данную минуту интересам сицилийского короля Рожера II . Сила сицилийского короля была обусловлена слабым влиянием в Италии германского императора. Естественно, что Рожер II был далеко не в благоприятных отношениях с императором; между двумя народностями германской и норманнской не могло быть союза. Но в рассматриваемую эпоху было дело гораздо хуже. Конрад менее всего задавался целью заключать союзы с западноевропейскими державами; напротив, незадолго перед тем, он заключил союз с Византией. В союзе германского короля с византийским императором таилось осуществление той задачи, которую старался выполнить еще Алексей Комнин во время первого крестового похода: германскому королю и византийскому царю представлялась полная возможность взять в свои руки крестоносное движение и повести его к осуществлению евоих задач. Участие французского короля во втором крестовом походе усложняло и затрудняло разрешение этой задачи; но тем не менее у Конкрада ΙΙΙ и Мануила Комнина оставалась полная возможность сообща направить движение к общехристианской цели и играть в этом движении главную заправляющую роль.

Когда поднялся вопрос о пути и средствах движения, Германский король предложил избрать тот путь, которым шли и первые германские крестоносцы—на Венгрию, Болгарию, Сербию, Фракию и Македонию. Германцы настаивали на том, чтобы и

французский король двинулся этим путем, мотивируя свое предложение тем, что лучше избегать разделения сил, что движение черев владения союзного и даже родственного с германским королем государя вполне обеспечено от всякого рода случайностей и неожиданностей и что с византийским царем начаты по этому вопросу переговоры, в благоприятном результате которых Конрад не сомневался.

Летом 1147 г. началось движение через Венгрию; Конрад шел впереди, месяцем позже шел за ним Людовик.

Рожер Сицилийский, который ранее не заявлял намерения участвовать во втором крестовом походе, но который, однако не мог оставаться равнодушным к исходу его, потребовал от Людовика исполнения заключенного между ними договора — направить путь через Италию. Людовик долго колебался, но уступил союзу с германским королем. Рожер понял, что если бы он теперь и принял участие в походе, то положение его было бы вполне изолированным. Он снарядил корабли, вооружился, но не для того, чтобы оказать помощь общему движению; он начал действовать на собственный страх сообразно норманнской политике относительно Востока; сицилийский флот стал грабить острова и приморские земля, принадлежащие Византии, берега Иллирии, Далмации и южной Греции. Опустошая византийские владения, сицилийский король завладел островом Корфу и в то же время, чтобы с успехом продолжать свои морские операция против Византии и чтобы обеспечить себя со стороны африканских мусульман, заключил с последними союз.

Таким образом, крестоносное движение в самом начале было поставлено в самое неблагоприятное положение. Западный король, с одной стороны, делает нападения на византийские владения в то самое время, когда крестоносцы подходили к Константинополю; с другой стороны составился союз христианского короля с мусульманами, союз прямо враждебный успеху крестовых походов. Политика норманнского короля тотчас отозвалась на отдаленном востоке. В крестовом ополчении участвовала масса людей, которые не желали подчиняться германскому и французскому королям,

не признавая над собой никакого авторитета. Как бы не желали короли благополучно довести свое войско до Константинополя, не возбуждая ропота в туземном населении грабежами и насилиями, им было трудно удержать порядок и дисциплину в своем войске: добровольцы, приставшие к ополчению, отделяясь от войска, грабили, наносили оскорбления и насилия жителям. Это не могло не посеять недоразумений между византийским царем и германским королем, начались взаимные неудовольствия и упреки в неисполнении договоров и конвенций. Во Фракии дошло даже до открытых столкновений. Крестоносцы жаловались на то, что им несвоевременно доставлялся съестные припасы и фураж; византийцы обвиняли крестоносцев в грабеже. Хотя византийский царь был уверен в расположении к себе Конрада, но для него не было тайной отсутствие дисциплины в крестовом войске и слабый авторитет короля. Царь Мануил боялся, что Конраду не удастся обуздать буйную и не покорную толпу, что эта толпа, жадная к наживе, может начать в виду Константинополя грабежи и насилия и вызовет серьезные смуты в столице. Понтону Мануил старался отстранить крестоносное ополчение от Константинополя и советовал Конраду переправиться на азиатский берег у Галлиполи. Это было бы действительно лучше, ибо предупредило бы много различных недоразумений и стычек. Но крестоносцы силой пробились к Константинополю, сопровождая свой путь грабежами и насилиями. В сентябре 1147 г. опасность для Византии со стороны крестоносцев была серьезна: у стен Константинополя стояли раздраженные германцы, предававшие все грабежу; через две-три недели нужно было ожидать прибытия французских крестоносцев; соединенные силы тех и других могли угрожать Константинополю серьезными неприятностями. В то же время до византийского царя доходили известия о взятии Корфу, о нападениях норманнского короля на приморские византийские владения, о союзе Рожера II с египетскими мусульманами.

Под влиянием грозившей со всех сторон опасности, Мануил сделал шаг, который в самок корне подрывал предположенные вторым крестовым походом задачи и цели, он

заключил союз с турками-сельджуками; правда, это не был союз наступательный, он иметь целью обезопасить империю и пригрозить латинянам на случай, если бы последние вздумали угрожать Константинополю. Но, тем не менее, этот союз имел весьма важное значение в том отношении, что он давал понять сельджукам, что им придется считаться только с одним западным ополчением. Заключая этот союз с иконийским султаном, Мануил давал понять, что он не смотрит на сельджуков, как на врагов. Оберегая свои личные интересы, он умывал руки, предоставляя крестоносцам действовать на собственный риск собственными силами и средствами. Таким образом, против крестового ополчения составилось два христианско-мусульманских союза; один—прямо враждебный крестоносному ополчению—это союз Рожера II с египетским султаном, другой союз византийского царя с иконийским султаном—был не в интересах крестового похода. Все эго было причиной тех неудач, которыми закончился второй крестовый поход.

Мануил поспешил удовлетворить Конрада и перевез немцев на противоположный берег Босфора. Едва ли в это время византийский царь и мог обеспечить дальнейший ход дел на азиатской территории. Крестоносцы, дали себе первый отдых в Никее, где произошли уже серьезные недоразумения. 15-ти-тысячный отряд отделился от немецкого ополчения и на собственный страх направился приморским путем к Палестине. Конрад с остальным войском избрал тот путь, которого держалось первое крестоносное ополчение — через Дорилей, Иконий, Гераклею. В первой сшибке (26 окт. 1147 г.), происшедшей в Каппадокии, близ Дорилея, немецкое войско, застигнутое врасплох, было разбито на голову, большая часть ополчения погибла или была взята в плен, весьма немногие воротились с королем в Никею, где Конрад стал поджидать французов. Почти в то самое время, когда Конрад потерпел страшное поражение, Людовик VII приближался к Константинополю. Происходили обычные столкновения между французским войском и византийским правительством. Зная симпатия между Людовиком VII и Рожером II,

Мануил не считал безопасным продолжительное пребывание в Константинополе французов. Чтобы поскорее отделаться от них и понудить рыцарей к ленной присяге, царь Мануил употребил хитрость. Между французами был пущен слух, что немцы, переправившиеся в Азию, быстро подвигаются вперед, шаг за шагом одерживают блистательные победы, так что французам нечего будет делать в Азии. Соревнование французов было возбуждено; они требовали переправить их поскорее через Босфор. Здесь уже, на Азиатском берегу, французы узнали о несчастной участи немецкого войска; в Никее свиделись оба короля — Людовик и Конрад и решились продолжать путь вместе, в верном союзе.

Так как путь от Никеи до Дорилея был покрыт трупами и облит христианскою кровью, оба короля желали избавить войско от тяжелого зрелища и потому направились обходным путем, на Адрамитий, Пергам и Смирну. Путь этот был чрезвычайно трудный, замедлявший движение войска; выбирая этот путь, короля надеялись встретить здесь менее опасностей со стороны мусульман. Надежды их, однако, не оправдались: турецкие наездники держали в постоянном напряжении крестоносную армию, замедляли путь, грабили, отбивали людей и обоз. Кроме того, недостаток съестных припасов и фуража заставил Людовика бросать массу вьючных животных и багажа. Французский король, не предвидя всех этих затруднений, взял с собою многочисленную свиту; поезд его, в котором участвовала и его супруга Элеонора, был в высшей степени блистательный, пышный, не соответствовавший важности предприятия, соединенного с такими затруднениями и опасностями. Крестоносное ополчение двигалось очень медленно, теряя на своем пути массу людей, вьючного скота и багажа.

В начале 1148 г. оба короля прибыли в Ефес с жалкими остатками войска, тогда как при переправе ополчения через Босфор, Византийцы, конечно преувеличено, насчитывали его до 90 тысяч. В Ефесе короли получили от византийского императора письмо, в котором последний приглашал их в Кон-

стантинополь отдохнуть. Конрад отправился морским путем в Константинополь, а Людовик, с большим трудом добравшись до приморского города Аттахии, выпросил у Византийского правительства кораблей и с остатками войска в марте 1148 г. прибыл в Антиохию. Рассказанными событиями, можно сказать, исчерпывается весь результат второго крестового похода; громадные армии королей растаяли под ударами мусульман; а короли—французский и немецкий, соединявшиеся для одной цели, скоро разошлись и стали преследовать противоположные задачи.

Раймунд Антиохийский принял французов очень радушно: последовал ряд празднеств и торжеств, в которых французская королева Элеонара играла первенствующую роль. Не замедлила проявиться интрига, которая не осталась без влияния на общий ход дел; Элеонора вступила в связь с Раймундом. Само собою разумеется, Людовик чувствовал себя оскорбленным, униженным, он потерял энергию, воодушевление и охоту вести начатое дело. Но были обстоятельства, которые еще хуже отозвались на деле второго крестового похода. Пребывание Конрада III в Константинополе в зиму 1147 —1148 г. сопровождалось охлаждением между ним и византийским императором. Весною 1148 г. Конрад отправился из Константинополя, в Малую Азию, но только не в Антиохию для соединения с французским королем, а прямо в Иерусалим. Как для Раймунда, так и для Людовика было в высшей степени неприятно известие, что Конрад оставил задай крестового похода и предался интересам иерусалимского королевства. Балдуин III , король Иерусалима, побудил Конрада стать во главе войска, которого Иерусалимское королевство могло выставить до 50 тысяч, и предпринять поход против Дамаска. Это предприятие следует считать в высшей степени неверным и ошибочным, да оно и не входило в виды 2-го крестового похода. Движение против Дамаска в интересах иерусалимского княжества окончилось весьма печальными результатами. В Дамаске, правда, находилась довольно грозная сила; но весь центр тяжести мусульманского востока, вся сила, и опасность для христиан сосредоточивались в это время не в Да-

маске, а в Моссуле. Эмир моссульский Зенги, а не другой кто завоевал Эдессу и угрожал остальным христианским владениям. После смерти Зенги в Моссуле сидел сын его Нуредин (Нур-эд-дин), который приобрел весьма крупную, хотя и печальную известность в восточных христианских летописях, как самый непримиримый и грозный враг Антиохии и Триполи. Само собою разумеется, что если его не ослабили в 1148 г., он впоследствии мог сделаться грозною, роковою силою для всего восточного христианства. В Иерусалиме этого не поняли. Немецкий король стал во главе 50-ти тыс. армии и направился против Дамаска. Это вызвало антихристианскую коалицию; эмир Дамаска заключил союз с Нуредином. Политика христиан на востоке в данное время, когда у них не было значительных военных сил, должна была быть очень осторожна; входя в борьбу с каким-бы то ни было мусульманским центром, христиане должны были быть, наверное, чтобы не поднимать против себя коалиций со стороны мусульман. Между тем Конрад и Балдуин ΙΙΙ шли с закрытыми глазами и не озаботились ознакомиться с местными условиями. Дамаск оказался укрепленным сильными стенами и защищенным значительным гарнизоном; осада Дамаска, требовала продолжительного времени и значительных усилий. Христианское войско направило своя силы против той части города, которая казалась более слабой. Между тем в лагере распространились слухи, что с севера на выручку Дамаска идет Нуредин. Конрад с горстью немцев не терял надежды на сдачу Дамаска. Но в лагере христиан составилась измена, которая, впрочем, еще недостаточно выяснена, хотя об ней упоминается у многих летописцев. Будто-бы Иерусалимский король, патриарх и рыцари, подкупленные золотом мусульман, распространили слухи, что Дамаск непобедим с той стороны, с которой подошли к нему крестоносцы. Вследствие этого осаждающие перешли на другую сторону города, которая была действительно неприступна. Проведя довольно продолжительное время в бесполезной осаде, угрожаемые с севера Нуредином, христиане должны были отступить от Дамаска, не достигнув ничего. Эта неудача тяжело

отозвать на рыцарском короле Конраде и на всем войске. Не было охотников продолжать дело второго крестового похода, т. е. идти дальше на север и в союзе с Антиохией вести войну против главного врага—эмира моссульского. Энергия и рыцарский энтузиазм Конрада ослабели, и он решил вернуться на родину. Осенью 1148 г. на византийских кораблях он прибыл в Константинополь, а оттуда в начале 1149 г. возвратился в Германию, не сделав в сущности ничего для дела христиан на востоке, а, напротив, обесславив себя и немецкую нацию.

Людовик VII, как человек молодой, с большим рыцарским энтузиазмом, не решился, подобно Конраду, бросить так скоро начатого им дела. Но в то же время, при затруднительности положения, он не решился на энергические меры. В его свите нашлись лица, которые не считали оконченную задачу крестового похода, и считая возвращение назад делом унизительным для рыцарской чести, советовали ему оставаться в Антиохии и ждать подкрепления, т. е. прибытия новых сил с Запада для выручки Эдессы. Но были и такие, которые указывая на пример Конрада, уговаривали короля возвратиться на родину; Людовик VII поддался влиянию последних и решился возвратиться. В начале 1149 г. он на норманнских кораблях переправился в южную Италию, где имел свидание с норманнским королем и осенью 1149 г. прибыл во Францию.

Таким образом, второй крестовый поход, который казался таким блистательным, так много обещавшим в начале, сопровождался вполне ничтожными результатами. Мусульмане не только не были ослаблены, а напротив, нанося христианам одно поражение за другим, уничтожая целые крестоносные армия, получили большую уверенность в собственных силах, энергия их увеличилась, у них зародились надежды на уничтожение христианского элемента в Малой Азии. На Востоке происходили резкие столкновения между немецким и романским элементом. Немецкое войско; в глазах других наций было принижено своими роковыми неудачами. Уже после поражения Конрада III , немцы служили предметом насмешек для французов; следовательно, второй по-

ход показал, что совместные действия французов и немцев на будущее время невозможны. Этот поход обнаружил также рознь между палестинскими и европейскими христианами. Для восточных христиан 50-ти-летнее пребывание среди мусульманского элемента не прошло бесследно в культурном отношении. Таким образом, между поселившимися в Азии европейцами и прибывавшими сюда из Европы новыми крестоносцами обнаружилась принципиальная рознь; они взаимно стали не понимать друг друга. Меркантильный характер, подкуп, распущенность, разврат сделались отличительною чертою нравов палестинских христиан.

Неудача второго крестового похода сильно отозвалась на французской нации, в памяти которой долго сохраняется отзвук этой неудачи. Она должна была лечь пятном на чести церкви, в особенности она подорвала авторитет св. Бернарда, а также и папы: Бернард поднял массы народа, он называл крестовый поход делом, угодным Богу, предсказывал хороший исход. После позорных неудач поднялся сильный ропот против Бернарда: Бернард не пророк, говорили, а лжепророк; а папа, давший свое благословение, не представитель церкви, а антихрист. Папа сваливал всю ответственность на Бернарда, последний говорил, что он действовал по приказанию папы.

В высшей степени, интересна тенденция, возникающая к этому времени среди романских народов: стали взвешивать, особенно французы, обстоятельства первого и второго походов, стали доискиваться, какие были недостатки их организации и причины неуспеха. Вывод был простои: нельзя достигнуть цеди походов потому, что на дороге стояло схизматическое византийское царство, сначала нужно уничтожить это препятствие. Эта тенденция, возникающая в половине XII века, приобретает затем все более и более сторонников на западе. Благодаря постепенному распространению этой идеи в массы народа, четвертый крестовый поход, в котором участвовали венецианцы, норманны и частью французы, направляется не прямо на Восток, а на Константинополь и достигает блистательного результата; он кончился взятием Константинополя и подчинением Византии латинскому элементу.

Результатом второго похода был огорчен в особенности молодой Людовик VII. Возвратившись на родину, Людовик пришел к сознанию необходимости поправить свою ошибку, смыть пятно со своего имени. Составлен был собор, на котором снова подвергся обсуждению вопрос о новом походе м, что очень удивительно, нашлась опять масса людей, которые, объятые религиозным энтузиазмом, вновь готовы были идти в Св. Землю. Случилось нечто еще более удивительное: на собор явился и св. Бернард и стал говорить, что предстоящий поход будет уже удачен. На соборе стали раздаваться голоса, что недавний поход был неудачен потому, что не поставили во главе его св. Бернарда. Явилось предложение поручить ему ведение нового похода. Папа принял весть об этом несочувственно. Он назвал самого Бернарда безумцем, а в официальном документе характеризовал подобное отношение к делу, как глупость. После этого и Людовик несколько охладел к задуманному походу.

Из детальных черт нужно указать еще два момента, относящиеся ко второму крестовому походу, которые показывают, что в 1149 г. религиозная идея похода совершенно отступает на задний план. Если во время первого крестового похода в некоторых князьях еще было видно религиозное воодушевление, то теперь оно совершенно падает. К эпохе второго крестового похода относятся два похода, стоящие совершенно отдельно от главного движения. Когда началось движение в Св. Землю во второй раз, некоторые северо-германские князья, как Генрих Лев, Альбрехт Медведь и другие князья, сообразили, что не имеют надобности искать борьбы с неверными на отдаленном Востоке, что рядом с ними есть масса вендов, языческих народов славянского происхождения, которые до сих пор не принимали к себе христианских проповедников. Северогерманские князья снеслись с Римом, и папа разрешил им направить свое оружие против славян. Ближайшие лица—Генрих Лев и Альбрехт Медведь были местные графы, князья саксонские. Задача саксонского племени, начиная с Карла Великого, заключалась в культурной и религиозной борьбе со славянским элементом, сидев-

шим между Эльбой и Одером. Трудно сказать, чтобы эта борьба, направлявшаяся за Эльбу и Одер, велась, исключительно в интересах религиозных. Она имела в виду также и цели чисто экономического характера; саксонские князья стремились приобрести новые земли для колонизации и тем способствовать распространению немецкого элемента да Востоке. Раз земля завоевана, является правитель области — маркграф, являются миссионеры и колонисты. Альбрехт Медведь был маркграф Бранденбурга, возникшего на славянских землях. Для похода на славян составилась армия, доходившая до 100 тысяч человек. Представителем вендских славян был в то время князь Бодричей Никлот, который ног оказать немцам лишь слабое сопротивление. Результатом похода, одобренного церковью, сопровождавшегося страшными жестокостями, убийствами и грабежом, было то, что немцы приобрели еще более прочное положение в славянских землях. Второй момент, о котором мы упомянули, заключается в следующем. Часть норманнских, французских и английских рыцарей была занесена бурею в Испанию. Здесь они предложили Альфонсу, Португальскому королю, свои услуги против мусульман и в 1148 г. захватали Лиссабон. Многие из этих крестоносцев остались навсегда в Испании, и только очень незначительная часть направилась в Св. Землю, где принимали участие в неудачном деде против Дамаска.

Страница сгенерирована за 0.25 секунд!