Продолжим рассматривать марки из серии, посвященной русским географическим экспедициям. Сегодня на очереди история исследований островов Новой Земли, предпринятых экспедицией под руководством Фёдора Петровича Литке в 1821, 1822, 1823 и 1824 годах.

Статьи о предыдущих марках серии — , .

Фёдор Петрович Литке

Фёдор Петрович Литке принадлежал к славной плеяде моряков, выходцев из остзейских немцев. Его дед Иван Филиппович Литке (Иоганн Филипп Литке) приехал в Петербург в 1735 году. Он был ученым богословом, лютеранским пастором. Отёц Фёдора Петровича — Петр Иванович Литке был военным, принимал участие в битвах при Ларге и Кагуле в русско-турецкой войне 1768-1774 гг. и служил адъютантом у князя Н.В. Репнина.

Фёдор родился в Петербурге 17 сентября (28 сентября) 1797 года. Во время родов его мать умирает. В своей автобиографии Фёдор Петрович пишет:

…приближался первый и несчастнейший час моей жизни. 17 сентября 1797 года сделался я убийцею моей матери. Появление мое на свете пережила она не более двух часов…

Отец женился вторично, но брак был неудачным. Новая молодая жена отравила его последние годы жизни, а детям стала злой, жестокой мачехой. Когда Фёдору было 10 лет, умирает и его отец, мальчик остается круглым сиротой. Образованием его никто не занимался и всё тяжелое и опасное время юности Фёдор был предоставлен самому себе. Только благодаря твердости характера и любознательности он не пропал, сам занимался своим образованием, помногу читал. И неизвестно как сложилась бы судьба будущего адмирала, если бы на него не обратил внимание муж старшей сестры Натальи капитан-лейтенант флота И.С. Сульменев. Их взаимные долгие беседы о море, корабельной жизни увлекли мальчика и по ходатайству Сульменева в 1812 году Фёдор Литке поступает под его команду на флот. Во время службы в 1813 г. Литке участвует в осаде Данцига, где отличился, был произведен в мичманы и награжден орденом Анны 4-й степени.

В 1817 г. Фёдор Литке получает назначение на шлюп «Камчатка», отправляющийся в кругосветное плавание под началом . В этом путешествии Фёдор Петрович получает бесценный опыт, из юного мичмана превращается в опытного флотоводца. В этом плавании Литке сблизился с другим будущим великим путешественником Фердинандом Врангелем, дружба с которым продолжалась всю жизнь.

В.М. Головнин высоко оценил профессиональные и личные качества Литке и по возвращению рекомендовал Фёдора Петровича к руководству экспедицией по исследованию Новой Земли. В то время Новая Земля оставалась фактически terra incognita. Со времен плаваний Баренца в 1594-1597 и Розмыслова в в 1768-1769 гг. серьезных исследований тех мест не предпринималось. Карты Новой Земли и окрестных земель были весьма примитивны.

Северный Ледовитый океан привлекал мореплавателей возможностью более короткого пути из Атлантического океана в Тихий, в Китай и далее к богатым восточным странам. Обширный новоземельский архипелаг как раз лежал на пути этих плаваний, против которых была сама суровая северная погода и льды. Одной из первых европейских экспедиций по отысканию северо-восточного прохода было плавание в 1553 г. английской флотилии, состоящей из трех кораблей под началом Хью Уиллоби. Корабли пересекли Северное море и двинулись далее на север. Во время одной из бурь один из кораблей под командованием капитана Ченслера отстал. В сентябре два оставшихся судна встали на якорь в устье реки Варзина (Кольский полуостров). Зимовка окончилась трагически, все 70 участников экспедиции погибли. Они были найдены на следующую весну лопарями. Вещи с обоих судов доставлены в Холмогоры и по повелению царя возвращены англичанам, которые так узнали об участи погибшей экспедиции. Отставший же капитан Ченслер, укрывшись после разлуки с адмиралом в Вардгоусе, поплыв опять к востоку, вошел в Белое море и прибыл, наконец, в западное устье реки Двины, к Никольскому монастырю. Этим положено было начало торговли России с Англией.

Голландский путешественник Вильям Баренц в 1594-1597 годах трижды пытался найти северо-восточный проход. Во время третьей экспедиции он вместе со своими людьми был вынужден зазимовать на Новой Земле. Вскоре после окончания зимовки и отплытия с островов Баренц умер от цинги. Эта экспедиция стала последней голландской попыткой поиска северного пути в Азию. В честь Вильяма Баренца названо Баренцево море.

На старинных картах хорошо видно, что даже к началу XIX века восточный берег Новой Земли остается совершенно неизвестным мореплавателям и картографам.

Экспедиция штурмана Розмыслова в 1768-1769 была первой русской научной экспедицией, снаряженной специально для изучения и описи Новой Земли. Она не только произвела съемку Маточкина Шара (пролив между Северным и Южным островами), но и собрала интересные сведения о природе новоземельских островов.

В 1819 году была создана специальная экспедиция во главе с лейтенантом А.П. Лазаревым. Инструкция, данная Лазареву, ставила перед ним задачу описать в одно лето всю Новую Землю и остров Вайгач и кроме того определить географические координаты Канина Носа и острова Колгуева. Масштаб поставленных задач, конечно, никак не соотносился с реальным положением дел и и возможностями того времени. И экспедиция неминуемо закончилась полной неудачей. Лазарев даже ни разу не высаживался на Новой Земле и ограничился лишь плаванием вдоль западных берегов. Некоторые привезенные им сведения впоследствии оказались сильно ошибочными. По возвращении в Архангельск оказалось, что более половины команды больны цингой, а трое в дороге умерло.

Поэтому инструкции, данные Литке, были уже не в пример осторожнее. В частности ему было указано:

Цѣлъ порученія, вамъ дѣлаемаго, не есть подробное описаніе Новой Земли, но единственное обозрѣнiе на первый разъ берѳговъ оной и познаніе величины сего острова по опредѣленію географическаго положенія главныхъ его мысовъ и длины пролива, Маточкинымъ шаромъ именуемаго - буде тому не воспрепятствуютъ льды или другія какія важныя помѣшательства

27 июля 1821 года экспедиция в составе 43 человек на бриге «Новая Земля» вышла из порта Архангельска и отправилась на северо-восток. Продовольствия было припасено на 16 месяцев на случай непреднамеренной зимовки. 31 июля экспедиция достигла берегов Новой Земли, где экипажем проводилась описание берегов. Работы первого года были по существу только разведкой, во время которой Литке изучал условия плавания в северных морях и проверял морские качества корабля. А условия были опасными. 31 июля 1821 года, лавируя к северу от острова Моржовца, бриг «Новая Земля» сел на мель, которая с тех пор носит имя Литке. В конце августа бриг взял курс назад на Архангельск, куда прибыл 11 сентября.

На следующий год с 9 июля по 17 августа Литке занимался исследованием берегов близ Мурманска и сразу по окончании работ сразу отправился к Новой Земле. Во время экспедиции 1822 года был исследован пролив Маточкин шар, уточнены его географические координаты, описан берег до южного Гусиного Носа. Начавшийся шторм заставил прекратить работы, и 12 сентября пошли в Архангельск.

Успех второго года побудил продолжать работы и в 1823 году. Во время третьей экспедиции была закончена опись пролива Маточкин шар. Карта Розмыслова оказалась достаточно близкой к истине. Длина пролива по Розмыслову отличалась от определенной Литке на три мили. Из Маточкина Шара Литке пошел к югу и 31 августа дошел до Кусовой Земли, закончив таким образом опись западного берега Новой Земли до самой южной оконечности. Карские ворота были чисты ото льда. Однако Литке, боясь быть прижатым льдами к берегу и быть вынужденным к зимовке, не пошел в Карское море. Возвращаясь бриг налетел на каменную банку, был сломан руль и сорвана обшивка. Когда гибель казалась уже практически неизбежной, порыв ветра снял судно с отмели. Только исключительная прочность «Новой Земли» спасла Литке и его спутников от смерти. Благодаря героизму и прекрасной выучке команды бриг дошел 12 сентября до Соломбалы. Несмотря на аварию успехи третьего года были значительны. Помимо описи берегов Новой Земли, Маточкина Шара, острова Колгуева и астрономических определений, Литке в нескольких местах произвел магнитные наблюдения. За эту экспедицию Ф.П. Литке был награжден 1-го февраля 1823 г. чином капитан-лейтенанта.

Оценивая итоги трехлетних работ, Литке пишет:

В первые три экспедиции совершено было, по-видимому, все то, что возможно совершить у берегов Новой Земли на мореходном судне, снабженном не для зимовки: западные и южные берега, равно как и пролив Маточкин, были описаны; двухлетнее покушение проникнуть к северному берегу было неуспешно, по причине сплошных льдов в той стороне; осмотреть восточный берег с мореходного судна был мало надежды по причине льдов же, кои, по всем известиям, почти никогда того берега не оставляют.

В 1824 год была предпринята попытка достичь восточного берега. Однако сплошные льды помешали этому и успехи четвертой экспедиции были невелики.

По окончании экспедиции Литке приступил к обработке собранных материалов и в 1826 г. закончил своё сочинение «Четырехкратное путешествие в Северный Ледовитый океан, совершенное на бриге «Новая Земля» в 1821-1824 годах», которое было впоследствии переведено на немецкий язык известным естествоиспытателем Эрманом. В предисловии к немецкому изданию книги Эрман писал:

При съемке и описании всех достигнутых им (Литке) пунктов Ледовитого океана он настолько превзошел всех своих предшественников научным тщанием и беспристрастием своих суждений, что эти работы нельзя пройти молчанием ни в истории мореплавания, ни в истории географии

Едва Литке успел окончить свою книгу, как был назначен командиром шлюпа «Сенявин» на котором и отправился в своё второе кругосветное плавание, длившееся с 1826 по 1829 г. Но это уже совсем другая история.

Первым же северно-восточным маршрутом прошел финский мореплаватель Нильс Норденшельд в 1878-1879 годах. Правда его путешествие продолжалось два сезона — в конце сентября 1878 г. его корабль «Вега» на 9 месяцев вмерз в лед всего в 195 км от Берингова пролива.

За одну навигацию Северный морской путь впервые прошел ледокольный пароход «А. Сибиряков» в 1932 г., под командованием капитана Владимира Ивановича Воронина.

В нынешнем году исполняется 205 лет со дня рождения этого выдающегося отечественного мореплавателя и географа. В историю исследований Мирового океана его имя внесено золотыми буквами.
Федор Петрович Литке родился 17 сентября 1797 года в Москве. Его дед, Иван Филиппович Литке (Johann-Philipp Lutke) в середине XVIII века переселился из Германии в Россию. Отец Ф.П.Литке, Петр Иванович, 18-ти лет поступил в Нарвский карабинерный полк, в составе которого с начала 1770-х годов участвовал в Турецком и Польском походах. В 1772 году он был произведен в корнеты Киевского кирасирского полка, в середине 1770-х состоял при миссии князя Репнина в Константинополе, в 1781-1782 годах управлял ветлужским имением князя, а после выхода в отставку купил воронежское имение Репниных и поселился там. 15 декабря 1784 года П.И.Литке женился на дочери московского доктора Энгеля Анне Ивановне.
Мать Ф.П. Литке умерла сразу после родов. К этому времени на руках Петра Ивановича уже было несколько детей. За маленьким Федором ухаживала бабушка Елизавета Касперовна Энгель. Когда через год после смерти жены П.И.Литке женился вторично, бабушка переехала с Федором в Санкт-Петербург. В 1804 году мальчика определили в пансион. Через четыре года умер отец. Сирот взяли на воспитание дядья; будущий мореплаватель и ученый попал в семью Федора Ивановича Энгеля.
»Дядя взял меня к себе, но как берут с улицы мальчика, чтобы не дать ему умереть с голоду. Он не обращал на меня никакого внимания, как разве для того, чтобы меня побранить или выдрать за уши. Я оставался без всякого надзора, без всякого руководства, не имел ни одного учителя — и все это с 11 до 15 лет! Потерю таких 4 лет я никогда уже после не мог вознаградить никакими трудами»1. 
Чтобы мальчик все же не сидел без дела, дядя наконец нашел ему работу в своей канцелярии: два года юный Федор переписывал деловые бумаги, доклады, справки, таблицы, журналы и прочее. Школу ему заменяла богатая дядина библиотека.
В 1809 году сестра Федора Наталия вышла замуж за офицера Средиземноморской эскадры Ивана Саввича Сульменева. 
»С самой первой минуты нашего знакомства он (Сульменев. — Н.В.) полюбил меня как сына, и я его как отца. Эти чувства, эти отношения не изменились в течение более 40 лет ни на одну минуту. Те же чувства перенес он в старости на жену и детей моих»2. 
Лето 1811 года Федор Литке провел на даче у сестры под Крондштадтом, где навсегда прикипел душой к морю. Первое настоящее морское путешествие он совершил в конце октября 1812 года с сестрой и ее сыном на фрегате «Поллукс».
»Это… мое плавание никогда не изгладится из моей памяти. Кажется, я и теперь еще слышу этот новый для меня шум воды под рулем при большом ходе фрегата, эту монотонную перекличку сидящего у компаса штурмана… Меня все интересовало; при всякой работе на верху (на палубе. — Н.В.) я всегда шнырял, чтобы все видеть»3.
Литке шел уже 16-й год, в Морской корпус поступать было поздно. Наняв частных учителей, он начал самостоятельно готовиться к экзаменам за весь курс и весной успешно выдержал их. 23 апреля 1813 года морской министр И.И. де-Траверзе подал императору ходатайство: «Дворянин Литке, имеющий 17-летний возраст (на самом деле 17-ти лет Ф.П.Литке тогда еще не исполнилось. — Н.В.) и обученный собственным иждивением наукам, принадлежащим до мореплавания, просит о принятии его в службу во флот; и как по учиненному ему… экзамену в науках оказался в 1-м классе, и сверх оных хорошо знает первую часть алгебры и рисовать… испрашиваю всеподданнейше на принятие его в службу мичманским чином Всемилостивейшего утверждения». Император ответил краткой резолюцией: «Гардемарином на одну кампанию»4.
9 мая флотилия канонерских лодок, на одной из которых под началом И.С.Сульменева находился Литке, вышла в море. Ревель, Моонзунд, Рига, Ирбенский пролив, мыс Колка, Либава, Мемель, Куриф-гаф, Пиллау… 21 августа 1813 года под Данцигом флотилия вступила в боевые действия, продолжавшиеся до начала сентября и носившие крайне ожесточенный характер. Федор Литке «за отличную храбрость, оказанную при осаде с морской стороны Данцига», был награжден орденом св. Анны IV степени и досрочно произведен в мичманы. 
Зимой Литке с Сульменевым перебрались в Санкт-Петербург. Федор много читал, знакомился с новыми людьми, продолжал совершенствовать свои мореходные навыки. Потом была служба в должности адъютанта командира Свеаборгского порта Л.П.Гейдена. 
Весной 1816 года пришло письмо от И.С.Сульменева: «Я тебя запродал; снаряжается на будущий год экспедиция в Камчатку под начальством В.М.Головнина, который по просьбе моей обещал взять тебя с собой»5. 
Федора Петровича назначили старшим мичманом на шлюпе «Камчатка»; в числе его подчиненных были Ф.П.Врангель, впоследствии также выдающийся мореплаватель и ученый, и Ф.Ф.Матюшкин, друг А.С.Пушкина. Старшим офицером на шлюпе оказался приятель Литке по Свеаборгу Матвей Муравьев. «Камчатке» предстояло совершить кругосветное плавание, поэтому снарядили ее соответственно: провизией запаслись на два с лишним года. 26 августа 1817 года шлюп поднял якорь. 
Две недели «Камчатка» шла по Балтийскому и Северному морям со стоянками в портах Копенгагена, Портсмута и Лондона. Отсюда путь лежал на Канары и далее на юг Атлантики.
22 октября пересекли экватор, а 5 ноября прибыли в Рио-де-Жанейро, где простояли почти месяц. 
21 ноября вновь снялись с якоря и взяли курс на Перу. У мыса Горн попали в полосу затяжных штормов. Тут и встретили новый 1818 год. 
Обогнув южную оконечность Америки, 17 января прибыли в порт Кальяо, откуда 17 февраля направились к Камчатке. 
Наконец, 3 мая бросили якорь в Петропавловской гавани Авачинской бухты. Здесь экипаж начал подготовку к походу в Северную Америку.
19 июня 1818 года «Камчатка» вновь покинула Россию. Экспедиции предписывалось уточнить очертания принадлежавших России Командорских и Алеутских островов, а также подробно их описать.
10 июля шлюп достиг Павловской гавани острова Кадьяк — колыбели русского освоения американского Севера. В своем путевом дневнике Литке подробно рассказывает о быте алеутов, о местной больнице, школе, благотворительном доме. 
»Природные жители Кадьяка состоят в совершенной зависимости от правителя Кадьякской компанейской конторы, которого владычество распространяется на живущих по Аляскинскому берегу и на алеутов Лисьей гряды»6. 
А 28 июля «Камчатка» уже отвечала на салюты береговой крепости и американского брига на рейде Ново-Архангельска, столицы Русской Америки. Тотчас же на борт поднялся руководитель конторы Российско-Американской компании К.Т.Хлебников. Здесь же Литке познакомился и с А.А.Барановым, основателем города, первым главным правителем Русской Америки, ожидавшим оказии на родину, куда он возвращался по нездоровью.
20 августа «Камчатка» вышла в море и 3 сентября прибыла в нашу калифорнийскую колонию Форт Росс. Корабль встречал правитель крепости И.А.Кусков, замечательный русский путешественник и администратор, сподвижник А.А.Баранова. В Монтерее Ф.П.Литке в числе других приглашенных присутствовал на приеме у испанского губернатора. 
24 сентября взяли курс на Сандвичевы острова, где был убит английский путешественник Джеймс Кук. Следующим пунктом был остров Гуам. На Гуаме запаслись свежей водой, пополнили запасы провизии. 
13 декабря подошли к Филиппинам. Позади был Тихий, впереди — Индийский океан. В Маниле встретили новый 1819 год. 20 марта остановились на острове Св. Елены, на котором в то время томился в изгнании поверженный Наполеон. Однако подойти к острову не дали охранявшие его военные корабли. 
На Азорских островах команда отдохнула, запаслась всем необходимым на оставшийся путь. В Портсмуте произошла встреча «Камчатки» сразу с четырьмя русскими шлюпами — «Востоком» и «Мирным», шедшими под командованием Ф.Ф.Беллинсгаузена и М.П.Лазарева в южные полярные широты, а также с «Открытием» и «Благонамеренным», отправлявшимися под началом М.Н.Васильева и Г.С.Шишмарева на Крайний Север.
5 сентября 1819 года «Камчатка» бросила якорь на Кронштадтском рейде. Из этого кругосветного плавания, во время которого Ф.П.Литке был произведен в лейтенанты и по результатам которого получил орден св. Анны III степени, Федор Петрович привез подробный дневник, содержащий гидрографические, географические и этнографические сведения, до сих пор сохраняющие свою научную ценность.
Продолжая мечтать о дальних морских походах, особенно в полярные страны, где предчувствовал много новых открытий, Литке подал рапорт о переводе на службу в архангельский отряд морских кораблей. В начале 1820 года его просьба была удовлетворена: Федор Петрович попал на бриг «Три Святителя» под командование капитана I ранга Руднева. Уже в конце июля он вышел в плавание вокруг Скандинавии с задачей провести корректировку карты побережья. 47-дневная экспедиция завершилась 5 сентября на Большом Кронштадтском рейде. 
То было время жарких дискуссий по поводу изучения и освоения региона Белого и Баренцева морей и особенно Новой Земли. В 1820 году был построен исследовательский бриг «Новая Земля». По представлению В.М.Головнина командиром судна назначили 23-летнего Ф.П.Литке. 
20 апреля 1821 года Литке получил от морского министра приказ за » 502: в первый год плавания исследовать пролив Маточкин Шар. «Новая Земля» снялась с якоря 14 июля. Обстановка на Белом море складывалась неблагоприятная: льды, туманы, штормовой ветер. 
Лишь 22 августа приблизились к Новой Земле. Однако войти в пролив не смогли, и в этот год пришлось довольствоваться описанием неизвестных ранее участков западного берега Южного острова. Так на карте появились географические наименования в честь выдающихся русских моряков и гидрографов — горы Головнина и Сарычева, мыс Лаврова и ряд других. 
10 сентября бриг возвратился в Архангельск. Действиями первой экспедиции Литке на Новую Землю морской министр остался недоволен, но, учитывая мнение В.М.Головнина и Г.А.Сарычева, в начале 1822 года приказал Ф.П.Литке приступить к гидрографическому изучению Мурманского берега. 
17 июня «Новая Земля» вновь вышла в море. В этот раз был описан ряд новых географических объектов на островах новоземельского архипелага. На карте появились залив Траверзе — в честь морского министра России, гора Крузенштерна, мысы Софронова, Литке, Смирнова и Прокофьева, остров Врангеля, губа Сульменева, гора Первоусмотренная. Удалось также проникнуть в западное устье Маточкина Шара, но льды и туманы помешали пройти весь пролив.
По прибытии в Архангельск были составлены подробные отчеты, высоко оцененные Государственным Адмиралтейским департаментом. Ф.П.Литке произвели в капитан-лейтенанты, его брата А.П.Литке наградили орденом св. Анны III степени, лейтенанта Лаврова — орденом св. Владимира IV степени; все участники получили единовременно по годовому окладу жалованья.
Две последующие экспедиции Ф.П.Литке — в 1823 и 1824 годах — имели одинаковый сценарий: сначала — гидрографические работы на Мурмане, а затем — на Новой Земле. Одной из задач новоземельской части экспедиции было — обогнуть острова с севера. Но все те же льды, туманы и сильные ветры не позволили бригу подняться выше широты около 75,5 градусов, где обнаружились прибрежные течения, идущие вдоль всего архипелага.
Так или иначе, результаты двухлетних исследований оказались впечатляющими: была описана западная часть Новой Земли, составлена подробная карта Мурманского побережья, изучено Горло Белого моря и устье реки Печоры, выявлена картина приливно-отливных течений, получены сведения о температурном и ледовом режимах Белого и Баренцева морей. 
Зимой 1825/1826 годов в видах расширения зоны российского влияния в мире правительство решило организовать экспедицию к берегам Северо-Западной Америки и Северо-Восточной Азии для описания этих малоизвестных районов Тихого океана. Акция проводилась в рамках заключенной Россией, Англией и США конвенции «О торговле между взаимными подданными, о мореплавании и рыбной ловле на Тихом океане и о границах обоюдных владений на северо-западном берегу Америки»7. Возглавил плавание М.Н.Станюкович; он же командовал шлюпом «Моллер». Командиром второго судна — шлюпа «Сенявин» — был назначен Ф.П.Литке.
20 августа 1826 года оба шлюпа вышли из Финского залива. Маршрут пролегал по портам Европы. 
После Портсмута 22 сентября из вида «Моллера» и «Сенявина» пропали огни последних европейских маяков. Впереди были Канарские острова, Бразилия, мыс Горн.
В январе наступившего 1827 года под жестоким западным ветром с проливным дождем и при сильном волнении обогнули Огненную Землю и вошли в воды Тихого океана. Ф.П.Литке направил свой шлюп в Вальпараисо. Посещения этого и всех последующих пунктов проходили одинаково: визиты губернаторов, королей и вождей племен, осмотр городов, памятников культуры и истории, знакомство с жизнью местного населения. Ф.П.Литке вел подробный дневник, который впоследствии стал основой для его книги о кругосветном плавании на шлюпе «Сенявин». 
3 апреля «Сенявин» покинул берега Южной Америки и отправился на север Тихого океана, к русским владениям на Аляске и в Калифорнии. 12 июня шлюп стал на якоре во внутренней гавани Ново-Архангельска. Здесь Литке собрал обширный материал по физической географии, этнографии и истории города, а также продолжил свои метеорологические, гидрологические и астрономические наблюдения.
Потом были составлены качественные карты островов Алеутской гряды, Прибылова и берегов Аляски в пределах юрисдикции Российско-Американской компании. 
В Петропавловске-Камчатском экипаж получил почту, а Ф.П.Литке передал в Санкт-Петербург отчет о проделанной работе. 
На зиму «Сенявин» отправился в тропики — изучать Каролинские острова. До весны 1828 года продолжались уникальные исследования русских мореплавателей в тропической части Тихого океана. Собранные тогда коллекции до сих пор не имеют аналогов. Одна из них — этнографическая, насчитывающая почти 350 образцов одежды, украшений, орудий труда, утвари, оружия народов, населяющих Каролинский архипелаг, сегодня составляет фонд » 711 Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого в Санкт-Петербурге.
После зимовки в тропиках весной 1828 года «Сенявин» продолжил описание тихоокеанских берегов России. 1 июня Ф.П.Литке из Петропавловской гавани отправил в Адмиралтейство предварительный отчет о плавании к Каролинским островам — «16 меркаторских карт и планов и 5 листов с видами оных». 
15 июня начался очередной этап экспедиции: с гидрографическими работами «Сенявин» прошел бухту Святого Лаврентия, Мечигменскую губу, Анадырский залив, залив Креста, мыс Дежнева. В очередной раз карта обогатилась географическими названиями: гавань Глазенапа, мыс и гора Постельса, губа Аболшева, мыс Беринга и многие другие.
Зимовали «Сенявин» и «Моллер» вновь в тропической части Тихого океана, исследуя Коралловые острова. 
18 января 1829 года экспедиция, завершив свою миссию, отправилась назад в Россию. 25 августа «Сенявин» появился на Кронштадтском рейде. 
4 сентября шлюп посетил Николай I, высказавший экипажу свое одобрение. Ф.П.Литке через чин произвели в капитаны I ранга и наградили орденом св. Анны II степени. Инспекторский департамент морского штаба 25 ноября 1829 года объявил, что император «Высочайше повелеть соизволили: I) штаб- и обер-офицерам и нижним чинам, находившимся на шлюпе «Сенявине» во время плавания оного вокруг света в 1826, 1827, 1828 и 1829 годах, производить, доколе состоять будут на службе, прибавочное по штатному положению годовое жалованье по тем чинам, в каких возвратились они из вояжа; и 2) кампании сии считать вдвое для получения Георгиевского ордена всем линейным штаб- и унтер-офицерам; у нижних же чинов убавить к отставке три года службы»8.
Научная значимость работ, выполненных Ф.П.Литке во время плавания на «Сенявине», была высоко оценена Академией наук. За цикл магнитных исследований ему присудили полную Демидовскую премию и избрали членом-корреспондентом. Доклады мореплавателя встречались научной общественностью России с огромным интересом. Издать материалы, собранные Литке за три года, помогали академики К.М.Бэр, М.В.Остроградский, А.Я.Купфер, К.В.Вишневский, П.Н.Фус, Г.А.Сарычев.
Зимой 1829/1930 года Федор Петрович познакомился с выдающимся немецким естествоиспытателем и географом Александром Гумбольдтом, возвращавшимся в Европу после поездки по Уралу и Западной Сибири. Лестный отзыв Гумбольдта о трудах Литке сыграл решающую роль в назначении последнего воспитателем сына императора Николая I Константина. Почти 20 лет Федор Петрович неотлучно опекал Великого князя, фактически перейдя на должность «дядьки-воспитателя», к которому Константин настолько привязался, что буквально не мыслил жизни без него и расстался с Литке лишь после своей женитьбы. «За воспитание Великого князя Константина Николаевича» Ф.П.Литке был «пожалован 1 ноября 1848 года арендой на 50 лет, по 4 тысячи рублей в год». Тут уместно вспомнить и духовное завещание императора Николая I (Царское Село, 4 мая 1844 года), где в статье 16 говорится: «Завещаю сыновьям моим всегда любить и уважать бывших при их воспитании Г.А.Кавелина, Литке и философа Г.Юрьева, Корфа и Лутковского. Благодарю их искренне за их попечение, заменявшее мой отцовский надзор, отвлеченный делами». Взойдя на престол после кончины отца, император Александр II 22 февраля 1855 года призвал к себе Ф.П.Литке, обласкал его и показал вышеприведенную выписку9.
Знания и усердие Ф.П.Литке государство всегда ценило по достоинству. В 1835 году он был произведен в контр-адмиралы с назначением в свиту Его Императорского Величества, в 1842 году стал генерал-адъютантом, а через год — вице-адмиралом; в 1846 году возглавил Морской ученый комитет. Кроме уже перечисленных наград, его грудь украшали ордена св. Станислава I степени (1838), св. Анны I степени (1840), Белого Орла (1846), св. Владимира II степени (1847), св. Владимира I степени (1863), св. Андрея Первозванного (1870), а также алмазные знаки к орденам св. Александра Невского (1858) и св. Андрея Первозванного (1876). «В ознаменование особого монаршего благоволения и в изъявление признательности за долговременное, усердное и полезное служение, стяжавшее ему и в ученом мире европейскую известность, а равно и за неимоверную преданность, доказывающуюся им при исполнении особых важных обязанностей… Указом, Правительствующему Сенату данным 28 октября 1866 г., возведен Ф.П.Литке с нисходящим потомством в графское Российское императорское достоинство»10. 
В 1840-х годах вместе с выдающимися российскими учеными Ф.П.Врангелем, К.М.Бэром, К.И.Арсеньевым, В.И.Далем, Э.Х.Ленцем и другими Ф.П.Литке приступил к созданию научного общества по изучению Земли. 
7 октября 1845 года на торжественном заседании Литке объявил об официальном начале деятельности Общества. С 1848 года Федор Петрович, занимая пост вице-председателя, являлся фактическим руководителем Русского Географического общества, а с 1864 года возглавлял Академию наук. 
Список его почетных званий и членств огромен — под стать его научным и исследовательским свершениям: почетный профессор Харьковского, Казанского, Петербургского, Дерптского университетов, почетный член Вольного экономического общества, Морской академии, Копенгагенского института древностей, Лондонского Королевского географического общества, Бразильского института истории и географии, Австрийского географического общества, Берлинского общества землеведения, корреспондент Французской академии наук по секции географии и навигации. 
В 1875 году Ф.П.Литке наградили грамотой Международного географического конгресса…

1. Безобразов В.П. Граф Федор Петрович Литке. Записки Императорской Академии наук. СПб., 1888. Т. 57. Приложение. С. 40.


2. Там же. С. 54.


3. Там же. С. 65.


4. Там же. С. 70.


5. Там же. С. 86-87.

6. Российский государственный архив Военно-Морского флота (РГА ВМФ). Дневник Ф.П.Литке, веденный во время кругосветного плавания на шлюпе «Камчатка». Ф. 15, оп. 1, д. 8, л. 161 об.


7. Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Фонд Госархив, р. 30, д. 59, ч. II, л. 41-43 об.


8. РГА ВМФ. Ф. 402, оп. 1, д. 189, л. 1.

9. Безобразов В.П. Указ. соч. С. V-VI.


10. Там же. С. V-VI, XVII.

ЛИТКЕ Федор Петрович (1797-1882)

ФЕДОР ПЕТРОВИЧ ЛИТКЕ - ЕГО ЖИЗНЬ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

/1797-1882 гг./

Граф Федор Петрович Литке (Friedrich Benjamin von LUETKE, 17.09.1797-08.08.1882) прочно вошел в историю русской науки и культуры. Он был авторитетным мореплавателем, блестящим географом-гидрографом, подарившим русской и мировой географии исследования Новой Земли, Берингова моря, Камчатки, Каролинского и Марианского архипелагов, островов Бонин-Сима; основателем, организатором и многолетним руководителем Русского Географического общества, его почетным членом; президентом Российской Академии Наук; наконец, адмиралом русского флота и крупным государственным деятелем.

Особенно многим ему обязана русская география. Его замечательные по тому времени географические и гидрографические исследования и картографические работы, многочисленные, лично им произведенные, очень точные астрономические, магнитные и гравиметрические наблюдения и измерения доставили ему мировую славу и подняли авторитет русской науки. Но исключительное значение для будущего развития и процветания русской географии имело основание, главным образом по его инициативе, Русского Географического общества, которое под его многолетним руководством превратилось в своеобразную русскую академию географических наук.

Его прекрасные отчеты о совершенных им экспедициях имели огромный успех и были переведены на многие европейские языки. Помимо крупного географического значения они обладают незаурядными литературными достоинствами. Его рассказы о событиях, характеристики виденного, найденного, измеренного написаны прекрасным образным языком и оказали несомненное влияние на такого мастера русского слова, каким был И.А. Гончаров. Многие страницы географических описаний в широко известной книге Гончарова "Фрегат Паллада" напоминают стиль Литке. Эти свойства речи Литке можно отметить и в его устных выступлениях, всегда простых, ясных, благородных.

О предках Федора Петровича Литке известно немного. В Ленинграде в архиве Географического общества Союза ССР хранится рукопись, написанная правнуком Федора Петровича капитаном III ранга Николаем Федоровичем Литке, преподавателем Военно-морской медицинской Академии. Она составлена на основании опубликованных материалов, семейных документов и семейных преданий, В ней сообщаются сведения о роде Литке. Некоторыми ее данными мы будем пользоваться в дальнейшем изложении.

Дед Федора Петровича - Иван Филиппович Литке(правильно - Иоганн Филипп Литке), выходец из Германии (правильно - из немцев Эстляндии), приехал в Россию, в Петербург, по-видимому, в 1735 году. Он был приглашен по контракту на 6 лет конректором академической гимназии. Уже в 1736 г. Иоганн становится ректором Petrischule, а год спустя переходит на должность помощника пастора в церковь Св. Анны. Вследствие раздоров между прихожанами был устранен от этой должности юстиц-конректором лифляндского департамента, а в 1738 г. уехал в Швецию. Позднее он возвращается в Москву через Польшу и единогласно избирается пастором в новой немецкой общине Москвы. Это произошло в 1744 г. Известно также, что Иоганн Филипп Литке содержал школу, в которой учился немецкому языку Г.А. Потемкин. Он был ученым богословом, лютеранским пастором. И.Ф. Литке несомненно был незаурядным человеком, но обладал неспокойным, неуживчивым и тяжелым характером: он часто менял место службы, переезжал из города в город; умер он в 1771 году от чумы в Калуге, куда выехал вместе со своим семейством. У Ивана Филипповича было пять человек детей - четверо сыновей и одна дочь. Будущий отец Федора Петровича, Петр Иванович, родился в 1750 году; он был вторым сыном.

Петр Иванович Литке (Peter August LUETKE, 16.02.1750 - 04.03.1808) получил неплохое по тому времени образование и воспитание. Он полностью обрусел и считал себя москвичом. Сначала Петр Иванович был военным; он принимал участие в битвах при Ларге и Кагуле в русско-турецкой войне 1768-1774 гг. и служил адъютантом у князя Н.В. Репнина, крупного екатерининского вельможи, управляя его ветлужскими имениями (1781-1782). В 1794 г. П.И. Литке был определен на службу в Гродно членом верховного литовского правления, но затем перешел в таможенное ведомство, принимал участие в выработке нового таможенного тарифа, а в 1797 г. был назначен инспектором петербургской и кронштадтской таможен. На этом посту П.И. Литке и умер в 1808 году, будучи статским советником, членом коммерц-коллегии и бароном. Его второй женой была Анна Ивановна фон Литке, урожденная Энгель (Anna Dorothea von LUETKE, geb. Engel, 02.01.1760 -17.09.1797).

Детей у Петра Ивановича было много. Старший сын Евгений (Eugen Johann von LUETKE, 1785 - 07.06.1830) родился в 1785 г., затем в 1789 г. родилась дочь Наталья, в 1793 г. дочь Анна, в 1795 г. дочь Елизавета и в 1797 г. сын Федор. Кроме того от первого брака у Петра Ивановича была дочь Анна, в замужестве Гирс (1777 - 1835), а от второго - сын Александр (07.12.1798 - 26.03.1851) и еще двое детей.

В своей автобиографии Федор Петрович пишет:

"...приближался первый и несчастнейший час моей жизни. 17 сентября 1797 года сделался я убийцею моей матери. Появление мое на свете пережила она не более двух часов...".

Это произошло в Петербурге.

Оставшийся с кучей маленьких ребят еще далеко не старый вдовец, стремясь как-нибудь наладить семейную жизнь, женился вторично, но неудачно. Новая молодая жена отравила его последние годы жизни, а Федору Петровичу стала злой, жестокой мачехой. Один за другим появились еще трое детей, и для Федора Петровича дома места не оказалось. Маленького семилетнего мальчика отдали в пансион некоего Майера, где и обучение и воспитание велись более чем примитивно. Через три года, в 1808 году, Петр Иванович умер, и десятилетнего Федора Петровича взял к себе его дядя, действительный тайный советник, член Государственного Совета и директор Департамента польских дел Федор Иванович Энгель (Theodor von ENGEL, 20.12.1769 - 09.03.1837), человек состоятельный, но безалаберный (по свидетельству, очевидно со слов Федора Петровича, его друга известного полярника Ф.П. Врангеля. Он практически оставил племянника на произвол судьбы. В доме дяди была обширная библиотека. В ней были и классики XVIII столетия и, в соответствии со вкусами того времени, книги более чем неподходящие для чтения десяти-двенадцатилетнего мальчика.

Чрезвычайно любознательный, Федор Петрович, забираясь в эту библиотеку, поглотил множество книг... Как он сам говорил впоследствии, от этого беспорядочного чтения без всякого руководства в его голове образовался хаос, и вычитанные сведения только постепенно в дальнейшем, при более сознательном самообразовании, улеглись в настоящую систему.

В своей автобиографии Ф.П. Литке пишет:

"...Вот отрок, не знавший никогда ласк, на одиннадцатом году лишающийся отца; круглый сирота, остающийся без призора, без всякого воспитания и учения, в самые опасные годы юношества окруженный примерами разврата, самых грубых нравов и всякого соблазна, Что по всей вероятности должно было выйти из этого несчастного? Не должен ли он был погибнуть в бездне невежества и разврата? И что же? Этот мальчик во всю свою жизнь не имевший ни одного порядочного учителя, делается под старость президентом Академии Наук".

Конечно, начало жизни Федора Петровича не предвещало для него ничего хорошего, и, глядя на нее, тогда нельзя было представить себе, как она продолжится и чем закончится.

Особенно грустно и более чем неприглядно было детство Федора Петровича. Как он пишет сам, оно "не оставило во мне ни одного приятного воспоминания..." "не знать ласк матери есть уже большое несчастье. Но меня, кроме бабушки, никогда никто не ласкал...".

Но и от нее он был удален в семилетнем возрасте...

Просвет в тяжелой жизни юного Федора Петровича наступил в 1810 году, когда его сестра Наталья, бывшая старше его на восемь лет, вышла замуж за капитан-лейтенанта флота И.С. Сульменева (1771 - 22.05.1851, Царское Село), который принял в нем участие.

В доме Сульменевых, помимо дружеского доброжелательного отношения, тринадцатилетний мальчик встретил морскую среду и постоянные разговоры о море, о жизни на корабле. Все это естественно увлекло его, и по ходатайству И.С. Сульменева он в 1812 году поступает во флот волонтером в команду под начальством своего зятя.

В 1813 году Федор Литке на галете "Аглая" участвовал в трех сражениях при осаде Данцига. В боевой обстановке он обнаружил находчивость, самообладание, смелость и, как тогда было принято говорить, "отличился". Его произвели в мичманы и наградили офицерским боевым орденом Анны четвертой степени. В 1817 году двадцатилетний талантливый юноша, уже обративший на себя внимание, получает назначение в "большой вояж" на шлюпе "Камчатка" под командованием ставшего к тому времени знаменитым Василия Михайловича Головнина (08.04.1776 - 29.06.1831), бывшего кумиром морской молодежи.

В.М. Головнин был действительно яркой, выдающейся личностью. Он родился в 1776 г., воспитывался в морском кадетском корпусе, затем плавал на судах военного флота, принимал участие в боевых операциях в Балтийском море и у берегов Голландии, некоторое время служил в английском военном флоте под начальством самого знаменитого адмирала Нельсона, английского национального героя.

В 1807 году В.М. Головнин был назначен начальником научной экспедиции, которая была отправлена на небольшом шлюпе "Диана" для изучения Тихого океана. За год перед этим вернулась из трехлетнего первого русского кругосветного путешествия экспедиция Крузенштерна и Лисянского. Они шли к тогдашним северо-американским владениям России вокруг мыса Горн. Головнину было дано задание идти туда вокруг мыса Доброй Надежды для того, чтобы можно было сравнить оба варианта пути и определить, какой из них более выгодный. Международная обстановка в то время была исключительно напряженной и сложной. Наполеон достиг вершины своего могущества и по Тильзитскому миру принудил Россию примкнуть к направленной против Англии системе континентальной блокады. Англия в ответ на это разорвала с нами отношения. Последнего обстоятельства Головнин не знал и решил зайти в Капштадт (Кейптаун). Там он встретился е неожиданной крупной неприятностью. Английские власти Капштадта приказали арестовать "Диану" и объявили всех русских военнопленными.

Однако то обстоятельство, что в свое время Головнин был на английской службе под начальством самого Нельсона облегчило положение экипажа "Дианы". Ему было позволено остаться на своем корабле, но почти все паруса были убраны, продовольствие было оставлено в небольшом количестве, и около "Дианы" находились английские суда. Тем не менее Головнин решил попытаться бежать из плена, что ему и удалось вечером 15 мая 1808 года во время тумана и дождя. Через четыре месяца Головнин добрался до Камчатки. После этого он в течение двух лет занимался изучением Камчатки, северо-западных берегов Америки, Курильских и Шантарских островов. В 1811 году он зашел на японский остров Кунашир, высадился на берег и был японцами вероломно захвачен в плен вместе с двумя офицерами и четырьмя матросами. Попытка бегства была на этот раз неудачна, и Головнин с товарищами был отпущен на свободу только через 2 года 3 месяца. В 1814 году, ровно через семь лет, "Диана" вернулась в Петербург. Головнин написал "Записки флота капитана Головнина о приключениях его в плену у японцев в 1811, 1812, 1813 годах с приобщением замечаний его о Японском государстве и народе". СПб., 1816 год.

Эта книга имела огромный успех, была переведена почти на все европейские языки. Естественно, что имя Головнина у морской молодежи не сходило с языка, а он сам возносился ею на пьедестал романтического героя. Уйти с таким человеком в "дальний вояж", быть под его непосредственным начальством каждый день, конечно, воспринималось молодым талантливым мичманом Литке как исключительное счастье. Будущее показало, что это действительно так и было. В те времена каждое кругосветное плавание сулило и неожиданные открытия и опасные приключения и тяжелую борьбу со стихиями. В этих условиях суровая, но просвещенная школа такого авторитетного многоопытного начальника, прекрасного моряка и неплохого исследователя, каким был Василий Михайлович Головнин, сыграла огромную роль в формировании личности и характера Литке. В этом же плавании завязалась и его дружба с Ф.П. Врангелем (29.12.1796 - 25.05.1870). В своей автобиографии, написанной в 1868 г. Литке пишет по этому поводу:

"...Для меня было большим счастьем найти такого товарища: одинакие лета, одинакое направление скоро нас сблизили и положили основание дружбе, более полувека продолжающейся...".

В этом своем втором кругосветном путешествии Головнин отправился вокруг мыса Горн. Побывав в русской Америке, "Камчатка" зашла на Сандвичевы (Гавайские) о-ва, а затем Марианские и Моллукские и, наконец, вокруг мыса Доброй Надежды с заходом на о-в Св. Елены, где в то время находился в заключении Наполеон, осенью 1819 года вернулась в Кронштадт.

Это плавание превратило Литке в опытного просвещенного мореплавателя. Он ушел юным неопытным мичманом, а вернулся зрелым лейтенантом, умеющим самостоятельно командовать и не теряться в ответственные или трудные моменты.

Для того, чтобы оценить это, надо иметь в виду, что морское дело всегда было одной из наиболее сложных отраслей военного дела вообще. Невежда не может быть хорошим морским офицером. Это положение было также справедливым и во времена парусного флота; поэтому превращение Литке в хорошего морского офицера означало, что он овладел основами точных наук, приложением которых являются и морские науки.

Если мы вспомним, как прошло детство Литке, то необходимо сразу же признать, что в очень короткий срок, параллельно службе, он сумел восполнить основные пробелы своего более чем скудного образования. Такой результат тем более изумителен, что точные науки (математика, механика, астрономия, физика), без которых нельзя справиться с морским делом, требуют систематического изучения их, а это без руководства обычно осуществляется с большим напряжением.

В шестнадцать лет Литке участвовал в трех сражениях и за "отличную" храбрость получил военный орден Анны 4-й степени. У многих закружилась бы голова от таких успехов. Даже в первое время своей мичманской жизни, когда по тогдашним традициям следовало прежде всего "перебеситься", Литке все свои досуги отдавал ученью. То же было и в плавании на "Камчатке". Конечно, не малую роль играли непосредственное воздействие и общая школа Василия Михайловича Головнина, из которой, кроме Литке, вышел еще Ф.П. Врангель, но больше всего своими успехами Литке обязан самому себе, и это несомненно видел В.М. Головнин, давший Литке блестящую характеристику, как прекрасному моряку, полюбившему море и морскую службу, умеющему владеть собою, решительному и смелому в минуты опасности, хорошему товарищу. Люди неуживчивые, с плохим, вздорным характером, трудны везде, на корабле же во время плавания они недопустимы. Литке показал, что он в те жестокие времена умел обращаться с командой, не прибегая к суровым мерам воздействия.

В.М. Головнин все это высоко оценил, и в 1821 году по его рекомендации Ф.П. Литке, двадцатичетырехлетний лейтенант, получает ответственное назначение начальником экспедиции для описи Новой Земли.

Для того, чтобы оценить объем и трудности этой задачи, посмотрим, что в то время было известно о Новой Земле.

В начале XIX столетия картографическая изученность Новой Земли была более чем примитивна. Работы Великой Северной Экспедиции (1734 - 1743 гг.) ее совсем не коснулись. По существу со времени Баренца, побывавшего у берегов Новой Земли в 1594-1595 гг. и давшего довольно обширный и более или менее достоверный, картографический материал до работ Розмыслова в 1768-1769 гг. почти ничего больше сделано не было. Экспедиция штурмана Розмыслова была первой научной экспедицией, снаряженной специально для изучения и описи Новой Земли. Она не только произвела съемку Маточкина Шара, но и собрала интересные сведения о природе новоземельских о-вов. Штурман Поспелов в 1807 году своей описью затронул небольшой участок побережья от Костина Шара до Маточкина Шара. Имелись еще рукописные наброски некоторых промышленников. Баренц описал западное побережье от Саханиных островов до мыса Желания и даже по восточному берегу до Ледяной гавани. О восточном побережье имелись только смутные представления на основании рассказов промышленников. Савва Лошкин побывал там около 1760 года.

Было очевидно, что без новых больших работ построить достаточно точную карту Новой Земли, нельзя. Поэтому в 1819 году была создана специальная экспедиция во главе с лейтенантом А.П. Лазаревым. Инструкция, данная Лазареву, ставила перед ним задачу описать в одно лето всю Новую Землю и о-в Вайгач и кроме того определить географические координаты Канина Носа и о-ва Колгуева. Объем этих заданий показывает, насколько туманны в то время были представления о характере плавания в ледовых условиях, о режиме льдов, о методах и объеме гидрографических работ в такой обстановке, о режиме жизни и работы команды, о требованиях к кораблю и т. д.

Экспедиция закончилась полной неудачей. Лазарев даже ни разу не высаживался на Новой Земле и ограничился лишь крейсированием около ее берегов. Некоторые привезенные им сведения впоследствии оказались грубо ошибочными. Например, он считал, что высота прилива у берегов Новой Земли может доходить до 16 метров, когда на самом деле она достигает лишь 1-2 метров. По возвращении в Архангельск оказалось, что более половины команды больны цингой, а трое в дороге умерло. Лазарев это приписывал "сырости и густоте атмосферы",

Если до экспедиции Лазарева трудности плавания и работы в ледовых условиях, как показывает данная ему инструкция, недооценивались, то после ее неудачи их стали преувеличивать.

После провала экспедиции Лазарева начальником новой Новоземельской экспедиции по рекомендации В.М. Головнина был назначен молодой 24-летний лейтенант Федор Петрович Литке. В инструкции, которую он получил, ему для начала ставились довольно скромные задачи. Печальный опыт инструкции, данной Лазареву, явно был учтен. В инструкции, в частности, было сказано:

"...Цель препоручения Вам делаемого не есть подробное описание Новой Земли, но единственно обозрение на первый раз берегов оной и познание величины сего острова, по определению географического положения, главных его мысов и длины пролива, Маточкиным Шаром именуемого - буде тому не воспрепятствуют льды или какие другие важные помешательства..."

"...судя по состоянию судна и здоровья экипажа, можете пробыть у Новой Земли, пока время позволит, а потом возвращаться в Архангельск..."

"...ни в коем случае не должно вам оставаться там на зимовку...".

Для экспедиции был построен специальный бриг "Новая Земля", грузоподъемностью в 200 тонн, длиной 24,4 метра, шириной 7,6 метра и с осадкой 2,7 метра. Бриг имел сплошной набор, т. е. шпангоуты его были поставлены вплотную друг к другу, щели были проконопачены, а подводная часть скреплена и обшита медью. В случае вынужденной зимовки судно могло ее выдержать. Все необходимое было запасено на 16 месяцев. Считалось, что экспедиция хорошо снабжена приборами и инструментами. Она имела компасы, лаги, склянки (песочные часы), хронометры, медные секстаны Кука, деревянные секстаны, ртутный барометр, три термометра и один инклинатор. Как скромны в этом отношении были тогдашние требования!

Бриг вышел в море 27 июля 1821 года. Этим было положено начало замечательным четырехлетним работам Ф.П. Литке, обеспечившим начало его мировой известности. Подробности четырехлетней деятельности экспедиции читатели найдут в предлагаемой книге, мы не будем на них останавливаться, и ограничимся только общей оценкой результатов. Работы первого года были по существу только рекогносцировкой, во время которой Литке знакомился с общими условиями плавания и работы и проверял морские качества корабля. Не обошлось и без опасных положений. 31 июля 1821 года, лавируя к северу от острова Моржовца, бриг "Новая Земля" сел на мель, которая с тех пор носит имя Литке.

И корабль, и Литке, и команда прекрасно выдержали неожиданный экзамен: "Новая Земля" со следующим приливом вышла на большие глубины. 30 августа очень серьезный шторм также доказал высокие морские качества брига, его командира и команды.

Непосредственные научные итоги первого года были не велики, но они имели огромное значение для Литке, который ознакомился с обстановкой плавания и работы в арктических условиях, освоился с нею и убедился в прекрасных качествах корабля и команды.

Посадка на мель при выходе из Белого моря в океан и длительное лавирование против неблагоприятных северных ветров позволили убедиться в ряде неточностей и ошибок на картах Белого моря, особенно в воронке. Так, например, оказалось, что долгота Канина Носа была дана с ошибкой в 1 1 / 2 градуса, и расстояние Святой Кос - Канин Нос считалось на 30 миль больше действительного.

При составлении плана работ экспедиции на 1822 год был использован опыт 1821 года. До начала августа было предложено произвести опись некоторых рейдов по Мурманскому берегу; что же касается работ у Новой Земли, то по существу осталась прежняя инструкция. Было прибавлено пожелание обогнуть Новую Землю с севера из Карского моря, пройдя в него через Маточкин Шар. Кроме того было рекомендовано помимо гидрографических работ произвести наблюдения

"...вообще о всем том, что служит к распространению познаний человеческих...".

К имеющемуся набору инструментов были прибавлены: ареометр, телескоп и механический лаг.

С 9 июля по 17 августа были выполнены все намеченные для Мурманского побережья работы, и сразу же пошли к Новой Земле. По дороге установили, что мифический остров Витсена, якобы лежащий в 160 милях к западу от Новой Земли, не существует.

20 августа подошли к Новой Земле. Льдов не было. В тумане прошли мимо входа в Маточкин Шар, и Литке решил продолжать путь к северу, рассчитывая описать Маточкин Шар на обратном пути.

23 августа увидели мыс, покрытый снегом и круто обрывающийся в море. Берег после мыса заворачивал к юго-востоку, широта его была 76°34", и Литке принял его за мыс Желания. В действительности это был мыс Нассау. Льды не позволили идти дальше, и Литке не обнаружил своей ошибки.

29 августа бриг "Новая Земля" вошел в Маточкин Шар. Считая, что время позднее, Литке ограничился определением географических координат западного входа в пролив; при этом широта оказалась на 20" меньше данной Розмысловым.

Выйдя из Маточкина Шара 2 сентября, Литке пошел к югу, производя опись до южного Гусиного Носа. Начавшийся шторм заставил прекратить работы, и 12 сентября пошли в Архангельск.

Работы 1822 года прошли в основном удачно. Был выполнен план мурманских работ, описан берег Новой Земли от горы Первоусмотренной до мыса Нассау и к югу от Маточкина Шара до Южного Гусиного Носа. Успех второго года побудил продолжать работы и в 1823 году. Также в начале навигации нужно было работать на Мурмане, а затем идти к Новой Земле и кроме того осмотреть о-в Вайгач, Карские ворота и Югорский шар.

30 июля работы по Мурманскому берегу были закончены, и бриг направился к Новой Земле. Пришлось много лавировать, но Литке уверенно вывел судно к Гусиной Земле. От Северного Гусиного Носа Литке сразу пошел на север. Ему очень хотелось проверить прошлогоднее определение, как он считал, мыса Желания.

Придя на место, Литке убедился в своей ошибке. Попутно Литке проверил бывшую с ним карту Баренца из голландского атласа 1664 года и констатировал ее сходство с действительностью. Самое большое расхождение было найдено для Сухого мыса, который был положен Баренцом на 20" западнее действительного.

Встретив у мыса Нассау опять льды, Литке повернул к югу и 18 августа был в Маточкином Шаре. За шесть дней была произведена опись всего пролива со шлюпок. Карта Розмыслова оказалась достаточно близкой к истине. Длина пролива по Розмыслову отличалась от определенной Литке на три мили.

Из Маточкина Шара Литке пошел к югу и 31 августа дошел до Кусовой Земли, закончив таким образом опись западного берега до самой южной оконечности. Карские ворота были чисты ото льда. Однако Литке, связанный инструкцией, запрещавшей ему зимовку, не рискнул войти в Карское море.

Он пишет, что

"...неожиданная безледность Карского моря представляла по-видимому удобный случай осмотреть восточные берега Новой Земли, кроме одного кормщика (т. е. Саввы Лошкина. - Б. О.) никем еще доселе невиданные...".

"Предприятие сие было очень заманчиво, но я не знал, благоразумно ли будет на оное покуситься. Нельзя было почти сомневаться, что причиною отсутствия льдов единственно вестовые ветры, сряду несколько дней дувшие и что с первым ветром с противной стороны возвратятся они опять...".

Следует отметить, что из этих слов ясно, насколько уже Литке понимал и чувствовал динамику режима льдов арктических морей. Боясь быть прижатым льдами к берегу и быть вынужденным к зимовке, Литке не пошел в Карское море.

Дул крепкий северо-западный ветер, разведший крупную волну. Цвет морской воды изменился на мутно-зеленый, что заставляло предполагать малые глубины. Однако лот показывал глубины больше 30 метров, а лоцман утверждал, что в этом районе банок нет. Скоро глубина увеличилась до 60 метров. Но вдруг судно ударилось сначала носом, а затем кормой. Лот показал глубину в 4 1/2 метра. Удары о камни следовали один за другим, скоро вышибло руль из петель, сломав его верхний крюк, кругом плавали обломки киля, корабль трещал при каждом ударе. Гибель казалась неизбежной.

Однако исключительная прочность судна спасла его. Огромные волны приподнимали "Новую Землю" и постепенно продвигали вперед. В конце концов она сошла с камней. С огромным трудом удалось навесить руль. Повреждения судна были так серьезны, что Литке решил возвращаться в Архангельск. Очевидно, что если бы не было сплошного набора, о котором я говорил выше, описывая судно, гибель судна была бы неизбежна. И вот, на полуразбитом судне, подойдя к острову Колгуеву, Литке описывает его северный берег и определяет географические координаты самой северной точки. Такова была жажда исследований и получения новых результатов!

В Белом море разыгрался шторм и, как говорит Литке, "одна роковая волна ударила в слабо державшийся руль наш, - и мы остались игралищем волн в полном смысле этого слова...".

Снова навесить руль было во время шторма невероятно трудно. Прекрасная выучка команды и ее героизм позволили это сделать, и 12 сентября "Новая Земля" пришла в Соломбалу, где ее ввели в речку Соломбалку и там повалили на бок. Повреждения оказались чрезвычайно серьезными, обшивки и киля на корме практически не было.

Успехи третьего года экспедиции, несмотря на аварию, были значительными. Помимо описи берегов Новой Земли, Маточкина Шара, о-ва Колгуева и астрономических определений, Литке в нескольких местах произвел магнитные наблюдения.

Оценивая итоги трехлетних работ, Литке пишет:

"...В первые три экспедиции совершено было, по-видимому, все то, что возможно совершить у берегов Новой Земли на мореходном судне, снабженном не для зимовки: западные и южные берега, равно как и пролив Маточкин, были описаны; двухлетнее покушение проникнуть к северному берегу было неуспешно, по причине сплошных льдов в той стороне; осмотреть восточный берег с мореходного судна был мало надежды по причине льдов же, кои, по всем известиям, почти никогда того берега не оставляют. Но ни известия сии, с одной стороны, ни же двухлетний опыт с другой, не могли еще служить доказательством физической невозможности хотя временного освобождения берегов сих от льда, Тем более, что мы, находясь в прошлом году в Карских воротах, не видели никаких признаков близости его; и потому правительство положило сделать еще один опыт для довершения начатого обозрения той страны...".

Новая инструкция по сравнению с прежними была конкретней: она указывала не только задачу, но и способы и средства для их выполнения. В частности говорилось, что для описи восточного берега можно или выйти из Маточкина Шара на шлюпах или байдарах в период, когда сильные западные ветры отожмут лед от берега, или же начать описи с юга из Карских ворот и при благоприятных ледовых условиях описать и южные берега Карского моря с островом Белым до Обской губы.

В 1824 году плавание начали 30 июля и 5 августа подошли к Новой Земле на широте 74°30", т. е. у полуострова Адмиралтейства.

Движение на север было преграждено льдом. Литке пошел на запад вдоль кромки льда, чтобы проникнуть на север возможно далее. Это не удалось. Обстановка была трудной и непривычной.

Также не слишком удачными оказались и работы у острова Вайгач. Таким образом, итоги четвертого года экспедиции были не велики, если не считать изучения ледовой обстановки.

Этим работы Литке у Новой Земли и закончились. Литке не был дальше мыса Нассау. Убедившись в достаточно большой точности карты Баренца, он взял с нее участок берега от мыса Нассау до мыса Желания. Впоследствии оказалось, что координаты мыса Желания не

т. е. мыс Желания был помещен Литке по данным Баренца на 9° восточ нее... Восточный берег остался не описанным. Литке полагал, что восточный берег южного острова легко описать с берега, двигаясь на оленях, или с судна, которое, находясь в Маточкином Шаре, должно выждать благоприятные ледовые условия в западной прибрежной части Карского моря. Опись восточного берега северного острова Литке считал возможным провести с моря, имея два специально построенные судна, которые могли бы входить в лед и не бояться зимовки.

Строгие инструкции, полученные Литке, запрещали ему оставаться на зимовку, вследствие чего некоторые представлявшиеся ему возможности поработать в Карском море оказались неиспользованными.

Картами Литке полярные мореплаватели пользовались в течение целого столетия. Работы Пахтусова, Цивольки и Моисеева пополняли ее в деталях, так как проведенная Литке опись с судна давала общую картину без этих деталей.

Через два года по окончании работ, в 1826 году, Литке закончил книгу "Четырехкратное путешествие в Северный Ледовитый океан, совершенное на бриге "Новая Земля" в 1821-1824 годах", изданную в 1828 году. Она была переведена на немецкий язык и издана в Берлине в 1835 году. В предисловии к этому изданию переводчик путешественник Эрман пишет:

"...При съемке и описании всех достигнутых им (Литке) пунктов Ледовитого океана он настолько превзошел всех своих предшественников научным тщанием и беспристрастием своих суждений, что эти работы нельзя пройти молчанием ни в истории мореплавания, ни в истории географии...".

Огромное количество данных, содержащихся в книге, блестящее изложение, строгость научной обработки позволяли современникам сравнивать ее со знаменитым творением Гумбольдта "Картины природы".

Мы теперь должны прежде всего отметить точность произведенных астрономических определений и тщательность гидрографических исследований.

Эта точность работ Литке тем более замечательна, что список имевшихся в его распоряжении приборов, как мы видели выше, был очень скромным...

Замечательна объективность Литке. К нему полностью приложимо знаменитое изречение старого штурмана, приводимое С.О. Макаровым:

"...пишем, что наблюдаем, а чего не наблюдаем, не пишем...".

Работа Литке обнаруживает исключительно широкую эрудицию 27-29-летнего автора и его способность к глубокому анализу и обобщению. И опять, вспомнив, как протекали детство и юность Литке, изумляешься успехам его работы над собой.

Конечно, школа Головнина. сказывалась, но больше всего, несомненно, Литке был обязан самому себе. Это видел В. М. Головнин и потому со спокойной совестью рекомендовал Литке в качестве начальника Новоземельской экспедиции. И мы теперь можем свидетельствовать, что он во всяком случае не ошибся...

Литке с большой благодарностью и теплотой вспоминал о Головнине. Он пишет:

"...в ознаменовании благодарности моей к капитану Головнину, под начальством которого провел я два полезнейших года моей службы, назвал я одну из вновь открытых гор Новой Земли горой Головнина...".

Плавания Литке кроме того показали, насколько несовершенны карты и сведения о Белом море. Поэтому по его ходатайству был создан отряд под начальством Рейнеке для съемки Белого моря. Работы Рейнеке, как известно, дали прекрасные результаты.

Едва успел Литке окончить отчет о новоземельской экспедиции, как был назначен командиром шлюпа "Сенявин", готовившегося в научное кругосветное плавание.

Шлюп строился на Охтенской верфи под непосредственным наблюдением самого Литке. В мае 1826 года судно было спущено на воду и отбуксировано в Кронштадт, где и было оснащено. К августу вое было закончено.

Плавание продолжалось с 20 августа 1826 года (старого стиля), когда "Сенявин" вышел в море, до 25 августа 1829 года, когда он вернулся снова в Кронштадт.

Полученная Литке инструкция требовала, помимо гидрографических работ, производства ряда наблюдений и сбора естественно-исторических и этнографических коллекций. Поэтому Литке обратил большое внимание на подбор своих ближайших помощников и команды в целом. В состав экспедиции входили:

Начальник экспедиции капитан-лейтенант Литке, которому при отплытии экспедиции не исполнилось еще 29 лет.

Лейтенанты Завалишин и Аболешев; мичманы Ратманов, Майер, Бутаков, Глазенап; юнкер Крузенштерн; штурманского корпуса штабс-капитан Семенов; кондукторы Нозиков и Орлов; доктор Мартенс, натуралист экспедиции; адъюнкт-профессор Постельс, минералог и, как пишет Литке, рисовальщик; зоолог Китлиц; унтер-офицеров 5, нижних чинов 41 и слуг 2. Всего таким образом 62 человека. Кроме того, на борту "Сенявина" было 15 пассажиров, которых надо было доставить в Петропавловск и Охотск.

Результаты этого замечательного плавания сам Литке характеризует следующим образом:

"Плоды сей экспедиции вкратце были следующие:

По части географической:

В Беринговом море: определены астрономически важнейшие пункты берега Камчатки от Авачинской губы к северу; измерены высоты многих сопок; описаны подробно острова Карагинские, дотоле вовсе неизвестные, остров Св. Матвея и берег Чукоцкой земли от мыса Восточного, почти до устья реки Анадыря; определены острова Прибылова и многие другие.

В Каролинском архипелаге: исследовано пространство, сим архипелагом занимаемое, от острова Юалана до группы Улюфый (острова Маккензи или Эгой); открыто 12, а описано всего 26 групп или отдельных островов. Каролинский архипелаг, почитаемый дотоле весьма опасным для мореплавания, будет отныне безопасен вравне с известнейшими местами Земного Шара.

Острова Бонин-Сима отысканы и описаны.

Сверх того собрано много данных для определения географического положения мест, в которых шлюп останавливался; познания течений моря, проливов и отливов и пр.

Мореходный атлас, содержащий более 50 карт и планов.

По части физики:

Опыты над постоянным маятником в девяти пунктах. Опыты сии, согласно с произведенными прежде разными наблюдениями, показали значительнейшее сжатие Земли, противу выводимого из неравностей движения Луны. Общий вывод сжатия из сих опытов выходит 1 / 269 , но в соединении с некоторыми другими приближается оный к 1 / 288 .

Опыты над магнитной стрелкой, как на берегу, так и на море, наиболее в северной части Великого океана.

Наблюдения над часовыми колебаниями барометра между параллелями 30°N и 30°S, производимые через каждые полчаса во все сутки. Период наблюдений сих заключает до 12 месяцев.

Ежедневные наблюдения температуры морской воды на поверхности.

Выводы всех сих опытов и наблюдений будут помещены в Записках Императорской Академии Наук.

По части естественной истории:

По зоологии. Собрано несколько редких видов летучих мышей и один новый вид тюленей; сто видов пресмыкающихся животных, из числа коих 25 изображены красками г. Постельсом. Триста видов рыб, сохраненные в спирте; из оных г. Постельс нарисовал красками 245 с живых экземпляров; многие между ими еще мало известны, а другие совершенно новы. Сто пятьдесят видов черепокожных, из коих сто нарисовано доктором Мартенсом с живых экземпляров. Около семисот видов насекомых; несколько черепов диких; значительное собрание раковин; триста видов птиц в 750 экземплярах.

По ботанике. Травник г. Мартенса заключает до 2 500 явнообразных растений со включением папоротников. Примечательнейшие из видов изображены красками со свежих экземпляров г-ном Постельсом.

По геогнозии. Горнокаменные породы были собираемы г-ном Постельсом во всех местах, где шлюп останавливался; число оных простирается до 330.

По части этнографической:

Общими трудами составлено богатое собрание одежд, орудий, утварей и украшений; важнейшие из сих предметов нарисованы г-ном Постельсом.

По части живописи:

В продолжение самого путешествия составлен портфель, заключающий до 1 250 рисунков, из сего числа 700 трудов г-на Постельса, 360 доктора Мартенса и 200 барона Китлица.

Все сии собрания, по возвращении экспедиции переданы были в музеум Академии Наук".

В первый же день плавания Литке собрал командный состав в свою каюту и обратился к нему со следующими словами:

"...Я пригласил вас к себе, чтобы сказать несколько слов о моих взглядах на дисциплинарные взыскания... Вы знаете, что наш шлюп укомплектован отборною, лучшею во флоте командою и что каждый наш матрос постарается служить превосходнейшим образом, вы же все прекрасно образованные и воспитанные молодые люди. Я полагаю, что ввиду столь удачного подбора личного состава команды шлюпа мы можем обойтись без применения рукоприкладства и телесных наказаний...";

"...как просвещенные, гуманные начальники, вы всегда найдете в каждом отдельном случае для провинившихся культурные меры воздействия, кои несомненно принесут больше пользы, нежели грубые и унижающие человека наказания...".

Эти слова, которые я цитирую по Л.С. Бергу, из его книги о столетии Всесоюзного Географического общества, ярко рисуют образ высококультурного, гуманного молодого ученого. Этой же гуманностью характеризовались и отношения Литке к первобытным народностям, с которыми он сталкивался и в Тихом океане, и на Аляске, и на северо-востоке Азии.

Из Кронштадта до Камчатки "Сенявин" должен был идти вместе со шлюпом "Моллер", которым командовал капитан-лейтенант Станюкович, отец известного писателя. По достижении же Камчатки, каждый из них должен был работать самостоятельно. "Моллер" имел лучший ход и обычно уходил из вида, и "Сенявин" догонял его на больших стоянках в портах. Таким образом, практически Литке почти все время плыл один. Путь "Сенявина" был следующим:

Выйдя 20 августа 1826 года из Кронштадта, 8 сентября "Сенявин" пришел в Копенгаген, где дожидался "Моллера", вышедшего из Кронштадта позже. 25 сентября оба корабля стали на якорь в Портсмуте. Литке ездил в Лондон, где он запасался приборами и проверял их в Гриничской обсерватории. Из Англии ушли 21 октября. Была осень, наступало время частых штормов.

Литке пишет:

"...Был сильнейший шторм, и качка, которую мы испытывали, превосходила всякое описание. Выход из Английского канала позднею осенью есть подвиг, на который мореходец готовится всегда с некоторым беспокойством...".

Во время шторма "Моллер" и "Сенявин" потеряли друг друга. 2 ноября "Сенявин" подошел к Канарским островам. "Моллера" там не было, и Литке решил скорее идти в Рио-де-Жанейро. Тем не менее за два дня стоянки натуралисты экспедиции успели познакомиться с огромными разрушениями, которые причинил ураган 27 октября, и произвести ряд сборов. В Рио-де-Жанейро пришли 27 декабря и там нашли "Моллера", пришедшего на 10 дней раньше. Литке тотчас же приступил к своим геофизическим наблюдениям, которыми он занимался до 10 января, а натуралисты в это время экскурсировали в окрестностях, делали сборы и рисовали.

12 января 1827 года "Моллер" и "Сенявин", держась вместе, направились к мысу Горн, к которому подошли 4 февраля. Начался шторм с ливнем, и корабли опять потеряли друг друга. Рандеву предварительно назначено не было, и "Сенявин" в поисках "Моллера" зашел сначала в бухту Зачатия, где его не оказалось, а 18 марта пришел в Вальпараисо и встретил выходящего в море "Моллера", уже идущего на Камчатку. Для производства магнитных и астрономических наблюдений Литке нанял дом в предместьи Вальпараисо, ставший береговой базой экспедиции, куда бродившие по окрестностям натуралисты сносили свою богатую добычу. 3 апреля "Сенявин" снялся с якоря и направился прямо на Аляску. По дороге пришлось выдержать сильнейший ураган, с которым "Сенявин" сравнительно благополучно справился.

По выходе из Вальпараисо Литке собрал команду и распорядился внимательно наблюдать за горизонтом и за всем примечательным, что покажется, так как

..."везде по пути можно ждать географических открытий..."

За удачу были обещаны награды. Литке считал, что можно встретить еще неизвестные острова.

Однако ничего особенного по пути на Аляску не встретили. В Ново-Архангельск пришли 11 июня и пробыли там до 19 июля, приводя в порядок судно и занимаясь наблюдениями и изучением природы и людей. В отчете об экспедиции Литке дает обстоятельный обзор состояния русской Америки.

Конец июля, август и первая половина сентября были посвящены Алеутской гряде и о-ву Матвея. 12 сентября подошли к Петропавловску-на-Камчатке, где пробыли в ожидании почты до 29 октября, занимаясь изучением окрестностей.

Натуралисты пришли в восторг от природы Камчатки.

До 30 марта 1828 года "Сенявин" плавал по архипелагам Каролинскому и Марианскому, производя гидрографические работы. Сам Литке, кроме того, выполнял астрономические, магнитные и гравиметрические измерения и внимательно наблюдал за жизнью населения. Натуралисты производили богатые сборы коллекций.

Сделанные открытия были перечислены выше.

30 марта 1828 года "Сенявин" покинул Каролинские о-ва и отправился к архипелагу Бонин-Сима. Плавание заняло три недели.

Острова Бонин-Сима не имели постоянного населения, но на одном острове оказались двое потерпевших крушение англичан-китобоев. Они сообщили, что в 1827 году английский капитан Бичи на шлюпе "Блоссом" описал южные острова. Поэтому Литке, считая, что такой опытный моряк, как Бичи, конечно, сделал опись достаточно хорошо, занялся главным образом своими специальными наблюдениями, а описал только несколько рейдов. Натуралисты, как всегда, собрали богатую жатву.

Работа в тропиках оказалась чрезвычайно удачной. Литке со своими товарищами сделал существенный вклад в географическую науку, в значительной мере перевыполнив требования данной ему инструкции.

В конце мая снова подошли к Петропавловску, где простояли три недели. За это время привели в порядок корабль, а Литке закончил предварительный отчет о плавании в тропиках. Заболевший старший офицер шлюпа Завалишин по болезни списался с "Сенявина", а натуралист Китлиц решил провести лето на Камчатке.

14 июня 1828 года началась вторая северная кампания. Литке занялся астрономическим определением положения наиболее приметных пунктов побережья Камчатки и измерением высоты главных вершин. Литке и натуралисты с увлечением наблюдали картины развертывающейся перед ними природы. Покинув побережье Камчатки, пошли в Берингов пролив, где Литке определил положение мыса Восточного (теперь - Дежнева). Закончив наблюдения, "Сенявин" прошел в Северный Ледовитый океан. Это был только визит старому знакомцу. Пройдя несколько миль к северу от Берингова пролива, повернули обратно на юг. В заливе Лаврентия задержались для обычных работ Литке. Идя далее к югу, описывали встречающиеся острова, затем зашли в Анадырский залив. Внимательно обследовали залив Креста, откуда направились к югу, останавливаясь по пути у наиболее приметных мест.

23 сентября 1828 года вернулись в Петропавловск. "Моллер" уже поджидал "Сенявина" для совместного возвращения в Кронштадт. 29 октября они покинули Петропавловск. 7 ноября шторм, как обычно, разлучил корабли.

Еще в Петропавловске Литке условился со Станюковичем встретиться в Маниле на Филиппинских островах 1 января 1829 года. Это позволило Литке проложить курс не прямо на Манилу, а значительно восточнее, опять через Каролинский архипелаг. 15 ноября "Сенявин" встретил группу неизвестных коралловых островов. С одного из них сняли английского матроса Вильяма Флойда. Он много рассказал о племени, с которым прожил более двух лет. Попытки использовать Флойда в качестве переводчика оказались бесплодными - Флойд за два года не удосужился выучить язык окружавших его людей.

Окончив исследования Каролин, Литке направил путь к Филиппинам и 31 декабря подошел к Маниле. Выяснилось, что "Моллер" уже давно ждет его...

В Маниле простояли 17 дней и 18 января двинулись на родину. 29 января в третий раз пересекли экватор и 1 февраля подошли к Зондскому проливу, где задержались на 11 дней.

Высадки на Суматру познакомили с роскошной экваториальной природой. 11 февраля оба судна вышли в Индийский океан и направились к западу. 24 февраля "Моллер" покинул "Сенявина" и пошел к мысу Доброй Надежды, а "Сенявин" прямо к о-ву Св. Елены, к которому подошел 18 апреля. Литке с офицерами нанес визит английскому губернатору и осмотрел дом, в котором провел свои последние годы Наполеон, и посетил его могилу.

26 апреля к острову Св. Елены подошел "Моллер", и 28 апреля 1829 года оба судна направились к Азорским островам, где пробыли один день 17 июня, а 30 июня они уже входили на рейд Гавра. В Гавре простояли три недели, привели себя в порядок, после чего "Моллер" пошел прямо в Кронштадт, а "Сенявин" в Англию в устье Темзы. Литке должен был повторно проверить свои инструменты в Гриничской обсерватории. 18 августа покинули Англию, и 25 августа "Сенявин" прибыл на Кронштадтский рейд.

Литке сразу приступил к обработке огромного собранного материала. В 1833 году вышла книга "Опыты над постоянным маятником, произведенные в путешествии вокруг света на военном шлюпе "Сенявин" в 1826-1829 годах", а в 1835-1836 гг. общий отчет под заглавием "Путешествие вокруг света на военном шлюпе "Сенявин" в 1826-1829 гг.". Оно было удостоено Академией Наук полной Демидовской премии, а сам Литке был избран членом-корреспондентом Академии. "Путешествие" Литке было переведено на главные европейские языки и доставило ему общепризнанную мировую известность.

Научное и практическое значение работ Литке было в то время весьма значительным. Например, относительно его работ в Каролинах полностью справедливы его же собственные слова:

"...почитаемый дотоле весьма опасным для мореплавателей, этот архипелаг будет отныне безопасен наравне с известными местами земного шара".

Академик Ленц отозвался самым лестным образом о магнитных наблюдениях Литке и представил их Академии; маятниковые наблюдения, безупречно выполненные, охватили огромное пространство от 60° С до 33° Ю. Собранные коллекции были исключительно разнообразны. Особенно хороши были рисунки, составившие огромный альбом.

Замечательное путешествие Литке на "Сенявине" оказалось против воли его самого последним в его жизни.

Осенью 1832 года император Николай I назначил Литке воспитателем своего второго сына Константина, из которого Николай I хотел сделать моряка. Ф. П. Литке находился при дворе в качестве воспитателя до 1848 года, т.е. 16 лет. О придворной жизни Литке его биограф академик Безобразов справедливо писал, как о большом несчастье в судьбе Литке-ученого. Прирожденный путешественник и исследователь "был внезапно оторван от своего призвания", но все же и в эти годы Федор Петрович оставался географом и моряком и именно в этот период он становится одним из основателей Русского Географического общества.

В эти же годы Литке сделал попытку создать свою собственную семью. В 1836 году он женился на Юлии фон Литке, урожденной Браун (Julie von LUETKE, geb. Brown, 18.04.1810 - 08.09.1843); брак был очень счастлив, супруги горячо любили друг друга, но в 1843 году жена Литке скончалась в возрасте 33 лет, оставив двух сыновей - Константина (Constantin Peter von LUETKE, 25.08.1837, Царское Село - 17.09.1892, Штутгарт) и Николая (Nicolai Johann von LUETKE, 14.08.1839 - 1887). Константин, подобно отцу, был моряком и умер в чине контр-адмирала, а Николай избрал гражданскую, как тогда говорили, службу. Он служил в Департаменте уделов, был статским советником и камергером. Первый сын Николая Федоровича Литке, Николай Николаевич (Nicolai Friedrich Wilhelm von LUETKE, 1865 - 10.06.1880) умер от эвдокардии в 15-летнем возрасте. Его второй сын Федор (1866-1912), родившийся в 1866 году, последовал примеру деда и дяди и вернулся к морю. Он женился на праправнучке Суворова и стал гвардии капитаном. Их сын, Николай Федорович Литке (род. 1908), ныне капитан III ранга и преподаватель морского дела в Военно-морской медицинской Академии, является прямым потомком двух замечательных людей нашей истории. Его рукопись о роде Литке и Суворова, хранящаяся в архиве Всесоюзного Географического Общества, является ценным документом для биографии Литке. Третий сын Николая Федоровича, Константин Николаевич фон Литке (1873-1915) выбрал армейскую карьеру, стал полковником Лейб-гвардии Преображенского полка и погиб в Первую мировую.

Развитию русской географии в конце XVIII и начале XIX столетий содействовали в основном четыре группы ученых и полевых исследователей. Наиболее влиятельной была группа академиков, за нею следовали моряки-гидрографы и кругосветные путешественники, затем работники Главного Военного Штаба, геодезисты и топографы и, наконец, представители университетских кругов и интеллигенции. Несмотря на большой личный научный авторитет академиков, занимавшихся географией, сама Академия наук в условиях николаевского времени не могла объединить эти группы. Необходимость же такого объединения явно назрела. Ее остро ощущал и Литке, связанный непосредственно и с моряками и с академиками. Чувствовали ее и Константин Иванович Арсеньев, бывший профессор Петербургского университета, затем академик, и Владимир Иванович Даль, впоследствии знаменитый составитель толкового словаря живого русского языка. К ним присоединились знаменитый академик Карл Максимович Бэр и товарищ Литке исследователь Арктики адмирал Ф. П. Врангель.

Петр Петрович Семенов-Тян-Шанский считает, что идея создания Географического общества принадлежит Литке и Арсеньеву. По другому варианту "тремя отцами" Географического общества были Литке, Бэр, и Врангель. Очевидно одно, что, кто бы ни был вместе с Литке, ему принадлежала ведущая роль и при зарождении мысли об учреждении Географического общества и при претворении ее в жизнь. Огромное личное влияние Литке в высших сферах обеспечили рождение нового общества в самые мрачные годы николаевской реакции. Список семнадцати членов-учредителей Русского Географического общества лишний раз демонстрирует принципиальность Литке. В него вошли представители всех тех четырех направлений, которые, как было сказано выше, в то время интересовались географией. Это были блестящие имена, многие из них стали гордостью русской науки и культуры - Арсеньев К. И., Берг Ф. Ф., Бзр К. М., Врангель Ф. П., Вронченко М. П., Гельмерсен Г. П., Даль В. И., Кеппен П. И., Крузенштерн И. Ф., Левшин А. И., Литке Ф. П., Муравьев М. Н., Одоевский В. Ф., Перовский В. А., Рикорд П. И., Струве В. Я. и Чихачев П. А.

Вице-председателем молодого Русского Географического общества был избран Федор Петрович Литке. Ему принадлежит схема организации Общества и установление содержания и направления его деятельности. В этом отношении чрезвычайно показательна его речь, произнесенная им на первом собрании Общества 7/19 октября 1845 г. Приводимые ниже выдержки из нее показывают, насколько широко понимал Литке задачи географии и задачи Русского Географического общества.

"...Временный Совет пригласил вас, милостивые государи, собраться для окончательного образования нашего Общества. Мы должны дать требуемую ему уставом организацию, без чего оно не может начать своих действий.

Приступая к этому, позвольте мне, милостивые государи, предварительно изложить вам цель, для которой мы соединяемся и которая в уставе Общества и в общих только чертах означена, и указать то направление, которое, по моему мнению, работы наши принять должны, чтобы цель эта надежно была достигнута.

Географические общества существуют издавна в Англии, Франции, Пруссии и других землях. Работы сих обществ имеют предметом преимущественно географию общую; домашняя география остается для них предметом как бы второстепенным. Наше отечество, простираясь от южнейшего пункта Закавказья до северного края Таймурской земли на 40° по широте, и по долготе с лишком на 200°, т.е. более нежели на полуокружность земли, отечество наше, говорю я, представляет нам само по себе особую часть света, со всеми свойственными такому огромному протяжению различиями в климатах, отношениях геогностических, явлениях органической природы и пр., с многочисленными племенами, разнообразными в языках, нравах, отношениях гражданственных и т. д., и, прибавим, часть света, сравнительно еще весьма мало исследованную. Такие, совершенно особые условия указывают прямо, что главным предметом Русского Географического общества должно быть выделение географии России, принимая название географии в обширнейшем его значении.

Хотя таким образом география общая становится для нас предметом второстепенным, но из того не следует, чтобы и этот предмет не имел для нас своей важности и даже большой важности. Не говоря уже об общем интересе, который эта наука представляет для всякого образованного человека, ни о пользе, которую она приносит со стороны образования народного, укажем только на то, сколь важно для России иссле дование в географическом отношении земель, с нею сопредельных. Турция, Персия, Хива и другие Туркестанские области, Китай, Япония, владения Соединенных Американских Штатов и Гудсонской Компании - вот наши близкие соседи (не говоря уже об европейских), состоящие с Россиею в беспрестанных торговых, общественных и политических сношениях, - сношениях, которые по естественному ходу вещей, с каждым днем должны становиться и чаще и многообразнее. Согласитесь, милостивые государи, что поле, которое вам предстоит возделывать, довольно обширное, и жатву обещает богатую; будем надеяться, что в делателях не будет недостатка.

Этот краткий очерк предлежащей Обществу задачи указывает уже, какими путями может она быть разрешена. Очевидно, что действия его должны иметь несколько различных направлений. Ему предстоит: во-первых, собирать новые материалы, преимущественно снаряжением путешествий в страны, недостаточно еще исследованные.

Во-вторых, стараться разрабатывать материалы уже существующие, и находящиеся частью в ведении разных правительственных мест, частью в руках частных лиц, имевших случай производить наблюдения и исследования географические.

В-третьих, извлекаемые из всех таких материалов результаты, до одного ли познания России или вообще до географии относящиеся, сообщать читающей публике не только в пределах отечества, но и в других государствах...".

Структура Русского Географического общества отразила эти идеи Литке, и широтой своего охвата оно воспитывало поколение за поколением русских географов в широком и почти современном понимании географии.

Литке стоял во главе Общества до 1873 г. с семилетним перерывом, в 1850 - 1857, когда вице-председателем был М.Н. Муравьев. В этот перерыв Литке был командиром сначала Ревельского, а затем Кронштадтского портов. На его плечи легла организация обороны Финского залива в войну 1854-1855 гг. от превосходящих морских сил противника. Эту задачу Литке выполнил блестяще. Он получил чин адмирала и назначение членом Государственного Совета. В 1866 г. Ф.П. Литке был возведен в графское достоинство.

23 января 1857 года Литке снова был избран вице-председателем Общества и с радостью принялся за дела, имея такого талантливого помощника, каким был Петр Петрович Семенов Тян-Шанский. Работа, которая была осуществлена Обществом за первую четверть века своего существования, была огромна и заслужила мировое признание. Успех этот в значительной мере был обусловлен умением Литке и Семенова привлекать к предприятиям Общества талантливую молодежь. Интересно, что при них в Географическом обществе работали революционер П.А. Кропоткин, а также сосланные царским правительством в Сибирь геологи Черский и Чекановский. Кропоткин, благодаря поддержке Общества, получил возможность, сидя за революционную деятельность в Петропавловской крепости, окончить свою известную работу о ледниковом периоде.

Президент Всесоюзного Географического общества академик Лев Семенович Берг в своей вышедшей к столетию Общества книге "Всесоюзное Географическое общество за сто лет" говорит, что

"...лучших вице-председателей, чем Литке и потом Семенов, Общество не могло выбрать..."

К ним, конечно, необходимо присоединить Ю.М. Шокальского.

Их трудами, под их руководством Географическое общество превратилось в своеобразную Академию географических наук, роль которой оно выполняло вплоть до советского времени, когда опять-таки под руководством Ю.М. Шокальского и Л.С. Берга оно достойно занимает подобающее ему место среди научных учреждений нашего Великого Советского Союза.

В 1864 году Литке занял пост Президента Академии наук и параллельно до 17 января 1873 года продолжал руководить Географическим обществом. В этот день в возрасте 75 лет он уступил кормило созданного им Общества Петру Петровичу Семенову. Замечательна произнесенная им при этом речь.

Я приведу из нее отдельные места.

"...оставляя должность вице-председателя, после 16-летнего в ней служения, я поставляю себе в обязанность принести О-ву искреннюю мою благодарность за постоянное доверие, которым О-во меня во все это время удостаивало и которое я всегда старался оправдать. До меня доходят с разных сторон выражения сожаления о том, что я оставляю эту должность. Смею уверить вас, м. м. г. г., что никто об этом более меня самого не сожалеет. Я так сжился с Обществом и с теми отношениями, в которых к нему доселе находился, что мне долго не привыкнуть к мысли, что эти отношения стали уже не те. Но я покоряюсь необходимости. Всему есть конец, и старость, со всеми своими последствиями, всегда берет свое. Перешагнув на вторую половину восьмого десятка и чувствуя с каждым днем возрастающий упадок сил моих, я поступил бы недобросовестно, представ перед вами кандидатом на должность, которую по убеждению моему не могу уже выполнять с прежнею энергией, с прежнею деятельностью. Для этого нужны силы более свежие...".

"...что касается до меня, то я и в звании рядового члена Общества всегда буду готов по мере сил моих служить ему верой и правдой, как служил доселе.

Затем мне остается только просить Вас не поминать лихом вашего старого вице-председателя...".

Совет Географического общества учредил медаль имени Ф.П. Литке. Она была второй после высшей награды - Константиновской медали. Много крупных географов было ее лауреатами. Последнее присуждение в 1947 году отдало ее капитану 1 ранга Л. А. Демину за его работы в дальневосточных морях, т. е. там, где развертывались и блестящие работы Литке на "Сенявине".

Деятельность Литке в Академии наук продолжалась до 1881 г., когда потеря зрения и слуха заставили его отказаться от президентства.

Географии Литке принадлежал в Географическом обществе, но и в Академии география от него получила не мало. Он уделял пристальное внимание работам Пулковской астрономической обсерватории, Главной физической обсерватории. При нем была учреждена Академией и Павловская магнитно-метеорологическая обсерватория.

Скончался Литке 8/20 октября (неверно - августа!) 1882 года в возрасте 85 лет. Последний год его жизни был очень тяжел для него. Потеря зрения и слуха лишили его всех привычных средств общения и удовольствия чтения и музыки.

Черты Литке как человека рисует нам его биограф академик Безобразов. Он утверждает, что Литке был чрезвычайно скромен и чужд властолюбия и честолюбия. Прямой, принципиальный, честный, он охотно прислушивался к чужому мнению. Чувство долга у него было исключительным; отсюда вытекала его требовательность и к себе и к сотрудникам. Одновременно с этим он был до мозга костей гуманистом. Это видно и из того, о чем говорилось выше.

Федор Петрович Литке оставил русской науке большое и ценное наследство: географические описания плаваний и результаты очень точных наблюдений - астрономических, гидрографических и гравиметрических; наконец, ему же мы обязаны возникновением и блестящим развитием дорогого нашим географам Русского Географического общества.

Б. ОРЛОВ

В качестве справочных материалов были использованы работы В.Г. Бёма "Волковское кладбище" (Т.1, 2 , 3) и Э. фон Энгельгардта "Метрические записи лютеранских приходов С.-Петербургской духовной консистории". Названия географических пунктов исправлены в соответствиями с современными нормами.

«В генеалогии Литке можно заметить разве только одну нравственную черту, проходящую через три поколения: неодолимую наклонность к умственной деятельности и наукам… Также в известной степени можно считать унаследованною любовь графа Литке к морю и стремление его к морской службе. Во всём остальном он обязан самому себе, энергии своих личных усилий и своим врождённым дарованиям».

В. П. Безобразов, академик