ИТАЛО-ТУРЕЦКАЯ ВОЙНА (1911–1912 годы) Война Италии против Турции с целью захвата турецких владений в Ливии - Триполитании и Киренаики.В этой войне агрессором была Италия, рассчитывавшая, что находившаяся в состоянии глубокого финансового и общего кризиса Оттоманская Исаев Алексей Валерьевич

3.3. 1940–1941 годы Этот период характерен в первую очередь коренными преобразованиями в организации АБТВ. Летом 1940 года формируются механизированные корпуса новой организации в составе двух танковых, одной моторизованной дивизий, мотоциклетного полка и других

Война германии (1940–1941)

Война германии (1940–1941) В первые годы Второй мировой войны гитлеровской Германии сопутствовала удача. Покорив Польшу, Гитлер 9 апреля 1940 г. приступил к завоеванию Скандинавии и за несколько часов принудил Данию сдаться. 10 июня капитулировала Норвегия.В 1940 г. война

Перемирие 1940-1941

Перемирие 1940-1941 Много зарубежных самолетов, закупленных в ходе Зимней Войны, прибыли в Финляндию уже после окончания боевых действий. В их число входили дюжина британских многоцелевых самолетов Уэстленд «Лайсендер», истребители Хоукер «Харрикейн» и 44 американских

Аден 1940-1941

Аден 1940-1941 После вступления в войну Италии активные боевые действия начала 94-я эскадрилья, базировавшаяся в Адене (Йемен). Боевые действия в районе Адена редко удостаиваются описания в исторической литературе. В этом районе итальянцы располагали истребителями «Фиат» CR.32

14. Вторая мировая война

(окончание)

Нападение на Грецию

Другим недостаточно разработанным проектом Муссолини был его план втянуть в войну Грецию и Югославию. Немцы снова и снова предупреждали его о том, что неблагоразумно создавать себе новых врагов, но он приписывал их предостережения исключительно зависти к его «параллельной» войне и желанию захватить Балканы для себя. Между июлем и сентябрем было подготовлено три или четыре разных плана нападения на балканские страны. Их то принимали, то отвергали в соответствии с постоянно изменяющимся капризным настроением дуче.

Чиано, который особенно заботился о том, чтобы спровоцировать войну против Греции, придумал план покушения на греческого короля и наивно воображал, что достаточно будет одной бомбежки Афин, чтобы заставить греков капитулировать. Муссолини также допускал, что «ликвидация» Греции будет выгодной и легкой.

Однако он все еще считал мудрым ходом притворяться перед Гитлером, что у Италии якобы нет серьезных намерений напасть на Грецию или Югославию, и что все его силы сконцентрированы для вторжения в Египет, как того требует стратегия «оси». Следуя этому предположению, немцы в начале октября опять предложили послать свои танки в Африку, но предложение опять было отклонено – Муссолини решил, что итальянцы вполне смогут выиграть первые сражения своими собственными силами. Он пошел еще дальше, хвастаясь перед Гитлером, что, несмотря на возражения своих советников, отдал Грациани четкий приказ о начале дальнейшего наступления на 15 октября и что сотня итальянских тяжелых танков уже стоит на позиции в полной готовности.

Увы, этой сотни тяжелых танков в реальности попросту не существовало. Муссолини, вероятно, забыл, что несколькими днями ранее он отдал приказ о дальнейшей, еще более широкой демобилизации. Более половины всей итальянской армии попадало сейчас под приказ о возвращении к гражданской жизни, так как их вождь решил, что не может позволить себе содержать полный состав вооруженных сил в течение зимы. Приказ о демобилизации был отдан без всяких консультаций; генеральный штаб лишь добавил весьма важную поправку, что до мая 1941 года дальнейших военных операций не предусматривается.

Возможно, дуче прочел эту поправку слишком поспешно и невнимательно, так как в своем приказе настаивал на нападении на Египет. Однако поразмыслив, согласился отложить наступление до декабря – лишь для того, чтобы вернуться к прежнему проекту нападения на Грецию. Опять-таки проконсультироваться с генералитетом Муссолини не счел нужным. Штабу были переданы указания приготовиться к началу действий в двухнедельный срок, и «если хоть кто-нибудь вздумает жаловаться на трудности, связанные с разгромом греков, я отказываюсь называться итальянцем».

Несмотря на свое высокое положение командующего армией, Грациани узнал о вторжении в Грецию уже после того, как оно началось, слушая новости по радио. Начальники штабов военно-морских и военно-воздушных сил узнали за несколько дней до начала похода. Слабые попытки протеста Муссолини проигнорировал, а они были слишком запуганы, чтобы настаивать. Невероятно, но Муссолини сказал Гитлеру, что у него нет доверия ни к одному из своих старших офицеров и поэтому он предпочитает принимать решения на свой собственный страх и риск.

В результате были допущены, казалось бы, очевидные промахи. Командиры военно-морского флота могли бы предупредить его о том, что на противоположном побережье Адриатического моря нет портов, подходящих для высадки большой армии. Штабные офицеры знали, что за несколько дней до планируемого наступления должны были начаться сезонные дожди. Это грозило большими трудностями в гористой местности, для которой не было составлено даже соответствующих карт и где вовсе не было дорог. У командования не оказалось также достаточно времени для выдачи атакующей армии зимней одежды, хотя температура упала ниже нуля.

Муссолини впоследствии представил фальшивое свидетельство, чтобы оправдаться за эти свои ошибки. Прежде чем опубликовать один из документов, он вычеркнул из него официальный запрос начальников штабов об увеличении в два раза численности войск и предоставлении им еще нескольких месяцев для подготовки. И хотя генералов вполне можно упрекнуть в том, что они не были настойчивы в своих возражениях, главная ответственность ложится на Муссолини. Это он сам выбрал именно таких уступчивых, слабохарактерных офицеров. Действуя в истинно фашистском стиле, они были приучены не спорить и не возражать.

Чтобы успокоить командование, дуче заявил, что находящаяся в его распоряжении конфиденциальная информация сводит на нет все «технические возражения».

К сожалению, эта информация была подложной. Например, Муссолини заявил, что может рассчитывать на получение помощи от Болгарии. Но эта помощь так никогда и не приобрела какую бы то ни было материальную форму да и не за что было ее получать.

Козырной картой Муссолини были секретные сведения о том, что греческие генералы подкуплены и не станут вступать в бой. На их подкуп пошли миллионы лир, но тем не менее это не имело никакого практического эффекта. Муссолини ожидал, что в Греции вспыхнет мятеж, но вместо этого пришли сведения о дезертирстве его собственных албанских наемников, в массовом порядке переходивших на сторону врага.

На свет были извлечены «инциденты», имевшие место в Греции, которые предполагалось использовать в качестве предлога, чтобы дуче мог потом заявить, что его вынудили защищать Италию против «агрессии». Он заверил своих сомневающихся генералов, что это будет «блицкриг», подобный тому, который немцы устроили в Польше : жестокие бомбардировки главных городов Греции принесут победу в «считанные часы». Муссолини заявил, что, возможно, сам отправится на фронт, чтобы взять на себя личное командование, и перенес свою штаб-квартиру на юг Италии, готовясь к предстоящему торжественному вступлению в Афины. Очевидно он считал ненужным прекращать демобилизацию армии или боялся, что изменение этого решения продемонстрирует непоследовательность фашистской политики перед сотнями тысяч итальянских солдат, или просто забыл об этом.

Война должна была начаться утром 28 октября. Итальянцы рассчитывали застать греков врасплох, но Чиано был настолько несдержан, что говорил об этом дни напролет. В результате ценное преимущество было потеряно. Немцы узнали о столь неблагоразумной затее за неделю до наступления. Гитлер помчался в Италию для проведения срочных переговоров, но прибыл слишком поздно. Он привез с собой начальника генерального штаба и дал ясно понять, что рассчитывает на серьезное обсуждение военных дел, но маршал Бадольо, итальянский коллега Кейтеля, не знал о предстоящих переговорах до самого момента их начала: Муссолини не хотел ни с кем делить славу командующего.

Гитлер изо всех сил старался не ранить чувства диктатора-союзника, но в кулуарах был вне себя от гнева. Он просто не мог понять решения вступить в такую невыгодную войну, да еще в сезон дождей, и справедливо опасался, что любая военная неудача нанесет серьезный ущерб «оси» в глазах нейтральных государств, таких, как, Болгария, Турция, Испания и Югославия. Эта война позволяла также англичанам создать в Греции базу для своих самолетов, с которой они могли бомбить нефтяные промыслы в Плоешти и, преградив морской путь из Румынии, по которому Италия получала большую часть нефти, создать тем самым перегрузку трансальпийских железных дорог.

С этого момента Гитлер утратил к военному сотрудничеству с Италией почти всякое доверие.

Но основной бедой было то, что, несмотря на неоспоримое превосходство итальянского военно-воздушного флота, греки за неделю отбросили оккупационную армию назад в Албанию, и в течение следующих трех месяцев Муссолини вынужден был вести отчаянную оборонительную войну. Следующий удар он получил 11 ноября, когда половина итальянского военного флота была выведена из строя в гавани Таранто во время атаки английских авианосных самолетов. Муссолини всегда догматически отрицал пользу авианосцев. Планируя короткую войну, он не воспользовался девятью месяцами неучастия в боевых действиях для укрепления жизненно необходимой стоянки флота в Таранто. Конечно же, дуче скрыл этот провал, хотя и продолжал заявлять, что является единственным лидером, который говорит своему народу правду. Но отныне многие итальянцы, чтобы узнать о происходящих событиях, стали слушать английское радио, и это оказалось самым большим поражением фашистов в области пропаганды, где до сих пор Муссолини был почти неуязвим.

Греческие солдаты в боях с итальянцами, 1941

Итальянцев побили наиболее презираемые дуче «левантийцы» – это особенно бесило его. Он заявил, что армия возобновляет наступательную операцию, будет методично «стирать с лица земли» каждый город в Греции, насчитывающий свыше 10 000 жителей. Командующие Муссолини могли бы указать ему, что это совершенно невозможно, и хотя некоторые из них, обоснованно беспокоясь за свое продвижение по службе, продолжали поддерживать иллюзию дуче о близкой победе, маршал Бадольо нашел в себе мужество заявить, что эта кампания была навязана генеральному штабу по чисто политическим соображениям, военные с самого начала знали, что это авантюра. Наконец-то Муссолини услышал, что его собственная непрофессиональность и мания величия привели Италию к поражению.

Высказав все это в присутствии посторонних, Бадольо тут же лишился места начальника генерального штаба. Муссолини предпочитал перекладывать вину за все неудачи на других.

По мере того как армия продолжала откатываться назад, в Албанию, не только Гитлер и Бадольо, но и многие другие убедились, какая непростительная ошибка была сделана дуче, открывшим новый фронт на Балканах: всем было ясно, что арена для наступления – Северная Африка. Один из специалистов по танкам, посланный в Ливию, утверждал, что если бы Муссолини принял помощь немцев, к этому моменту небольшие силы англичан в Египте уже были бы уничтожены без особых трудностей.

Но Муссолини, убедив себя в том, что от танков не будет большой пользы в песках пустыни, все еще надеялся справиться с Египтом собственными силами. Однако Гитлер понял, что на победу итальянцев без его помощи слишком мало шансов. Зная, как важно захватить Суэцкий канал, он, с другой стороны, понимал, что личный престиж дуче поставлен на карту, и поэтому не захотел уж слишком критиковать его действия.

С этого времени отношения между двумя национальными лидерами приняли совершенно новый характер. Гитлер продолжал выказывать дружелюбное отношение к Муссолини, хотя больше и в грош его не ставил. У дуче его союзник вызывал все большее раздражение. Отпуская саркастические замечания о нарумяненных щеках Гитлера и его предполагаемых сексуальных наклонностях, он не мог скрыть зависти к более молодому, несколько более высокому, а главное, более удачливому лидеру. Некоторые отмечали явную неприязнь Муссолини, даже некоторое его недоумение по поводу того, как немцы могли подпасть под влияние такой заурядной личности. Его негодование становилось все более явным по мере того, как Италия попадала во все возраставшую зависимость от помощи Германии. Он любил говорить, что у фюрера нет решительных жестов или манеры вести себя как солдат, которыми должен обладать диктатор. Упиваясь этим преимуществом, он считал, что жалкая внешность Гитлера пагубно влияет на других диктаторов.

Все эти разговоры были маскировкой острого недовольства Муссолини тем, что кто-то затмил его, прикрытием растущего чувства беспомощности и унижения: по мере того как в свете дня все более обнажалась рахитичная структура фашизма, дуче не мог не задуматься о будущем.

Последствия

Югославия прекратила существование. 21 и 22 апреля раздел Югославии был завершён на встрече министров иностранных дел Германии и Италии в Вене.

Территория была разделена на следующие части: северная часть Словении была включена в состав Германии; южная часть Словении и Далмация - в состав Италии; Воеводина (Бачка) и северо-западная часть Словении - в состав Венгрии; большая часть Македонии и восточные районы Сербии - в состав Болгарии; Косово и Метохия, западные районы Македонии и восточные районы Черногории - в состав Албании.

Были образованы Независимое государство Хорватия (включая Боснию-Герцеговину), королевство Черногория (трон остался не занятым) и республика Сербия. При этом Черногория была оккупирована итальянскими войсками, а Сербия немецкими, но там были созданы местные правительства и административно-государственные структуры, а также вооружённые силы.

(греч. Ελληνοϊταλικός Πόλεμος)

Греческая война (итал. Guerra di Grecia ) - война между Италией и Грецией, продлившимся с 28 октября 1940 до 23 апреля 1941 года. Считается, что с этого конфликта началась Вторая мировая война на Балканах.

Войне предшествовали потопление 15 августа 1940 года «неизвестной» подводной лодкой эсминца «Элли», во время православного празднования Дня Богородицы, на рейде острова Тинос, и другие провокации фашистской Италии, после чего Греция провела частичную мобилизацию. Итальянский ультиматум был предъявлен премьер-министру Греции генералу Метаксасу 28 октября 1940 года, в 3 утра. Ультиматум был отклонён. Итальянское вторжение началось в 5:30.

Наступление итальянцев шло в прибрежной зоне Эпира и в Западной Македонии. Перед 3-й итальянской дивизии альпинистов «Джулия» (11000 солдат) была поставлена задача продвигаться на юг по хребту Пинда, чтобы отсечь греческие силы в Эпире от греческого региона Западная Македония. На её пути встала бригада полковника К. Давакиса (2000 солдат). Сдержав натиск «Джулии» и получив подкрепления, Давакис перешёл в контрнаступление, после чего и на эпирском, и на македонском фронте греческая армия перешла в контрнаступление и перенесла военные действия на территорию Албании. В январе 1941 года греческая армия заняла стратегический горный проход Клисура (Занятие ущелья Клисура).

Победы греческой армии в этой войне стали первыми победами армий антифашистской коалиции над странами оси. Известный греческий археолог и участник той войны, М. Андроникос пишет, что «когда Италия решила вторгнуться в Грецию, силы Оси господствовали в Европе, разбив перед этим французов и англичан и заключив пакт о ненападении с Советским Союзом. Только островная Англия ещё сопротивлялась. Ни Муссолини, ни любой „разумный“ человек не ожидали в этих условиях сопротивления Греции. Поэтому когда мир узнал, что греки не собираются сдаваться, первой реакцией было удивление, которое сменилось восхищением, когда стали поступать новости о том, что греки не только приняли бой, но и побеждают». В марте 1941 года, получив подкрепления и под непосредственным наблюдением Муссолини, итальянская армия попыталась перейти в контрнаступление (Итальянское весеннее наступление). Греческая армия отразила наступление и находилась уже в 10 км от стратегического албанского порта Влёра.

6 апреля 1941 года, спасая итальянцев, в конфликт была вынуждена вмешаться нацистская Германия, после чего конфликт называется Греческой операцией.