СМЕРШ была создана в Советском Союзе в 1943 году. Лишь спустя 70 лет с многих операций, проведенных контрразведчиками, был снят гриф «совершенно секретно».

Главная задача этого подразделения заключалась не только в оказании противодействия немецкому Абверу, но и в необходимости внедрения советских контрразведчиков в высшие эшелоны власти фашистской Германии и разведшколы, уничтожение диверсионных групп, проведение радиоигр, а также в борьбе против изменников Родины…
Необходимо отметить, что название этой спецслужбе дал сам И.Сталин. Вначале было предложение назвать подразделение СМЕРНЕШ (то есть «смерть немецким шпионам»), на что Сталин заявил, что на советской территории полно шпионов и с других государств, и с ними также необходимо вести борьбу, поэтому лучше назвать новый орган просто СМЕРШ. Его официальным названием стало – управление контрразведки СМЕРШ НКВД СССР.


К моменту создания контрразведки позади осталась битва под Сталинградом, а инициатива в ведении военных действий стала постепенно переходить к войскам Союза. В это время начали освобождаться территории, бывшие в оккупации, с немецкого плена бежало большое количество советских солдат и офицеров. Некоторых из них засылали фашисты в качестве шпионов.
Особые отделы Красной Армии и ВМФ нуждались в реорганизации, поэтому им на смену пришел СМЕРШ. И хотя подразделение просуществовало всего три года, о нем говорят по сей день.
Работа контрразведчиков по розыску диверсантов и агентов, а также националистов и бывших белогвардейцев, была крайне опасной и трудной. Чтобы систематизировать работу, составлялись специальные списки, сборники и фотоальбомы тех людей, которых необходимо было найти. Позже, в 1944 году был издан сборник материалов, касающихся немецких разведорганов на фронте, а через несколько месяцев - и сборник по финской военной разведке.
Активную помощь чекистам оказывали агенты-опознаватели, которые в прошлом оказывали содействие фашистам, но позже явились с повинной. С их помощью удалось опознать большое количество диверсантов и шпионов, которые действовали в тылу нашей страны.


Розыск и зафронтовую разведку осуществлял 4-й отдел СМЕРШ, во главе которого находился сначала генерал-майор П.Тимофеев, а позже – генерал-майор Г.Утехин.
Официальная информация гласит, что за период с октября 1943 по май 1944 года в тыл врага было переброшено 345 советских контрразведчиков, из них 50 человек было перевербовано из немецких агентов.
После выполнения заданий вернулось всего 102 агента. 57 разведчикам удалось внедриться в разведорганы противника, из которых позже вернулись 31, а 26 – остались выполнять задание. Всего за этот период времени было выявлено 1103 агента вражеской контрразведки и 620 официальных сотрудников.


Ниже приведем примеры нескольких успешных операций, проведенных СМЕРШем:
Младший лейтенант Богданов, который воевал на 1-м Прибалтийском фронте, в августе 1941 года попал в плен. Его завербовали немецкие военные разведчики, после чего он прошел стажировку в Смоленской диверсионной школе.
Когда он был переброшен в советский тыл, то явился с повинной, а уже в июле 1943 года он вернулся к противнику, как агент, который успешно выполнил задание. Богданов был назначен командиром взвода Смоленской школы диверсантов. За время своей работы ему удалось склонить к сотрудничеству с советскими контрразведчиками 6 диверсантов.
В октябре того же 1943 года Богданов вместе со 150 слушателями школы был отправлен немцами на выполнение карательной операции. В результате весь личный состав группы перешел на сторону советских партизан.


Начиная с весны 1941 года, из Германии стала поступать информация от Ольги Чеховой, известной актрисы, которая была замужем за племянником А.П.Чехова. В 20-х годах она уехала в Германию на постоянное место жительства. Очень скоро она приобрела популярность среди чиновников рейха, став любимицей Гитлера и подружившись с Евой Браун.
Кроме того, ее подругами были и жены Гиммлера, Геббельса и Геринга. Все восхищались её остроумием и красотой. К ней неоднократно обращались за помощью министры, фельдмаршал Кейтель, промышленники, гаулейтеры, конструкторы, прося замолвить слово перед Гитлером.


И неважно, о чем шла речь: о строительстве ракетных полигонов и подземных заводов или о разработке «оружия возмездия». Женщина все просьбы записывала в небольшой блокнот с золоченым переплетом. О содержании его, как оказалось, знал не только Гитлер.
Информация, которую передавала Ольга Чехова, была очень важной, поскольку исходила «из первых рук» - ближайшего окружения фюрера, чиновников рейха. Так, от актрисы стало известно о том, когда точно состоится наступление под Курском, о том, сколько военной техники производится, а также о заморозке атомного проекта.
Планировалось, что Чехова должна будет принять участие в покушении на Гитлера, однако в самый последний момент Сталин приказал прервать операцию.
Немецкие разведчики не могли понять, откуда произошла утечка информации. Очень скоро они вышли на актрису. Допрашивать ее вызвался Гиммлер. Он пришел к ней домой, однако женщина, зная наперед о его визите, пригласила в гости Гитлера.

Женщина была арестована сотрудниками СМЕРШа уже в самом конце войны якобы за укрывательство адъютанта Гиммлера. При первом же допросе она назвала оперативный псевдоним – «Актриса». Она была вызвана на прием сначала к Берии, а потом и к Сталину.
Понятно, что ее визит в Советский Союз держался в строгой тайне, поэтому она даже не смогла повидаться со своей дочерью. После возвращения в Германию ей было обеспечено пожизненное содержание. Женщина написала книгу, но ни слова не сказала о своей деятельности в качестве разведчицы. И только тайный дневник, который был обнаружен после ее смерти, указывал на то, что она действительно работала на советскую контрразведку.


Еще одной успешной операцией, которая нанесла значительный урон разведке противника, стала операция «Березино».
В 1944 году в лесах Белоруссии в окружение попали порядка 2 тысяч немецких солдат, во главе которых был полковник Шерхорн. С помощью диверсанта Отто Скорцени гитлеровская разведка приняла решение сделать из них отряд диверсантов, который бы действовал в советском тылу. Однако довольно долгое время отряд не удавалось обнаружить, три группы Абвера вернулись ни с чем, и только четвертая установила контакт с окруженными.
Несколько ночей подряд немецкие самолеты сбрасывали необходимый груз. Но по назначению не попало практически ничего, потому что вместо полковника Шерхорна, которого взяли в плен, в отряд был внедрен полковник Маклярский, который был похож на него, и майор государственной безопасности Вильям Фишер.
После проведения радиосеанса с «немецким полковником» Абвер отдал приказ отряду пробираться на территорию Германии, но ни одному немецкому солдату так и не удалось вернуться на Родину.


Надо сказать, что еще одной из самых успешных операций советских контрразведчиков было предотвращение покушения на жизнь Сталина летом 1944 года. Это было далеко не первое покушение, но на этот раз гитлеровцы подготовились более основательно. Начало операции было удачным. Диверсанты Таврин со своей женой-радисткой высадились в районе Смоленска, и, использовав мотоцикл, взяли направление на Москву.
Одет агент был в военную форму офицера Красной Армии с орденами и Звездой Героя СССР. Кроме того, у него были и «идеальные» документы начальника одного из отделов СМЕРШ.


Чтобы вообще не возникло никаких вопросов, специально для «майора» в Германии отпечатали номер «Правды», в котором была помещена статья о награждении ее Звездой Героя. Но руководство немецкой разведки не знало, что советский агент уже успел сообщить о готовящейся операции.
Диверсантов остановили, но патрульным сразу не понравилось поведение «майора». Когда его спросили, откуда они едут, Таврин назвал один из отдаленных населенных пунктов. Но на протяжении всей ночи шел дождь, а сам офицер и его спутница были абсолютно сухими.
Таврину предложили пройти в караулку. И когда тот снял кожанку, стало окончательно ясно, что он никакой не советский майор, поскольку в ходе проведения плана «Перехват» по поимке диверсантов было издано особое распоряжение относительно порядка ношения наград.
Диверсантов нейтрализовали, а из коляски мотоцикла были извлечены радиостанция, деньги, взрывчатка и оружие, которого до сих пор никому из советских военных видеть не приходилось.

19 декабря в России отмечается день военной контрразведки. Дата выбрана в связи с тем, что именно в этот день в 1918 году в Советской России появляется особый отдел, который впоследствии входит в состав военной контрразведки ГПУ. Созданы особые отделы военной контрразведки были на основании постановления Бюро Центрального комитета РКП (б). По этому постановлению армейские ЧК объединялись с органами военного контроля, и в итоге формировался Особый отдел ВЧК при Совнаркоме РСФСР.

Система постоянно совершенствовалась, и со временем особые отделы фронтов, округов и других военных соединений стали частью единой системы органов государственной безопасности в войсках.

Военная контрразведка изначально ставила своей задачей выявление действующих в рядах армии провокаторов, как говорили в то время – "контры", агентов иностранных разведок, оказавшихся на тех или иных воинских должностях в армии Советской России. В связи с тем, что в 1918 году сама армия нового постреволюционного государства только формировалась, работы у военных контрразведчиков было больше чем достаточно. Работа осложнялась тем, что сама система военной контрразведки фактически писалась с нуля, так как имевшимся опытом России дореволюционной в плане противодействия деструктивным элементам в армии решили пренебречь. В итоге формирования и структурирования особого отдела шло через многочисленные тернии и откладывало свой отпечаток на эффективности тех или иных этапов создания монолитной Красной Армии.

Однако в результате проведения по-настоящему гигантского объёма работы в первую очередь по подбору кадрового состава эффективная деятельность военной контрразведки была отлажена, причём по некоторым параметрам отлажена, как принято говорить, до мелочей.

Оперативные сотрудники особых отделов (особисты) прикреплялись к воинским подразделениям и соединениям (в зависимости от ранга). При этом особисты должны были носить форму того подразделения, к которому и были «приписаны». Какой официальный круг задач ставился перед оперативными сотрудниками военной контрразведки на начальном этапе её существования?

Помимо наблюдения за моральным состоянием военнослужащих подразделения и их политическими взглядами, перед сотрудниками военной контрраздведки ставились задачи по выявлению контрреволюционных ячеек и лиц, занимающихся деструктивной агитацией. Особисты должны были определять лиц, которые занимались подготовками диверсий в составе подразделений РККА, шпионажем в пользу тех или иных государств, проявляли террористическую активность.

Отдельной функцией представителей особых отделов являлось ведение следственной работы по преступлениям против государственности с передачей дел в военные трибуналы.

Воспоминания участников Великой Отечественной войны относительно деятельности представителей военной контрразведки сложно назвать исключительно позитивными. В условиях военного времени случались и откровенные перегибы, когда под трибунал попадали военнослужащие, которым инкриминировалась контрреволюционная деятельности, к примеру, за неправильное наматывание портянок, вследствие чего боец натирал ноги до чудовищных ран во время пеших маршей и терял способность двигаться в составе подразделения при наступлении/отступлении. Для современных любителей ковыряний в такие случаи являются по-настоящему лакомым куском, с помощью которого можно в очередной раз раскрутить маховичок «правозащитной деятельности» и издать очередной «глубокомысленный труд» о сталинской репрессивной машине. На самом деле, перегибы и несправедливо вынесенные решения – это отнюдь не то, что можно назвать тенденцией в действиях профессиональных военных контрразведчиков.

Тенденция же заключается в том, что с помощью представителей особых отделов действительно выявлялись целые сети агентов противника, которые действовали под прикрытием офицерских погон и не только. Благодаря деятельности военных контрразведчиков нередко удавалось поднимать боевой дух подразделения в тот момент, когда бойцы подвергались панике и намеревались хаотично оставить свои позиции, поставив под угрозу проведения той или иной операции. Отмечено немало случаев в ходе Великой Отечественной войны, когда именно сотрудники особых отделов вели за собой подразделения (хотя эта функция уж точно не входила в круг обязанностей сотрудников военной контрразведки), к примеру, в случае гибели командира. И вели отнюдь не за спинами солдат, как порой любят утверждать адепты "вольной истории".

Со времён Великой Отечественной на слуху название организаций контрразведки «СМЕРШ», получившее своё название от сокращения фразы «смерть шпионам». Главное управление контрразведки, созданное 19 апреля 1943 года, подчинялось непосредственно наркому обороны И.В.Сталину.

Необходимость создания такого рода структуры аргументировалась тем, что Красная Армия начинала освобождать оккупированные гитлеровцами территории, на которых могли оставаться (и оставались) пособники немецко-фашистских войск. На счету бойцов СМЕРШа сотни успешных операций. Целое направление деятельности – противодействие бандеровским бандам, действовавшим на территории Западной Украины.

Возглавил Главное управление контрразведки СМЕРШ Виктор Семёнович Абакумов, который после окончания Великой Отечественной войны был назначен на должность министра государственной безопасности. В 1951 году он был арестован по обвинении в «государственной измене и сионистком заговоре», а 19 декабря 1954 года был расстрелян уже по изменённому обвинению в сфабрикованности так называемого «Ленинградского дела» в составе, как тогда говорили, «банды Берии». В 1997 году Виктор Абакумов Военной коллегией Верховного суда Российской Федерации был частично реабилитирован.

Сегодня департамент военной контрразведки действует в составе Федеральной службы безопасности России. Руководит департаментом генерал-полковник Александр Безверхний.

Задачи военной контрразведки и сегодня неразрывно связаны с выявлением деструктивных элементов в рядах подразделений российской армии, включая тех, кто, нарушая уставные требования и российский закон, ведёт негативно отражающиеся на боеспособности или информационной защищённости частей и соединений контакты с представителями иностранных разведок и организаций, курируемых иностранными разведками и их производными. Это и деятельность по выявлению лиц, публикующих в открытом доступе секретные сведения о новых вооружениях, а также личные данные российских военнослужащих, участвующих в различного рода операциях, включая антитеррористическую операцию в Сирии. Эта, на первый взгляд, невидимая работа является одной из основ безопасности государства и совершенствования боеспособности российской армии.

С праздником, военная контрразведка!

«Смерш» против Абвера

Военная контрразведка – Особый отдел ВЧК – был создан 19 декабря 1918 года в результате объединения армейских чрезвычайных комиссий и службы военного контроля. Впоследствии названия менялись не раз, но главная задача военной контрразведки оставалась неизменной: надежно защитить армию от проникновения спецслужб противника.

«Звездным» часом военной контрразведки стал период Великой Отечественной войны, когда ее сотрудники вступили в поединок с профессионалами абвера и сумели их превзойти. Весной 1943-го было образовано легендарное Главное управление контрразведки «Смерш» («Смерть шпионам») НКО СССР.

ГУКР «Смерш» НКО СССР просуществовало три года. По времени срок небольшой, но эти годы были наполнены нелегкой самоотверженной работой по обеспечению безопасности тылов Действующей армии, по розыску диверсантов и шпионов. Сотрудники “Смерш” вписали в историю советской военной контрразведки одну из самых славных страниц. Не мало фронтовых чекистов пало смертью храбрых на полях сражений. Многие удостоились высоких государственных наград, а четверым из них: старшему лейтенанту П.А. Жидкову, лейтенантам Г.М.Кравцову, В.М.Чеботареву, М.П. Крыгину и были присвоены звания Героев Советского Союза.

С началом агрессивной войны против СССР, спецслужбы фашистской Германии направили на советскую территорию значительное количество своих подразделений, призванных проводить разведывательную, диверсионную и террористическую работу в прифронтовой полосе и глубоком тылу Красной Армии.

В целом за период войны на восточном фронте действовало более 130 разведывательных, диверсионных и контрразведывательных команд СД и Абвера, функционировало около 60 школ, подготавливавших агентуру для заброски в тыл Красной Армии.

Основным разведывательно-подрывным органам фашистской Германии являлся “Абвер” (военная разведывательная и контрразведывательная служба), центральный аппарат которого состоял из 5-и отделов: “Абвер 1” - разведка; “Абвер 2” - саботаж, диверсия, террор, восстание, разложение противника; “Абвер 3” - контрразведка; “Аусланд” - иностранный отдел; ЦА – центральный отдел.

Практическую разведывательную, контрразведывательную и диверсионную работу проводили периферийные органы Абвера – абверштелле (АСТ) при каждом военном округе (“Абверштелле-Берлин”, “Абверштелле-Кенигсберг”).

В годы войны абверштелле были созданы на оккупированной территории при командующих оккупационными войсками тыловых округов (“Абверштелле-Краков”). В оккупированных областях Советского Союза были организованы четыре территориальных органа Абвера: “Абверштелле-Остланд”, “Абверштелле-Украина”, “Абверштелле-Юга Украины”, “Абверштелле-Крым”. Они выявляли агентуру и лиц, враждебно относившихся к фашистской Германии, вели борьбу с партизанским движением и подготавливали агентов для фронтовых команд Абвера.

В занятых вермахтом крупных городах, имевших важное стратегическое и промышленное значение, таких как Таллинн, Ковно, Минск, Киев и Днепропетровск, дислоцировались местные отделения контрразведки – абвернебенштелле (АНСТ), а в небольших городах, расположенных недалеко от границы и удобных для заброски агентуры, располагались их филиалы – аусенштелле.

В июне 1941 года для организации разведывательно-диверсионной и контрразведывательной работы против Советского Союза и руководства ею был создан специальный орган Управления “Абвер-заграница” на советско-германском фронте, условно именовавшийся штаб “Валли”, которому подчинялись абверкоманды, приданные группам армий “Север”, “Центр”, “Юг”. В подчинении каждой команды имелось от 3-х до 8-и абвергрупп.

В распоряжении “Абвер 2” находились специальные воинские формирования: дивизия “Бранденбург-800” и полк “Курфюрст”. Подразделения дивизии осуществляли диверсионно-террористические акты и вели разведывательную работу в тылу советских войск. При выполнении задания диверсанты переодевались в форму военнослужащих Красной Армии, вооружались советским оружием, снабжались документами прикрытия.

В марте 1942 года в Главном управлении имперской безопасности Германии (РСХА) был создан специальный разведывательно-диверсионный орган “Цеппелин”. На него возлагались политическая разведка и диверсионная деятельность в советском тылу.

В мае-июне 1944 года по указанию Гиммлера в составе РСХА был создан специальный орган “Ваффен СС Ягдфербанд” для подготовки и выполнения особо важных заданий по террору, шпионажу и диверсии в расположении Красной Армии. Оперативное руководство им осуществлял штурмбанфюрер СС Отто Скорцени – организатор похищения Муссолини.

Личный состав “Ваффен СС Ягдфербанд” состоял из лиц, хорошо подготовленных для подрывной деятельности. В основном, это были официальные сотрудники и агентура Абвера и “Цеппелина”, а также лица, служившие ранее в дивизии “Бранденбург-800” и войсках СС. По мере расширения деятельности кадры органа пополнялись бывшими полицейскими, участниками карательных отрядов, охранных батальонов, различных фашистских националистических формирований, а также военнослужащих вермахта.

В августе 1944 года для ведения подрывной работы в освобожденной от немецкой оккупации Латвии сотрудниками “Ваффен СС Ягдфербанд” была создана диверсионно-террористическая организация “Межа Кати” (“Дикая кошка”).

С целью подготовки советских органов госбезопасности к действиям в условиях войны руководство страны провело очередную реформу НКВД СССР. Согласно постановлениям Политбюро ЦК ВКП(б) от 3 февраля, а также СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 8 февраля 1941 г. из ведомства были выделены все разведывательные, контрразведывательные и оперативно-технические подразделения ГУГБ, которые образовали самостоятельный Наркомат государственной безопасности (НКГБ) СССР. Военная контрразведка была подчинена, соответственно, наркоматам обороны и военно-морского флота в виде третьих управлений двух ведомств. В НКВД СССР от бывшего ГУГБ остался лишь 3 отдел, в задачу которого входило контрразведывательное обеспечение пограничных и внутренних войск НКВД.

В целях координации деятельности спецслужб в Москве был образован Центральный совет, в состав которого вошли руководители наркоматов госбезопасности и внутренних дел, начальники 3 управлений НКО и НК ВМФ.

Для завершения передачи всех дел из НКВД в НКГБ назначался месячный срок, а военные контрразведчики обязывались закончить процедуру передачи особых отделов и их дел в 5-дневный срок. Начальником 3 управления НКО СССР был утвержден бывший начальник ОО ГУГБ НКВД СССР дивизионный комиссар Анатолий Николаевич Михеев, начальником 3 управления НК ВМФ СССР – дивизионный комиссар А.Петров, начальником 3 отдела НКВД – А.М.Белянов.

12 марта 1941 г. нарком обороны маршал С.К.Тимошенко утвердил положение о 3 управлении (объявлено приказом 12 апреля), а нарком военно-морского флота адмирал Н.Г.Кузнецов по своему ведомству – 25 апреля.

Но как показали дальнейшие события, реформа военной контрразведки тормозилась по причине отсутствия взаимодействия спецслужб.

Органы 3 Управления наделялись правами ведения дознания, расследования и следствия по всем фактам преступной деятельности военнослужащих и лиц из числа гражданского окружения по делам, связанным с военнослужащими.

В начальный период войны руководством страны был поставлен вопрос о необходимости централизованного руководства в обеспечении государственной безопасности государства и его вооруженных сил. 17 июля 1941 г. И.В.Сталин подписал постановление ГКО СССР о преобразовании органов 3 Управления НКО СССР в особые отделы НКВД СССР. В центре было создано Управление особых отделов (УОО) наркомата внутренних дел во главе с заместителем наркома внутренних дел, комиссаром госбезопасности III ранга В.С.Абакумовым, а на местах особые отделы (ОО) НКВД фронтов, округов, армий, корпусов, дивизий и гарнизонов укрепленных районов. Одновременно начальники особых отделов дивизии и уполномоченные ОО в полках подчинялись военным комиссарам. Бывший начальник 3 Управления НКО СССР А.Н.Михеев в звании комиссара госбезопасности III ранга был назначен на должность начальника ОО НКВД Юго-Западного фронта.

Постановление ГКО наделяло особые отделы НКВД правами производства арестов дезертиров, а в необходимых случаях, как было сказано, и расстрела их на месте.

В прифронтовой полосе в распоряжение особых отделов передавались вооруженные отряды из числа войск НКВД. Было принято решение практически за неделю укомплектовать указанные части из личного состава войск НКВД по охране тыла Действующей армии и передать их в подчинение начальников ОО. Боевая обстановка потребовала повышения эффективности заградительной службы.

20 июля 1941 г. было принято решение об объединении аппаратов НКВД и НКГБ в единый Народный комиссариат внутренних дел СССР во главе с Л.П.Берия. Это решение объяснялось “переходом от мирного времени на военные условия работы”. Реорганизация 3 Управления НК ВМФ СССР была оформлена постановлением ГКО СССР от 10 января 1942 г., согласно которому его функции были переданы соответствующему отделу Управления особых отделов НКВД СССР.

К концу 1941 г. Управление особых отделов подвело некоторые итоги репрессий в отношении военнослужащих Красной Армии, которые в условиях войны были применены в соответствии с указанием высшего военно-политического руководства СССР. В докладной записке НКВД СССР в ГКО сообщалось: “С начала войны по 1 декабря 1941 г. особыми отделами НКВД арестовано 35 738 чел., в том числе: шпионов – 2343, диверсантов – 669, изменников – 4647, трусов и паникеров – 3325, дезертиров – 13 887, распространителей провокационных слухов – 4295, самострельщиков – 2358, “за бандитизм и мародерство” – 4214. Расстреляно по приговорам – 14 473, из них перед строем – 411. В соответствии с действующими нормативными документами репрессии коснулись и членов семей военнослужащих. По данным НКВД СССР, с момента постановления ГКО от 17 июля 1941 г. по 10 августа 1942 г. к ответственности привлечено 2688 семей изменников Родине, из них осуждены – 1292 человека.

27 декабря 1941 г. И.В.Сталин подписал постановление ГКО СССР о государственной проверке (фильтрации) военнослужащих Красной Армии, бывших в плену или в окружении войск противника. Такая же процедура, и даже более строгая, осуществлялась и в отношении оперативного состава органов госбезопасности. Фильтрация военнослужащих предусматривала выявление среди них изменников, шпионов и дезертиров, а также не скомпрометированных лиц, пригодных к дальнейшей службе в рядах Красной Армии и органах госбезопасности. По состоянию на 23 февраля 1942 г. особыми отделами в спецлагерях было проверено 128 132 человека. По данным НКВД СССР на 8 августа 1942 г., направленным в ГКО СССР и ЦК ВКП(б), органами госбезопасности с начала войны было арестованно 11 765 агентов противника.

Введение в Красной Армии в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 октября 1942 г. единоначалия и максимальное приближение задач военной контрразведки к нуждам фронта стали первым шагом в перестройке работы армейских чекистов.

Военная обстановка и оперативная ситуация в 1943 г. диктовали необходимость объединения усилий руководства обороной государства и обеспечением безопасности в армии и на флоте.

19 апреля 1943 года постановлением Совета Народных Комиссаров СССР Управление особых отделов НКВД было преобразовано в Главное управление контрразведки “Смерш” НКО СССР. На основе 9 отдела УОО НКВД СССР было создано Управление контрразведки “Смерш” НКВМФ СССР, а основе 6 отдела УОО – отдел контрразведки “Смерш” НКВД СССР. “Смерть шпионам!” – под этим названием военная контрразведка решала одну из важнейших задач по защите Красной Армии, Военно-Морского Флота, а также войск и учреждений НКВД от разведывательно-диверсионной деятельности германских спецслужб. Наименование “Смерш” подчеркивало, что во главу всех задач военной контрразведки ставится бескомпромиссная борьба с подрывной деятельностью иностранных разведывательных служб против Красной Армии.

***
С образованием ГУКР “Смерш” НКО СССР в апреле 1943 года полномочиями по ведению “контрразведывательной работы на стороне противника в целях выявления каналов проникновения его агентуры в части и учреждения Красной Армии” был наделен 4 отдел Управления со штатной численностью в 25 человек. Во главе отдела с апреля 1943 года по февраль 1944 года находился Петр Петрович Тимофеев, а с февраля 1944 года и до самого конца войны – генерал-майор Георгий Валентинович Утехин. Одно его отделение координировало и вело подготовку агентуры для действий за линией фронта, второе – концентрировало и обрабатывало материалы о деятельности органов и школ разведки противника, их личном составе.

Проведенные организационные мероприятия по централизации зафронтовой работы в скором времени дали положительные результаты. Например, за первые 10 месяцев существования ГУКР “Смерш” НКО СССР с апреля 1943 по февраль 1944 года по заданию военных контрразведчиков в германские разведывательные органы и школы внедрилось 75 агентов, причем 38 из них за указанный период возвратились из тыла противника по выполнении задания.

Пришедшие в разное время из тыла противника зафронтовые агенты представили сведения на 359 официальных сотрудников германской военной разведки и на 978 выявленных шпионов и диверсантов, подготавливаемых для переброски в расположение частей Красной Армии. Впоследствии 176 разведчиков противника, после переброски их немцами на советскую сторону были арестованы органами “Смерш”.

Кроме того, благодаря усилиям контрразведки и ее помощников, 85 агентов немецких спецслужб после переброски их на сторону частей Красной Армии явились с повинной, а пятеро завербованных официальных сотрудников германской разведки оставались работать в своих разведподразделениях по заданию советской контрразведки.

С 1 октября 1943 г. по 1 мая 1944 г. советской контрразведкой переброшены в тыл противника 345 зафронтовых агентов, в том числе 50 перевербованных германских разведчиков; вернулись по выполнении заданий – 102. Внедрились в разведорганы – 57, из них 31 вернулся (из указанных 102), остались выполнять задания “Смерш” – 26. В ходе операций перевербовано 69 германских разведчиков, из них по паролю в советские органы госбезопасности явились 29, остальные остались в немецких разведшколах. По данным разведчиков, возвратившихся из тыла врага, задержано 43 германских агента. Всего за указанный выше период было выявлено 620 официальных сотрудников и 1103 агента разведорганов. Из числа выявленных агентов арестованы органами “Смерш” – 273.

Некоторым из агентов поручалось проникнуть в формирования так называемой “Русской освободительной армии” (РОА) генерала Власова с целью их разложения. Под их влиянием из некоторых частей РОА и карательных отрядов перешли на советскую сторону 1202 человека.

В этом отношении показательна операция Управления контрразведки “Смерш” 1-го Прибалтийского фронта по внедрению К.С.Богданова в Смоленскую диверсионную школу. Бывший командир взвода, младший лейтенант Красной Армии Богданов попал в плен в августе 1941 года, был завербован германской военной разведкой, после чего прошел обучение в Смоленской диверсионной школе. Когда его перебросили с диверсионным заданием в советский тыл, он без колебаний добровольно явился с повинной в органы “Смерш”. После изучения всех обстоятельств сотрудники контрразведки фронта решили использовать его возможности в своих интересах.

В июле 1943 года он был переправлен через линию фронта, возвратившись к противнику под легендой агента, выполнившего “задание”. Богданова немцы приняли с радостью и, “за заслуги” назначили командиром взвода Смоленской диверсионной школы с присвоением звание лейтенанта германской армии.

За период пребывания в абверовской школе Богданов склонил к сотрудничеству с советской контрразведкой 6 агентов-диверсантов, подготавливавшихся к переброски в тыл Красной Армии. Он поручил им не выполнять задания немцев, а после перехода линии фронта явиться в органы “Смерш” с заранее обусловленным паролем. Кроме того, в селе Преображенском ему удалось подобрать у местной жительницы явочную квартиру.

В октября 1943 года Богданов в числе 150 слушателей Смоленской диверсионной школы был назначен немцами командиром группы для проведения карательных мероприятий против партизан в районе Орши. Во время формирования отряда ему удалось убедить командира другой группы Афанасьева к переходу вместе с курсантами его подразделения к партизанам. Во время нахождения отряда в Руднянском лесу, Богданов и Афанасьев увели 88 человек из карательного отряда в деревню Сенная Витебской области, где, смогли связаться с командованием 16-й Белорусской партизанской бригады. Весь личный состав отряда перешел на сторону партизан, и в дальнейшем, в ходе боевых действий с немцами, зарекомендовал себя с самой положительной стороны.

По возвращении в органы “Смерш”, Богданов сообщил необходимые данные на 12 официальных сотрудников и 53 агентов Смоленской диверсионной школы.

Однако операции по проникновению во вражеские спецслужбы не всегда заканчивались удачно. Бывали случаи пропажи агентов без вести. Да и в немецкой контрразведке работали далеко не дилетанты. Трагически закончилась судьба переводчика разведотдела 21 армии Льва Моисеевича Бренера. Под псевдонимом “Борисов” он дважды по заданию военной контрразведки 3-го Украинского фронта выводился за линию фронта. После успешного выполнения первого задания, 21 января 1943 года возвратился с ценными сведениями в расположение войск фронта.

В марте 1943 года Лев Бренер вместе со связником был переброшен в немецкий тыл с заданием внедриться в какой-либо из разведорганов противника. За линией фронта немцы его арестовали, подвергли неоднократным допросам, но после соответствующей проверки в мае 1943 года все же решили привлечь к работе в 721-й группе тайной полевой полиции (ГФП). Освоившись в обстановке, Бренер привлек к своей тайной работе на советскую контрразведку одного из сотрудников ГФП, а также нескольких жителей города Донецка. Ему удалось, создав в городе подпольную группу, которая изготавливала и распространяла среди местных жителей антифашистские листовки. 18 апреля 1943 года его связник перешел линию фронта и доставил военным контрразведчикам отчет о проделанной работе в немецком тылу.

При отступления частей вермахта Бренер оставался в составе 721 группы ГФП, а добываемые им сведения о немецких агентах, кадровом составе спецслужб и нацистских пособниках он оставлял у патриотов из числа местных жителей для последующей передачи информации в органы “Смерш” 3 Украинского фронта.

В августе 1943 года при организации побега арестованной советской разведчицы в городе Днепропетровске Лев Моисеевич Бренер по доносу провокатора, внедренного немцами в местную подпольную группу, был арестован СД и расстрелян.

По мере накопления опыта зафронтовой работы эта сфера деятельности ГУКР “Смерш” существенно расширилась и стала давать весомые результаты. Из ведомственных отчетов видно, что с 1 октября 1943 по 1 мая 1944 года, органы “Смерш” перебросили в тыл противника 345 зафронтовых агентов, в том числе 50 перевербованных германских разведчиков. Результаты оказались следующими: вернулись по выполнении задания – 102, внедрилось в немецкие разведорганы – 57, остались в разведорганах и продолжали выполнять задания советской контрразведки – 26. Было привлечено к сотрудничеству 69 германских разведчиков, из них явилось по паролю на советскую сторону – 29.

Благодаря личным наблюдениям и показаниям возвратившихся из-за линии фронта агентов военные контрразведчики задержали 43 германских разведчика, получили установочные данные на 620 официальных сотрудников вражеских разведорганов и 1103 агента. Из этого числа впоследствии арестованы органами “Смерш” 273 человека.

В 1943 – 1944 годах ГУКР “Смерш” и его фронтовые управления стали широко практиковать заброску в немецкий тыл агентурных групп, перед которыми ставились задачи по сбору сведений о разведорганах и спецшколах противника, внедрению в них, а также захвату кадровых сотрудников, их агентов и нацистских пособников.

За январь-октябрь 1943 года в тыл противника направлено 7 агентурных групп, подчиненных непосредственно Главному управлению контрразведки “Смерш”, в составе 44 человек (22 оперработника, 13 агентов и 9 радистов). За время пребывания на вражеской территории ими были привлечены к сотрудничеству с советской контрразведкой 68 человек. Потери всех групп составили только 4 человека.

Наряду с этим, в период с 1 сентября 1943 по 1 октября 1944 года фронтовыми управлениями “Смерш” заброшено на вражескую территорию 10 групп, включающих в себя 78 человек (31 оперработник, 33 агента и 14 радистов). Им удалось привлечь к сотрудничеству 142 человека. Шестеро агентов внедрились в немецкие разведорганы. Было выявлено также 15 агентов противника.

Ближе к концу войны задачи зафронтовой агентуры по склонению курсантов и сотрудников разведшкол противника к работе в пользу советской контрразведки упростились. Чувствуя приближающийся крах фашистской Германии, эти люди охотно шли на контакт и любыми способами пытались загладить свою вину перед Родиной. Вот только один из примеров успешной операции такого рода. 21 января 1945 года из тыла противника возвратился зафронтовой агент УКР “Смерш” 1 Белорусского фронта “Ткач” (Алексей Стратонович Скоробогатов). Вместе с ним в расположение советских войск вышли начальник диверсионной школы Абвергруппы-209, бывший офицер Красной Армии, Юрий Евтухович, воспитательница женской группы школы Александра Гуринова и 44 диверсанта-подростка 15-16 лет. А предыстория этой операции такова.

Скоробогатов, будучи младшим командиром Красной Армии, в августе 1942 года попал в плен и во время нахождения в лагере военнопленных согласился на вербовку германской разведки. После заброски в советский тыл с диверсионными целями он добровольно явился в органы госбезопасности. По заданию УКР “Смерш” 1 Белорусского фронта 17 декабря 1944 года, под видом выполнившего задание, Алексей Скоробогатов был переброшен в тыл противника с задачей – склонить к переходу на советскую сторону начальника диверсионной школы Абвергруппы-209 Евтуховича.

По возвращении к немцам он изложил подготовленную для него чекистами легенду, был хорошо принят руководством Абверкоманды-203, награжден серебряной медалью и направлен в качестве штатного воспитателя в диверсионную школу подростков при Абвергруппе-209. Скоробогатов успешно выполнил задание. В январе 1945 года начальник школы Евтухович и воспитательница Гуринова вышли в расположение советских войск и вывели за собой всех подростков, слушателей школы. Кроме того, Алексей Стратонович сообщил важную для контрразведчиков информацию о 14 агентах немецкой разведки, подготовленных для переброски в тыл Красной Армии с диверсионными заданиями.

В 1944-1945 годах контрразведчикам “Смерш” удалось не только парализовать подрывную работу германских спецслужб по всем ее линиям, но и перехватить инициативу, применяя оружие противника против него самого. Решение этой задачи способствовали радиоигры с противником, проводившие советской контрразведкой с использованием захваченных вражеских агентов. С помощью радиоигр решалась еще не менее важная задача – оказать реальную помощь Красной Армии на полях сражений путем передачи противнику дезинформационных сведений военного характера.

Всего за годы Великой Отечественной войны органами советской контрразведки было проведено 183 радиоигры с противником, ставших, по сути, единой “Большой игрой” в радиоэфире. На немецкие спецслужбы обрушилась масса умело подготовленной и выверенной дезинформации, значительно снизившей эффективность их работы.

В ГУКР НКО “Смерш” эта работа была возложена на 3-й отдел под руководством Владимира Яковлевича Барышникова. На протяжении всей войны тяжелая ноша по подготовке и ведению радиоигр с немецкой разведкой легла на плечи ведущих оперативных сотрудников отдела: Д.П.Тарасова, Г.Ф.Григоренко, И.П. Лебедева, С.Елина, В. Фролова и других.

Битва под Курском, Белорусская и Ясско-Кишиневская операции советских войск – вот далеко не полный перечень сражений, на исход которых, в той или иной степени, оказала работа советских органов безопасности по дезинформации врага и обеспечению скрытности подготовки к наступлению.

В ходе противоборства в радиоэфире советской контрразведке удалось заставить работать в холостую гигантскую разведывательно-диверсионную машину фашистской Германии.

РАДИОИГРА “АРИЙЦЫ”

23 мая 1944 года постами службы ВНОС в районе калмыцкого поселка Утта была зафиксирована посадка вражеского сверхмощного самолета, из которого был высажен диверсионный отряд в количестве 24 человек во главе с кадровым сотрудником Абвера капитаном Эбергардом фон Шеллером (агентурный псевдоним “Кваст”). Как выяснилось позднее, группа была подготовлена и направлена в советский тыл немецким разведорганом “Валли-1” с целью подготовки на территории Калмыкии базы для последующей переброски 36-ти эскадронов так называемого “Калмыцкого корпуса доктора Долля” и организации восстания среди калмыков.

Под псевдонимом “Доктор Долль” – выступал немецкий разведчик, зондерфюрер Отто Верб. С июня 1941 по конец 1942 годов он руководил спецотрядом в г. Степном, затем – “Калмыцким кавалерийским корпусом”, входившим в состав Абвергруппы-103, подчиненной Абверкоманде-101. На специальный десантный корпус, сформированный из изменников Родины калмыцкой национальности, возлагались задачи по объединению действовавших в Калмыкии мелких повстанческих групп, и организации восстания калмыков против Советской власти, а также проведению крупных диверсионных актов в советском тылу.

В район посадки немецкого самолета тут же была вызвана истребительная авиация и направлены опергруппы НКВД и НКГБ Астраханской области. В результате принятых мер вражеский самолет был обнаружен и подожжен. Десант и экипаж оказали при задержании вооруженное сопротивление. В ходе завязавшейся перестрелки было уничтожено 7 человек (из них 3 члена экипажа самолета), а 12 взяты в плен (из них 6 летчиков). Оставшиеся 14 человек смогли скрыться.

При этом руководитель группы “Кваст” успел передать в разведцентр радиограмму об успешном приземлении. В Москве на Лубянке данное обстоятельство не осталось без внимания. Располагая сведениями о характере задания, поставленного перед отрядом, а также захваченными шифрами, радиоаппаратурой и радистами, было решено начать радиоигру с абвером под кодовым названием “Арийцы”. К тому же, контрразведчики пришли к выводу о том, что немцы, по-видимому, не знали о решении Советского правительства о переселении калмыков в глубь территории СССР.

На это обратил особое внимание и нарком внутренних дел Л.П.Берия в своей служебной записке от 26 мая 1944 года на имя начальника ГУКР “Смерш” В.С.Абакумова: “Пойманные работниками НКВД-НКГБ парашютисты представляют большой интерес. По-видимому, немцы не знают, что калмыки высланы, но, несмотря на это, есть остатки бандитов из калмыков, с которыми немцы будут связываться. Поэтому тов. Леонтьеву всю работу сосредоточить в руках товарищей Свирина, Лукьянова и Михайлова. Тов. Мешику принять активное участие. То же надо сделать и по Гурьевской области. Представьте план мероприятий и регулярно докладывайте”.

Планом радиоигры “Арийцы” преследовались основные цели: сообщать противнику дезинформационные сведения о положении в Калмыкии, легендировать благоприятные условия для работы группы по организации повстанческого движения и, на этой основе, вызвать на нашу сторону и перехватить других активных агентов и эмиссаров германской разведки, а также захватить самолеты противника.

Для участия в радиоигре с абвером было решено привлечь старшего группы Эбергарда фон Шеллера и радиста самолета обер-лейтенанта Ганса Ганзена, которым в целях конспирации оперативники “Смерш” присвоили псевдонимы “Борода” и “Колонизатор” соответственно.

“Кваст” старый разведчик, - говорилось в одной из служебных записок 3 отдела ГУКР “Смерш”, - знает хорошо работу и личный состав абвера. Долгое время работал в Швеции. Имеет связь и авторитет в германских разведорганах. Хотя он и настроен прогитлеровски, но все же, учитывая его участие в уничтожении самолета, он (возможно), может быть завербован и использован в дальнейшем. Во всяком случае, он может дать ценные показания, которые в процессе игры у него отобрать невозможно”.

С началом радиоигры противнику была передана дезинформация о положении в Калмыкии, сообщено о “благоприятных условиях” для деятельности отряда “Кваста” по организации повстанческого движения и об “установлении контакта” с находящимися в советском тылу “партизанами-калмыками”. В первой радиограмме, переданной противнику 30 мая 1944 года, говорилось: “Посадка в 04-55 московского времени. В 12-40 атака русских истребителей. “Ю” – уничтожен. Необходимое снаряжение спасли, без воды и продуктов. Гремер, Ханлапов, Беспалов, Мухин, два калмыка убиты. Лейтенант Вагнер, обер-фельдфебель Миллер, Осетров ранены. Перешли положение один пески район Яшкуль. Положение благоприятное, связались с партизанами, охрана обеспечена. Разведка калмыков узнала, что посадку “Ю” заметили русские. Из Сталинграда и Астрахани прислали истребители. Ошибка “Ю” – садиться днем, долго сидел, надо ночью. Площадку готовим. До полного выяснения мною обстановки мер не принимайте. Радистом использую обер-лейтенанта Ганзен. Слушаю Вас по плану. Прошу указаний. Кваст”.

В связи с необходимостью постоянного наблюдения за воздушным пространством, в районах проведения операции было организовано постоянное взаимодействие с войсками противовоздушной обороны. Поэтому 29 мая 1944 года в ОКР “Смерш” ПВО Южного фронта была направлена шифртелеграмма за подписью В.С.Абакумова с указаниями “обеспечить наблюдение за воздухом в районах, через которые возможен пролет вражеских самолетов из Румынии в б. Калмыкию и Западный Казахстан” и о немедленном информировании командованием ПВО Южного фронта отдела контрразведки “о трассе пролета каждого вражеского самолета, идущего в тыловые районы Советского Союза”. Полученные сведения следовало также срочно передавать по “ВЧ” в ГУКР “Смерш” НКО СССР.

Несмотря на предостережение, противник в первый же день после установления двухсторонней радиосвязи отправил за линию фронта самолет “Ю-252”, который в течение некоторого времени баражировал над районом предполагаемой высадки, подавая световые сигналы. Руководители операции приняли решение никаких активных действий по уничтожению самолета не предпринимать, считая, что самолет специально направлен для обследования района и выяснения правильности полученного сообщения. Таким образом, у немцев сложилось впечатление, что отряд “Кваста” действительно перебазировался в другое место и не используется органами советской контрразведки для ведения оперативной игры.

Это подтвердилось полученными на другой день радиограммами. “Орган поздравляет, - говорилось в первой из них, - принимаем меры для развития операции. Исполним указания, которые ожидаем от Вас. Операция в духе Римского два готовится. Когда должна начаться. Начальник органа”. В другом сообщалось о том, что “Ю-252 был ночью 30 мая у Вас для помощи. Вас не нашел. Собственные имена и названия местности шифровать два раза. С этого момента только нормальные часы связи. Вскоре подбросим радистов. Всем привет. Ни пуха, ни пера. Капитан”.

“Осетров умер, лейтенант Вагнер здоров, оберфельдфебель заметно поправляется, обер-лейтенант Гансен запрашивает, последовало ли производство в капитаны. Ожидаю доставки всего необходимого”.

В ответ немцы сообщили: “Подвоз вероятен 16 июня в 23 часа, так как отбираем. Обер-лейтенант Гансен еще не капитан, но представлен. Майор”.

На следующий день в адрес противника передано сообщение следующего содержания: “Поспешите с подвозом, слушаем вас по плану. В эфир приходим только при необходимости. Кваст”. На что последовал ответ: “Дайте точнейшее местонахождение расположения, так как с 30 на 31 мая машина с подвозом была там и, вас не нашла. Майор”

После того, как немцам были сообщены координаты места нахождения группы, последовала очередная радиограмма, призванная побудить их к активным действиям: “Начальнику органа. Наступила решающая фаза войны, а мы бездействуем. Прошу ускорить доставку оружия и людей и, мы отвлечем на себя часть сил врага. Экипаж “Ю” просит вывезти, они хотят драться. Кваст”.

В процессе радиоигры продолжалась дезинформация противника об “успехах” отряда “Кваста”: установлении связи с пятью мелкими бандгруппами и отрядом некоего известного бандита Огдонова, действующего на территории Калмыкии. Одновременно им указали точное местоположение отряда “Кваста” и потребовали помощь: “Начальнику органа. Благодарю за поздравление. Как в резерве радистов нуждаюсь в Захарове, Блок, Косареве, Майлер. Из-за сложных условий связи используйте только лучших радистов. Разведка встретила пять мелких партизанских отрядов без боеприпасов. Огдонов имеет 85 всадников, вооружены плохо. Не мог собрать вокруг себя мелкие группы. Необходимо авторитетное руководство. Первым самолетом продукты, деньги, два комплекта посадочных фонарей, боеприпасы, оружие, радистов. Когда ждать самолет”.

После сообщения разведцентру “подробных данных” о посадочной площадке и обозначениях ее огнями костров в ночное время, 9 июня 1944 года противник передал: “Подвоз вероятно ночью 11.6. Последует все необходимое. Посадка и взятие экипажа при соответствующем обозначении площадки. Опознавательный знак и окончательное решение последует. Капитан”.

В результате произведенного радиообмена в ночь на 12 июня над местом легендированного отряда “Кваста” появился немецкий самолет “Ю-290”. Обменявшись с землей условным сигналами, он сбросил пять парашютистов, 20 тюков груза и после этого произвел посадку на заранее обозначенную площадку-ловушку. Попав колесами шасси в замаскированные ямы, взлететь он больше не смог. Члены экипажа, чувствуя, что попали в засаду, открыли стрельбу из имевшегося у них орудия. В ходе боя самолет был подожжен, в результате чего сгорела правая часть фюзеляжа с двумя моторами, оставшийся груз и три пилота. Остальные летчики во время пожара успели бежать и в течение 3-х дней скрывались в степи.

Из числа выброшенных парашютистов сразу удалось задержать троих человек: осетина Цокаева и двоих татар – Бацбурина и Росимова. Четвертый – Бадмаев, монгол по национальности, при приземлении разбился насмерть, а пятый – калмык, усиленно разыскивался органами НКВД и “Смерш”.

По показаниям задержанных, для отряда “Кваста” было доставлено 3 тонны груза, причем большая его часть при пожаре в самолете оказалась уничтожена, в том числе 3 миллиона советских рублей.

В архивных материалах радиоигры сохранился любопытный документ – письмо капитана Э. фон Шеллера руководству советской контрразведки от 17 июня 1944 г. (перевод с немецкого): “Господин генерал! Я добровольно предложил свои услуги русской контрразведке и работал честно и упорно над выполнением весьма секретного задания. В итоге нашей совместной работы достигнут известный успех: был сбит гигантский немецкий транспортный самолет “Ю-290”, а пассажиры, и среди них 4 немецких агента, попали в руки русской контрразведки. Я желал бы и в дальнейшем также честно и добросовестно работать над выполнением заданий русской контрразведки. Я прошу, поэтому, Вашего согласия на включение меня в агентурную сеть советской контрразведывательной службы. Я обязуюсь безупречно хранить тайны органа, на который, возможно, буду работать, также и в том случае, если мне придется действовать против немецкой разведки. В случае Вашего согласия прошу присвоить мне псевдоним “Лор”. Место дислокации. 17.06.44. Э.фон Шеллер”.

Во время ночной операции по захвату вражеского самолета “Ю-290” противник с 00-30 до 06-00 поддерживал с группой “Кваста” радиосвязь, пытаясь получить от него сообщение о прибытии самолета. Так, в частности в 00-30 из разведцентра была получена радиограмма следующего содержания: “Прибыла ли машина? Капитан”.

Учитывая, что экипаж захваченного самолета в первые часы после боя задержан не был и соответственно не мог дать каких-либо показаний по существу данной операции, противнику умышленно сообщили о наличии помех в эфире и плохой слышимости. Во избежание провала радиоигры ранним утром к немцам ушла информация о том, что самолет так и не прилетал: “Машина не прибыла. Почему? Кваст”.

В 10-00 этого же дня противник ответил: “Машина не вернулась, Следовательно, считать несчастный случай или вынужденную посадку. Дальнейшее после новых переговоров. Капитан”.

Поскольку в Абвере причиной гибели самолета посчитали несчастный случай, сотрудники ГУКР “Смерш” пришли к выводу, что никакими точными данными о его действительной судьбе противник не располагал. Впоследствии это было подтверждено и допросом задержанных членов его экипажа, которые сообщили, что перед полетом им были даны указания о том, что после пролета Крымского полуострова радиосвязь с аэродромом следовало прекратить.

Однако случай с потерей самолета все же вызвал определенную настороженность в Абвере. В этой связи “Квасту” поступила радиограмма: “Немедленно новый шифровальный лозунг из 31 буквы, состоящий из фамилии секретаря Норд-Поль, фамилии ее помощницы, фамилии унтер-офицера из учебного лагеря, имени Вашей жены”. Кроме того, противник запросил: “Вы помните фамилию подозрительной жены “Мусина”. Если да, прошу сообщить. Мюллер”.

В ответной радиограмме фамилия жены “Мусина” была названа, а относительно шифровального лозунга “Кваст” заявил, что фамилии секретаря в Норд-Поль и ее помощницы он, якобы, забыл, и назвать не может.

После этого в очередной радиограмме противник вторично предложил “Квасту” составить новый лозунг, но уже с новыми фамилиями: “Немедленно шифровальный лозунг из 31 буквы. Имя Вашей дочери, имя сына первая буква К, место нахождения Вашего отца, написанное “ТЦ”, фамилия унтер-офицера в школе, еще раз имя Вашей дочери. Капитан”.

“Договорившись” с центром о новом шифровальном лозунге, в целях укрепления противника во мнении о том, что самолет потерпел аварию и демонстрации “активной” деятельности “Кваста” по его розыску, 23 июня в Абвер ушла очередная радиограмма: “Ю” потерпел аварию в районе Оргаиновский Шаргадык, что в 26 км юго-восточнее Элисты. Лично осмотреть место не мог, беседовал с очевидцами. Судьба экипажа и радистов неизвестна. Очевидцы говорят, что было несколько трупов. Кваст”.

В последующем противника дезинформировали о “трудностях”, переживаемых отрядом “Кваста” из-за отсутствия подвоза материальной помощи и возникшем недовольством среди калмыков. На это последовал ответ со словами беспокойства за судьбу отряда и предложением сменить место базирования: “Авария второй машины с подвозом и, таким образом, пленение части экипажа не исключена. На допросе могут быть выданы Ваша дислокация и цель прилета. Предлагаю вскоре передислоцироваться с привлечением Огдонова, который, одновременно, успокаивающе подействует на Ваших людей. После сообщения о новой дислокации получите дальнейшие указания. Майор для Кваста”.

В ответ 30 июня противнику сообщили о принятых мерах по обеспечению безопасности и передислокации группы “Кваста” в район действий отряда Огдонова.

С 6 июля радиоигра продолжилась уже из города Енотаевска Астраханской области. Немцам вновь “напомнили” о трудностях, переносимых отрядом “Кваста”, проблемах с продовольствием, боеприпасами и росте недовольства среди калмыков из-за отсутствия помощи от немецкого командования.

11 июля последовал ответ: “Попытаемся прилететь с новым подвозом. Где он должен быть сброшен? Майор”. Противник также предупредил о выброске в районе действий отряда агента, для которого радиостанция “Кваста” должна стать передаточным центром, и предложил сообщить о наличии необходимых технических данных для установления радиосвязи.

В ответной радиограмме оперативники “Смерш” уведомили немецкий разведцентр о наличии всех необходимых возможностей для организации ретрансляционных радиопередач.

Дальнейшая работа радиостанции “Арийцы” строилась на передаче противнику необходимых данных для сброски груза и настойчивых требований обещанной помощи. В ответ, вплоть до 14 августа, никаких сообщений о подготовке самолета от противника не поступало. Неоднократно стали наблюдаться случаи плохой слышимости и перерывы во время сеансов связи.

Проанализировав сложившуюся ситуацию, в 3-м отделе ГУКР “Смерш” сделали вывод о том, что немцы поставили под сомнение существование отряда. Посчитав, что дальнейшие требования о помощи вызовут со стороны их разведцентра еще большую настороженность, было принято решение радиоигру прекратить в выгодном для советской стороны положении, укрепив противника во мнении о невозможности организации повстанческого движения в Калмыкии и отсутствия перспектив дальнейшей посылки туда самолетов с десантом.

Кроме того, к сотрудникам “Смерш” поступила оперативная информация о том, что фон Шеллер начал усиленно обрабатывать Ганзена, чтобы тот сообщил центру о своей работе под контролем. Однако его усилия остались безуспешными. В этой связи любопытна оценка, данная немецким радистом обер-лейтенантом Гансом Ганзеном, принявшим активное участие в радиоигре “Арийцы”, своего пребывания в советском плену. В автобиографии от 14 июля 1944 года он написал: “…я хочу заявить, что я как офицер, не встретил обесчещивающего или унижающего меня отношения, если не считать поведения милиции во время пленения. Наоборот, я познакомился с прямыми и справедливыми людьми, которых раньше нам описывали совершенно в ином роде. Я не могу еще вынести суждения о Советском Союзе, так как слишком мало знаю страну и ее учреждения. Если страна произведет на меня такое же приятное впечатление, какое произвели на меня офицеры и солдаты, то, можно сказать, что любая нация почтет себя счастливой, имея дружбу с Советским Союзом”.

На завершающем этапе радиоигры было решено проинформировать противника о гибели отряда Огдонова, преследовании группы “Кваста” и его уничтожении. 13 августа в разведцентр ушла радиограмма: “Начальнику органа. Положение здесь совершенно невыносимое. Отряд Огдонова разбит, нам калмыки отказывают в помощи. Вынужден, согласно договоренности, пробираться к повстанцам на Западный Кавказ, откуда, возможно, в Румынию. Нескольких людей из экипажа по болезни и невозможности их транспортировки вынужден буду оставить у калмыков, которым объясню, что направляюсь в Германию, чтобы лично добиться помощи и усиления. Прошу санкции или контрприказа в течение 3-х дней, т.к. дальше не могу ждать. Кваст”.

На следующий день поступило согласие с решением “Кваста” и предложение пробиваться через линию фронта. Эта радиограмма еще раз подтвердила сомнения советской контрразведки о доверии немцев “Квасту” и целесообразности дальнейшего продолжения игры. Поэтому, 18 августа противнику радировали: “Сегодня, юго-западнее Бергин, стычка с отрядом НКВД. Будучи без боеприпасов спаслись только на конях. Продолжаем марш юго-западным направлением. Успеха не предвижу. Мучают жажда и голод. Случае гибели позаботьтесь о наших семьях. Кваст”. Следом за ней ушла другая радиограмма: “Начальнику органа. Калмыки изменили, мы остались одни, без боеприпасов, продуктов и воды. Гибель неизбежна. Предотвратить ничем не можем. Мы свой долг выполнили до конца. Во всем считаем виновным Вас и Марвиц. Абсурдность операции была очевидно еще до ее начала. Почему нам не помогли. Кваст”.

В заключительной передаче 20 августа на половине текста связь умышленно прервали, показывая тем самым противнику, что с отрядом что-то случилось: “Нас преследуют. Кругом пески и соль. Вынуждены изменить маршрут. Мучает жажда…”.

На этом радиоигра “Арийцы” завершилась. В ходе реализации ее замысла противнику было передано 42 радиограммы и получено в ответ 23. В итоге, в абверовском разведцентре осознали бесперспективность попыток организации национального повстанческого движения на территории Калмыкии. Кроме того, было сожжено два тяжелых самолета “Ю-290” и в исправном состоянии захвачены два новейших авиадвигателя. Уничтожено 12 человек вражеских десантников и членов экипажей самолетов, а 21 человек захвачен в плен.

РАДИОИГРА “ДЕСАНТ”

Начиная с 1944 года на освобожденных советскими войсками территориях немецкими спецслужбами стали создаваться лжепартизанские отряды, предназначенные для проведения диверсионных и подрывных акций в тылу Красной Армии. Они состояли из специально подготовленных и хорошо обученных агентов – главным образом бывших советских военнослужащих, изменивших Родине и запятнавших себя участием в карательных акциях против мирных жителей и партизан.

Один из таких отрядов, состоявший из трех групп по 17-18 человек, был заброшен противником в июне-августе 1944 года в Брянские леса. Первые две группы вылетели в заданный район из Минска, третья, чуть позже, из Варшавы. Подготовкой и выброской диверсантов лично руководил начальник отдела “1-Ц” армейской группировки вермахта “Митте” полковник Воргицкий. Непосредственное проведение операции возлагалось на Абверкоманду-203 во главе с майором Арнольдом.

Абверкоманда-203 проводила разведывательно-диверсионную работу против войск Западного и Белорусского фронтов. В ее подчинении находились: абвергруппы 207, 208, 209, 210, 215, Смоленская и Минская диверсионные школы, а также школа подростков-диверсантов в местечке Гемфурт.

В задачу диверсионных абвергрупп входила разведка переднего края советской обороны, совершение диверсий и террористических актов, захват стратегических коммуникаций, а при отступлении – их разрушение и обеспечение организованного отхода частей немецкой армии. Кроме того, группы вели борьбу с партизанским движением, а также осуществляли контрразведывательную работу по выявлению и уничтожению советского подполья.

Забросив в Брянские леса крупный диверсионный отряд, руководство Абверкоманды-203 поставило перед ним несколько целей: создать опорную базу для организации широкой диверсионной работы в тылу Красной Армии на коммуникациях, расположенных в данном районе, и прежде всего, на железной дороге; организовывать вооруженные налеты на автотранспорт, важные военные и промышленные объекты; проводить вербовочную и пропагандистскую работу среди местного населения.

Согласно подготовленному плану, после создания базы, в Брянских лесах намечалось выбросить еще 2-3 роты в составе 150-180 диверсантов с последующим их пополнением.

Отряд должен был действовать под видом подразделения Красной Армии, занимающегося вылавливанием дезертиров и бандитских групп. Диверсанты имели различного рода инструменты для оборудования лагеря, продукты питания, обмундирование, оружие, фиктивные документы, 25 000 рублей советских денег, 3 ручных пулемета, 6 автоматов, 21 винтовку, большое количество взрывчатых веществ и различных предметов первой необходимости. Для поддержания связи с абверкомандой имелись две портативные коротковолновые радиостанции.

Перед заброской личный состав отряда прошел специальную подготовку по минно-взрывному делу, в том числе по применению малых магнитных мин, мин замедленного действия с часовым механизмом, противотанковых и противопехотных мин, а также по расчету зарядов для совершения диверсий на металлоконструкциях. Большое внимание уделялось идеологической обработке диверсантов в антисоветском духе, тем более что многие из них состояли членами НТСНП.

Командиры групп Галим Хасанов и Чары Курбанов являлись обер-лейтенантами германской армии, неоднократно выполняли задания диверсионного характера, участвовали в карательных акциях против партизан, за прошлые “заслуги” оба были награждены медалями “За храбрость” II-ой степени и пользовались большим доверием у немцев. Костяк групп состоял из агентов, доказавших свою преданность германскому рейху в рейдах по тылам Красной Армии и боях с партизанами.

26 июня, после приземления первой группы во главе с Хасановым, парашютисты установили связь с разведцентром и в течение четырех дней передавали сообщения о своем благополучном приземлении и успешной работе по разбивке лагеря.

Однако уже 30 июня парашютистов обнаружили сотрудники местного райотдела НКВД и ОКР “Смерш” Орловского военного округа. После недолгой перестрелки 14 человек вместе с командиром Хасановым и радистом Бедретдиновым удалось арестовать. Четверо диверсантов смогли скрыться.

В процессе допросов немецких агентов оперативники “Смерш” установили, что в ночь на 29 июня, вслед за группой Хасанова, предполагалось сбросить еще одну группу парашютистов в количестве 17 человек с радистом Васильевым и возглавляемую Курбановым, Несколько позднее должна быть сброшена третья группа в количестве 18 человек, возглавляемая Павловым. Со временем все три группы намечалось соединить в единый отряд. В подтверждение этого при обыске Хасанова был найден список некой “команды военнослужащих 44 запасного стрелкового полка, прикомандированных временно к 269 стр. полку внутренних войск НКВД, для участия в действиях по борьбе с бандами дезертиров и власовских бандитов”, в количестве 57 человек, где значились также Курбанов и Павлов.

1 июля в Почепское РО УНКВД Орловской области явился с повинной радист Васильев – “Ромов”, подтвердивший факт выброски в ночь на 29 июня группы парашютистов, возглавляемой Курбановым. По обнаруженным следам приземления оперативные работники “Смерш” вместе с приданными в их распоряжение военнослужащими организовали активное преследование диверсантов. Вскоре их удалось найти и разоружить без единого выстрела.

Поскольку оба немецких радиста вместе с радиостанциями оказались в руках контрразведчиков, стала отчетливо вырисовываться перспектива возможной радиоигры с противником. Поэтому всех арестованных быстро доставили самолетом в ОКР “Смерш” Орловского военного округа.

Идея проведения радиоигры с Абверкомандой-203 под кодовым названием “Десант” из района ст. Навля Брянской области получила одобрение в Москве. На первом ее этапе, в целях ускорения присылки пополнения и груза, противнику было послано сообщение об истощении батарей питания для рации и недостатке продуктов питания: “Находимся четыре “Б”, ждем остальных квадрат 75 и продукты, особенно хлеба. Привет всем ХГС”.

В ответ противник радировал: “Группа Павлова и нужные вещи следуют в ближайшие дни. День высылки будет своевременно сообщен”.

Наконец, в ночь на 21 июля 1944 года с немецкого самолета на парашютах было сброшено 16 сумок с продуктами питания. Однако, по вине летчиков, груз упал не в обусловленном районе. Поэтому противнику 23 июля передали: “Самолета над нами не было. Мы слышали гул самолета в 20 км юго-западнее и 30 км северо-западнее нас. Дело очень плохо. Надо летчиков предупредить, что если они блудят и не видят сигнальных костров, то лучше пусть не бросают. Володя, срочно дай нам ответ, имелись ли в сумках документы о нашем лагере, не опасно ли нам оставаться на старом месте, где сброшены сумки и где их искать. ХГС”.

В ответной радиограмме разведцентр дал указание диверсантам оставаться на старом месте, успокоив, что в сброшенном грузе никаких документов не было и, кроме того, сообщил, что груз необходимо искать в 75 квадрате, в радиусе 20-30 км от обусловленного места.

А в ночь на 27 июля, на этот раз уже в нужном месте, вновь появился немецкий самолет, с которого на четырех парашютах были сброшены для отряда продукты питания на 10 дней.

После направленного в абверкоманду подтверждения о получении груза, немцам одновременно было сообщено о широких возможностей отряда по созданию в Навлянском районе надежной опорной базы для организации активной подрывной деятельности на территории Брянской области и граничащих с ней областях.

Для этого у противника было затребовано пополнение людьми и постоянное снабжение. В ответ 5 августа поступила радиограмма: “Ваши радиограммы получили. К отправке для вас приготовляем в данное время много питания, оружия, боеприпасов, обмундирования. Кроме этого отправим еще группу в количестве 17 человек. Ожидайте примерно через неделю несколько полетов больших самолетов”.

Однако прежде чем произвести сброску обещанного пополнения и материальных средств, противник попытался проверить станцию, передав 28 августа в адрес Хасанова следующуй текст: “Мы были у Вас в последнюю ночь. Сброска не последовала из-за различных подозрений, которые мы видели. Дайте какой-либо пароль из Вашей работы два года назад. Привет всем”.

В связи с получением этой радиограммы Хасанов в тот же день был подвергнут тщательному допросу. Совместно с Хасановым оперативники “Смерш” составили и 29 августа передали в абверкоманду следующий ответ: “Володя, Вы знаете, что я с Вами не первый день работаю. Сейчас получается, что я вроде из доверия вышел. Самолета в последнюю ночь не было. Если летчики где-то блудили и что-то подозрительное видели, то нас это не касается. Нам обидно, что Вы о нас так думаете. Вы спрашиваете пароль. Тогда нашим паролем были слова, написанные на желтой повязке, которую я носил на левой руке: Дойче Вермахт. Привет ХГС”.

Этот ответ рассеял подозрения немцев и еще больше усилил авторитет Хасанова. После очередного радиообмена 2 сентября от противника последовало указание выйти в обусловленное место и ждать прибытия самолета с пополнением и грузом.

На следующую ночь в заданном районе были сброшены 15 агентов-диверсантов и 38 тюков груза. Всех парашютистов тут же задержали. Однако трое из них оказали сопротивление и были убиты, в том числе: командир группы Владимир Павлов, специалист по оформлению документов прикрытия Анатолий Зеленин и писарь Александр Панков.

В сброшенном грузе, общий вес которого составил 6 тонн, контрразведчики обнаружили миномет, 10 ручных пулеметов, 19 автоматов, 73 винтовки и пистолета, 30 мин, 260 ручных гранат, почти 28 тысяч патронов к различным видам оружия, около 750 кг взрывчатки.

В ходе операции по задержанию группы Павлова, с санкции заместителя начальника ГУКР “Смерш” генерал-лейтенанта Мешика, была предпринята попытка на обратном пути уничтожить немецкий самолет Ю-290 с помощью ночных истребителей вылетевших из засады. Однако, вследствие неисправности радиостанции на месте выброски, осуществить наведение истребителей по рации не удалось.

На допросах в ОКР “Смерш” ОрВО выяснилось, что группа Павлова прошла специальную подготовку по подрывному делу при разведкоманде “Вальдек”, действовавшей на центральном участке фронта. В дальнейшем предполагалось десантировать в отряд Хасанова еще около 160 человек в целях развертывания активной подрывной деятельности в советском тылу. Работа Хасанова и его людей афишировалась немцами как “борьба за свободную Россию” под видом “активного партизанского движения в тылу Красной Армии”. С этой целью формирование Хасанова именовалось ими как “4-й партизанский отряд”.

Большое внимание в абверкоманде уделялось состоянию боевого духа диверсантов и их идеологической обработке. “Итак, на всех фронтах начались боевые действия решительного порядка. – Говорилось в письме о военно-политическом положении Германии, направленном в отряд Хасанова германской разведкой. – Гитлер в своей последней речи, обращенной к руководителям германского государства заявил, что именно теперь, когда положение Германии кажется столь серьезным, он уверен в победе больше, чем когда-нибудь раньше. Немецкое командование, а с ним и вся немецкая армия и страна спокойны, так как уверены в своих силах, в победе.

…Поздравляем Вас и Ваших товарищей с удачно проводимой Вами работой, которая содействует нашей общей борьбе за будущее русского народа, за освобождение его от иудо-большевизма. Мы увидим еще нашу любимую Родину свободной, счастливой, богатой и великой, живущей в дружной семье народов новой Европы. Ваши друзья и боевые товарищи”.

В связи с тем, что старший группы пополнения Павлов при задержании был убит и, возможно полученные им от немцев устные указания и условности остались для контрразведчиков неизвестными, во избежание провала всей операции, было принято решение вывести его из игры под благовидным предлогом. Поэтому в радиограмме от 23 сентября 1944 года до разведцентра довели дезинформацию о том, что Павлов с группой агентов в количестве 12 человек сразу же после прибытия отправился на выполнение диверсионного задания. В последующем легендировалось, будто бы Павлов, после удачно проведенных трех диверсий на железной дороге Брянск-Рославль-Кричев, пропал без вести. При этом немцам сообщили, что связь с лагерем Хасанова Павлов поддерживал через посыльных, которые информировали о результатах работы, а затем возвращались обратно, доставляя взрывчатку и дальнейшие указания.

Для подкрепления этой легенды о Павлове, по другой радиоигре под названием “Дезертиры”, проводившейся из района Гомеля, 8 февраля 1945 года противнику передали радиограмму о том, что в октябре 1944 года группа неизвестных, состоявшая из 15 человек, совершила крупную диверсию на железной дороге Рославль-Брянск и напала на подорвавшийся воинский эшелон. В результате завязавшейся перестрелки с охраной эшелона группа якобы была уничтожена.

В последующем, до декабря 1944 года радиообмен с разведцентром противника производился в основном по вопросам доставки обещанной помощи личным составом, оружием, взрывчаткой и продуктами питания.

Перед противником легендировалось наличие у отряда широких возможностей по проведению среди местного населения пропагандистской работы. Кроме того, была высказана возможность приобретения автомашины, якобы необходимой отряду для быстрой связи, передвижения и перевозки награбленного оружия и продуктов питания. Однако от противника никаких ответов по вопросу присылки шоферов и пропагандистов не поступало.

Между тем, в ночь на 12 декабря 1944 года над районом действия отряда Хасанова неожиданно появился транспортный самолет, с которого было сброшено на парашютах 12 диверсантов и пропагандистов, а также 7 тюков различного груза.

Парашютисты сразу были задержаны. На первых же допросах они рассказали о том, что прошли обучение в школе германской разведки, находящейся в селе Раден (Германия), зашифрованной под “Сельскохозяйственную школу”. Все, кроме одного, были членами антисоветской организации “Национально-трудовой союз нового поколения”. Для выполнения задания немцы снабдили группу документами прикрытия, 2 миллионами рублей, ручным пулеметом, 12 автоматами, 4 пистолетами, 8 револьверами системы “Наган”, 20 гранатами, патронами, около 40 килограммами взрывчатки, походной типографией, ротатором и большим количеством антисоветской литературы, в том числе пропагандистскими документами и брошюрами НТСНП.

Между тем, наступление Красной Армии успешно продвигалось на запад, и радиообмены с абверкомандой-203 становились все реже и реже. Наконец, в апреле 1945 года, в связи с отдаленностью линии фронта, радиосвязь противника с отрядом Хасанова была прекращена.

РАДИОИГРА “ЯНУС”

В ночь на 1 сентября 1944 года в Семлевском районе Смоленской области, в 10 км от места дислокации 37 запасного стрелкового полка 3 запасной стрелковой дивизии, с немецкого самолета “Фоккевульф-187” была выброшена группа парашютистов-диверсантов, состоявшая из 16 человек. Однако, уже на следующий день руководитель группы Иван Базалий (псевдоним “Ярошенко”) вместе с начальником штаба Епифановым добровольно явились в Семлевского райотдел НКГБ. Они сообщили начальнику отдела старшему лейтенанту Кухлину о своей принадлежности к немецкой разведке, полученном задании, и попросили оформить им явку с повинной. Одновременно, диверсанты высказали просьбу предоставить им лошадь с телегой, чтобы доехать обратно до места расположения отряда и вывести оттуда имущество.

При появлении парашютистов Кухлин оказался в некотором замешательстве. Посоветовавшись с начальником Семлевского райотдела НКВД, он так и не смог принять четкого решения, как с ними поступить. Не получив лошадь и не будучи арестованными, парашютисты… ушли обратно в свой отряд.

Только после этого Кухлин догадался сообщить о происшедшем начальнику ОКР “Смерш” 37 запасного стрелкового полка капитану Литвинову. А тот, в свою очередь, немедленно доложил о диверсантах начальнику отдела контрразведки “Смерш” 3 запасной стрелковой дивизии майору Маслову.

Прибыв с оперативной группой в Семлевский район и встретив там начальников райотделов НКГБ и НКВД, Маслов так и не получил от них ясного ответа на вопрос, где же конкретно находятся немецкие диверсанты.

Как старший оперативный начальник в этом районе, он принял на себя руководство операцией по розыску парашютистов. Взяв около 100 человек автоматчиков и опергруппу ОКР “Смерш”, Маслов вскоре нашел их и, не встретив ни какого сопротивления, разоружил, после чего на автомашинах доставил всю группу в расположение Отдела контрразведки дивизии. О задержании диверсантов он срочно сообщил телеграммой в ОКР “Смерш” Белорусского военного округа.

На следующий день, подробно допросив арестованных, Маслов организовал розыск выброшенного с самолета имущества. Результаты не заставили себя долго ждать. Поисковой группой в районе высадки десанта было найдено: ящик с гранатами и обмундированием, чемодан с антисоветскими листовками и разными документами, а также шесть парашютов.

Кроме того, солидную экипировку арестованные диверсанты имели непосредственно при себе: рацию с комплектом батарейного питания; 150 тысяч рублей советских денег, сухой паек на 15 суток, 4 автомата ППШ, 11 винтовок СВТ, 2 ручных пулемета системы Дегтярева, 30 ручных гранат, 30 противотанковых мин и около 20 килограммов тола.

В ходе допросов выяснилось, что старший группы диверсантов И.С.Базалий, в прошлом – бывший подъесаул Белой армии и учитель средней школы. Вместе с отступающей немецкой армией в январе 1943 года он эвакуировался из станицы Ессентукская. В Польше, в городе Катовице, служил полицейским лагеря для т.н. “восточных рабочих” при заводе “Бейльдон Гютте”, где и вступил в НТСНП. В декабре 1943 г. был завербован немецкой разведкой и добровольно вступил в диверсионно-разведывательную группу, созданную руководством “НТСНП” для заброски в тыл Красной Армии с заданием от Абверкоманды-103. Прошел специальную подготовку. В задачу группы Базалия, кроме диверсионно-разведывательной деятельности в тылу Красной Армии, входило проведение антисоветской агитационно-пропагандистской работы среди населения. С этой целью отряду были приданы пять агитаторов, прошедших специальную подготовку в НТСНП. Подрывную деятельность группы предполагалось развернуть на большой территории: Москва–Витебск–Смоленск–Тула. Для поддержания связи с абверкомандой в состав группы вошли целых 4 радиста.

“По линии немецкой разведки, – рассказал на следствии Базалий, – я и моя группа, получили следующее задание для проведения вражеской работы в тылу Красной Армии.

1. Осуществление террористических актов против крупных партийных, военных работников и, в первую очередь, против работников НКВД. Для этой цели немецкой разведкой мне было обещано дополнительно выслать определенные яды, бесшумные пистолеты, толченое стекло и другие средства.

2. Осуществление диверсионных актов, как-то взрывы мостов, стратегически важных железных дорог, взрывы железнодорожного полотна в момент прохождения воинских эшелонов, водопроводных башен, электростанций, заводов оборонного значения, поджог колхозного имущества.

3. Вести антисоветскую агитацию среди колхозников, рабочих и красноармейцев. Антисоветскую агитацию вести в разрезе: среди колхозников – о невыполнении хлебозаготовок государству и о роспуске колхозов, среди рабочих вести а/с агитацию в разрезе саботирования ими госплана. Среди красноармейцев своей а/с агитацией добиваться, чтобы последние отказывались воевать далее границ СССР 1939-40 гг.

4. Вести шпионскую работу, интересоваться, прежде всего, политико-моральным состоянием военнослужащих, имеют ли ст

19 декабря в Российской Федерации отмечается День военной контрразведки. Эта структура занимается очень важной для безопасности страны и вооруженных сил деятельностью: «особисты» выявляют лиц, сотрудничающих с иностранными разведками, ведут борьбу с терроризмом, с преступностью и коррупцией, с наркоманией и другими девиантными явлениями в армейских рядах. Текущая дата для российской военной контрразведки имеет большое значение – исполняется 99 лет со дня создания 19 декабря 1918 года в составе ВЧК РСФСР особых отделов. Прошло почти столетие, но военных контрразведчиков до сих пор в просторечье называют «особистами».

Путь военной контрразведки в России был тернистым и сложным. Эта служба неоднократно меняла свои названия, претерпевала различные организационные изменения, но суть ее работы оставалась неизменной. Несмотря на то, что первые отделы, занимавшиеся контрразведкой в армии, появились еще в Российской империи в 1911 году, подлинное становление военной контрразведки в нашей стране всецело связано с советским периодом отечественной . Революция нуждалась в защите и вопросами организации структур, способных бороться с диверсантами и шпионами, советская власть озаботилась уже в 1918 году. Сначала были созданы Военный отдел ВЧК и Военный контроль. В Военный контроль приняли на службу некоторое количество царских офицеров, прежде служивших в контрразведывательных отделах армии.

Однако двойственность в системе организации управления контрразведкой не способствовала ее эффективности. С предложением ликвидировать двойственность выступил Виктор Эдуардович Кингисепп – старый большевик, член ВЦИК, прикомандированный к ВЧК. Феликс Эдмундович Дзержинский внял аргументам Кингисеппа. Уже в декабре 1918 года. Был создан Особый отдел ВЧК при СНК РСФСР.

Первым руководителем Особого отдела ВЧК стал Михаил Сергеевич Кедров. Большевик с солидным дореволюционным стажем, Кедров еще в ноябре 1917 года был включен в состав коллегии Народного комиссариата по военным делам РСФСР, став комиссаром по демобилизации русской армии. В сентябре 1918 года Кедров возглавил Военный отдел ВЧК, поэтому не было ничего удивительного в том, что именно ему доверили руководство органами военной контрразведки. 1 января 1919 года Кедров издал приказ, предписывавший объединить Военные отделы ВЧК и Военный контроль в рамках Особого отдела ВЧК. Двойственность системы военной контрразведки была ликвидирована.

На службу в особые отделы направлялись наиболее надежные кадры, предпочтение отдавалось проверенным коммунистам. Первый съезд сотрудников особых отделов даже принял специальное постановление, в котором подчеркивал, что требования к партийному стажу, предъявляемые к чекистам, должны быть выше, чем к другим советским партийным, военным и государственным служащим. В 1919 году начальником Особого отдела ВЧК по совместительству стал сам председатель ВЧК Феликс Дзержинский. Таким образом, он взял на себя непосредственное руководство органами военной контрразведки. Особые отделы ВЧК сыграли важнейшую роль в борьбе с шпионами и диверсантами в годы Гражданской войны. В период Гражданской войны контрразведчиками было ликвидировано большое количество заговоров, в которых участвовали противники советской власти.

Интересный эпизод в истории военной контрразведки – передача Особому отделу ВЧК обязанностей по охране государственной границы РСФСР, последовавшая в ноябре 1920 года. С июля 1920 по июль 1922 гг. Особый отдел ВЧК возглавлял Вячеслав Рудольфович Менжинский, который затем сменил Дзержинского на посту руководителя ОГПУ. В январе 1922 года было создано Секретно-оперативное управление (СОУ), в составе которого в июле 1922 г. выделили два отдела – контрразведывательный, отвечавший за общую контрразведку на территории страны и борьбу с контрреволюционными организациями, и особый, отвечавший за контрразведывательную работу в армии и на флоте. Именно в 1920-е – 1930-е годы происходило дальнейшее укрепление органов военной контрразведки. В 1934 году Особый отдел вошел в состав Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР в качестве 5-го отдела (с 1936 г.), а в 1938 году, после упразднения ГУГБ, на базе 5-го отдела было создано 2-е Управление особых отделов НКВД СССР. Однако в 1938 году, по инициативе Лаврентия Берия, Главное управление государственной безопасности было воссоздано. В его составе возродился и 4-й Особый отдел ГУГБ, отвечающий за военную контрразведку.

Самым серьезным испытанием для военных контрразведчиков стала Великая Отечественная война. В 1941 году было воссоздано Управление особых отделов, в состав которого вошло 3-е Управление Народного комиссариата обороны СССР и Особый отдел НКВД СССР. 19 апреля 1943 года постановлением Государственного комитета обороны СССР было создано легендарное Главное управление контрразведки «СМЕРШ» Народного комиссариата обороны СССР.

В качестве его названия был выбран лозунг «Смерть шпионам!». СМЕРШ подчинялся непосредственно наркому обороны Иосифу Сталину, а начальником СМЕРШ был назначен Виктор Семенович Абакумов, прежде занимавший должность заместителя народного комиссара внутренних дел СССР и начальника Управления Особых отделов НКВД СССР, а до этого руководивший Управлением НКВД СССР по Ростовской области. Помимо ГУКР «СМЕРШ» Народного комиссариата обороны, собственное управление СМЕРШ было создано в Народном комиссариате ВМФ СССР, а в Народном комиссариате внутренних дел СССР был создан отдел СМЕРШ под руководством Семена Юхимовича. Для лучшей конспирации всем оперативникам СМЕРШ было приказано носить форму тех войск, при которых они несли службу.

На органы СМЕРШ возлагались обязанности по борьбе со шпионами вражеских разведок, борьба с дезертирством и осознанным членовредительством на фронте, со злоупотреблениями командного состава, с воинскими преступлениями. Сама аббревиатура СМЕРШ наводила ужас не только на противника, но и на преступников и правонарушителей в рядах РККА, на дезертиров и предателей всех мастей. По мере освобождения оккупированных территорий Советского Союза, органы СМЕРШ приступали и к выяснению событий, происходивших во время оккупации, в том числе выявляли лиц, сотрудничавших с гитлеровскими оккупационными властями. Именно органы СМЕРШ играли главную роль в установлении личностей и задержании многих военных преступников – полицаев, карателей и их пособников из числа советских граждан. Сегодня в некоторых публикациях органы СМЕРШ показываются исключительно как безжалостные «каратели», которые якобы стреляли в спину своих же солдат и преследовали советских военнослужащих за мельчайшие нарушения, иногда – и по сфабрикованным обвинениям.

Конечно, в деятельности СМЕРШ, как и любой другой структуры, имели место ошибки и перегибы и, учитывая специфику, эти ошибки могли привести к поломанным судьбам и стоить кому-то жизни. Но обвинять весь СМЕРШ в этих ошибках и даже преступлениях недопустимо. Смершевцы с в руках сражались против гитлеровских оккупантов, полицаев, коллаборационистов, участвовали в ликвидации банд уголовных преступников и дезертиров, которые орудовали в лесных массивах, в сельской местности и освобождаемых городах. Неоценим вклад СМЕРШ в восстановление советской власти, законности и порядка на освобожденных территориях Советского Союза. Многие сотрудники контрразведки «СМЕРШ» погибли в боях с противником, пали при исполнении служебных обязанностей в тылу. Например, во время боев за освобождение Белоруссии погибли 236 сотрудников СМЕРШ и пропали без вести еще 136 сотрудников. Оперативные работники СМЕРШ в среднем служили по три – четыре месяца, после чего выбывали в связи с гибелью на боевом задании или в связи с полученным ранением. Сотрудники СМЕРШ старший лейтенант Пётр Анфимович Жидков, лейтенант Григорий Михайлович Кравцов, лейтенант Михаил Петрович Крыгин, лейтенант Василий Михайлович Чеботарёв были посмертно удостоены высокого звания Героев Советского Союза. Но очень много смершевцев золотые звезды не получили, хотя и вполне заслуживали – на награды контрразведчикам власть не отличалась особой щедростью.

Групповое фото солдат и офицеров отдела контрразведки СМЕРШ СССР 70-й армии в Берлине

После победы над гитлеровской Германией контрразведка «СМЕРШ» занималась изучением и фильтрацией солдат и офицеров, возвращавшихся из германского плена. В мае 1946 года органы СМЕРШ были расформированы, на их базе возрождены особые отделы, переданные в ведение Министерства государственной безопасности СССР. Впоследствии особые отделы сохранили свои функции и в составе Комитета государственной безопасности СССР. 18 марта1954 года в составе КГБ было создано Третье Главное управление КГБ СССР, отвечавшее за военную контрразведку и деятельность особых отделов. С 1960 по 1982 гг. оно назвалось Третьим Управлением, а в 1982 г. был возвращен статус Главного управления КГБ СССР. Особые отделы были созданы во всех военных округах и флотах. В советских войсках, дислоцировавшихся за пределами страны, были созданы Управления особых отделов ГСВГ (Группы советских войск в Германии), СГВ (Северной группы войск в Польше), ЦГВ (Центральной группы войск в Чехословакии), ЮГВ (Южной группы войск в Венгрии). Отдельное Управление особых отделов действовало в Ракетных войсках стратегического назначения, а в 1983 году было создано Управление особых отделов, отвечавшее за контрразведывательную работу во Внутренних войсках МВД СССР.

с февраля 1974 до 14 июля 1987 гг. Третье Управление возглавлял генерал-лейтенант (с 1985 – генерал-полковник) Николай Алексеевич Душин (1921-2001). В РККА он пришел на службу в 1940 году, после окончания Сталинградского военно-политического училища служил политруком роты, командиром стрелковой роты на Дальневосточном фронте, а в 1943 году был переведен в органы военной контрразведки «СМЕРШ». Службу в структурах военной контрразведки Николай Душин нес всю жизнь – почти полвека он отдал особым отделам. С декабря 1960 до июня 1964 года Николай Алексеевич возглавлял Управление особых отделов по ГСВГ, затем с июня 1964 до августа 1970 гг. был начальником 1-го отдела Третьего управления КГБ СССР. В 1987 году Душина отстранили от занимаемой должности – якобы в связи с вскрывшимися нарушениями работы особых отделов в войсковых частях на Дальнем Востоке. На самом деле, судя по всему, 66-летний генерал-полковник попал под разворачивавшийся маховик «чистки» органов государственной безопасности и вооруженных сил СССР от патриотов – коммунистов. Напомним, что именно в 1987-1989 гг. ускоренными темпами происходило «освобождение» советских силовых структур от «старых кадров» сталинского призыва, в которых М.С. Горбачев и его окружение могли видеть опасность для своих планов по «перестройке» и развалу советского государства.

В советское время «особисты» работали в каждой крупной воинской части Советской Армии и Военно-морского флота. В мирных условиях на них были возложены обязанности по наблюдению за морально-психологической и идеологической обстановкой в воинских коллективах. Военные контрразведчики сыграли очень важную роль во время участия Советского Союза в вооруженном конфликте в Афганистане. Многие сотрудники военной контрразведки прошли афганскую войну, участвовали в боевых действиях, в секретных операциях против моджахедов. Эти навыки пригодились им и младшему поколению военных контрразведчиков уже в постсоветское время, когда на территории бывшего СССР разгорелся целый ряд вооруженных конфликтов.

Много кому известно сегодня имя адмирала Германа Алексеевича Угрюмова – Героя Российской Федерации. В честь Германа Угрюмова назван корабль Каспийской флотилии (в которой начинал службу офицер), улицы в Астрахани, Владивостоке, Грозном. Выходец из органов военной контрразведки ВМФ, в которых он прослужил с 1975 по 1998 годы, в конце 1990-х Герман Угрюмов пришел в центральный аппарат ФСБ РФ – на должность первого заместителя начальника Управления военной контрразведки ФСБ РФ, руководил деятельностью военной контрразведки ВМФ России. В ноябре 1999 года Герман Угрюмов возглавил Департамент по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом ФСБ РФ. Он планировал и разрабатывал многочисленные операции по борьбе с террористами на Северном Кавказе, а 21 января 2001 г. вице-адмирала Угрюмова назначили одновременно и руководителем Регионального оперативного штаба на Северном Кавказе. К сожалению, 31 мая 2001 года, всего лишь в возрасте 52 лет, Герман Угрюмов скоропостижно скончался в своем кабинете на территории штаба российской военной группировки в поселке Ханкала (ЧР).

Сегодня сотрудники органов военной контрразведки, как бы к ним не относилось общество, продолжают нести свою тяжелую и опасную службу по защите национальной безопасности российского государства. В этот знаменательный для них день остается лишь поздравить военных контрразведчиков и ветеранов службы с праздником, пожелать им побольше успехов и поменьше потерь.

– Да, эффективная организация такого взаимодействия – одно из непременных условий успешного решения задач обеспечения безопасности Вооруженных сил. Особые отделы с момента своего образования осуществляли свою деятельность в тесном взаимодействии с военным командованием. Именно полное взаимопонимание сотрудников военной контрразведки с командованием способствовало надежному обеспечению безопасности войск. В свою очередь, командование постоянно ощущало помощь особых отделов в решении военных задач. Такой подход стал одним из основополагающих принципов работы, которому органы военной контрразведки строго следуют и сегодня.

– Но вот, например, в ряде художественных фильмов, вышедших недавно на экран, подчеркивается антагонизм между командирами и особистами или сотрудниками «Смерша»…

– Извините, ерунда все это – вы побеседуйте с ветеранами военной контрразведки! Я со всей ответственностью отмечу, что руководство Минобороны и командование на местах понимает роль военной контрразведки и важность решаемых ею задач, адекватно реагирует на принимаемые меры по обеспечению безопасности войск. Через вашу газету хочу высказать благодарность военным руководителям всех уровней за помощь и поддержку, которую они оказывают органам безопасности в войсках в создании благоприятных условий работы, обеспечении положенными видами довольствия!

– Сегодня органы военной контрразведки взаимодействуют и с иностранными спецслужбами – в каких направлениях?

– Уточню, что в соответствии с Указом Президента от 7 февраля 2000 года «Об утверждении Положения об управлениях (отделах) Федеральной службы безопасности Российской Федерации в Вооруженных силах Российской Федерации, других войсках, воинских формированиях и органах (органах безопасности в войсках)» Департамент военной контрразведки и органы безопасности в войсках наделены правом поддерживать на основе международных договоров РФ контакты со спецслужбами иностранных государств, с которыми осуществляется сотрудничество в военной области или на территории которых дислоцируются объединения, соединения и воинские части ВС РФ, других войск, воинских формирований и органов. При установлении и поддержании контактов с иностранными партнерами мы прежде всего ориентируемся на перспективные планы Минобороны России, отражающие важнейшие внешнеэкономические и военно-политические приоритеты Российской Федерации по развитию связей с вооруженными силами зарубежных государств.

– Вы можете сказать, с какими именно государствами ?

– В настоящее время российская военная контрразведка поддерживает официальные контакты с органами безопасности и спецслужбами всех государств – участников СНГ, а также с органами военной контрразведки ряда государств дальнего зарубежья.

– Какова цель этих контактов, какие задачи решаются в ходе взаимодействия, каковы перспективы этой работы ?

– Практика работы свидетельствует о необходимости дальнейшего развития международных связей с инопартнерами для максимального использования совместного оперативного и иного потенциала в целях надежного обеспечения безопасности как самих Вооруженных сил, так и наших воинских формирований, дислоцированных за рубежом.

Поэтому мы уделяем постоянное внимание совершенствованию работы по организации сотрудничества с иностранными партнерами, вносим необходимые коррективы в этот процесс. Так, в настоящее время создана нормативная правовая база сотрудничества, которая служит долговременной основой и непосредственно применяется в практической работе при организации работы с инопартнерами по различным аспектам контрразведывательной деятельности.

– Если попросить вас конкретизировать сказанное…

– …то могу уточнить, что сотрудничество приобрело устоявшиеся формы, главными из которых на сегодняшний день являются обмен текущей информацией и запросами по оперативным проблемам, проведение согласованных оперативно-разыскных мероприятий и рабочих встреч.

– Вопросов нет. Но думаю, они возникли у наших читателей. Главный – такой: как становятся военными контрразведчиками? Что нужно для того, чтобы стать сотрудником ДВКР ФСБ России ?

– Прежде всего уточню, что военные контрразведчики – это военнослужащие, проходящие военную службу по контракту в Федеральной службе безопасности Российской Федерации. Специфика их работы неразрывно связана с ВС России, другими войсками, воинскими формированиями и органами, в которых законом предусмотрена военная служба. Военными контрразведчиками могут стать военнослужащие и лица из числа гражданской молодежи, прошедшие специальный отбор и обучение в учебных заведениях ФСБ России.

– В каких именно ?

– В таких, как Академия ФСБ России и институты ФСБ России… Здесь будущим сотрудникам военной контрразведки преподают азы и прививают навыки оперативной работы в органах Федеральной службы безопасности. Военные контрразведчики обязаны действовать в соответствии с законом, и поэтому им необходимо хорошее знание законодательства.

– Какие личные качества необходимы человеку, решившему связать свою жизнь со службой в военной контрразведке?

– Для успешного выполнения служебных задач военный контрразведчик должен обладать наблюдательностью, способностью анализировать события, уметь подмечать и улавливать внешние проявления внутреннего мира людей, понимать их чувства, переживания, побуждения, мотивы и цели, распознавать психические свойства личности. Учтите, что их деятельность прежде всего связана с выявлением, предупреждением и пресечением особо опасных государственных преступлений. Сотрудники военной контрразведки находятся на переднем крае борьбы с терроризмом, спецслужбами иностранных государств, преступными лицами и группировками. В силу этого работать им зачастую приходится в экстремальных условиях, требующих от человека большой личной смелости, находчивости, настойчивости, хорошей памяти, умения быстро и хладнокровно принимать решения, высокого уровня самоорганизованности и эмоциональной устойчивости… Если молодой человек обладает данными качествами, чувствует в себе силы и способности для такой работы – думаю, особых проблем с поступлением на службу в ДВКР ФСБ России у него не будет.

– Спасибо большое, Сергей Михайлович, за ваш рассказ! Позвольте от коллектива «Красной звезды», от наших читателей поздравить вас и в вашем лице всех сотрудников ФСБ России с Днем работника органов безопасности! Ну а наших друзей, военных контрразведчиков, еще и с сегодняшним профессиональным праздником !

Герои «Смерша»

«Мы помним своих героев»

Эту беседу корреспондент «Красной звезды» провел с руководителем Департамента военной контрразведки ФСБ России генерал-полковником Александром Георгиевичем БЕЗВЕРХНИМ в канун празднования 60-летия легендарной военной контрразведки «Смерш».

– Александр Георгиевич, хотя общеизвестно, что Великая Отечественная война началась 22 июня 1941 года, очевидно, что военная контрразведка вступила в бой гораздо раньше ?

– Конечно, «тайная война» германских спецслужб против нашей страны и Вооруженных сил началась задолго до нападения на СССР Перед Абвером стояла задача детально изучить состояние Красной армии и развернуть против нее тотальную шпионско-диверсионную деятельность… Достаточно сказать, чтов 1940-м и первой половине 1941 – го года органами госбезопасности, включая особые отделы, было ликвидировано 66 резидентур германской разведки, разоблачено свыше 1600 агентов.

– Сколько же их всего было тогда, это известно ?

– Думаю, ненамного больше. Абверу не удалось создать внутри СССР устойчивую разведывательную сеть, обеспечить вермахт достоверной информацией о его военной мощи. Когда же война началась, то в соответствии со стратегией «блицкрига» немецкая разведка сосредоточила свои основные силы и средства в зоне боевых действий и в ближайшем тылу советских войск.

– То есть в зоне ответственности военной контрразведки. Кстати, что это был за противник, из кого вербовались агенты ?

– Агентура, приобретенная абвером в преддверии войны, состояла в основном из белоэмигрантов, работавших по идейным соображениям. Но длительный их отрыв от обстановки в нашей стране делал их заметными среди советских военнослужащих и населения. К концу 41-го эти агентурные кадры были в основном обезврежены сотрудниками особых отделов…

– Но ведь абвер не завершил на том свою работу …

– Разумеется. Теперь основным источником пополнения его агентуры становятся попавшие в плен советские военнослужащие.

– Неужели оказалось много желающих ?

– Не совсем так. В большинстве своем оказавшиеся в плену советские военнослужащие были враждебно настроены к немецкой разведке и искренне не желали с ней сотрудничать. Уязвимость таких агентов еще более возросла, когда противник отказался от индивидуальной подготовки шпионских кадров в пользу их массовой засылки в расположение советских войск. Например, обучающиеся агенты знали друг друга, и это было использовано особистами. Поэтому в ходе одной лишь Ленинградской оборонительной операции Особым отделом фронта было обезврежено свыше 650 шпионов и диверсантов.

– «Массовая засылка», если в цифрах, это что значит ?

– В марте 1942 года, например, через линию фронта было заброшено агентов вдвое больше, чем в 1941 году…

– А что за асы контрразведки противостояли абверу ?

– Асами они стали потом. В основном это были призванные представители мирных профессий: учителя, агрономы, инструктора обкомов и горкомов комсомола, которые получали образование «с колес». Но они – старшие лейтенанты, капитаны, майоры – были патриотами, и потому, наверное, у них все получалось, они смогли превзойти специалистов абвера. Мы сегодня восхищаемся тем, как они работали!

– Вы говорили об абверовской агентуре, а что представлял собой кадровый состав военной разведки рейха ?

– Абвер, считаю, был одной из наиболее мощных спецслужб тех времен, да, наверное, и в последующем. Его сотрудники были профессионально подготовлены, и средства у них были соответствующие. Все же Гитлер не имел достоверной агентурно – подчеркиваю! – агентурно полученной информации из советского Генштаба, Ставки ВГК. Это, я думаю, лучшее свидетельство успешной работы советской военной контрразведки… Зато наши особые отделы с первых же дней войны вели против абвера зафронтовую работу. Так, по линии Особого отдела Юго-Западного фронта в тылу противника действовали около 400 наших агентов. Зафронтовая работа носила в этот период больше военно-разведывательный характер. Благодаря развернутой агентурной сети «Смерша» имел достоверную информацию, и в первую очередь на подходах к основным секретам Гитлера.

– Что означает понятие «зафронтовая работа »?

– Главные задачи этой работы – агентурное проникновение к планам и секретам противника, получение упреждающей информации о его диверсионно-террористических устремлениях по отношению к нашей армии. «Смершу», в частности, удалось иметь уникальные, на мой взгляд, агентурные позиции в центре, в самом сердце абвера. Она дала возможность агентурным путем получать достоверную информацию о планах немцев – например, то, что они пытались совершить покушение на Сталина, а также осуществить сотни, тысячи других террористических актов. И это им не удавалось! Силами контрразведки, силами «Смерша» удалось добыть стратегическую информацию об основных замыслах Гитлера, и Ставка имела упреждающую информацию обо всех планах, намерениях, направлениях удара противника. Представьте, сколько жизней было сохранено, какая серьезная помощь была оказана фронту.

– Почему этим занималась именно военная контрразведка ?

– Это – одна из ее закономерных функций во время боевых действий. Не раскрою большую тайну, сказав, что в мирное время любая контрразведка готовит силы и средства для зафронтовой работы. Так, кстати, определено мировой практикой, а совсем не нами придумано… С позиции воюющей армии, в ее интересах наша военная контрразведка и проводила зафронтовую работу.

– Почему в 1943 году возникла необходимость создания контрразведки «Смерш» в структуре Наркомата обороны ?

– Решение о создании Главного управления контрразведки «Смерш» НКО СССР было смелым и вполне оправданным, оно логично вытекало из сложившейся к тому времени обстановки на советско-германском фронте: Московская битва сорвала план «молниеносной войны», под Сталинградом из рук противника была вырвана стратегическая инициатива, однако его спецслужбам еще не был нанесен смертельный удар. Поэтому на решающем этапе войны надо было объединить руководство двумя важными сферами – обороной страны и безопасностью войск, должным образом скоординировать работу военных контрразведчиков и командования, повысить эффективность контрразведывательного обеспечения планируемых операций войск путем применения преимущественно наступательных методов борьбы. Вот почему 19 апреля 1943 года постановлением Совнаркома СССР № 415–138 Управление особых отделов, а также Морской отдел были изъяты из ведения НКВД. На их базе образовывались Главное управление контрразведки НКО «Смерш» – «Смерть шпионам», и несколько позднее – Управление контрразведки «Смерш» Наркомата ВМФ.

– Не получилось ли так, что военная контрразведка вышла из единой контрразведывательной системы, существовавшей в структуре НКВД – в ту пору уже Наркомата госбезопасности, оторвалась от нее?

– Нет, не думаю. В руках Сталина появился как бы еще один инструмент, который давал ему возможность более полно владеть стратегической информацией. Начальник Главного управления контрразведки «Смерш» генерал-полковник Абакумов являлся заместителем наркома обороны, то есть Сталина, и подчинялся непосредственно ему.

Той развединформацией, которую получал «Смерш», порой нужно было распорядиться мгновенно. А это можно было только в том случае, если высшее должностное лицо, получавшее информацию, имело право ею распоряжаться.

– Какие конкретные задачи возлагались на органы «Смерша»?

– Они указаны в том же постановлении: борьба со шпионской, диверсионной, террористической деятельностью иностранных разведок; принятие совместно с командованием мер, исключающих возможность безнаказанного прохода агентуры противника через линию фронта, с тем чтобы сделать ее непроницаемой для шпионских и антисоветских элементов; борьба с предательством и изменой Родине в частях и учреждениях Красной армии; борьба с дезертирством и членовредительством на фронтах; проверка военнослужащих и других лиц, бывших в плену и в окружении противника; а также «выполнение специальных заданий народного комиссара обороны».

– Сейчас, шесть десятилетий спустя, как можно оценивать правильность такого решения ?

– Никаких сомнений тут быть не может: именно на 1943–1944 годы приходится пик активности германских спецслужб. Объем и расширение масштабов их разведывательно-подрывной работы требовали организационной перестройки деятельности органов военной контрразведки…

– Александр Георгиевич, а нельзя ли более конкретно? В чем именно, на ваш взгляд, состоит заслуга «Смерша»?

– Военная контрразведка, в том числе органы «Смерш», с честью выполнила все возложенные на нее задачи, В ожесточенной схватке с абвером и «Цеппелином» она показала полное свое превосходство и тем самым внесла свой достойный вклад в победу в Великой Отечественной войне.

– Простите, это вы выражаете мнение нашей стороны?

– Так считаем не только мы. Бывший личный помощник адмирала Канариса – Оскар Райли, характеризуя деятельность советской военной контрразведки, признает, как бы оправдываясь: «Абвер оказался не подготовленным к противоборству с этой хорошо обученной и в количественном отношении многократно превосходившей службой противника».

– «Многократно превосходившая»… Это сколько же тысяч оперативных работников было тогда в нашей военной контрразведке ?

– Не сотни, не десятки – всего несколько тысяч, при желании несложно сосчитать. Так, в штате дивизии, которая шла на фронт, в составе особого отдела был 21 человек, включая коменданта, шифровальщика и секретаря. Примерно на тысячу бойцов – один опер… Перемножьте на общее количество дивизий – много?

– Не думаю … А каковы конкретные результаты их работы ?

– За годы войны ими было обезврежено более 30 тысяч шпионов, около трех с половиной тысяч диверсантов и свыше шести тысяч террористов. Невозможно представить степень вероятного ущерба для Вооруженных сил, для страны, если бы все агенты регулярно докладывали противнику о сосредоточении и передвижении войск, о замыслах советского командования и готовящихся операциях, если бы были совершены все запланированные диверсии и теракты в расположении и на фронтовых коммуникациях.

– Читателей всегда интересуют яркие примеры …

– Пожалуйста. Управлением контрразведки Карельского фронта была проведена операция по внедрению в разведывательно-диверсионную школу германской разведки в Петрозаводске военнослужащего С. Д. Гоменюка – под видом перебежчика. Потом он был оставлен в школе в качестве инструктора, немецкое командование наградило его медалью «За заслуги» II степени. А в результате Гоменюк передал органам «Смерша» подробные сведения на обучающихся в школе агентов. В октябре 1944-го Управлением контрразведки «Смерш» 2-го Прибалтийского фронта была проведена сложная чекистская операция по захвату секретных документов и картотеки агентуры немецкого шпионского центра в Риге. Боевую группу возглавил капитан М. А. Поспелов. За проведение этой дерзкой операции капитан и члены группы были представлены к государственным наградам, но самого командира тогда отправили раненого в госпиталь, и его награждение в спешке наступления не состоялось… Только лишь в 1975 году почетный сотрудник госбезопасности майор в отставке Поспелов получил орден Красного Знамени – за боевые подвиги в годы войны.

– Вы вспомнили о сорванной «Смершем» операции по физическому уничтожению Верховного главнокомандующего – Сталина …

– Такая попытка была предпринята в 1944 году, исполнителями этой акции были немецкие агенты Таврин, бывший командир взвода Красной армии, изменивший Родине в 1942 году, и его напарница Шилова, выступавшая в качестве радистки. Террористы уже сидели в тюрьме, а в адрес «Цеппелина» продолжала идти радиоинформация о том, что они успешно ведут подготовку к выполнению полученного задания.

– Пытались ли гитлеровцы устранить еще кого-либо из нашего высшего военного руководства ?

– Конечно. Летом 1943-го военные контрразведчики разоблачили фашистского агента, имевшего задание убить командующего войсками Ленфронта генерала Говорова.

– Известно, что армейские контрразведчики участвовали в боях, подавая пример храбрости, стойкости, инициативы, вместе с бойцами и командирами делили все тяготы окопной жизни .

– Да, это так. К примеру, исключительное мужество чекиста сочетал с отвагой воина старший оперуполномоченный особого отдела 40-й гвардейской дивизии М. М. Якушев. В июне 1943 года, когда наши подразделения, штурмовали вражеские позиции на реке Миус, Якушев прибыл туда по делам службы. Неожиданно гитлеровцы контратаковали роту, и, когда вышел из строя пулеметный расчет, место за пулеметом занял чекист. Он отбивал все атаки и геройски погиб в бою. Бессмертный подвиг совершили в 1942 году на Западном фронте 2 3 военных чекиста. Посланные на выполнение задания, они вступили в неравный бой с фашистским отрядом численностью 400 человек и стояли насмерть, уничтожив около половины вражеских солдат и офицеров… Черноморский чекист П. М. Силаев и его жена, находясь на мысе Херсонес, не успели эвакуироваться и были захвачены в плен. Когда их привели на допрос, отважный контрразведчик взорвал спрятанные у него две гранаты, уничтожив немецкого генерала и нескольких офицеров. Герой погиб вместе со своей женой.

– Да, такие примеры убедительнее всего опровергают те сплетни и домыслы, которыми у нас порой окружают военную контрразведку и ее сотрудников …

– Знаете, не надо об этих сплетнях – наслышаны, более чем. Военная контрразведка карательными акциями не занималась, репрессии на фронте не осуществляла. О характере и направленности выполнявшихся ею задач говорит хотя бы уже то, что более шести тысяч армейских чекистов погибли при выполнении заданий органов госбезопасности, командования.

– Но помнят ли о героях и традициях «Смерша» российские военные контрразведчики? У нас ведь сегодня многое позабыто – нередко и сознательно .

– Скажу, что «Смерш» – наша живая легенда. Деятельность военных контрразведчиков в период Великой Отечественной войны – это богатый источник чекистских знаний и опыта. Контрразведывательное искусство тех лет, чекистские традиции складывались в огне боев, когда решались судьбы страны и народа, и все личное уходило даже не на второй, а на какой-нибудь десятый план, и каждый человек проявлялся в самой своей сути.

– Используются ли сегодня в органах военной контрразведки опыт «Смерша», его боевые традиции ?

– Судите сами: в 1960–1980 годах органам военной контрразведки удалось разоблачить целый ряд агентов иностранных спецслужб из числа военнослужащих. Среди них – Васильев, Иванов, Поляков, Сметании, Филатов, Чернов и некоторые другие. Немало контрразведчиков получили боевую закалку, обеспечивая безопасность Ограниченного контингента Советских войск в Афганистане, продемонстрировали яркие образцы мужества, отваги и преданности долгу. Сотруднику Особого отдела 40-й армии капитану Б. И. Соколову присвоено звание Героя Советского Союза.