Анализ биографий и состава генералитета в 1812 году представляет большой интерес, поскольку высшие военачальники сыграли огромную роль в победе России над наполеоновской армией. Что же представляла собой данная элитарная группа в количественном и качественном отношении? Какого рода изменения происходили в ней? Каково было отношение императора к своим генералам, и на чем строилась его политика в подборе и расстановке кадров?

Состояние и развитие современной историографии сегодня даёт возможность рассмотреть один из самых малоисследованных вопросов той эпохи — взаимоотношения и расклад сил внутри русского генералитета, профессиональные, социальные и национальные особенности высшего командного состава, а также борьбу генеральских группировок в наиболее драматические моменты боевых действий.

В грозных событиях 1812 года главная роль выпала на долю русской армии. В кризисных условиях, когда российской империи реально угрожала опасность потери национального суверенитета, только армия, как главный инструмент защиты территориальной целостности, могла спасти страну. В рассматриваемый период её чрезмерно возросшая роль определялась и рядом других факторов. Уже в условиях подготовки к войне император и его высшие сановники стали уделять армии неослабное внимание. Ещё до начала войны на военных посыпались награждения, новые назначения, денежные пособия и т. д. Власть стала обхаживать ту главную силу, от действий которой зависело её будущее. В 1812 году также произошла резкая милитаризация общественной жизни, а государственные институты в то же время вынуждены были прислушиваться к голосу общества.

Произошли в 1812 году и разительные изменения в системе управления полевыми войсками. В самом начале 1812 года вышло «Учреждение для управления Большой действующей армии», заменившее устаревший Устав 1716 года — важнейшее законоположение, в котором, с учётом происходивших тогда значительных перемен в военном деле, по новому регламентировались права и обязанности лиц, причастных к армейскому управлению. Во всяком случае, была создана новая правовая база для взаимоотношений между военачальниками различных уровней. Этот законодательный акт, как показали последующие события, можно назвать прогрессивным для своего времени документом, хотя некоторые его положения оказались недоработанными (все возможные коллизии невозможно предусмотреть ни в одном уставе). Именно эти обстоятельства, связанные с правовыми прорехами и недоработками, создали базу и юридические условия для столкновений среди генералитета в 1812 году.

Но в первую очередь коснёмся цифр. Ответы на многие поставленные вопросы можно найти, привлекая такой редко используемый источник, как списки генералитета по старшинству. Они ежегодно составлялись военным ведомством и затем издавались типографским способом. Генеральские фамилии помещались не по алфавиту, а следовали по старшинству в чине от генерал-фельдмаршалов до генерал-майоров. На каждого точно указывались год, месяц и число, с которого отсчитывалось старшинство, чаще всего совпадающее со временем производства в последний чин, но иногда фиксировалась другая дата. Например, в случаях получения воинского звания «за отличие» в конкретном боевом эпизоде старшинство считалось с этой даты. После возвращения из отставки старшинство менялось, оно сдвигалось на время, проведённое вне службы, и тогда фамилия генерала попадала в конец списка того или иного чина. При выходе в отставку военнослужащий получал (как правило) чин на класс выше, а при повторном поступлении на службу ему (как правило) возвращался чин, который он имел до отставки.

В генеральских списках на начало 1812 года числилось 333 человека1. Из них, несмотря на то что львиная доля полевых войск была сосредоточена на театре военных действий с Великой армией Наполеона, в кампаниях 1812-1814 годов приняло участие лишь 196 генералов (примерно 60%). Накануне и во время боевых действий последовало возвращение в ряды полевых войск ряда видных и известных в армии военачальников: барона Л. Л. Беннигсена, графа А. И. Остермана-Толстого, князей С. Н. Долгорукова, А. И. Горчакова, Д. М. Волконского, братьев Б. В. и Д. В. Голицыных и др. Кроме немца Беннигсена, последние по рождению принадлежали к верхам российской аристократии, к тому слою, в котором постоянно возникала питательная среда для вспышек дворянской фронды.

Как раз большинство из них негативно относилось к франко-русскому союзу, заключённому в Тильзите в 1807 году, поэтому они и оказались в отставке. Всего же в течении войны в высший командный состав армии пришло пополнение из 82 лиц. В подавляющем большинстве это были российские дворяне (выходцы из великорусских губерний). Многие из них, тесно связанные долговременными узами с гражданской сферой, являлись по сути носителями тенденций и мыслей, царивших тогда в обществе, и они привнесли в высшие армейские круги патриархально-консервативные настроения. Иностранцев, принятых в русскую армию в 1812 году, можно было пересчитать по пальцам (Ф. Ф. Винцингероде, К. А. Поццо ди Борго, Ф. К. Тетенборн).

Причём во время войны ощущалась нехватка командных кадров, часто после интенсивных боев не только полки, но и бригады возглавляли подполковники или майоры. Причём вакансии старались замещать не «старослужащими» генералами, а за счёт приёма из отставки (37 человек) и производства в следующий чин отличившихся в боях. В 1812 году за боевые отличия было произведено в генерал-майоры 42 полковника. Но основное генеральское чинопроизводство производилось в 1813-1815 годах (187 человек получили генерал-майорский чин). К ним необходимо прибавить 52 генералов, вступивших в ополчение, 9 — принятых из иностранных армий, 5 — из гражданской службы и других ведомств. Всего принимало участие в боевых действиях в 1812-1815 годах примерно 550 генералов российской службы, из них в 1812 году было убито и умерло от ран и болезней 14 человек; в 1813-1815 годах — 39 генералов. Всего — 53 человека.

В 1812 году складывалась крайне драматическая ситуация: развитие событий могло пойти по любому сценарию. Но именно армия, в той или иной форме, должна была в финале сказать решающее слово. Император реально понимал это и задолго до начала военных действий подготовил несколько вариантов политических игр среди генералитета. Будучи едва ли не самым искушённым человеком в России в искусстве дворцовых интриг и мастером закулисных комбинаций, он заранее предвидел неизбежные столкновения среди своих генералов. Вынужденный в «годину бед» призвать под армейские знамёна большое количество профессионалов-отставников, многие из которых были тесно связаны с постоянно тлеющими углями аристократической фронды в недрах русского дворянства, Александр I шёл на сознательный риск.

Анализ количественных показателей позволяет выявить интересные тенденции в политике Александра I по отношению к генералитету. При его отце — императоре Павле I, (ценившем внешнюю сторону военного дела) по отношению к офицерскому корпусу царил настоящий произвол. Огромное количество боевых офицеров и генералов были уволены, их же места заняли строевики («фрунтоманы»), отличившиеся не на полях сражений, а на парадах и разводах2. Вступив на престол, Александр I вернул на службу большую часть отставников. После военных катастроф 1805 и 1807 годов при Аустерлице и Фридланде ему стало вполне очевидно, что для успешного противодействия его будущему вероятному противнику высший командный состав российской армии нуждается в обновлении. Необходимо отметить несколько моментов, которые как тормозили, так и способствовали выдвижению на разные уровни армейского управления молодых военачальников. С одной стороны, учитывая инертность тогдашнего чинопроизводства, быстрая кадровая замена строевиков на практиков была невозможна и опасна. Да и в реальной жизни император (хоть и считался самодержавным правителем) увольнял генералов со службы лишь в случае провинности по суду либо если ими подавались прошения об отставке. С другой стороны, русская армия в 1808-1813 годах принимала участие в боевых действиях со Швецией, Турцией и Персией.

Именно это обстоятельство помогло императору не просто производить, а награждать чинами отличившихся и выдвигать их на ключевые посты в войска, собранные к 1812 году на западной границе, а имевших «невоенную» репутацию и немощных генералов перемещать на административные и тыловые должности. Причём практика награждения чинами «за отличие» при Александре I вызывала нарекания даже со стороны передового офицерства. Так, дежурный генерал 2-й Западной армии полковник С. Н. Марин 21 декабря 1812 года в письме к генералу М. С. Воронцову прямо порицал эту систему: "Я всегда был... против производства за отличие. Сколько тут зла! За одного порядочного производятся пять дрянных, чему все свидетели. Гораздо бы лучше, если бы шло по старшинству«3. Нарушение традиционного получения чинов по очереди на основе устоявшегося принципа старшинства стало определённым способом выдавливания неугодных из рядов генералитета. Обойдённые чинами генералы (помимо уязвлённого самолюбия, считая, что их служба неугодна государю) часто сами подавали прошение об увольнении, а император в этом случае был волен принять отставку или же просить обиженного остаться на службе.

Самый громкий негативный резонанс в среде высших военачальников вызвало производство в 1809 году за отличие из младших генерал-лейтенантов в генералы от инфантерии П. И. Багратиона и М. Б. Барклая де Толли. Например, будущий герой 1812 года Д. С. Дохтуров тут же по горячим следам подал прошение об отставке. В письме к императору он не скрывал мотивов своего поведения: «производство моих сверстников было мне весьма чувствительно». Лишь личная просьба царя заставила Дохтурова остаться в армейских рядах. «Милостивые строки вашего величества оживили и утешили огорчённое моё сердце, я увидел, что благорасположение ваше ко мне продолжается.» — писал он императору.

Если сравнивать ранние генеральские списки первой половины царствования Александра I, то без труда можно заметить, что как раз произведённые в чины генерал-майоров в 1807-1811 годах лица составили самые боеспособные кадры, отлично проявившие себя на полях сражений 1812-1814 годов, а их фамилии стали неотъемлемой частью когорты «героев 1812 года». В результате среди новых выдвиженцев оказались многие лица, впоследствии получивших славу и известность благодаря своим воинским дарованиям: М. Б. Барклай де Толли, П. П. Коновницын, Э. Ф. Сен-При, П. А. Шувалов, П. А. Строганов, К. О. Ламберт, В. В. Орлов-Денисов, А. Г. Щербатов, Ф. О. Паулуччи, К. Ф. Толь, А. Б. Фок, М. С. Воронцов, И. Ф. Паскевич, Я. П. Кульнев, братья Палены, Г. В. Розен, П. А. и А. А. Тучковы, И. В. Сабанеев, А. Я. Рудзевич, Я. И. Потёмкин, А. Х. Бенкендорф, А. И. Чернышёв, А. А. Закревский и др. Другим важным кадровым резервом стала группа гвардейских офицеров, большинство из которых император знал лично, что положительно сказалось на их карьере в эпоху наполеоновских войн. К 1812 году процесс обновления генералитета только-только стал набирать обороты, когда русская армия начала военные действия.

Рассмотрим ещё одну, уже затронутую тему — принцип старшинства на войне, т. е. проблему профессиональной занятости высших военачальников. В 1812 году перед командованием возникали сложности, связанные с наличием высоких чинов у ряда генералов. Необходимо заметить, что помимо главнокомандующих в войсках, сосредоточенных на западной границе, в самом начале кампании 1812 года находилось всего лишь четыре полных генерала в качестве корпусных командиров (М. И. Платов, Д. С. Дохтуров, С. М. Каменский и А. Ф. Ланжерон). Кроме того, трое генералов (Л. Л. Беннигсен, А. А. Аракчеев, Г. М. Армфельт) находились при свите Александра I без определённых должностей. Еще чины полных генералов носили двое главнокомандующих в столицах (С. К. Вязмитинов и Ф. В. Ростопчин) и пятеро занимали посты военных губернаторов, из них лишь трое последних попали в разном качестве в действующие армии.

Традиции становились непреодолимым препятствием для использования старших под командой младших в чине. Посты главнокомандующих 1-й и 2-й Западными армиями занимали относительно молодые полные генералы М. Б. Барклай де Толли и П. И. Багратион, поэтому под их команду не назначались лица, стоявшие в списке по старшинству выше их. Более сложными оказались взаимоотношения высшего командования с братом царя великим князем Константином, назначенным возглавлять 5-й (гвардейский) корпус. Под благовидными предлогами он дважды высылался из армии Барклаем за публичную критику действий главнокомандующего. Но такие шаги, без сомнения, были предприняты лишь после предварительного согласования с императором.

Кроме того Александр I при назначении должен был учитывать и личные взаимоотношения среди военачальников, дабы груз генеральских претензий друг к другу не привёл к конфликтной ситуации во время войны. По возможности старались «развести по разным углам» откровенно враждовавших персон. Но полностью избежать столкновений в генеральской среде было невозможно. Особенно явно распри проявились во время нахождения двух Западных армий под Смоленском и возникновения так называемой «русской партии», когда генералитет оказался вовлечённым в противостояние с М. Б. Барклаем де Толли. Затем в Тарутинском лагере возник конфликт Кутузова с рядом высших военачальников, угольки которого медленно затихли к концу кампании.

В целом же все командные посты старались занимать с учётом старшинства, в первую очередь в звеньях бригада — дивизия — корпус. По этому принципу, например, были произведены и назначения в 1812 году на должности начальников инженеров и артиллерии армий и корпусов. Известные сложности возникли с замещением высших штабных должностей во всех трёх Западных армиях на границе, что было связано, по-видимому, с низкой оценкой командованием деловых качеств генералов свиты Е. И. В. по квартирмейстерской части. Поэтому, как правило, должность начальника Главного штаба армий (если исключить промежуточные фигуры) занимали генерал-майоры (А. П. Ермолов, Э. Ф. Сен-При, И. Н. Инзов), а обязанности генерал-квартирмейстеров и дежурных генералов исполняли полковники, многие из которых затем получили «за отличие» генеральские чины.

Назначение «основанное на одном старшинстве» часто наносило вред во время боевых действий. Особенно, если речь шла о генералах с «густыми» эполетами, но не имевшими «боевого» реноме в армейских кругах. Даже император, хорошо зная низкие профессиональные качества некоторых военачальников, не мог их переместить или удалить из войск. Примечательно в этом смысле секретное предписание М. Б. Барклая де Толли от 17 апреля 1812 года, направленное П. И. Багратиону, где речь шла о генерале С. М. Каменском, имевшем «испорченную» репутацию.

Приведём этот документ полностью: «По Высочайшему Повелению имею честь сообщить Вашему сиятельству, что Его Величеству угодно, дабы назначенный во вверенную Вам армию корпусным командиром 8-го корпуса генерал от инфантерии граф Каменский был всегда в виду Вашего сиятельства, почему корпус, ему вверенной, никогда не отделяйте, а имейте оной всегда там, где Ваше сиятельство сами присутствовать будете, для того чтобы граф Каменский не мог, по природному своему обыкновению, делать по службе никаких прихотей и лишнего взыскания с своих подчинённых». Перед войной корпус Каменского был переведён в 3-ю Обсервационную армию, и Багратион переслал это предписание её главнокомандующему А. П. Тормасову, который и поступал согласно полученному указанию. Сделать с Каменским он ничего не мог, пока тот сам не поссорился с ним и, сказавшись больным, удалился из армии.

Определённые трения в 1812 году у главнокомандующих возникали и с донским атаманом М. И. Платовым, считавшим себя по службе «старейшим» генералом, но часто получавшим в командование малое число иррегулярных полков. На этой почве у «вихорь-атамана» возникали конфликты с Багратионом, Барклаем и Кутузовым.

При раздаче должностей, бесспорно, учитывалась репутация, что вызывало жалобы обойдённых старших в чине генералов. Так, например, в начале войны генерал-лейтенант П. М. Капцевич, имевший старшинство от 3 декабря 1799 года и сделавший в своё время быструю карьеру благодаря службе в гатчинских войсках, командовал 7-й пехотной дивизией, в то время как в 1-й Западной армии все корпусные командиры генерал-лейтенанты (за исключением Н. А. Тучкова) были младше его в чине. Но во второй период кампании его обиды умножились. В письме от 15 октября 1812 года к А. А. Аракчееву он откровенно жаловался: «Все мои товарищи идут вперёд большими шагами, я остаюсь один позади». Особенно его задело сначала назначение генерал-майора П. А. Строганова командиром 3-го пехотного корпуса, а затем, после убитого К. Ф. Багговута, занятие должности корпусного начальника младшим его по выслуге генерал-лейтенантом князем С. Н. Долгоруковым (имел старшинство от 18 декабря 1799 года), до этого являвшимся главой русской миссии в Неаполе. «Корпус его 2-й, — писал Капцевич, — отдан генерал-лейтенанту князю Долгорукову, младшему меня и не видавшего другого огня кроме дипломатического в своём камине в кабинете».

В письме весьма примечательны и другие фразы, раскрывающие мотивацию оскорблённого генеральского поведения: «Просить мне должного я не обязан изгибаться; оставить службу тогда, как отечественная война, грех и совестно; рапортоваться больным, как многие другие служивые делают, и того ещё гаже. Итак решился я терпеть и терпению моему положить конец с концом кампании. нет уже мне и духу носить титло дивизионного, тогда как Бог знает кто дивизиями не командует. Ежели воля Государя не удостоит меня корпусом командовать, то мне и нет, как мне кажется, в армии и места. Почему, ежели я лишний, на что меня держать? Как прискорбно, граф, служить и не подаваться выше, а напротив ещё падать, ныне остаюсь я один в армии генерал-лейтенант, что командует дивизией». Справедливости ради укажем, что Капцевич не вышел в отставку, так как, по-видимому, по протекции Аракчеева в 1813 году он был поставлен во главе 10-го пехотного корпуса.

Можно припомнить имевший громкий резонанс инцидент с казачьим генерал-майором И. К. Красновым, которого во время боев под Смоленском подчинили младшему в чине генерал-майору И. Г. Шевичу. Получивший от своего подчинённого рапорт, возмущённый атаман М. И. Платов сделал А. П. Ермолову запрос, составленный фактически в виде жалобы: «Обида, господином Красновым описываемая... не только для него, но и для меня и даже всего войска очень чувствительна... прошу Вас приказать в подобных случаях по военному списку выправляться о старшинстве господ генералов, во избежание обиды, от подчинения старшего младшему чувствуемой».

Среди генералитета господствовал устойчивый стереотип, что старшинство в чине выше старшинства в должности, по крайней мере, чин должен был соответствовать должности. Но на практике это не всегда выдерживалось. Например, если младший в чине генерал получал в командование корпус, а старший оставался дивизионным командиром (а такие случаи были нередкими и в 1812 году), то это воспринималось как нарушение субординации и устоявшихся негласных норм.

Обычно, так или иначе, исследователи интерпретируют спор о старшинстве Барклая и Багратиона (произведённые одним приказом в чин генерала от инфантерии), приводя иногда самые неожиданные аргументы. Необходимо чётко обозначить, что Багратион был старше Барклая в чине. В указе о производстве и в списке по старшинству он стоял впереди, следовательно, мог требовать подчинения себе младшего по чину в тех случаях, когда не имелось высочайшего приказа о назначении единого главнокомандующего. Он же добровольно подчинился младшему Барклаю. Во-первых, 1-я Западная армия по численности в два раза превосходила 2-ю армию; во-вторых, Барклай как главный разработчик плана отступления (а не только как военный министр) пользовался большим доверием императора, нежели Багратион. Юридически это подчинение никак не было зафиксировано. На это была лишь добрая воля Багратиона, однако он в любой момент мог отказаться выполнять приказы Барклая, и по закону никаких претензий ему не было бы предъявлено.

Юридический парадокс заключался в том, что, в отличие от всех предыдущих военных регламентов, предусматривавших подчинение, исходя из принципа старшинства, «Учреждение для управления Большой действующей армией» 1812 года наделяло их абсолютно равными правами. Каждый в своей армии являлся полноправным хозяином и нёс ответственность только перед императором. Об этом неоднократно упоминал Багратион в своей переписке: «Я хотя старее министра и по настоящей службе и должен командовать, о сём просила и вся армия, но на сие нет воли Государя и я не могу без особенного повеления на то приступить».

Учитывая это обстоятельство, бездоказательно звучит мнение некоторых историков, что Барклай возглавил войска, поскольку являлся военным министром. В данном случае, налицо попытка модернизации прошлого по аналогии с современной должностью. В те времена министр являлся всего лишь администратором с хозяйственными и инспекторскими функциями без права отдавать приказы главнокомандующим и вмешиваться в дела полевого управления войсками. Так, например, в начале войны главнокомандующий Молдавской армией П. В. Чичагов прямо писал царю, что отказывается выполнять распоряжения из военного ведомства без подтверждения императора и просил «предупредить военного министра, чтобы он не посылал мне приказаний от своего имени, — я их не приму».

Ещё ранее главнокомандующий русскими войсками в войну со шведами в 1808-1809 годах граф Ф. Ф. Буксгевден направил резкое послание тогдашнему военному министру А. А. Аракчееву, пытавшемуся вмешиваться в дела управления его армией. В нем автор доказывал незаконность «вторжений в область ведомства главнокомандующего» и блестяще «представил разницу между главнокомандующим армиею, которому государь поручает судьбу государства, и ничтожным царедворцем, хотя бы он и назывался военным министром». Позже письмо получило рукописное распространение в общественных кругах. Сам Барклай никогда не позволял себе давать приказы другим главнокомандующим и даже в разгар военных событий, «видя необходимость действовать согласованно, — как он писал в письме к царю от 26 июля, — мог выразить генералу Тормасову токмо частным письмом моё желание, чтобы он поддался, насколько возможно, вперёд».

Практика кампаний наполеоновской эпохи изобилует примерами «заболевания» военачальников, что даёт некоторое представление о поведенческих установках генералитета. Причём, историку иногда сложно определить было ли на самом деле физическое недомогание или генерал «сказывался больным» и тем самым демонстрировал свой протест. Подобными способами генералы относительно легитимным образом пытались оказывать давление на решения высшего начальства.

Такие акции хорошо известны в литературе. Например, массовое «заболевание» в тарутинский период командиров донских казачьих полков в знак протеста из-за отстранения от командования М. И. Платова15, отъезд из армии оскорблённого М. Б. Барклая де Толли «за увеличившею в нем болезнью». Примерно теми же обстоятельствами были продиктованы в конце 1812 года заболевания на короткое время «попавшего в немилость» П. Х. Витгенштейна и ряда подчинённых ему генералов. Такого рода ситуации имели место и в 1813-1814 годах. Так, например, после назначения в 1813 году Витгенштейна главнокомандующим старший его в чине А. П. Тормасов попросил Александра I уволить его из армии, ссылаясь на состояние здоровья. Можно привести и случай с Ф. В. Остен-Сакеном и баварским фельдмаршалом К. Ф. Вреде во время движения союзных войск к Парижу в 1814 году, описанный в мемуарах А. И. Михайловского-Данилевского: «С начала похода принято было за правило, что если сойдутся два генерала различных держав, то из них младший в чине поступает в повеления старшего, невзирая на могущество держав, к коим они принадлежат. На основании сего правила Сакен, будучи в чине генерала от инфантерии, должен был явиться в команду Вреде, которого только что произвели в фельдмаршалы. Но благородный и честолюбивый Сакен, служивший в век Екатерины, знал различие между собою и баварским фельдмаршалом, он сказался больным.» Все эти факты дают основание говорить о них как о проявлении однотипного профессионального поведения генералов.

Справедливости ради стоит указать на совершенно противоположные случаи. Несмотря на преклонный возраст значительного числа генералов, многие из них участвовали в сражениях, будучи тяжело больными. Так, например, генерал-майор П. Г. Лихачёв, дивизия которого защищала в Бородинской битве «батарею Раевского», из-за «ломоты в ногах» не мог даже ходить и во время сражения сидел на походном стуле в углу редута. Поэтому его первый биограф, упомянув болезни, имел все основания написать: «Высокое чувство долга и благородное желание не быть праздным зрителем битвы, долженствовавшей, по тогдашнему мнению, решить судьбу Отечества нашего, подавляли в нём телесный недуг».

Другой не менее показательный пример. Во время боев под Смоленском Д. С. Дохтуров лежал в постели больной. Когда же М. Б. Барклай де Толли запросил его, сможет ли он возглавить оборону города, генерал, прочитав записку, ответил: «Лучше умереть в поле, чем на кровати». После чего принял командование войсками. Примеры такого рода также не являлись единичными, не говоря уже о многочисленных фактах, когда генералы, несмотря на полученные ранения, отказывались покидать поле боя.

Бывали, хотя и крайне редко, случаи добровольного ущемления своего старшинства во время боевых действий. Так, 24 августа 1812 года под Колоцким монастырём к русскому арьергарду генерал-лейтенанта П. П. Коновницына (старшинство с 12 апреля 1808 года) на подмогу подошла кавалерия во главе с генерал-лейтенантом Ф. П. Уваровым (старшинство с 5 ноября 1800 года). И вот какие слова, сказанные Коновницыну, услышал очевидец Д. В. Давыдов: «Пётр Петрович, не то время, чтобы считаться старшинством; вам поручен арьергард, я прислан к вам на помощь, — приказывайте».

Не вызывает сомнения, что генералы могли просто болеть или «заболевать» (по устоявшимся канонам генеральского этикета) в качестве выражения традиционного недовольства бойцов передней линии штабом. В то же время высшее командование также иногда использовало ярлык «заболевшего», навешивая его на военачальника, чтобы удалить его из действовавшей армии. Так, только 15 ноября 1812 года М. И. Кутузов, получив предварительно согласие императора (рескрипт от 9 октября 1812 года), предписал Л. Л. Беннигсену: «По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получением сего отправиться в Калугу.» Естественно, истинные причины высылки генерала были иными. Сам Беннигсен считал, что Кутузов «воспользовался временем, когда я был действительно болен, и прислал мне форменное предписание, чтобы я покинул армию для излечения». Его адъютант Н. Д. Дурново в своём дневнике записал, что генерал болел 8 ноября, а уже на следующий день «почувствовал себя немного лучше». Причины почти месячной задержки высылки из армии начальника Главного штаба не вполне ещё ясны.

Последним же веским аргументом стало недовольство императора тем, что Беннигсен 26 октября 1812 года позволил себе посоветовать произвести полковника князя С. С. Голицына в генерал-адъютанты. Это вызвало крайнее раздражение Александра I, и он потребовал в письме к Кутузову от 5 ноября 1812 года заметить "генералу Беннигсену, что я предоставляю себе избирать своих генерал-адъютантов"26. Высочайшее неудовольствие дало дополнительные козыри Кутузову, и он решил, что настал момент для высылки Беннигсена. Об этом свидетельствует простое сопоставление дат.

Говоря о генералитете, необходимо рассмотреть социальную и профессиональную принадлежность отдельных его групп. Подавляющее большинство генералов считались выходцами из дворянства. Значительную группу составляли представители аристократических родов с титулами. Из 550 генералов и адмиралов титул в конце жизни имели 143 человека. В целом итоговая цифра — 26% от общего числа найденных персоналий — весьма внушительна. Почти каждый четвёртый генерал оказался причисленным к титулованной элите. Вызывает интерес и конечный расклад среди них по титулам: 23 барона, 61 граф (возведено с 1812 года 24 человека), 48 князей (возведено 9 человек), из них восьми придавался титул светлейших князей, один маркиз, четыре герцога, четыре принца, один великий князь — цесаревич, один король Бельгии. Хотя можно отметить небольшую группу происходивших из обер-офицерских детей, мелкого чиновничества или имевших родителей вольных профессий. Конечно, были и исключения: один происходил из солдатских детей, один — сын купца, двое из семей священнослужителей.

Среди генералитета необходимо выделить ряд групп, связанных происхождением или профессионально-корпоративными интересами. В первую очередь, это группа владетельных германских герцогов, многие из которых являлись родственниками российского императора, в силу чего имели большое влияние. Отдельную группу представляли генерал-адъютанты императора — узкий круг доверенных лиц, им же самим выбранный для контроля над военной сферой и выполнения особых поручений. Перед началом военных действий в александровской свите числилось 19 генерал-адъютантов, и 5 генералов состояли при особе Его императорского величества. Особым влиянием пользовались генералы, служившие в гвардии. Вообще из гвардейских полков вышло (как правило, начинали службу) 250 генералов 1812 года.

Военачальников можно разделить и по родам войск — пехота, кавалерия, артиллерия, инженерные войска, а также по роду службы, например, штабные должности занимали высшие офицеры свиты Его императорского величества по квартирмейстерской части. Особо следует выделить донских генералов (28 человек), традиционно использовавшихся для командования всеми иррегулярными войсками. Подавляющее число из них являлись выходцами из казачьей старшины, узкого и почти замкнутого социального слоя, сравнительно недавно инкорпорированного в состав российского дворянства.

Коснёмся и вопроса о национальном и религиозном составе российского генералитета. Итоговый расклад национальных сил среди высшего командного состава дан уже в одной из опубликованных нами работ. Он показывает, что русские составляли всего 60%, правда с единоверцами эта цифра увеличивалась до 66,5%. Каждый третий генерал (33%) носил иностранную фамилию и исповедовал иную религию. Если рассматривать этот вопрос в исторической ретроспективе, то заметим несколько интересных моментов. В Петровские времена, когда русская регулярная армия организационно оформилась, по штату 1711 года было установлено, что иностранцы могли составлять лишь треть от общего количества офицеров в полках. Фактически же в русском офицерском корпусе их численность тогда не превышала 13%, т. е. была в 2,5 раза ниже установленного предела. В последнее царствование число генералов с нерусскими фамилиями колебалось от 15 до 20%.

В данном ряду 1812 год, находящийся посередине в хронологии российской императорской армии, резко выделяется своей статистикой и не вписывается в общую тенденцию. Отметим ещё одну любопытную деталь: по суммарным сведениям о русском офицерском корпусе 1812 года, обобщённым Д. Г. Целорунго, носители иностранных фамилий не превышали 9-11,1%. Национальная ситуация на армейском «олимпе» не соответствовала аналогичной раскладке в низах. Такая диспропорция также нуждается в пояснении.

Наличие в тот момент большого количества иностранцев и своих «доморощенных» особ с иноземными фамилиями в рядах генералитета объясняется не только исконной симпатией династии Романовых к европейским «кондотьерам» (особенно к «немцам»), но и стратегическими и чисто практическими расчётами. Принятие на службу иностранцев (как правило, из государств, союзных Франции и воевавших с Россией в 1812 году) имело особый политический смысл. Россия оставалась одной из немногих стран, которые могли дать прибежище антинаполеоновским элементам, поэтому было просто неразумно отвергнуть их услуги. Конечно, во время боевых действий на русской территории часто чужестранные генералы приносили мало пользы. Из-за незнания русского языка (но таковых было немного) они не могли командовать и использовались как советники или штабные сотрудники. Так, в этом качестве проделал всю кампанию в России К. Клаузевиц, на практике убедившийся в невозможности «быть использованным толково, не зная языка». Он прямо писал, что в 1812 году находился «в положении глухонемого».

Все же лучше было держать иностранцев в таком качестве, чем в противоположном вражеском лагере.

Существовал и другой аспект. Находясь в чужой стране, эти ярые противники Наполеона были связанными, как правило, лишь с российским самодержцем, поэтому выполняли функции приглядывания за русским генералитетом, чутко следили за настроениями в армии и могли пресечь негативные для императора тенденции. В 1812 году эту роль на себя взяли немецкие родственники царя, а в своих спорах генералы очень часто апеллировали именно к ним, требуя их вмешательства в дела главнокомандующих под предлогом нарушения воли и интересов монарха.

Практическая польза от пребывания иностранцев, помимо их участия в создании из пленных Русско-германского легиона, была получена уже в конце кампании 1812 года, когда русские «немцы» договорились с пруссаками и подписали Таурогенскую конвенцию, в результате чего целый прусский корпус оказался нейтрализованным. Ещё больше выгод было извлечено от вступления русских войск на территорию Западной Европы. Взрыв национального антинаполеоновского движения в Германии во многом был обусловлен деятельностью немецких родственников династии Романовых и «германцев», одетых в русские мундиры. В 1814 году с перенесением военных действий во Францию командованию очень пригодились и французские эмигранты на русской службе. Помимо контактов с местной администрацией и общественными кругами, многие из них потом стали занимать высокие посты в государственном аппарате возрождённого французского королевства. Таким образом, наличие и использование иностранцев полностью отвечало в целом оправдавшему себя стратегическому курсу Александра I, рассчитанному на несколько лет борьбы с Наполеоном.

Необходимо отметить и ряд других приземлённых моментов. Служившие в русской армии носители иностранных фамилий имели, по сравнению с русскими дворянами, более высокий образовательный уровень, что во многом способствовало их карьерным успехам. Для большинства, включая и остзейцев, служба являлась единственным или основным источником существования. Кроме жалования, они, как правило, не имели никакого иного материального обеспечения, поэтому ценили, держались за службу обеими руками и стремились зарабатывать чины. Большинство же русских, даже мелкопоместных дворян, дослужившись до штаб-офицерских эполет, подавали в отставку или переходили в гражданскую сферу, тем самым освобождая дорогу иностранным товарищам по оружию.

Но любая медаль имеет и оборотную сторону. Чрезмерное засилье иноземных элементов в генеральской среде неизбежно должно было вызвать внутреннюю реакцию, что и произошло. Весь XVIII век русское дворянство, несмотря на стойкое предубеждение к иностранцам, корнями уходившее в допетровское прошлое, достаточно мирно уживалось, хотя и конкурировало с «немцами». Мирному существованию во многом помогали имевшиеся противоречия в среде правящего сословия. Так, дворянское общество Москвы постоянно играло роль оппозиционной «фронды» по отношению к сановной элите Петербурга. Да и в военной и бюрократической верхушке всегда находились противоборствующие группировки, что часто приводило к дворцовым переворотам.

1812 год если и не сгладил социальные трения внутри русского дворянства, то отодвинул их на второй план. Патриотический подъем, а также недовольство иностранным засильем в высших эшелонах армии и военном окружении царя закономерно породило в офицерской и генеральской среде уже на начальном этапе войны неформальную группировку, которую потом назвали «русской» партией. В историографии ещё полностью не исследованы вопросы о составе, деятельности и идеологии данной группы, не устоялось и её название как термин. Учитывая преобладание германских фамилий в стане иноземцев, немцы и стали главными мишенями для критики генералов-патриотов.

Александр I был уверен в неизбежности столкновений среди генералитета в 1812 году, и в этом он не ошибся. Даже по опыту предшествующих войн, коих было немало в его царствование, редко какая кампания обходилась без личных стычек и мелочных обид на коллег среди военачальников. Ничего удивительного в этом не было — в любые времена и во всех странах генеральская среда всегда отличалась повышенной профессиональной конкуренцией и столкновением честолюбий. Борьба в недрах генералитета в 1812 году велась в нескольких плоскостях и в разных направлениях. Она затрагивала многие аспекты, в зависимости от ситуации и актуальности возникающих проблем. На клубок профессиональных, возрастных, социальных и национальных противоречий накладывал заметный отпечаток груз личных претензий и неудовольствий генералов друг другом.

Обычные служебные столкновения в военной среде в мирное время в стрессовый период боевых действий чрезмерно накалялись и искали выход, что и приводило к формированию группировок недовольных генералов.

Национальные, профессиональные и социальные аспекты в генеральской «фронде» 1812 года приобретали специфические черты и формы выражения по мере развития военных действий. Причём Александр I вынужден был жертвовать в угоду критиков «немецкого» засилья ряд заранее подготовленных на этот случай фигур. Как искушённый политик он прекрасно предвидел возможную негативную реакцию на отступление в первый период войны со стороны генералитета и общества. Подтверждение тому, что царь предугадал будущее, мы находим в его письме к Барклаю от 24 ноября 1812 года: «Принятый нами план кампании, — писал император после свершившихся событий, — по моему мнению, единственный, который мог ещё иметь успех против такого врага, как Наполеон... неизбежно должен был, однако, встретить много порицаний и несоответственной оценки в народе, который... должен был тревожиться военными операциями, имевшими целью привести неприятеля в глубь страны. Нужно было с самого начала ожидать осуждения, и я к этому подготовился...»

Первым для удовлетворения гнева русских военачальников на заклание отдали К. Фуля, автора скандального Дрисского проекта. Вторым по счету для генеральского жертвоприношения был подготовлен разработчик и главный исполнитель плана отступления Барклай. Не исключено, что в запасе имелись и другие кандидатуры. Например, быстро восходившая звезда Ф. О. Паулуччи. Но штабные генералы буквально «съели» титулованного итальянца в течение нескольких дней, и он просто не успел стать «козлом отпущения». Но широкомасштабных национальных гонений в генералитете (а таковые случались в истории русской армии) военной оппозиции организовать не удалось. Хотя под завесой борьбы за национальную чистоту под Смоленском произошёл взрыв шпиономании, направленный в первую очередь против иностранцев в русских штабах.

Были высланы из армии четыре царских флигель-адъютанта, поляки по национальности, руководитель разведки 2-й Западной армии французский эмигрант подполковник маркиз Мориц де Лезер, высказывались также подозрения о шпионской деятельности ряда французов на русской службе, а также баронов Л. И. Вольцогена и В. И. Левенштерна. В данном случае больше пострадали не немцы, а поляки и французы. В какой-то степени этот инцидент напомнил давний «спор славян между собою», а также свёлся к застарелым претензиям православных к католикам. Лишь после избрания М. И. Кутузова единым главнокомандующим национальный аспект потерял свою прежнюю актуальность, а генеральские споры стали вестись в иных плоскостях.

Уже первое крупное столкновение генеральских амбиций на профессиональной почве состоялось при Кутузове во время исторического военного совета в Филях, решавшего судьбу Москвы. Причём национальный аспект, столь зримый ещё совсем недавно под Смоленском, вообще не имел места, хотя именно «немцы» играли все первые роли в генеральских трениях в тот момент. Парадоксальный факт: позицию на Воробьёвых горах выбрал и предложил К. Ф. Толь, а главными спорщиками-оппонентами по уже неоднократно поднимавшемуся вопросу «сражаться или отступать» стали Барклай и Беннигсен. Генералы с русскими фамилиями как будто забыли об их этнической принадлежности и в весьма драматической ситуации вынуждены были присоединиться к одной из точек зрения, высказанной «немцами».

Лишившись своего лидера, Багратиона, в Бородинской битве, «русская» партия уже не могла выступать консолидировано. Её представителям не удалось даже сформулировать своё понимание ситуации. В большинстве своём они (допущенные на совет) поддержали мнение Беннигсена о необходимости нового генерального сражения во имя спасения первопрестольной. Но сама личность Беннигсена вызывала у многих генералов раздражение. И это обстоятельство (кроме здравого смысла) не позволило объединиться и выступить организованно против отступательной идеи Барклая.

Кутузов как мудрый политик, инициировавший обмен генеральских мнений, занял самую удобную в тех обстоятельствах позицию. Он встал над схваткой и выступил в роли судьи с заключительным вердиктом о неизбежном оставлении Москвы. Многие генералы — участники совета впоследствии сильно переживали «уступление» Москвы, сетовали, оправдывались или находились в подавленном состоянии. Гостивший у П. П. Коновницына в начале 1813 года А. И. Михайловский-Данилевский вспоминал: «Редкий день проходил без того, чтобы он не упоминал мне о сём обстоятельстве, присовокупляя каждый раз: «Я не подавал голоса к сдаче Москвы и в военном совете предложил идти на неприятеля». Д. С. Дохтуров по горячим следам в письме к жене 3 сентября писал: «... я в отчаянии, что оставляют Москву. Какой ужас!... Какой стыд для русских покинуть отчизну без малейшего ружейного выстрела и без боя. Я взбешён, но что же делать?... после всего этого ничто не заставит меня служить».

Подводя итоги, можно сказать, что генералитет эпохи 1812 года отражал весь спектр национальных, религиозных, династических и политических особенностей Российской империи и её международных связей. Его многонациональный состав был обусловлен бурными событиями того времени. 12 декабря 1812 года в Вильно император Александр I имел все основания заявить собравшимся там генералам: "Вы спасли не одну Россию, вы спасли Европу«38. По словам известного в прошлом публициста Н. И. Греча, «дело против Наполеона было не русское, а общеевропейское, общее, человеческое, следовательно, все благородные люди становились в нем земляками и братьями». На этом поприще они по-разному проявили себя, но, бесспорно, оставили свой след, а их биографии стали неотъемлемой частью русской военной истории.

Многие герои Отечественной войны 1812 года увековечены в мраморе и бронзе в России, странах ближнего и дальнего зарубежья.

Война - дело крайне страшное, даже само слово это вызывает самые жуткие ассоциации.

Отечественная война 1812 года

Война 1812 года состоялась между Россией и Францией из-за нарушений подписанного обеими сторонами Тильзитского мирного договора. И хоть длилась она совсем недолго, практически каждое сражение было крайне кровопролитным и разорительным для обеих сторон. Изначальная расстановка сил была такова: шестьсот тысяч воинов со стороны Франции и двести сорок тысяч - со стороны России. Исход войны был очевиден с самого начала. Но те, кто полагал, что Российская империя проиграет, глубоко ошибались. 25 декабря 1812 года император Александр Первый подписал обращение к подданным, в котором сообщалось о победном завершении войны.

Герои былых времен

Герои войны 1812 года взирают на нас со страниц учебников истории. Кого ни возьми - сплошь величественные портреты, а что же за ними? За помпезными позами и великолепными мундирами? Смело идти в бой против врагов Отечества - это настоящий подвиг. В войне против наполеоновских войск в 1812 году сражалось и погибло очень много достойных и замечательных юных героев. Имена их чтимы и по сей день. Портреты героев войны 1812 года - это лица тех, кто ничего не жалел ради всеобщего блага. Брать на себя ответственность за управление войсками, а также за удачи или же, наоборот, поражения на поле боя и в итоге выиграть войну - вот высший подвиг. В данной статье рассказывается о самых известных участниках года, об их деяниях и свершениях.

Итак, кто же они - герои войны 1812 года? Фото портретов известных личностей, представленные далее, помогут заполнить пробелы в знаниях родной истории.

М. И. Кутузов (1745-1813)

Когда упоминаются герои войны 1812 года, то первым на ум, конечно, приходит Кутузов. Самый известный ученик Суворова, талантливейший полководец, стратег и тактик. Родился Голенищев-Кутузов (настоящая фамилия) в семье родовых дворян, корни которых велись еще от новгородских князей. Отцом Михаила был военный инженер, он-то и повлиял во многом на будущий выбор профессии сыном. Еще с юных лет Михаил Илларионович был крепок здоровьем, пытлив умом и обходителен в обращении. Но главное - это все же его неоспоримый талант в военном деле, который в нем отмечали учителя. Получил образование, конечно же, с военным уклоном. Окончил артиллерийско-инженерскую школу с отличием. Долгое время даже преподавал при своей альма-матер.

Однако же о его вкладе в победу: граф, Кутузов на момент войны был уже в преклонном возрасте. Он был избран командующим сначала петербуржским, а затем и московским ополчением. Именно ему принадлежала идея отдать Москву, совершив тем самым гамбит, как в шахматах. Многие генералы, участвовавшие в этой войне, были практически воспитаны Кутузовым, и его слово в Филях было решающим. Войну выиграли во многом благодаря его хитрости и сноровке в военной тактике. За сие деяние он был пожалован от имени царя в чин генерал-фельдмаршала, а также стал князем Смоленским. Прожил после победы не долго, всего год. Но то, что Россия не покорилась в этой войне, - целиком и полностью заслуга М. И. Кутузова. Перечисление списка «Народные герои войны 1812 года» уместнее всего начать именно с этого человека.

Д. П. Неверовский (1771 - 1813)

Дворянин, но не из самого известного рода, начал служить Неверовский рядовым Семеновского полка. К началу войны 1812 года он был уже шефом Павловского Его направили защищать Смоленск, там он и встретился с противником. Сам Мюрат, который возглавлял французов под Смоленском, писал в своих мемуарах, что никогда не видел такой самоотверженности. Эти строки были посвящены именно Д. П. Неверовскому. Дождавшись подмоги, Дмитрий Петрович осуществил переход к Смоленску, который и прославил его. Затем он участвовал в Бородинской битве, но был контужен.

В 1812 году получил чин генерал-лейтенанта. Даже после ранения не перестал сражаться, его дивизия в войне понесла самые большие потери. Только это не от неразумного командования, а скорее от самоотверженности и самоотдачи на сложнейших позициях. Как настоящий герой, Неверовский скончался от полученных ран в Галле. Позже перезахоронен на как и многие герои Отечественной войны 1812 года.

М.Б. Барклай-де-Толли (1761 - 1818)

Это имя во время Отечественной войны долгое время ассоциировалось с трусостью, изменой и отступлением. И очень незаслуженно.

Этот герой Отечественной войны 1812 года происходил из древнего шотландского рода, но родители еще в раннем возрасте отправили мальчика обучаться в Россию, где проживал и служил его дядя. Именно он во многом помогал молодому человеку получить Михаил Богданович самостоятельно дослужился до офицерского чина уже в шестнадцать лет. К началу войны с Наполеоном был назначен на должность командира первой Западной армии.

Занимательной личностью был этот полководец. Совершенно неприхотливый, он мог спать под открытым небом и обедать с простыми солдатами, в обращении был очень прост. Но держался в силу характера и, быть может, происхождения со всеми холодно. Кроме того, в военном деле был очень осторожен, тем и объясняются его многочисленные отступательные маневры. Но это было необходимо: бездумно растрачивать человеческие жизни он не хотел и, как сам подмечал, права такого не имел.

Находился на должности военного министра, и все «шишки» от военных неудач сыпались именно на него. Багратион в своих воспоминаниях будет писать, что во время Бородинского сражения Михаил Богданович словно старался умереть.

Тем-не-менее, идея отступить от Москвы будет исходить от него, ее же поддержит Кутузов. И, как бы там не было, Барклай-де-Толли окажется прав. Самолично участвовал во многих сражениях, своим примером показывая солдатам, как надо воевать за свою страну. Михаил Богданович Барклай-де-Толли был настоящим сыном России. Галерея героев войны 1812 года недаром пополнилась этим именем.

И. Ф. Паскевич (1782-1856)

Сын весьма богатых помещиков, проживающих под Полтавой. Все прочили ему иную карьеру, но он видел себя с детства лишь в качестве военачальника, так все и случилось. Проявив себя наилучшим образом в войнах с Персией и Турцией, он был готов и к войне с Францией. Сам Кутузов когда-то представил его царю как своего самого талантливого молодого генерала.

Участвовал в составе армии Багратиона, везде, где бы ни воевал, делал это на совесть, не жалея ни себя, ни противника. Отличился под Смоленском и в Бородинской битве. Удостоен был впоследствии ордена Святого Владимира второй степени. Именно Святым Владимиром по большей части награждались герои Отечественной войны 1812 года.

П. И. Багратион (1765-1812)

Этот герой Отечественной войны 1812 года происходил из древнего царского грузинского рода, в юности он служил в мушкетерском полку. И даже принимал участие в сражениях русско-турецкой войны. Обучался военному искусству он у самого Суворова, за свою доблесть и исполнительность был крайне любим полководцем.

Во время войны с французами руководил второй Западной армией. Также побывал в отступлении под Смоленском. При этом был крайне против того, чтобы отходить без боя. Участвовал и в Бородино. При этом данное сражение стало для Петра Ивановича фатальным. Он был тяжело ранен, а до этого геройски сражался и дважды с солдатами отбрасывал противника от своих позиций. Ранение было крайне серьезным, его перевезли в имение друга, где он в скорости и скончался. Через двадцать семь лет его прах вернут на Бородинское поле, чтобы похоронить с почестями в той земле, ради которой он ничего не пожалел.

А. П. Ермолов (1777-1861)

Этот генерал был на тот момент известен буквально каждому, за его успехами следила вся Россия, и им гордились. Очень храбрый, волевой, талантливый. Он участвовал не в одной, а в целых трех войнах с наполеоновскими войсками. Сам Кутузов очень ценил этого человека.

Он был организатором обороны под Смоленском, лично докладывал царю обо всех подробностях сражений, весьма тяготился отступлением, но понимал всю его необходимость. Он даже пытался примирить двух противоборствующих генералов: Барклая-де-Толли и Багратиона. Но тщетно: те будут враждовать до смерти.

Ярче всего в эту войну он проявил себя в битве у Малоярославцева. Он не оставил Наполеону иного выхода, кроме как отступление по уже разоренному Смоленскому пути.

И хотя отношение с командованием из-за пылкого характера под конец войны разладились, все же важность его действий и смелость в сражениях умалять никто не смел. Генерал Ермолов занял подобающее место в списке, где перечислены генералы - герои войны 1812 года.

Д. С. Дохтуров (1756-1816)

Еще один герой войны 1812 года. Будущий генерал родился в семье, где весьма почитали военные традиции. Все его родственники по мужской линии были военными, поэтому дело жизни выбирать не приходилось. И на самом деле, на этом поприще ему сопутствовала лишь удача. Сама великая императрица Екатерина Первая вручила ему шпагу за достижения во время русско-шведской войны с помпезной надписью: «За храбрость».

Воевал под Аустерлицем, где, опять же, проявил лишь отвагу и смелость: он прорвался со своей армией через окружение. Личное мужество не спасло его от ранений во время войны 1805 года, но и раны не остановили этого человека и не помешали ему встать в ряды русской армии во время войны 1812 года.

Около Смоленска он очень тяжело заболел простудой, но и это не оторвало его от прямых обязанностей. К каждому своему солдату Дмитрий Сергеевич относился с великой заботою и участием, умел навести порядок в рядах своих подчиненных. Именно это он под Смоленском и продемонстрировал.

Сдача Москвы ему далась крайне тяжело, ведь генерал был патриотом. И даже горсть земли отдать врагу он не желал. Но перенес эту потерю стойко, продолжая стараться ради своей Родины. Проявил себя настоящим героем и близ Малоярославца, сражаясь рядом с войсками генерала Ермолова. После одного из сражений Кутузов встретил Дохтурова словами: "Позволь мне обнять тебя, герой!"

Н. Н. Раевский (1771 - 1813)

Дворянин, потомственный военный, талантливый от кавалерии. Карьера началась и развивалась у этого человека столь стремительно, что в середине жизни он уже был готов уйти на покой, но не смог. Угроза со стороны Франции была слишком велика, чтобы талантливые генералы отсиживались дома.

Именно войскам Николая Николаевича выпала честь удерживать армию противника, пока иные части не соединятся. Он сражался у Салтановки, его части были отброшены, но все же было выиграно время. Воевал у Смоленска, при Бородино. В последнем сражении именно на его фланг пришелся главный удар, который он и его солдаты стойко сдержали.

Позже будет весьма успешно действовать при Тарутине и у Малоярославца. За что и получит орден Святого Георгия третьей степени. К несчастью, в скорости заболеет и очень серьезно, так, что уже окончательно придется бросить военное дело.

П. А. Тучков (1769 - 1858)

О нем известно не так много. Происходил из династии военных и долгое время служил под предводительством своего отца. С 1800 года служил в чине генерал-майора.

Рьяно сражался у небольшой деревеньки Валутина Гора, затем лично принял командование близ реки Строгань. Смело шел в бой против армии французского маршала Нея, но был ранен и оказался в плену. Он был представлен Наполеону как русский генерал, и император, восхищенный отвагой этого человека, приказал вернуть ему шпагу. Окончание войны, победоносное для России, встретил, к несчастью, в плену, но получил свободу в 1814 году и продолжил трудиться на благо Отечества.

А. А. Скалон (1767 - 1812)

Герой войны 1812 года, он был из старинного французского рода, но только предки его давно уже перебрались в Россию, и иного Отечества он не знал. Долгое время служил в Преображенском, а затем и в Семеновском полку.

Против Франции Скалон начал военные действия лишь в 1812 году, когда генералов крайне не хватало, а до сего времени император, зная о его корнях, отстранял Антона Антоновича от вмешательства в войну с Францией. Участвовал в и этот день для генерала-майора стал последним. Он был убит, тело Скалона попало к неприятелю, но с почестями было предано земле по велению самого Наполеона.

Настоящие герои

Конечно, это не все герои войны 1812 года. Список славных и достойных людей можно было бы продолжать до бесконечности. Да и о подвигах их можно рассказать гораздо больше. Главное, что все они не пожалели ни своих сил, ни здоровья, а многие и жизней ради главной задачи - победить в войне. Это настолько удивительно - понимать, что когда-то самые настоящие герои не на книжных страницах, а взаправду совершали подвиги только ради того, чтобы Отечество процветало. И неудивительно, что по всей стране воздвигнуты памятники героям войны 1812 года. Таких людей необходимо чтить и помнить, они должны жить в веках. Честь им и слава!

ВОЕНАЧАЛЬНИКИ РУССКОЙ АРМИИ 1812 ГОДА
Военачальники русской армии 1812 года [Текст]: информ.-библиогр. пособие / МБУК «ЦБС»; ЦГБ им. М.Горького; сост. Н.В.Малютина. - Батайск, 2012.

В 2012 году отмечается славная дата - 200-летие победы России в Отечественной войне 1812 года. Благодаря указу Президента Российской Федерации от 28 декабря 2007 г. № 1755 «О праздновании 200-летия победы России в Отечественной войне 1812 года» память двенадцатого года приобрела государственный статус.

Эта знаменательная дата имеет огромное значение для воспитания патриотизма и гражданственности. Информационно-библиографическое пособие «Военачальники русской армии 1812 года» посвящено героям Отечественной войны, во многом благодаря которым России удалось одержать эту нелёгкую победу над врагом.

Также в пособии представлен календарь основных событий войны 1812 года, высказывания великих людей о войне 1812 года, которые помогут при оформлении выставок и проведении мероприятий, написании рефератов и др.

Дополняет пособие Список литературы и сценариев, посвященных как отдельным персоналиям и событиям, так и войне в целом.

Пособие адресовано старшеклассникам, студентам, руководителям детского чтения и всем, кому интересна тема Отечественной войны 1812 года.
Генералам двенадцатого года

Вы, чьи широкие шинели

Напоминали паруса,

И чьи глаза, как бриллианты,

На сердце вырезали след -

Очаровательные франты

Минувших лет.

Одним ожесточеньем воли

Вы брали сердце и скалу, -

Цари на каждом бранном поле

И на балу.

Вам все вершины были малы

И мягок - самый черствый хлеб,

О, молодые генералы

Своих судеб!

О, как - мне кажется - могли вы

Рукою, полною перстней,

И кудри дев ласкать - и гривы

Своих коней.

В одной невероятной скачке

Вы прожили свой краткий век...

И ваши кудри, ваши бачки

Засыпал снег.

Три сотни побеждало - трое!

Лишь мертвый не вставал с земли.

Вы были дети и герои,

Вы все могли.
Что так же трогательно - юно,

Как ваша бешеная рать?..

Вас златокудрая Фортуна

Вела, как мать.

Вы побеждали и любили

Любовь и сабли острие -

И весело переходили

В небытие.

М. Цветаева
Барклай-де-Толли Михаил Богданович

(1761 -1818)

Барклай-де-Толли - русский полководец, генерал-фельдмаршал. Военный министр Российской империи в 1810-1812 годах.

Михаил Богданович Барклай-де-Толли происходил из старинного шотландского дворянского рода, предки которого в XVII веке переселились в город Ригу. Когда Лифляндия вошла в состав Российской империи, выходцы из Шотландии быстро обрусели и превратились в обыкновенных российских дворян, родовым призванием которых являлась военная служба.

Отечественную войну 1812 года, начавшуюся в ночь на 12 июня, генерал от инфантерии М.Б. Барклай-де-Толли встретил на посту командующего самой крупной русской армией, 1-й Западной. Она- состояла из шести пехотных, двух кавалерийских и одного казачьего корпусов общей численностью почти в 130 тысяч человек при 558 орудиях, и располагалась в районе Россиены, Вильно, Гродно и прикрывали 220-километровый участок западной границы России. 1-я армия превосходила вместе взятые 2-ю Западную армию и 3-ю Резервную, или Обсервационную, армию генерала А.П. Тормасова.

Барклаю-де-Толли подчинялась и соседняя, багратионовская 2-я Западная армия (вплоть до назначения главнокомандующим русской действующей армии М.И. Голенищева-Кутузова). В условиях значительного превосходства наполеоновской армии Барклай-де-Толли сумел осуществить отход двух русских армий к Смоленску, сорвав тем самым план французского императора разгромить их порознь. Однако большинство современников осудило такие действия российского военного министра.

Отступление русских войск от государственной границы и нежелание Барклая-де-Толли дать неприятельской армии генеральное сражение вызвали недовольство широкой общестенности, и прежде всего в рядах самой армии. Авторитет военного министра упал, и он уже не мог претендовать на верховное командование в начавшейся войне. Однако его несомненной заслугой было то, что он сумел сохранить русскую армию для Бородинского сражения.

Первоначально 1-я русская Западная армия отступала к Дриссе, чтобы занять оборону в построенном там по плану Фуля укрепленном лагере. Из-за этого расстояние между 1-й и 2-й армиями значительно увеличивалось. Кроме того, непригодность лагеря для обороны была очевидной. Противник мог обойти его, окружить и принудить русскую армию к капитуляции.

Военный министр приказал своей армии оставить Дриссу и отходить на соединение с армией генерала Багратиона в направлении Полоцк, Витебск, Смоленск. Барклай-де-Толли под Витебском умело ушел от генерального сражения с Наполеоном. Для защиты петербургского направления из состава армии был выделен корпус генерала Витгенштейна численностью в 23 тысячи человек.

Отступление 1-й Западной армии проходило с постоянными арьергардными боями, наиболее ожесточенный из которых состоялся у деревни Островно. Только после этого император Наполеон понял, что разбить главные силы противника в приграничье ему не удастся и следует разработать другой план войны против России.

Две русские армии соединились под стенами древнего Смоленска. 20 июня 1-я Западная армия подошла к городу, 2-я армия - на другой день. Победа, одержанная русскими в Смоленском сражении, подняла дух отступавших. Но Смоленск не был подготовлен к обороне, а силы французской Великой армии еще значительно превосходили силы русских. Военный министр приказал продолжить отступление в глубь России. Уклоняясь от преждевременного генерального сражения, Барклай-де-Толли исподволь готовится к неизбежным решающим схваткам. Не поддаваясь уговорам и давлению со стороны, против императорской воли и вопреки настроению Багратиона, он продолжал отступать. На марше его и застало сообщение из Санкт-Петербурга о том, что 5 августа главнокомандующим всех русских армий назначен генерал от инфантерии М.И. Голенищев-Кутузов.

Под началом военного министра осталась только 1-я Западная армия. По численности она превосходила багратионовскую армию, поэтому в Бородинском сражении главнокомандующий Кутузов поручил Барклаю-де-Толли командовать центром и правым флангом русских войск. Его армия в день сражения состояла из трех корпусов: генералов Багговута, Остермана-Толстого и Дохтурова. Все, кто видел Барклая-де-Толли в день Бородина, единодушно отмечают бесстрашие командующего армией. Он появлялся в самых опасных местах сражения в центре русской позиции. Поговаривали даже, что он искал смерти. Четыре лошади пали под ним. Все адъютанты, сопровождавшие его, за исключением одного, были убиты или ранены, а командующий армией оставался невредим.

26 августа 1812 года генерал от инфантерии проявил большое искусство и личное мужество при отражении натиска наполеоновских войск. За заслуги в Бородинской битве он был награжден орденом Святого Георгия 2-й степени.

На военном совете в Филях командующий 1-й Западной армии поддержал предложение М.И. Кутузова оставить Москву, хотя большинство военачальников было против и желало нового генерального сражения под стенами города. В сентябре 1812 года Барклай-де-Толли из-за болезни покинул действующую армию и оставил пост военного министра. В изгнании французов из пределов России он не участвовал.

Он вновь возвратился в войска только в январе 1813 года, когда был назначен высочайшим приказом командующим 3-й русской армией и вместе с ней совершил поход в Европу, которую русские войска совместно с союзниками освобождали от французских завоевателей. После смерти освободителя Отечества Михаила Илларионовича Голенищева-Кутузова, император Александр I с согласия других монархов-союзников поставил генерала от инфантерии М.Б. Барклая-де-Толли во главе объединенной русско-прусской армии.

Багратион Петр Иванович

(1765 – 1812)

О, ринь меня на бой, ты, опытный в боях,

Погибели врагов предчувственные клики, -

Вождь героический, Багратион великий.

(Д. Давыдов)

Генерал Багратион происходил из древнего рода грузинских царей Багратидов, его дед, царевич Александр, переехал в Россию в 1757 г., имел чин подполковника. Петр Багратион в 17 лет был определен Г.Потемкиным в Кавказский мушкетерский полк.

В августе 1811 г. Петр Иванович назначен командующим Подольской армией, расположенной от Белостока до австрийской границы и переименованной в марте 1812 г. во 2-ю Западную армию. Предвидя столкновение России с Наполеоном, он представил Александру I свой план будущей войны, построенный на идее наступления. Но император отдал предпочтение плану военного министра Барклая-де-Толли, и Отечественная война началась отступлением 1-й и 2-й Западных армий и их движением на соединение. Наполеон направил главный удар своих войск на 2-ю Западную армию Багратиона с целью отрезать ее от 1-й Западной армии Барклая-де-Толли и уничтожить. Багратиону пришлось двигаться с большим трудом, прокладывая себе путь боями у Мира, Романовки, Салтановки. Оторвавшись от войск французского маршала Даву, он переправился через Днепр и 22 июля, наконец, соединился с 1-й армией под Смоленском.

Воспитанному в суворовском наступательном духе Багратиону в период отступления было морально очень тяжело. "Стыдно носить мундир, - писал он начальнику штаба 1-й армии А.Ермолову. - .Я не понимаю ваших мудрых маневров. Мой маневр - искать и бить!" Он возмущался Барклаем: "Я никак вместе с военным министром не могу. И вся главная квартира немцами наполнена так, что русскому жить невозможно и толку никакого". Под Смоленском Багратион предлагал дать Наполеону генеральное сражение, но отступление продолжилось.

26 августа 1-я и 2-я армии под руководством Кутузова, ставшего главнокомандующим, вступили в битву с французами под Бородино. Этот день оказался роковым в славной жизни Багратиона. Его войска располагались на левом фланге, у деревни Семеновской с построенными впереди нее тремя земляными укреплениями - "Багратионовыми флешами". Левый фланг оказался жарким. 6 часов у Семеновской шел ожесточенный, яростный бой, проходивший с переменным успехом. Французы дважды овладевали Багратионовыми флешами, и дважды были выбиты оттуда. Во время очередной атаки противника князь Петр поднял свои войска в контратаку, и в этот момент (около 12 часов дня) он был тяжело ранен: осколок гранаты раздробил ему берцовую кость. Полководец, снятый с коня, еще продолжал руководить своими войсками, но после потери сознания он был вынесен с поля сражения.
Витгенштейн Петр Христофорович

(1768 – 1843)

Генерал-фельдмаршал Петр Христианович (Людвиг Адольф Петер) Витгенштейн происходил из германского графского рода.

К началу Отечественной войны 1812 г. Петр Христианович был уже генерал-лейтенантом и командовал 1-м пехотным корпусом, стоявшим на правом фланге 1-й армии Барклая-де-Толли. После перехода Наполеона через Неман корпус, как и вся армия, избегая крупных сражений, двинулся назад, участвуя в планомерном отходе русских войск. Когда было принято решение покинуть Дрисский укрепленный лагерь, Витгенштейну была поручена боевая задача особой важности -прикрывать дороги, ведущие к столице, Петербургу. После того как 1-я армия Барклая-де-Толли ушла от Дриссы к Витебску, корпус Витгенштейна стал, по сути, маленькой самостоятельной армией, защищавшей весь север.

Наполеон, направив главные силы вслед отходившим на Смоленск армиям Барклая-де-Толли и Багратиона, двинул против Витгенштейна корпуса маршалов Удино и Макдональда. 14 июня Удино занял Полоцк и начал наступление на Себеж и Псков, севернее в направлении на Ригу начал движение Макдональд. Командир русского корпуса правильно оценил ситуацию, он отказался от оборонительных действий по всей дороге в 600 верст от Двинска до Петербурга и решил разбить французские корпуса раздельно. В середине июля он двинулся навстречу Удино и на белорусской земле, у Клястиц и Якубово, вступил с ним в трехдневное сражение. Авангардный отряд генерала Я.Кульнева первым атаковал противника и добился успеха, разгромив передовые отряды маршала Удино, были взяты 900 пленных и обоз. Преследуя неприятеля, Кульнев встретил главные силы Удино и погиб, но вскоре войска французского маршала испытали на себе сокрушительный удар Витгенштейна и отступили, потеряв до двух тысяч пленными. В ходе сражения Петр Христианович был ранен, но не покинул поля боя.

Победа у Клястиц - Якубово сняла страхи в Петербурге, где уже начинались приготовления к эвакуации. Граф Витгенштейн был награжден орденом святого Георгия 2-й степени, получил имя "спасителя Петербурга" и стал известен всей России. После поражения Удино французский корпус Макдональда приостановил свое наступление на Ригу, а Наполеон вынужден был направить к Двине корпус Сен-Сира, тем самым ослабив главную армию. Тогда же французский император отдал приказ своим трем маршалам: прекратить наступательные действия против Витгенштейна и, удерживаясь на берегах Двины, охранять пути сообщений главной армии.

Усиленный петербургским и новгородским ополчениями и другими подкреплениями, Витгенштейн в день Тарутинского наступательного боя русской армии под Москвой (6 октября) также двинулся вперед и выбил войска Сен-Сира и Удино из Полоцка. 19-го октября при Чашниках войска русского генерала (до 30 тыс. человек) нанесли поражение корпусам Удино и Виктора (около 46 тыс.) и 26-го заняли Витебск. Затем, выполняя план Александра 1 по окружению наполеоновской армии на Березине, Витгенштейн двинулся к Борисову, сближаясь с 3-й армией Чичагова, подходившей с юга. Однако в быстро менявшейся обстановке он, как и Чичагов, не смог правильно рассчитать своих действий, что позволило Наполеону с основной частью войск переправиться через Березину и продолжить отступление, перешедшее в бегство. Неудача у Березины не поколебала авторитета "спасителя Петербурга".

Горчаков Андрей Иванович

(1779 – 1855)

После начала Отечественной войны 1812 года был назначен состоять при 2-й Западной армии. Перед Бородинским сражением ему было поручено командование войсками (дивизия Н.Д. Неверовского, ополченцы и кавалерия; всего около 11 тысяч человек), защищавшими позиции у деревни Шевардино. 24 авг. (5 сент.) атакован корпусом генерала И. Понятовского (около 35 тысяч человек). Выдержал все атаки, и только к полуночи дивизия генерала Ж. Компана ворвалась в редут. После этого по приказу Кутузова оставил позиции, выиграв для русской армии необходимое для развертывания на Бородинских позициях время. В Бородинском сражении 26 августа (7 сент.) был тяжело ранен во время контратаки на Багратионовы флеши. За отличия награжден орденом Святого Георгия 3-й степени.

Давыдов Денис Васильевич

(1784 – 1839)

Усач. Умом, пером остер он, как француз,

Но саблею французам страшен …

Как вихорь, как пожар, на пушки, на обозы,

И в ночь, как домовой, тревожит вражий стан!

Но милым он дарит, в своих куплетах, розы:

Давыдов! Это ты, поэт и партизан!

(из стихотворения Ф. Глинки “Партизан Давыдов”)

Генерал-лейтенант, идеолог и предводитель партизанского движения, участник Отечественной войны 1812 года, русский поэт «пушкинской плеяды».

В начале войны 1812 г. Давыдов состоял подполковником в Ахтырском гусарском полку и находился в авангардных войсках генерала Васильчикова. 21 августа 1812 года в виду деревни Бородино, где он вырос, где уже торопливо разбирали родительский дом на фортификационные укрепления, за пять дней до великого сражения Денис Васильевич и предложил Багратиону идею партизанского отряда. Эту идею он позаимствовал у герильясов (испанских партизан). Наполеон не мог с ними справиться до тех пор, пока они не объединились в регулярную армию. Логика была простая: Наполеон, надеясь победить Россию за двадцать дней - настолько и взял с собой провианта. И если отбирать обозы, фураж и ломать мосты, то это создаст ему большие проблемы. Приказ Багратиона о создании летучего партизанского отряда был одним из его последних перед Бородинским сражением, где он был смертельно ранен. В первую же ночь отряд Давыдова из 50 гусар и 80 казаков попал в засаду устроенную крестьянами и Денис чуть не погиб. Крестьяне плохо разбирались в деталях военной формы, которая у французов и русских была похожей. Тем более, офицеры говорили, как правило, по-французски. После этого Давыдов надел мужицкий кафтан и отпустил бороду (на портрете кисти А. Орловского (1814 г.) Давыдов одет по кавказской моде: чекмень, явно нерусская шапка, черкесская шашка). Со 50 гусарами и 80 казаками в одной из вылазок он умудрился взять в плен 370 французов, отбив при этом 200 русских пленных, телегу с патронами и девять телег с провиантом. Его отряд за счёт крестьян и освобождённых пленных быстро разрастался.

Быстрые его успехи убедили Кутузова в целесообразности партизанской войны, и он не замедлил дать ей более широкое развитие и постоянно присылал подкрепления. Второй раз Давыдов видел Наполеона, когда он со своими партизанами находился в лесу в засаде, и мимо него проехал дормез с Наполеоном. Но у него в тот момент было слишком мало сил, чтобы напасть на охрану Наполеона. Наполеон ненавидел Давыдова люто и приказал при аресте расстрелять Дениса на месте. Ради его поимки выделил один из лучших своих отрядов в две тысячи всадников при восьми обер-офицерах и одном штаб-офицере. Давыдов, у которого было в два раза меньше людей, сумел загнать отряд в ловушку и взять в плен вместе со всеми офицерами.

Одним из выдающихся подвигов Давыдова за это время было дело под Ляховым, где он вместе с другими партизанами взял в плен двухтысячный отряд генерала Ожеро; затем под г. Копысь он уничтожил французское кавалерийское депо, рассеял неприятельский отряд под Белыничами и, продолжая поиски до Немана, занял Гродно. Наградами за кампанию 1812 года Денису Давыдову стали ордена Св.Владимира 3 степени и Св.Георгия 4 степени - «Ваша светлость! Пока продолжалась Отечественная война, я считал за грех думать об ином чем, как об истреблении врагов Отечества. Ныне я за границей, то покорнейше прошу вашу светлость прислать мне Владимира 3-й степени и Георгия 4-го класса» писал Давыдов фельдмаршалу М. Кутузову после перехода границы.

С переходом границы Давыдов был прикомандирован к корпусу генерала Винцингероде, участвовал в поражении саксонцев под Калишем и, вступив в Саксонию с передовым отрядом, занял Дрезден. За что был посажен генералом Винцингероде под домашний арест, так как взял город самовольно,без приказа. По всей Европе о храбрости и удачливости Давыдова слагали легенды. Когда русские войска входили в какой-нибудь город, то все жители выходили на улицу и спрашивали о нем, чтобы его увидеть.

За бой при подходе к Парижу, когда под ним было убито пять лошадей, но он вместе со своими казаками всё же прорвался сквозь гусар бригады Жакино к французской артиллерийской батарее и, изрубив прислугу, решил исход сражения - Давыдову присвоили чин генерал-майора.
Ермолов Алексей Петрович

(1777 – 1861)

Хвала сподвижникам - вождям;

Ермолов, витязь юный,

Ты ратным брат, ты жизнь полкам,

И страх твои перуны.

(В. Жуковский)

Генерал от инфантерии, генерал от артиллерии. Генерал Ермолов был одним из самых известных и популярных людей России первой половины XIX в. Этой славы он добился участием в трех войнах с Наполеоном, деятельностью по управлению Кавказом, государственным умом, независимым и благородным характером.

С началом Отечественной войны 1812 г. Ермолов был назначен начальником штаба 1-й Западной армии Барклая-де-Толли. Как и командующий 2-й Западной армией П.Багратион, Алексей Петрович тяготился отступлением и планом Барклая, но все же смирял свое самолюбие "во имя пользы отечества". По личной просьбе Александра 1 писал ему обо всем происходившем. Как начальник штаба, он много сделал для сглаживания отношений между Барклаем-де-Толли и Багратионом и для успешного соединения двух армий под Смоленском; явился организатором обороны этого города, затем удачно руководил войсками в бою при Лубине, был произведен в генерал-лейтенанты. В сражении у Бородино Ермолов находился при главнокомандующем М.Кутузове. В разгар битвы Кутузов направил его на левый фланг, во 2-ю армию, где был тяжело ранен Багратион, и Ермолов помог преодолеть там смятение войск. Увидев, что центральная батарея Раевского взята французами, он организовал контратаку, отбил батарею и руководил ее обороной, пока не был контужен картечью.
Коновницын Петр Петрович

(1764 – 1822)

Герой Отечественной войны 1812 г., генерал от инфантерии. Происходил из старинного дворянского рода Коновницыных.

В начале Отечественной войны 1812 года 3-я дивизия Коновницына вошла в состав 1-й Западной армии М.Барклая-де-Толли. 14 июля при Островне дивизия вступила в первый бой с французами; сменив утомленный корпус генерала А. И. Остерманом, она целый день сдерживала натиск противника, обеспечивая отход главных сил армии. 5 августа он защищал Смоленск, оставаясь раненым в строю, 6 августа сражался при Лубине. В Смоленске солдаты 3-й пехотной дивизии взяли Смоленскую икону Божией Матери, которую привезли в Москву и в день Бородинского сражения пронесли перед русскими войсками.

Вскоре после оставления Вязьмы ему было поручено возглавить арьергард 1-й и 2-й Западных армий, и, отражая атаки маршала Мюрата, находясь в беспрерывных боях, он обеспечивал отход русских войск к Бородино. Под его командованием находились войска численностью до 30 тысяч человек. Состав участников сражений был сопоставим с генеральными сражениями 18 века. Награды за эти бои он получит уже после Бородино.

В день Бородинского сражения дивизия Коновницына заняла оборону на старой Смоленской дороге, но когда выявилось главное направление удара Наполеона - против русского левого фланга, дивизия была спешно направлена на помощь Багратиону. Прибыв к Багратионовым флешам в 10 часов утра, Коновницын ударом в штыки выбил оттуда французов. После того как Багратион был тяжело ранен и унесен с поля боя, Коновницын возглавил оборону левого фланга. Временное замешательство 2-й армии, потерявшей своего командующего, привело к потере флешей, и Петр Петрович вынужден был отвести войска на 300-400 метров назад - за Семеновский овраг, где, используя высоты, он организовал прочную оборону. Прибывший руководить 2-й армией генерал от инфантерии Дохтуров одобрил все его распоряжения. При отражении последних атак французов Петр Петрович был дважды контужен пролетевшими вплотную пушечными ядрами, его мундир был разорван осколками снаряда, осыпавшего его, но генерал невозмутимо продолжал сражение. На другой день после битвы главнокомандующий Кутузов назначил Коновницына командиром 3-го корпуса (вместо смертельно раненого Н. А. Тучкова). На военном совете в Филях Петр Петрович голосовал за новое сражение под Москвой. Решение главнокомандующего об оставлении Москвы он воспринял, как и большинство других генералов, с болью.

После отступления из Москвы Кутузов назначил Коновницына дежурным генералом штаба русской армии. Это назначение не было случайным: Михаилу Илларионовичу, при общей растерянности после потери Москвы, нужен был рядом уравновешенный и твердый человек. Кроме того, честный Коновницын, в отличие от формально занимавшего должность начальника штаба Беннигсена, не интриговал против Кутузова. С этого времени Пётр Петрович стал первым докладчиком у главнокомандующего, через него проходила вся боевая переписка Кутузова с подчиненными ему военачальниками.

Помогая Кутузову, Коновницын отдавал все силы восстановлению и укреплению армии. В Тарутинском лагере он занимался приемом и распределением пополнений, следил за их обучением и подготовкой, спал не более трех-четырех часов в сутки. Несмотря на недомогание (перед Тарутиным его мучила сильная лихорадка) и обещание, данное Кутузову: не рисковать своей жизнью, Петр Петрович принял участие в жарком Тарутинском бою и едва не погиб.

В должности дежурного генерала Коновницын находился при Кутузове все время преследования наполеоновской армии вплоть до занятия русскими войсками Вильно (Вильнюса). Его боевая деятельность в 1812 г. была отмечена Золотой шпагой «За храбрость» с алмазами, орденами св. Владимира 2-й степени, Святого Александра Невского, св. Георгия 2-й ст. и званием генерал-адъютанта.

Кульнев Яков Петрович

(1763-1812)

Русский полководец, герой Отечественной войны 1812 года. Гусар. Генерал-майор.

С началом Отечественной войны 1812 г. ему было поручено возглавить 5-тысячный кавалерийский отряд в составе корпуса П. X. Витгенштейна. Корпус прикрывал пути к Петербургу, и отряду Кульнева неизменно поручалась самая сложная задача - действовать в авангарде или арьергарде, первым атаковать и последним отходить.

Умело действуя против наседавших французов, Кульнев нанес им ряд ощутимых поражений. 18 - 19 июля у Клястиц и Якубово он разгромил авангард французского корпуса маршала Удино, захватив девятьсот пленных и большой обоз противника. 20 июля Кульнев переправился через Дриссу, вновь атаковал французов и опрокинул их. Увлекшись преследованием, он не заметил подхода главных сил французского корпуса, обрушивших на его отряд сильный артиллерийский огонь. Прорываясь назад, Яков Петрович замыкал отступление своего отряда, и в этот момент неприятельское ядро сразило его, картечью ему оторвало обе ноги выше колен. Последними словами умирающего героя были: "Друзья, не уступайте врагу ни шага родной земли. Победа вас ожидает!"

Так, не дожив всего несколько дней до своего сорокадевятилетия, погиб славный воин суворовской школы Яков Петрович Кульнев. Он был погребен на месте гибели у деревни Сивошино. Впоследствии братья перевезли его прах в свое имение Илзенберг Витебской губернии (ныне с.Брезгале, Латвия), а на месте гибели Якова Петровича был поставлен памятник. На лицевой его стороне выгравирован отрывок из стихотворения В.А.Жуковского "Певец во стане русских воинов":

Где Кульнев наш, рушитель сил,

Свирепый пламень брани?

Он пал - главу на щит склонил

И стиснул меч во длани...
Платов Матвей Иванович

(1751 - 1818)

Генерал от кавалерии. Атаман Платов, герой Дона, родился в Старочеркасске в семье войскового старшины, который дал ему первоначальное образование и обучил военному делу. С началом Отечественной войны 1812 г. Матвей Иванович возглавил казачий корпус, который входил в 1-ю армию Барклая-де-Толли, но в силу своего расположения прикрывал отход 2-й Западной армии Багратиона. У местечка Мир 27 - 28 июня корпус Платова разгромил 9 полков наступающего противника, принеся русской армии первую победу в войне 1812 г. Казаки успешно действовали против авангардных французских отрядов у Романовки, Салтановки, под Смоленском.

В трудный период отступления с Платовым едва не случилось несчастье. У Семлево его арьергард пропустил вперед французов, и Барклай-де-Толли отстранил его от командования арьергардом. Барклай считал, что атаман "проспал" французов из-за пьянства, к тому же он не любил Платова за критику в свой адрес в связи с беспрерывным отступлением. Уже уезжавшего на Дон Матвея Ивановича вернул в войска новый главнокомандующий М.Кутузов (он знал Платова с 1773 г.). В Бородинском сражении десять казачьих полков Платова сражались на правом фланге. В один из критических моментов битвы они участвовали в кавалерийском рейде в тыл противника, расстроив его ряды.

На военном совете в Филях, решавшем участь Москвы, отважный донской атаман высказался за новое сражение с Наполеоном, но мудрый Кутузов взял на себя смелость дать приказ к отступлению. Платов был инициатором проведения дополнительной мобилизации на Дону, и в Тарутинский лагерь, где русская армия собирала силы, в конце августа прибыли 22 тыс. казаков. Атаману было поручено возглавить вновь прибывшие казачьи полки. 7 октября началось отступление французской армии из Москвы, и казачья кавалерия Платова приняла самое активное участие в преследовании и поражении противника вдоль Смоленской дороги, вела успешные боевые действия под Вязьмой, Смоленском, Красным. По ходатайству Кутузова указом царя от 29 октября предводитель казаков был произведен в графы.

Раевский Николай Николаевич

(1771 – 1829)

Русский полководец, герой Отечественной войны 1812 года, генерал от кавалерии.

В ночь на 24 июня 1812 года «Великая Армия» Наполеона вторглась на территорию России. Раевский на этот момент возглавлял 7-й пехотный корпус 2-й западной армии генерала П. И. Багратиона. Из-под Гродно 45-тысячная армия Багратиона начала отступление на восток для последующего соединения с армией М. Б. Барклая-де-Толли. С целью не допустить соединения двух русских армий, Наполеон послал наперерез Багратиону 50-тысячный корпус «железного маршала» Даву. 21 июля Даву занял город Могилёв на Днепре. Таким образом, неприятель опередил Багратиона и оказался к северо-востоку от 2-й русской армии. Обе стороны не имели точных сведений о силах противника, и Багратион, подойдя к Днепру 60 км южнее Могилёва, снарядил корпус Раевского, чтобы попытаться отбросить французов от города и выйти на прямую дорогу в Витебск, где по планам должны были соединиться русские армии.

Утром 23 июля у деревни Салтановка (11 км вниз по Днепру от Могилёва) начался ожесточённый бой. Корпус Раевского в течение десяти часов сражался с пятью дивизиями корпуса Даву. Бой шёл с переменным успехом. Сам Раевский был ранен картечью в грудь, но его героическое поведение вывело солдат из замешательства, и они, бросившись вперёд, обратили противника в бегство. По легенде, рядом с Николаем Николаевичем в этот момент шли сыновья: 17-летний Александр и 11-летний Николай. Однако сам Раевский позднее возражал, что хотя сыновья и были с ним в то утро, но в атаку не ходили. Тем не менее, после сражения под Салтановкой имя Раевского стало известно всей армии. Он стал одним из самых любимых солдатами и всем народом генералов. В этот день Раевский, выдержав жестокий бой, сумел вывести корпус из сражения вполне боеспособным. К вечеру Даву, полагая, что скоро должны подойти основные силы Багратиона, приказал отложить сражение до следующего дня. А Багратион, тем временем, со своей армией успешно переправился через Днепр южнее Могилёва у Нового Быхова и быстрым маршем двинулся к Смоленску на соединение с армией Барклая. Даву узнал об этом лишь спустя сутки. Наполеона весть о спасении армии Багратиона от, казалось бы, неминуемого разгрома привела в ярость.

29 августа командование русской армией принял Михаил Илларионович Кутузов. 7 сентября в 120 км от Москвы на Бородинском поле под его руководством было дано сражение, ставшее центральным событием всей войны. Бородинское поле находилось на стыке двух дорог - старой Смоленской и новой Смоленской. В центре расположения русской армии возвышалась Курганная высота, господствующая на местности. Защищать её было доверено 7-му корпусу генерала Раевского, и в историю она вошла как «батарея Раевского». Весь день накануне битвы солдаты Раевского сооружали на Курганной высоте земляные укрепления. На рассвете здесь расположилась батарея из 18 орудий. В 5 часов утра 7 сентября французы начали обстрел левого, менее сильного, фланга русской армии, где располагались Багратионовы флеши. Одновременно с этим завязалась упорная борьба на Курганной высоте. Французы, сосредотачивая силы для штурма высоты, переправили через реку Колочу две пехотные дивизии. В 9 часов 30 минут, после артподготовки, неприятель устремился в атаку. И хотя к этому времени восемь батальонов 7-го корпуса уже сражались на флешах, Раевскому всё же удалось остановить наступление французов на батарею. Через некоторое время на штурм пошли уже три французские дивизии. Положение на батарее стало критическим. К тому же начала ощущаться нехватка снарядов. Французы ворвались на высоту, завязался ожесточённый рукопашный бой. Положение спасли подоспевшие на помощь и отбросившие французов солдаты 3-го Уфимского полка во главе с генералом А. П. Ермоловым. Во время этих двух атак французы понесли значительные потери, три генерала были ранены, один взят в плен. Тем временем по левому флангу французов ударили казачьи полки Платова и кавалерийский корпус Уварова. Это приостановило французские атаки, и дало возможность Кутузову подтянуть резервы на левый фланг и к батарее Раевского. Видя совершенное изнеможение корпуса Раевского, Кутузов отвёл его войска во вторую линию. Для обороны батареи была направлена 24-я пехотная дивизия П. Г. Лихачёва. Всю вторую половину дня шла мощная артиллерийская перестрелка. На батарею обрушился огонь 150 французских орудий, на штурм высоты одновременно устремились кавалерия и пехота неприятеля. Обе стороны несли огромные потери. Израненный генерал Неверовский попал в плен, французский генерал Огюст Коленкур погиб. Батарея Раевского получила от французов прозвище «могила французской кавалерии». И всё же численный перевес врага сказался: около 4 часов дня французы овладели батареей. Однако после падения батареи дальнейшего продвижение французов в центр русской армии не последовало. С наступлением темноты сражение прекратилось. Французы отошли на исходные рубежи, оставив все занятые ими ценой огромных потерь русские позиции, в том числе и батарею Раевского. На военном совете в Филях, состоявшемся 13 сентября, Раевский высказался за оставление Москвы. Подобного мнения придерживался и М. И. Кутузов. 14 сентября русская армия покинула Москву, и в тот же день она была занята французами. Однако уже через месяц Наполеон был вынужден оставить сожжёный город. 19 октября французская армия начала отступление в сторону Калуги. 24 октября состоялось крупное сражение под Малоярославцем. 6-й пехотный корпус генерала Д. С. Дохтурова оказал упорное сопротивление неприятелю, город несколько раз переходил из рук в руки. Наполеон вводил в бой всё новые и новые части, и Кутузов решил направить на помощь Дохтурову корпус Раевского. Подкрепление пришлось как нельзя кстати, и неприятель был отброшен от города. В итоге, Малоярославец остался за русской армией. Французы не сумели прорваться к Калуге, и были вынуждены продолжить отступление по уже разорённой ими Смоленской дороге. Раевский за действия под Малоярославцем был награждён орденом Св. Георгия 3-й степени. Силы французов, стремительно отступавших к западным границам России, таяли с каждым днём. В ноябре, в ходе трёхдневного сражения под Красным, Наполеон потерял около трети своей армии. В этом столкновении корпус Раевского фактически добил остатки корпуса маршала Нея, с которым ему не раз приходилось сталкиваться по ходу кампании. Вскоре после сражения под Красным Николай Николаевич был вынужден оставить армию. Сказалось постоянное перенапряжение сил, а также многочисленные контузии и ранения.
Тормасов Александр Петрович

(1752 – 1819)

Граф, генерал от кавалерии. В Отечественную войну 1812 года командовал 3-й западной армией на южном фланге.

В Отечественную войну 1812 года Тормасов командовал 3-й обсервационной армией (54 батальона, 76 эскадрон, 9 казачьих полков, всего 43 тыс.), предназначенной для сдерживания Австрии. Против Тормасова был направлен сначала Шварценберг, потом Ренье, с саксонским корпусом. 1 июля Тормасов, оставив корпус Остен-Сакена для охранения Волыни и для связи с дунайской армией, а генерал-майора Хрущова (драгунская бригада и 2 казачьих полка) во Владимире-Волынском, для обеспечения границ со стороны Галиции и Варшавского герцогства, сам, с главными силами, двинулся против фланга и тыла французских войск, наступавших от Бреста к Пинску против Багратиона. Корпус Ренье был разбросан на большом пространстве (Слоним - Пружаны - Брест - Кобрин - Яново - Пинск). 24 июля часть армии Тормасова захватила Брест. 27-го был разбит и положил оружие саксонский отряд в бою под Кобрином (генерал Кленгель, 66 офицеров, 2200 нижних чинов, 8 орудий); после того Тормасов занял Пружаны. Победа эта имела важное психологическое значение как первый успех в период отступления русских армий. За неё Тормасов получил 28 июля 1812 года в награду орден Св. Георгия 2-го класса.

Ренье, собрав свои войска и соединившись со Шварценбергом, атаковал Тормасова у Городечно. 1 августа русские войска отступили сначала к Кобрину, а затем к Луцку, для соединения с дунайской армией, шедшей в Россию после заключения Бухарестского мира с Оттоманской Портой.

В сентябре армии соединились и заставили Шварценберга поспешно отступить к Бресту. Вскоре командование над соединёнными армиями перешло к адмиралу Чичагову, а Тормасов был отозван в главный штаб, где на него было возложено внутреннее управление войсками и их организация. Тормасов участвовал в сражениях под Малоярославцем, Вязьмой, Красным и с главной армией перешёл границу империи в декабре 1812 года. За Отечественную войну 1812 года единственным кавалером ордена Св. апостола Андрея Первозванного стал генерал А. П. Тормасов за отличие в сражении при Красном. Когда Кутузов, за болезнью, остался в Бунцлау, Тормасов временно принял главное командование над армией.
Основные события 1812 годы

4-6 (16-18) августа - Смоленское сражение, неудачная попытка Наполеона разгромить основные силы русских войск;

сентябрь-октябрь - Кутузов проводит Тарутинский марш-маневр, вынуждая французов уйти из Москвы и отступать по Старой Смоленской дороге; развертывание партизанской войны;

ноябрь-декабрь - гибель французской армии;

Стихи и цитаты об Отечественной войне 1812 года

«Я не положу оружия, доколе ни единого неприятельского воина не останется в царстве моём».

Александр I

«Новая Россия начинается с 1812 года».

А. И. Герцен

«Уничтожение огромной наполеоновской армии при отступлении из Москвы послужило сигналом к всеобщему восстанию против французского владычества на Западе».

Ф. Энгельс

«Уж постоим мы головою за Родину свою».

М. Ю. Лермонтов

«...Каждый горел усердием. Каждый превосходил себя».

А. П. Ермолов, генерал, участник войны 1812 г.

«Ну ж был денек! Сквозь дым летучий

Французы двинулись, как тучи...».

М. Ю. Лермонтов

«И умереть мы обещали,

И клятву верности сдержали

Мы в бородинский бой».

М. Ю. Лермонтов

«И ядрам пролетать мешала

Гора кровавых тел».

М. Ю. Лермонтов

«С потерей Москвы не потеряна Россия».

М. И. Кутузов

«Двенадцатый год был великой эпохой в жизни России...».

В. Г. Белинский

«Русская кампания 1812 г. поставила Россию в центре войны. Русские войска составляли основное ядро, вокруг которого лишь позднее сгруппировались пруссаки, австрийцы и остальные».

Ф. Энгельс

«Изведал враг в тот день немало,

Что значит русский бой удалый».

М. Ю. Лермонтов

«Ребята! Не Москва ль за нами?

Умремте ж под Москвой,

Как наши братья умирали!»

М. Ю. Лермонтов

«Не праздник, не приемный дар,

Она готовила пожар

Нетерпеливому герою».

А. С. Пушкин

«Земля тряслась, как наши груди;

Смешались в кучу кони, люди,

И залпы тысячи орудий

Смелись в протяжный вой...»

М. Ю. Лермонтов

Если я возьму Киев,

Я схвачу Россию за ноги.

Если я овладею Петербургом,

Я возьму ее за голову.

Заняв Москву, я поражу ее в сердце».

Наполеон

«В России ожесточение народа против вторгшегося неприятеля росло с каждым месяцем... Желание отстоять Россию и наказать дерзкого и жестокого завоевателя - эти чувства постепенно охватили весь народ».

Е. В. Тарм, писатель.

«Самое страшное из всех моих сражений - это то, которое я дал под Москвой».

Наполеон

«Французы показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми».

Наполеон

Двенадцатый год - это народная эпопея, память о которой перейдёт в века и не умрёт, покуда будет жить русский народ.

М.Е. Салтыков-Щедрин

«Славный год сей минул, но не пройдут и не умолкнут содеянные в нем громкие дела и подвиги…»

М. Кутузов

Раевский, слава наших дней, Хвала! Перед рядами Он первый грудь против мечей с отважными сынами.

В. А. Жуковский
1812 год на страницах Интернета

1812 - Интернет проект http://www.museum.ru/1812/index.html

Сайт "Проект 1812 год". В библиотеке проекта собраны 45 полнотекстовых электронных книг: мемуары и дневники (А.Ермолова, Д.Давыдова, Н.Дуровой, Ф.Глинки, Ф.Ростопчина, А.Коленкура, Рустама, К. Миттерниха), письма (Александра I, М.А.Волковой и др.), художественные произведения ("Сожженная Москва" Г.П.Данилевского, "Рославлев или русские в 1812 году" М.Н.Загоскина, сборник стихов и песен об Отечественной войне 1812 года, ряд произведений современных авторов), исторические труды (Клаузевица, Стендаля, Тарле, Верне, и др.). Все книги аннотированы и приставленные в трех форматах: html, txt и zip-архив. Издания богато иллюстрированы

Отечественная война 1812 г. http://www.patrio.ru/index.htm

Данный сайт посвящен Отечественной войне 1812 года. Здесь собрана уникальная информация, которая описывает исторические события того времени и дает полную картину происходящих действий. Для более удобной навигации сайт разбит на несколько разделов, которые расположены в левом меню, идут в хронологическом порядке и описывают отдельные исторические промежутки от начала Отечественной войны 1812 года до ее завершения.

Наиболее подробно рассмотрено Бородинское сражение. Хронология Бородинской битвы представлена с достаточной частотой и ход битвы можно проследить по часам.

Отдельный раздел посвящен партизанской войне русского народа против французской оккупации на территории Российской Империи. В данном разделе представлена информация о формировании и действии партизанских отрядов Дениса Давыдова и других русских партизан.

В разделе итоги войны 1812 года проводится исторический анализ войны и рассматривается ее значение для дальнейшего развития России.

Помимо этого на сайте представлены биографии личностей, которые тем или иным образом касаются войны 1812 года. Это, прежде всего, выдающиеся полководцы, правители стран участниц войны и их союзников, а также другие выдающиеся личности. Также на сайте Вы сможете найти выдержки из исторических документов того периода, которые однозначным образом описывают исторические события и отражают суть отдельных решений.

1812 год глазами современников http://militera.lib.ru/db/1812/pre.html

Военная литература. Дневники и письма.

Гусары в войнах http://www.kulichki.com/gusary/istoriya/polki

1812 год в русской поэзии

http://www.museum.ru/1812/Library/poetry/index.html

Сборник стихов и песен об Отечественной войне 1812 года

Участники наполеоновских войн

http://www.hrono.ru/biograf/bio_n/1812menu.php

Участниками так называемых наполеоновских войн в приведенном здесь указателе имен названы наиболее известные генералы и офицеры, которые участвовали в военных конфликтах 1799-1815 годов.

Бородинское сражение

http://www.warstar.info/borodino_pruntsov/borodino.htm

Популярный очерк “Бородинское сражение” содержит подробное описание Бородинского сражения 1812 года:

день Бородинского сражения по часам;

схема Бородинского сражения;

герои Бородинского сражения.

Здания Москвы, восстановленные после пожара 1812 г.

http://www.protown.ru/russia/city/articles/4630.html

"Наградная медаль участника Отечественной войны 1812 года как памятник эпохи"

http://medalirus.narod.ru/Tools/bartosh_1.htm

История серебряной медали, учрежденной в 1813 г. для награждения непосредственных участников Отечественной войны.

Бородинское сражение в полотнах художников

http://www.museum.ru/1812/Painting/Borodino

Музей-заповедник "Бородинское поле"

http://www.borodino.ru

Сайт Государственного Бородинского военно-исторического музея-заповедника.

Литература:

Алексеев, А. «Недаром помнит вся Россия…» [Текст]/ А. Алексеев // Наука и жизнь. – 2010. – № 9. – С. 81-87.

Алексеев, А. «Недаром помнит вся Россия…» [Текст]/ А. Алексеев // Наука и жизнь. – 2010. – № 10. – С. 90-94.

Безотосный, В. Вихорь-атаман [Текст]/ В. Безотосный // Родина. – 2004. – № 5. – С. 43 - 47. - О герое Отечественной войны 1812 года Платове Матвее Ивановиче.

Бессонов, В. ...Не считая шаромыжников [Текст]: численность военнопленных 1812 года в России / В. Бессовнов // Родина. - 2002. - N 8. - С. 55-59.

Васильев, А. Лукавая цифирь Авантюриста [Текст]: потери подлинные и придуманные / А. Васильев // Родина. - 1992. - N 6/7. - С. 68.

Герои 1812 года: сборник [Текст]/ [сост. В. Левченко]. – М. : Мол. гвардия, 1987. – 608 с., л. ил. – (Жизнь замечательных людей).

Дементьев, А. «...Исполнял все обязанности как храбрейший и достойнейший генерал» [Текст]: [Дмитрий Петрович Неверовский (1771-1813)] / Анатолий Дементьев // Наука и жизнь. - 2004. - N9. - С. 114-122.

Дуров, В. Награды 1812 года [Текст]/ В. Дуров // Родина. - 2002. - N 8. - С. 103-109.

Ермолов, А. Характеристика полководцев 1812 года [Текст]/ А. Ермолов // Родина. - 1994. - N 1. - С. 56-60.

Земцов, В. Искусство правильно умирать [Текст] : во имя чего шли на смерть французские солдаты / В. Земцов // Родина. - 2002. - N 8. - С. 26-29.

Ивченко, Л. «Известный Вам князь Багратион» [Текст]/ Л. Ивченко // Родина. - 1992. - N 6/7. - С. 40-43.

Ивченко, Л. Кто же перевел часовую стрелку? [Текст]/ Л. Ивченко // Родина. – 2002. – № 8. – С. 40-46: ил.-Хронология великой битвы на Бородинском поле.

Кухарук, А. Некруглая дата [Текст]/ А. Кухарук // Родина. – 2002. – № 8. – С. 134-136: ил.- Открытие памятника на Бородинском поле в 1839 году.

Лобачев, В. Особенности национальной войны. Мюрат и Милорадович [Текст] / В. Лобачев // Наука и религия. - 2002. - N 9. - С. 6-9.

Подмазо, А. Российская армия в июне 1812 года [Текст]/ А. Подмазо // Родина. - 2002. - N 8. - С. 60-70.

Сапожников, А. «…и был гнан чрез деревню Чертановку» [Текст]/ А. Сапожников // Родина. – 2010. –№ 4. –С. 42-44: ил.- Исторические факты о военном сражении Отечественной войны 1812 года на территории современной Москвы.

Третьякова, Л. Три дня Бородина [Текст]/ Л. Третьякова // Вокруг света. - 2001. - N 8. - С. 26-33.

Чиняков, М. «Гроза двенадцатого года» [Текст]: (к 190-летию Отечественной войны 1812 года) / М. Чиняков // ОБЖ. Основы безопасности жизни. - 2002. - N 6. - С. 39-41.

Шереметьев, О. "Катать шинели, господа!" [Текст]/ О. Шереметьев // Родина. – 2006. – № 6. – С.53-59: ил.- О внешнем виде русской армии от Бородина до Парижа.

Шереметьев, О. Эскадрон гусар летучих [Текст]: мир легкой кавалерии александровского царствования / Олег Шереметьев // Родина. - 2008. - N 5. - С. 71-75.

Шишов, А. «Оказавший России бессмертные заслуги» [Текст]: полный георгиевский кавалер Барклай-де-Толли/ А. Шишов// Основы безопасности жизнедеятельности. - 2005. - N 6. - С. 61-64.

Шишов, А. «Оказал новые опыты искусства и храбрости» [Текст]: Кутузов - первый в России полный георгиевский кавалер / А. Шишов // Основы безопасности жизнедеятельности. - 2005. - N 5. - С. 51-55.

Шишов, А. Прорыв через Балканы [Текст]: генерал-фельдмаршал Иван Иванович Дибич-Забайкальский / А. Шишов // Основы безопасности жизнедеятельности. - 2006. - N 4. - С. 60-64.

Экштут, С. А. Николай Раевский [Текст]/ С.А. Экштут // Родина. - 1994. - № 3-4.

Сценарии

Боброва, Л. В. Гусары - рыцари лихие... [Текст]: вечер чести, посвященный офицерам России, героям 1812 г./Л. В.Боброва //Читаем, учимся, играем. -2000. - № 7. - С. 40-51.

Дружинина, Т.В. «Герой двенадцатого года, неукротимый партизан…» [Текст]: литературный вечер, посвящённый Д. Давыдову. // Читаем, учимся, играем. – 2004. – № 4. – С.51-55.

Евдокимова, К.В. Полководец и герой войны 1812 года [Текст]: урок истории, посвящённый жизни П.Багратиона // Читаем, учимся, играем. – 2007. – № 10. – С.75-78.

Зархи, С.Б. Исповедь сердца [Текст]: вечер, посвящённый жизни и творчеству поэта Д.Давыдова // Читаем, учимся, играем. – 2009. – № 4. – С.13-30.

Зархи, С.Б. Клятву верности сдержали [Текст]: лит.муз вечер // Читаем, учимся, играем. – 2007. – № 6. – С.17-26.

Неволина, Г. Бравые ребята – гусары-усачи [Текст] : познават. игра-викторина для взрослой аудитории // Сценарии и репертуар. – 2007. – № 9. – С. 14-27.

Норкина, Л. «Кавалергарды, вы стяжали славу» [Текст]: вечер мужества, славы и чести для учащихся 7-11 кл. // Читаем, учимся, играем. – 2009. – № 9. – С. 49-55.

Опарина, Н. Урок истории [Текст]: сценарий мероприятия к годовщине победы в Отечественной войне 1812 года // Сценарии и репертуар. – 2005. -№ 2. – С.16-22.

Хлупина Е. А. Гусарская баллада [Текст]: исторический вечер для учащихся 7–11 классов / Е. А. Хлупина // Читаем, учимся, играем. - 2009. - N 6. - С. 92-96. - Мероприятие посвящено жизни Н. А. Дуровой, первой в России женщине-офицеру.

Молодые генералы Российской империи, которые участвовали в боевых действиях против наполеоновских войск в 1812-1814 годах в генеральском чине, либо произведение в генералы вскоре после окончания войны за отличия, проявленные в боях.

Военная галерея - одна из галерей Зимнего дворца в Санкт-Петербурге. Галерея состоит из 332 портретов русских генералов, участвовавших в Отечественной войне 1812 года. Портреты написаны Джорджем Доу и его ассистентами А. В. Поляковым и В. А. Голике (нем. Wilhelm August Golicke).

Сам император Александр I лично утверждал списки генералов, чьи портреты должны были быть помещены в Военной галерее. Портрет офицера мог быть размещен в Военной галерее только при условии, что он либо участвовал в боевых действиях против наполеоновских войск в 1812-1814 годах в генеральском чине, либо был произведен в генералы вскоре после окончания войны за отличия, проявленные в боях.

Инспекторский департамент Главного штаба Российской империи составил предварительные списки генералов, которые могли быть удостоены права попасть в Военную галерею. В декабре 1819 года эти списки были предоставлены специально созданному в августе 1814 года комитету для аттестации генералов, достойных включения в Военную галерею. Свою работу этот комитет проводил до августа 1820 года. Однако отнюдь все генералы, соответствующие критериям включения в Военную галерею, удостоились права быть представленными в ней. Император и Главный штаб остановились на 349 героях войны 1812 года и заграничных походов 1813-1814 гг.

Русские генералы в войнах с наполеоновской Францией в 1812-1815 гг.

Подробная роспись имен, фамилий, наград и биографий.

Все пятеро братьев из старинного дворянского рода Тучковых дослужились до генеральского чина. Четверо участвовали в войне 1812 года. Двое, Александр и Николай, отдали жизнь за Отечество. Генерал Багратион ни разу не был ранен до Бородинской битвы. Отказавшись от ампутации ноги, он умер от гангрены.

- Сергей Глинка, Первый ратник Московского ополчения, 36 лет
- Авраам Норов, прапорщик 2-й легкой роты Лейб-гвардии артиллерийской бригады, 16 лет

Николай Алексеевич Тучков 1-й (1765-1812), генерал-лейтенант, командир 3-го пехотного корпуса. В Бородинской битве его войска перекрыли Старую Смоленскую дорогу у деревни Утицы. Возглавив контратаку Павловского гренадерского полка, Тучков был ранен пулей в грудь. После трех недель мучений скончался в Ярославле, погребен в Толгском монастыре.

Александр Алексеевич Тучков 4-й (1778-1812), генерал-майор, на Бородинском поле командовал Ревельским полком. Был смертельно ранен, вынести его с поля боя не смогли. Его вдова, Маргарита Тучкова, построила на месте гибели мужа церковь в память всех павших за Россию воинов.

Братья Тучковы принадлежали к старинному дворянскому роду. Из пятерых братьев каждый посвятил свою жизнь военной службе и дослужился до генеральского чина. Четверо из них стали участниками войны 1812 года. Двое, Александр и Николай, отдали жизнь за Отечество.

Петр Иванович Багратион (1765-1812), генерал от инфантерии, уроженец Грузии. Талантливый военачальник, один из самых прославленных героев Отечественной войны 1812 года. Начал службу в 17 лет, участвовал в русско-турецкой войне 1787-1791 годов, в Итальянском и Швейцарском походах Суворова. В войнах с Францией 1805-1807 годов Багратион успешно командовал арьергардом русской армии. В русско-турецкой войне 1806-1812 годов был главнокомандующим Молдавской армией.

В начале Отечественной войны Багратион сумел вывести 2-ю Западную армию, которой он командовал, к Смоленску на соединение с 1-й Западной армией М.Б. Барклая-де-Толли. Несмотря на постоянное участие в военных действиях, Багратион ни разу не был ранен до Бородинской битвы. Во время сражения осколок ядра раздробил генералу кость левой ноги. От предложенной врачами ампутации он отказался и спустя 18 дней умер от гангрены.

Дмитрий Сергеевич Дохтуров (1759-1816), генерал русской армии. Родом из тульских дворян, службу начал поручиком Преображенского полка. Участвовал в русско-шведской войне 1788-1790 годов и во французской кампании 1805-1807 годов. Несколько раз был ранен и контужен. В Отечественной войне Дохтуров командовал 6-м пехотным корпусом 1-й армии. В Бородинском сражении после ранения Багратиона он принял на себя командование 2-й армией и сумел отразить многочисленные атаки неприятеля.

Генерал Дохтуров принял участие во всех важнейших битвах войны с Наполеоном. За бой под Малоярославцем награжден орденом Святого Георгия 2-й степени.