Василий Никитич Татищев (1686 - 1750 гг.)

Василий Никитич родился 19 апреля 1686 года в псковском уезде, в имении отца. Род Татищевы вели от младшей ветви смоленских князей, считались, хотя и захудалыми, но Рюриковичами. Начиная с семилетнего возраста, он служит стольником при дворе царя Ивана Алексеевича, соправителя царя Петра I. После зачисления на военную службу в чине поручика участвует в битве под Полтавой.

С 1712 по 1716 годы он отправляется в Германию для совершенствования образования и обучается инженерному делу. Благодаря доверительным отношениям с Яковом Брюсом, выполняет его личные поручения и попадает в круг дворян, приближенных к Петру I. После окончания Северной войны служит в Петербурге под началом Брюса. В 1714 году Татищев жениться на Авдотье Васильевне Андреевской.

Татищев - промышленник и экономист

Татищев мечтает заняться картографией русских земель, но вместо этого его отправляют в Сибирские губернии, чтобы отыскать удобные места для строительства заводов по переработке руды. Благодаря нему были заложены города Екатеринбург и Пермь, организована почта между Вяткой и Кунгуром.

При заводах он открыл школы для обучения грамоте и горному делу, составил инструкцию по обереганию лесов, проложил новую дорогу от завода к пристани на Чусовой. В своей деятельности он выступал как рачительный государственник, чем вызывает неудовольствие хозяев Сибири - Демидовых.

В 1724 году Петр отправляет Татищева в Швецию. Он два года изучает новинки по горному делу, отыскивает мастера по гранильному делу, исследует работу Стокгольмского порта, монетную систему, сближается со многими учеными. В Россию Татищев вернулся с обширным багажом научных и практических материалов. В 1827 году его назначают членом монетной комиссии.

Татищев-историк

Помимо основной деятельности на государственной службе Татищев начинает заниматься тем, за что его будут чтить и помнить потомки. Он приступает к написанию грандиозного исторического труда “История Российская”. Это был первый опыт написания отечественной истории. На эту мысль его натолкнуло занятие географическими исследованиями. Татищев вел очень деятельную жизнь, за время государственной службы побывал на многих территориях. Склад ума он имел аналитический, всегда был склонен разбираться в поставленной задаче досконально. Очевидно, близкие отношения с Брюсом, сподвижником царя Петра, и натолкнули его на мысль систематизировать имеющиеся сведения об истории России.

Его труд был впервые издан уже во время правления Екатерины II. “История Российская” по форме изложения материала напоминает летопись. Соблюдается строгая хронология событий с древнейших времен до 1577 года. Впервые используется система деления по периодам. Красной нитью проходит основная мысль автора, что для блага российского общества, для экономического и политического процветания России необходимо самодержавие. Такой вывод автор делает, анализируя исторические материалы.

татищев ломоносов гумбольдт география

Интересные факты

• · Заслугой Татищева является описание таких документальных свидетельств как “Русская правда”, “Судебник” Ивана Грозного, “Книга Большого Чертежа”.
• · Из-за недоразумений с Бироном был лишен чина и наград. Буквально перед смертью курьер привез ему в Болдино указ о его прощении и орден Александра Невского, который Татищев вернул, сказав, что умирает. На следующий день, 15 июля 1750 года Татищева не стало.

Василий Никитич Татищев (1686-1750) - видный государственный деятель, историк, выразитель светских представлений о государстве, политике и праве.

B произведениях «История Российская», «Лексикон российский, исторический, географический, политический и гражданский», «Разговор двух приятелей о пользе наук и училищ» и др.

Он сформулировал свои политико-правовые взгляды.

Теоретической основой политической доктрины B.H. Татищева является концепция естественного права и договорного происхождения государства. Он придерживается точки зрения Гоббса о договорном происхождении государства с целью обеспечения безопасности народа и «поисков общей пользы». «Семья - община - общество - государство» - таков исторический путь развития человеческой цивилизации.

По аналогии с договорной концепцией государства, он рассматривает отношения крепостной зависимости, расторжение которых невозможно по инициативе одной из сторон. Тем не менее Татищев выступает против «рабства и неволи» как противоречащих закону христианскому, но в современную ему эпоху необходимо лишь смягчение условий крепости, поскольку воля гибельна и вредна для самого крестьянина.

Исследователь различал монархическую форму государства, аристократическую, когда правят несколько избранных знатных персон, и демократическую, или общенародную, когда власть избирается народом. Он считал лучшей формой правления для России монархию* притом неограниченную, с просвещенным законодателем во главе, так как, по мнению Татищева, история России доказывает необходимость сосредоточения единодержавной власти в руках монарха.

Как сторонник естественного права, Татишев отличает законы естественные от гражданских, т.е. положительных, устанавливаемых на «соображениях политической мудрости», «по произволению... народа», в целях обшей пользы.

Татишев предъявляет определенные требования к закону: правила «законописи». Выступая против запутанности и казуистич- ности допетровского законодательства, Татишев формулирует принципы законодательной техники:

(1) закон должен быть понятен для каждого и известен всем;

(2) выполняться лицами, к которым направлен;

(4) должен выражать преемственность по отношению к древним законам и обычаям.

Отдавая дань времени, Татищев ставит вопрос о юридическом и экономическом статѵсе основных сословий.

Он указывает на необходимость просвещения в России, которое, по его мнению, должно открыть дорогу процветанию страны.

Оценивая взгляды Татищева, следует отметить, что, по сути дела, он явился выразителем представлений и чаяний дворянства, ориентированного на западный вариант развития России.

Вы также можете найти интересующую информацию в научном поисковике Otvety.Online. Воспользуйтесь формой поиска:

«Все, что имею… и, главное над всем, разум…»
В.Татищев

1. Детство. Начало военной службы – драгунский полк (начало 1704 года).

Точная дата рождения Татищева сохранилась на учебнике французского языка в Музее книги Уральского университета города Екатеринбурга. Запись, сделанная самим Василием Никитичем, гласит: «1720-го октября въ 21 день по сей грамматике начал учиться по-французски артиллерии капитан Василий Никитич сын Татищев, от рождения своего 34-х лет, 6-ти месяцев и двух дней». Итак, получается, что он родился в 1686 году 19 апреля.
Детство свое Василий «провел в родительском доме, частью в Москве, частью во Пскове и псковских вотчинах отца», – записано в фамильном генеалогическом исследовании.
Осенью 1696 года стольник Василий Татищев (стольники, спальники – комнатные люди при царском дворе) вместе со всей Москвой встречал русские войска, возвращавшиеся из Азовского похода. Восторженными глазами смотрел 10-летний мальчик, как проходили под триумфальной аркой, построенной в честь победы, генералы и адмиралы, конные отряды и морские караваны. И с ними радостно-возбужденный царь Петр.
Когда Татищеву минуло 18 лет (в начале 1704 года), Петр 1 лично осматривает 8 тысяч дворянских недорослей – шел набор новых полков. Василий и его брат Иван попадают в драгунский полк. «Родитель мой, отпуская меня с братом в службу, сие накрепко наставлял, чтобы мы ни от чего положенного на нас не отрицались и ни на что сами не назывались. И когда я оное сохранял совершенно, и в тягчайших трудностях благополучие видел, а когда чего прилежно искал или отрекся, всегда о том сожалел, равно и на другими то видел», – вспоминал Василий Никитич.

2. Полтавская битва (1705). Я.В. Брюс. Поездка за границу (1712, 1713-1716). Кенигсберг (1717). Звание капитан-поручик.

Петру 1 нужны были офицеры, вышедшие из солдат, от фундамента. Учить новобранцев было некогда. Они учились сразу в деле. Эту привычку Василий Татищев сохранил на всю жизнь.
В Полтавской битве со шведами (1705 год) 19-летний Татищев, поручик (это уже офицерский чин), сражался рядом с царем. «Счастлив был тот день на поле Полтавском. Я ранен был подле государя, который сам все распоряжался под ядрами и пулями, и когда, по обыкновению своему, он поцеловал меня в лоб, поздравляя раненым за отечество. Счастлив был тот день», – вспоминал позднее Татищев.
В поэме «Полтава» А.С. Пушкин описывает появление Петра перед войсками:

И он промчался пред полками,
Могущ и радостен, как бой.
Он поле пожирал очами,
За ним вослед неслись толпой
В пременах жребия земного,
В трудах державства и войны
Его товарищи, сыны:
И Шереметев благородный,
И Брюс, и Боур, и Репнин.

Так увековечил А.С.Пушкин сподвижников Петра и наставника Василия Татищева – Якова Вилимовича Брюса. Брюс был потомком шотландских королей. В 35 лет получил один из высших чинов – маршала артиллерии и инженерных войск. Он читал и писал на восьми языках, был «просвещеннейшим из всех сподвижников Петра». Вот с таким человеком свела Татищева судьба.
В 1712 году Татищева отправили «за моря капитаном (повысили в чине) для присмотрения тамошнего военного обхождения». В 1713 году уже вместе с Брюсом он едет за границу, а по возвращению, как и всякий, кого при Петре посылали учиться, Татищев был подвергнут испытанию. Успешно выдержав экзамен, бывший драгунский капитан был «написан» в инженер-поручики артиллерии.
Даже после внушительных побед Петр продолжал держать за границей свои полки. Нужен был человек, кто мог бы там, на месте, навести порядок. Выбор Брюса пал на Татищева. Через семь недель генерал Репнин восторженно сообщает из Кенигсберга Брюсу: «Присланный от Вашего превосходительства поручик Татищев человек добрый и дело в моей дивизии изрядно исправил. Истинно никогда так не было, за что благодарствуем и желаю, дабы и всегда здесь при нас таковы ж были».
В октябре 1717 года по возвращению в Петербург Василий Никитич представлен к следующему чину. Экзаменационная комиссия из артиллерийских офицеров решила, что он «верно и ревнительно служит, как доброму офицеру принадлежит». Теперь Татищев получил звание капитан-поручика артиллерии.

3. Переезд в Петербург. Первая поездка на Урал (1720 год). Главный замысел – завод на Урале. Демидовы. Ответ Берг-коллегии (1721). Отъезд в Москву (1722 год, январь). О взятках.

Петру 1 был тесен Московский кремль с его интригами. Он строит на Неве новую столицу. В артиллерийской слободе неподалеку от дома Брюса отвели участок и артиллерийскому поручику Василию Татищеву. Здесь он срубил себе жилой дом с пристройками. Сюда он привез из Москвы жену с двухлетней дочкой. Мы ничего не знаем об этой женщине. Наверно она была красива и обаятельна и быстро вскружила голову молодому офицеру. Однако, брак этот был несчастливым. «Любовь часто так помрачает ум наш, что мы иногда наше благополучие, здравие и погибель презираем», – писал Татищев через 20 лет в «Духовной сыну».
В начале 1720 года Татищева посылают на Урал «для осмотра рудных мест и строения заводов». В конце мая он отправляется из Москвы по воде на стругах с несколькими рудознатцами и четырьмя артиллерийскими учениками. В ночь на 30 декабря 1720 года обоз горного начальника добрался до Уктусского казенного завода. В новогоднюю ночь рождается главный замысел Татищева: строить новый завод на Урале, а для него приискать хорошее место на Исети.
«Ездил по оной реке месты осматривать и хотя за зимнею погодою основания земли видеть не можно, однако ж обрели отсюда расстоянием в шести верстах место положением берегов и довольством лесов весьма удобно… возможно на этом месте построить четыре домны и сорок молотов… Не просто завод появится на берегах Исети, а главный город Каменного пояса», – сообщал Татищев в Петербург. Пакет с донесением в столицу Татищев отправляет не почтой, а специальным курьером – так быстрее.
Работа же на исетских берегах шла полным ходом: вырастали штабеля леса и камня, появились первые свежерубленные избы. Татищев пользовался каждой возможностью, чтобы заглянуть на Исеть, радовался стуку топоров и оживлению на берегах.
Поднимая казенное горное дело, горный начальник столкнулся с Демидовыми. Никого не хотели допускать Демидовы до уральских недр. Напрасно шлет горный начальник на Невьянский завод указ за указом – в ответ или оскорбительное молчание или дерзкие слова: не суй нос, капитан, в демидовские дела.
В конце мая 1721 года пришел наконец ответ Татищеву из Петербурга: «Железных заводов вновь до указу строить не велеть…» Целую неделю всегда исполнительный Татищев не отдавал приказа прекратить работы на Исети. (Новый указ: « на сибирских государевых заводах всякого железа велеть как возможно заготовлять пред прежними годами со умножением» появится уже в ноябре 1723 года)
22 января 1722 года Татищев выехал в Москву. Он вносит на рассмотрение Берг-коллегии свои предложения. Одновременно знакомит Брюса со своей рукописью по истории России, объявляя «намерение» продолжить ее.
И вдруг – удар в спину… Никита Демидов подал на него самому «Отцу Отечества, императору Всероссийскому Петру Великому» (так теперь стали титуловать Петра) жалобу о том, что Татищев чинит обиды и «разорение» демидовским заводам. 13 марта 1722 года состоялась встреча царя с Татищевым. В «Духовной сыну» есть такое место: «Мне случилось в ответе против доноса Никиты Демидова в 722 году на вопрос о взятках произнести апостольское слово: делающему мзда не по благодати, а по долгу. Когда же право и порядочно сделал и от правого возблагодарение приму…».

4. Второй приезд на Урал (1722, декабрь). В. Генин. Оживление стройки. Именины новорожденного Екатеринбурга (24 ноября 1723 года).

В начале декабря 1722 года Татищев снова приехал на Урал, в свою резиденцию на Уктусе, но теперь уже с генерал-майором Гениным по указу: «Капитану Татищеву быть в Сибири (так назывался тогда Урал) при розыске с Демидовым у генерал-майора Генина, а у горного начальства дел ему до окончания того дела быть не надлежит».
Петр вывез Вилима Генина из Голландии еще в конце прошлого века. По заданию царя он поднимал заводы, строил суда, отливал пушки. Петр был доволен им и даже удостоил его своей «персоной» – миниатюрным портретом, которым награждал только за особые отличия.
Уже через три месяца Генин закончил розыскное дело и писал царю: «…не имей на него, Татищева, гневу и выведи его из печали и прикажи ему здесь быть обер-директором или обер-советником».
Нагоняет время Василий Татищев. Днем пропадает на заснеженных берегах Исети, по вечерам сидит на Уктусе с артиллерийскими учениками над чертежами плотины, заводских цехов и крепости. «Весной 1723 явились солдаты из Тобольска, крестьяне приписных слобод, нанятые мастера и кругом все ожило, как по щучьему велению в сказке. Ронили лес, готовили место под плотину, клали доменные печи, поднимали крепостной вал, ставили казармы и дома для начальства», – так писал о рождении Екатеринбурга Д.Н. Мамин-Сибиряк.
Мартовская стужа сквозь легкие мундиры солдат добиралась до костей. Командир Тобольского полка доносил, что «солдатам быть на работе весьма скудно, потому что босы и наги». Уже в марте начались побеги солдат и приписных крестьян. Пойманных били батогами. Не помогало. Генин сообщал в Петербург, что зачинщиков побегов он приказал повесить, а если не перестанут бегать, то и «жестче буду поступать». Бегать не перестали.
Между тем, на Исети возводилась крепость, а в ней горная канцелярия, церковь и другие строения. Летом здесь работало уже несколько тысяч человек. После Петербурга не было в России стройки крупнее. Крепостной вал ограничивал площадь между теперешними улицами Первомайская – Малышева и К.Либкнехта – Вайнера.
Когда стройка на Урале набрала нужный темп, Генин послал Татищева на речку Егошиху заводить новый медный завод – будущую Пермь. Там Татищев получил радостную для себя весть: «…при тех заводских делах быть по прежнему Татищеву, ибо он по делу с Демидовым явился прав… Петр».
В сентябре 1723 года Генин доносил Петру: «…крепость Екатеринбург достроена… хотя многие строения, надеюсь, нынешней зимой привести в действие… с помощью божей и твоим счастием такую великую плотину заперли и вода в пруд пущена, изрядно устояла». 24 ноября 1723 года в день именин царицы Екатерины Алексеевны, жены Петра 1, праздновали именины новорожденного Екатеринбурга. С бастионов палили пушки. Прямо на площадь выкатили бочки с вином. Платил за всех Татищев. Сразу после праздничных торжеств он выехал в Москву, а затем в Петербург.

5. Горная компания (1724). Генин обиделся.

С новым усердием занимается Татищев уральскими делами. Но в казне не было денег. Татищев это тоже понимал и искал кроме казны другие источники финансирования. Появилась идея о создании частной горной компании на Урале. На проект Татищева Генин ответил прямо царю: «… Пожалуй, послушай меня и не реши горных здешних дел и положи на меня, как я прикажу…». Генин обиделся на Татищева и обиделся всерьез, только потому, что проект компании и другие дела он решал без его совета – особенно после указа Сената от 2 июня 1724 года: «Капитану Татищеву быть советником Берг-коллегии в Сибирском горном начальстве…» На это летом 1724 года Генин пишет в Берг-коллегию: «Что господин капитан Татищев пожалован советником и суда в Сибирь будет, то воля государева, как он изволит… И хотя, – продолжает Генин, – его господь бог разумом и благословил, однако волею божею больше болен, нежели здоров, и хотя он трудитца желает и рад, но болезнь его не допустит завсегда по заводам ходить и присматривать».

6. Стокгольм (ноябрь 1724 года – май 1726 года). Смерть Петра (28 января 1725 года). Императрица Екатерина 1.

В сентябре 1724 года Татищев предложил Берг-коллегии, Сенату и императору пригласить на Каменный пояс шведских горных мастеров и одновременно послать в Швецию «для обучения горным делам из русских молодых людей, знающих геометрию». После тщательной подготовки в начале ноября Татищев сам выехал в Швецию, захватив с собой только одного ученика – своего родственника Андрея Татищева.
Официальный Стокгольм встретил Татищева неприветливо: шведские министры боялись, что Россия может вытеснить шведское железо с европейского рынка. К неприятностям со шведскими министрами добавилась еще простуда. Василий Никитич занемог, но не прекращал работы и не представлял, какой страшный удар его ожидает. Этим ударом была смерть Петра 28 января 1725 года. Весть эта потрясла Василия Никитича. Ослабленный болезнью, он надолго слег в постель. Несколько недель он ничего не делает, не шлет официальных донесений, не пишет частных писем.
Скоро из Петербурга пришло официальное сообщение: на престоле жена Петра – императрица Екатерина 1. Только после третьего обращения к нему русского посланника Бестужева в Швеции Татищев подписал присягу. Это был опасный, дерзкий поступок.
Так почему же Василий Никитич отказывался присягать Екатерине в Стокгольме? Дело в том, что Татищев знал, что Екатерина заняла престол незаконно и положение ее непрочно.
После смерти Петра о Татищеве в Стокгольме как бы забыли. Его донесения из-за границы оставались без ответа. 12 мая 1726 года он покинул Стокгольм.

7. Монетная контора, смерть Екатерины 1 (1727). Чин статского советника.

После возвращения Татищеву предлагают ехать к Генину в Екатеринбург его помощником. Татищев не отказывается ехать на Урал, в Сибирь, но ищет себе самостоятельную работу.
Татищев просит поручить ему сочинение обстоятельной Российской географии с ландкартами – ответа нет. Предлагает проект строительства сибирских дорог – оставили без внимания. В отметку за его упрямство члены Берг-коллегии приговорили послать его вместо Екатеринбурга на Нерчинские серебряные заводы. Назначение походило на ссылку. Он шлет челобитную императрице: «просит определить к иному» делу, пускает в ход все свои связи, наконец, именным указом Екатерины 14 февраля 1727 год его посылают на Московский монетный двор руководителем монетной конторы.
Русская монетная система переживала кризис. Страна была полна обесцененных денег. Кража золота, серебра и инструмента для делания денег на монетных дворах приобрела громадные размеры. Ходила по рукам фальшивая монета. Татищев набрасывается на новую работу со свойственной ему энергией – занимается не только техническими усовершенствованиями. Он составил целый проект реформы русской денежной системы.
В начале мая 1727 года умирает императрица Екатерина 1. Двор из Петербурга переезжает в Москву. Татищев – среди шестерых новых статских советников. Но при дворе Татищев теперь не бывает. В оставшееся время от службы в Монетной конторе занимается русской историей. Редко выходит из дома, разве что на Спасский мост к книжным лавкам.

8. Коронация Анны Иоанновны (февраль 1730 года). Открытие Кадетского корпуса в Петербурге (1732 год). Обвинение во взяточничестве. Болезнь.

В январе 1730 года придворной знати объявили о «поручении» российского престола дочери царя Ивана (брата Петра 1) курляндской герцогине Анне. 15 февраля Анна Иоанновна въехала в Москву со своим немецким окружением и фаворитом Бироном. В Кремлевском дворце состоялась ее коронация. Татищев получил чин действительного статского советника и крепостных. Он забрасывает императрицу своими проектами и, прежде всего, представляет программу просвещения России. По замыслу Василия Никитича в Петербурге в мае 1732 года был открыт Кадетский корпус. Среди первых дворян, поступивших в него, был сын Василия Татищева Евграф.
В то же время иностранцы теперь стали хозяевами и саму Русь превратили в орудие своей личной наживы. Татищев был чуждым фавориту императрицы Бирону и его окружению. По службе в Монетной конторе его обвиняют в злоупотреблениях и во взяточничестве. Татищев в опале: его даже не привлекли в созданную для решения горных дел комиссию.
«Нахожусь в крайней слабости и без надежды долго жизнь мою соблюсти», – записывает он в «Духовной» в конце 1733 года. «Я хотя вижу себя не великой старости достигша, – пишет он, – ибо ныне мне еще сорок восьмой год минул, но в болезнях, скорбях, печалях и гонениях невинном и от злодеев сильных исчезе плоть моя, и вся крепость моя изсше, яко скудель…» Уже много недель он прикован к постели и никуда не выходит из дома. Именно в это время Василий Никитич создает свои главные философские трактаты – «Разговор о пользе наук и училищ» и «Духовная моему сыну».

9. Приезд в Екатеринбург (1 октября 1734 года). Екатеринбург как горная столица. О просвещении.

Анна Иоанновна решила простить опального подданного – назначает его вместо Генина на уральские заводы. 5 сентября 1734 года горный командир прибыл на Егошихинский завод, рожденный по его замыслу 10 лет назад. В Екатеринбурге его дожидается Генин, но Татищев не спешит – сначала надо все посмотреть. 1 октября 1734 года Татищев приехал в Екатеринбург. Генин торопился, старался как можно быстрее сдать дела новому хозяину. Они поссорились…
Татищев теперь приехал на Урал с большими правами и взятыми на себя обязанностями. Главная из них – заводить на Урале школы при казенных и частных заводах. На поприще просвещения Татищев действовал петровскими методами, заставляя учиться чуть ли не дубинкой. За каждый пропущенный учеником день «от лености» с родителей брали за первый день, одну, за другой две, за третий и больше – по три копейки.
Около тысячи книг оставил Татищев своему любимому Екатеринбургу. Семена просвещения были посеяны. Как трудно вырастить поколение просвещенных людей, мы можем сами оценить. Ведь сегодня Татищев, как почти 300 лет назад, мог бы повторить: «Сквернословие и всякие непристойные слова не токмо в школе, но и весьма накрепко запретить. Меж собою не бранитца и не дратца, старших почитать как словом, так и местом, дабы по науке своей всяк садился».
Сам Татищев никаких учебных заведений не оканчивал. Он говорил по-немецки, имел большую библиотеку отличнейших книг и был в философии, математике, а особенно в истории сведущ. Он умел каждому дать полезный совет.

10. Чин тайного советника. Оренбургская экспедиция(1737-1738). Восстания башкир. Возвращение в столицу (1739 год). Третье следствие.

На Урале Татищев размахнулся широко. Однако судьба распорядилась по-своему и вновь изменила его прежние планы.
10 мая 1737 года вышел указ императрицы, назначавший Татищева главным командиром Оренбургской экспедиции. Экспедиция была создана для колонизации юго-восточных окраин страны и получилась солидной: в ее состав включили около 200 человек: кроме военных – геодезисты, инженеры, горные мастера... Анна Иоанновна жалует Татищеву чин тайного советника.
В это время в Башкирии началось восстание. Экспедиция взяла на себя функции карателей. Еще при Иване Грозном башкиры добровольно отдались под власть Московского царства. Время от времени, не выдержав непомерных поборов, они поднимали восстания, как в 1735 году. В их усмирении участвовал и Татищев. Весной 1737 года башкиры восстали снова. Теперь Петербург требовал от Татищева, чтобы «здешний внутренний огонь был потушен как можно скорее». И Василий Татищев его тушил: строил новые крепости, пытался наладить торговлю со среднеазиатскими ханствами. В конце 1738 года Татищев сообщает кабинет-министрам о результатах Оренбургской экспедиции и просит разрешения приехать в Петербург. Ему разрешили.
В конце зимы 1739 года Татищев появился в столице и сразу же занялся делами. Он засыпал министров, Сенат, Академию наук своими предложениями, проектами… А Бирон начал действовать против горного начальника еще до его приезда в столицу. Мешал Татищев Бирону, мешал запустить руку в карман Российского государства. Так началось третье следствие над Василием Никитичем: неопределенные обвинения в «непорядках, нападках и взятках». 27 мая 1739 года он был отстранен от дел, и над ним была назначена следственная комиссия. Нужных доказательств его виновности комиссия собрать не смогла, тем не менее, вынесла приговор – лишить Татищева всех чинов.

11. Астрахань (1741- 1745).

Про Татищева вспомнили, когда в низовьях Волги начались усобицы между калмыками. Нужно было как можно скорее их примирить и усмирить. Василию Никитичу предложили возглавить калмыцкую комиссию, обещая при этом, что если он успешно справится, то все «клеветнические подозрения уничтожатся».
31 июля 1741 года появился указ о его назначении с требованием ехать с «поспешанием». 18 августа Татищев выехал из Петербурга, а 5 октября с обозом и драгунами подошел к Царицыну – деревянной крепости, прижавшейся к Волге. Начались переговоры с калмыцкой знатью. 29 ноября 1741 года он уже сообщал: «Калмык благополучно развел и одного другому обидеть не допустил».
Он напоминает кабинет-министру об обещании прекратить следствие. Но тому не до Татищева: в ночь на 25 ноября 1741 года произошла новая смена власти. На престол взошла дочь Петр 1 Елизавета. Татищев ждет приглашения в столицу – вместо этого 15 декабря Елизавета подписала указ о назначении Татищева астраханским губернатором. Назначение Татищев воспринимает как новое наказание, но вместе с тем с первых дней своего губернаторства работает над планом преобразования края.
Ему нет и шестидесяти, но все, кто его видит в это время, называют его стариком. Он одинок. Ни друзей, ни жены. У детей своя жизнь. Здоровье ухудшается. Он шлет в Петербург одну челобитную за другой с просьбой отрешить его от должности губернатора.
Наконец 17 ноября1745 года Татищев выехал из Астрахани под Москву в Дмитровский уезд, где у него была усадьба. Сенатским указом ему определено было жить отныне в своих деревнях и без разрешения никуда не выезжать.

12. «История Российская». «Не хозяин, а гость».

30 июня 1750 года из Болдино (не из Пушкинского, нижегородского, а из подмосковного) Василий Никитич сообщает Академии наук, что закончил переписывать первую часть «Истории Российской». В Краеведческом музее Екатеринбурга в отделе истории края есть третья часть «Истории». Такую толстую книгу можно только в музее увидеть. Вся «История Российская» состоит из пяти книг. Татищев работал над ней 30 лет непрерывно. В царских гимназиях на уроках литературы изучались труды Татищева. Историк Николай Михайлович Карамзин (1766-1826) писал «Историю государства Российского», основываясь на «Истории» Татищева - в Екатеринбурге в библиотеке Белинского есть издание 1981 года в семи томах.
Жизнь Василия Никитича подходила к концу. Следствие по его делу, длившееся семь с половиной лет, так и не было закончено, но охрану у дома – офицера и двух солдат – убрали. Он деловито готовился к уходу. Заказывает столяру гроб, сам вытачивает к нему ножки. Вызывает из Москвы сына Евграфа. Тот ожидает увидеть отца в постели. А Василий Никитич договаривается со священником об исповеди и причастии. 14 июля с внуком верхом на лошади едет в церковь, правда, обратно пришлось ехать в коляске. Вечером принимает повара, спрашивающего какое меню будет на обед, на что Василий Никитич ему отвечает, что он уже не хозяин, а гость, и отправляет его к сыну. 15 июля принимает священника, исповедуется, причащается и, прочитавши Евангелие, тихо отходит. Было ему 64 года.
Наверно погребение было скромным, «дабы великолепие таковое, как обычай есть, не причлось к тягости грехов моих», – писал Татищев в «Духовной сыну».

«Пущай паук собирает яд, а ты, яко пчела, с того же самого цвета бери себе мед в сладость душевную и телесную», – завещал своему сыну В.Н.Татищев – и нам тоже. (Из «Духовной сыну»)

По материалам книги: Игорь Михайлович Шакинко. Василий Татищев. –
Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1986. –240с.

Татищев Василий Никитич (1686 – 1750)

Историк, географ, писатель, лингвист, дипломат, этнограф, переводчик. Вошел в историю как один из соратников Петра I, которых А.С. Пушкин образно называл «птенцами гнезда Петрова».

Вот как писал сам Татищев о влиянии Петра I на свою судьбу: «Все, что имею – чины, честь, имение и главное над всем – разум, единственно все по милости Его Величества имею, ибо если бы он в чужие края меня не посылал, к делам знатным не употреблял, а милостию не ободрял, то я бы не мог ничего того получить».

Василий Никитич родился в 1686 году в семье псковского помещика. Учился в Московской инженерной и артиллерийской школе. В 18 лет он начал военную службу и в первых же год участвовал во взятии Нарвы, сражался под Полтавой.

Несколько раз Петр I посылал Татищева за границу с дипломатическими поручениями. Эти поездки обогатили его познания в философии и истории, географии и горном деле, артиллерии и статистике, в области экономических и политических учений. Круг научных интересов его был очень широк, но главной привязанностью стала история. Главный же труд Татищева «История Российская» – это первый в России научный обобщающий труд по отечественной истории. По манере расположения материала он напоминает древнерусские летописи-события, изложенные в строго хронологическом порядке.

Большое внимание Татищев уделял происхождению, взаимной связи и географическому размещению народов, населявших нашу страну. Этим он положил начало развитию в России этнографии и исторической географии.

Кроме «Истории Российской» Татищев оставил много других работ, касающихся различных вопросов, но преследующих одну цель, которая была целью всей жизни историка, – достижение общественного и государственного блага.

В «Рассуждении двух приятелей о пользе наук и училищ» он горячо проповедует распространение образования и просвещения среди всех слоев населения, в том числе и среди крепостных крестьян.

Знакомство с Арзамасским краем у В.Н. Татищева относится к началу лета 1720 года, когда он, полномочным представителем правительства на Урал, в чине капитана-поручика отправился на стругах из Москвы в Нижний Новгород по Москва-реке и Оке. 8 июня, пройдя Муром, струг Татищев, по его указанию, повернул в устье реки Теши и прошел вверх по течению более 20 верст.

Татищев пытливо знакомится с новым краем и записывает в составляемый им словарь «Лексикон» все те сведения, которые можно добыть из беглого осмотра края: «Арзамасская провинция, в губернии Нижегородской, на реке Теше. В ней городы и границы за недостаточным известием оставлены не описаны. Арзамас построен в 1654 году. От Нижнего на запад 120 вёрст. Имя Арзамас: татарское – желание, персицкое – просьба или доношение. Уезд весьма пространный. В житах, скоте и мёде обильной…»

Источники:

В.Н. Татищев. Лексикон российской исторической, географической, политической и гражданской: в 3 ч. – СПб, 1793.

В настоящее время В.Н. Татищев известен прежде всего как историк, родоначальник русской исторической науки. Действительно, исследования по русской истории составляли главное призвание его души, и в этой области его научная деятельность оказалась наиболее плодотворной.

Основной ее итог - обширный труд "История Российская с самых древнейших времен", ставший фундаментом русской исторической науки. Но помимо русской истории Татищев занимался целым рядом других наук: математикой, географией, геологией, экономикой, политикой, философией, филологией, педагогикой. Изучал он и право. И во всех указанных науках, включая юриспруденцию, Татищев добился значимых результатов. Он обнаружил рукописные тексты таких памятников отечественного права, как Русская Правда и Судебник 1550 года. Его комментарии к ним стали первой попыткой их научного исследования. Он первым стал собирать тексты русских законов с целью их научного изучения. Об этом свидетельствует уже само название составленного им в 1738 году свода русских законодательных памятников - "Собрание законов древних русских, для пользы всех любомудрых собранные и неколико изтолкованные тайным советником Василием Татисчевым". В своих произведениях Татищев часто обращался к проблемам правосудия и законности, он высказал множество глубоких мыслей о праве и законах, о законотворчестве, о сущности юриспруденции. Изучение права он считал важнейшим элементом образования государственного служащего. Василий Никитич Татищев является родоначальником не только русской исторической науки, но и русской научной юриспруденции.

В историю России XVIII века В.Н. Татищев вошел также в качестве видного государственного деятеля, талантливого управленца. В.О. Ключевский писал о нем: "Артиллерист, горный инженер и видный администратор, он всю почти жизнь стоял в потоке самых настоятельных нужд, живых текущих интересов времени - и этот практический делец стал историографом, русская история оказалась в числе этих настоятельных нужд и текущих интересов времени; не плодом досужей любознательности патриота или кабинетного ученого, а насущной потребностью делового человека. Так[им] образ[ом] Татищев вдвойне интересен, не только как первый собиратель материалов для полной истории России, но и как типический образчик образованных русских людей петровской школы"*(1).

Родился Василий Татищев 19 апреля 1686 года*(2) в семье мелкопоместного псковского дворянина Никиты Алексеевича Татищева. Его мать Фетинья Татищева принадлежала к дворянскому роду Аршеневских, начало которому положил выходец из Литовского княжества Николай Аршеневский, перешедший в 1654 году в русскую службу. Его отец был представителем дворянского рода, который согласно "Родословной книге князей и дворян российских и выезжих", составленной в 1682-1687 годах, являлся ветвью князей смоленских. В посвященной Татищевым главе 22 названной книги сообщалось: "По указу Великихъ Государей, Царей и Великихъ Князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича и Великие Государыни, Благоверные Царевны и Великие Княжны Софии Алексеевны, всеа Великие и Малые и Белые России Самодержцевъ, написанъ въ сию Книгу родъ Татищевыхъ по ихъ росписи, по сказке Заболоцкихъ. А по росписи ихъ: У Княжь Глебова сына Святославича Смоленского, у Князя Дмитрея, сынъ Князь Иванъ Шахъ. У Князя Ивана Шаха дети: Юрья, да Федоръ, да Семенъ Соломерские. У Юрья сынъ Василей Татищъ"*(3).

В "Росписи алфавитной тем фамилиям, об которых родословные росписи в Розряд поданы" о Татищевых говорилось, что они "произошли от Смоленских князей. Название получили от тех, которые поехали в Литву, и там служили, называясь Соломерсьсими, так как и по выезде в Россию слыли уже Соломерсьсими*(4). После у одного из них был сын Василей Татищ, которой, будучи в Новегороде наместником, и услышав о измене, тайно об оной писал к государю, и поймав начальника, отослал к нему; а потому и назван Татищевым. Все же они, потомки их и подаватель родословной князьями не писались". На основе подобных фактов историком Сергеем Спиридоновичем Татищевым (1846-1906) была составлена книга "Род Татищевых. 1400-1900. Историко-генеалогическое исследование", изданная в Санкт-Петербурге в 1900 году. Между тем сведения, записанные в "Родословной книге князей и дворян российских и выезжих", были получены от представителей фамилий и основывались в целом ряде случаев на легендах, достоверность которых была сомнительной. Сообщение о том, что Василий Юрьевич Татищ занимал должность наместника в Новгороде, относится к такого рода случаям. Ни в одном историческом документе Новгородский наместник с подобным именем не упоминается. Да и не могло быть в Новгороде в то время, в которое, как предполагалось, это событие имело место (конец XIV века), великокняжеского наместника.

Известно, что родословная роспись, поданная Татищевыми в Разрядный приказ в 1682 году, была признана ложной со стороны представителей княжеских семей Дашковых и Кропоткиных, происхождение которых от смоленских князей никогда не подвергалось никакому сомнению. Вопрос о внесении ее в официальную родословную книгу был решен лишь после того, как Татищевы записали свое происхождение от тех князей смоленских, которые якобы выехали в Литву и стали именоваться "соломерскими".

В действительности род Татищевых был обыкновенным дворянским родом, представители которого занимали положение не выше среднего в иерархии служилых людей Русского государства. В "Истории Российской" В.Н. Татищева под датой 6889 (1381) говорится о том, что великий князь послал в Орду к хану Тохтамышу "своих послов Толбугу да Мошкия октября в 29 день со многими дары. С ними же иде и ростовский посол Василий Татисча"*(5). В 40-е годы XV века Василий Юрьевич Татища был землевладельцем в Дмитровском уезде: он упоминается в качестве послуха (свидетеля) в одной из купчей. В 60-е годы XVI века среди владений Симоновского монастыря числилось село Васильевское-Татищево, которое, судя по названию, принадлежало ранее Василию Татищеву и его потомкам.

Во времена опричнины видную роль в окружении Ивана IV играл Игнатий Петрович Татищев (?-1604). Его имя встречается в списке опричников грозного царя*(6), составленном в 1573 году и открывающемся словами: "Лета 7081-го марта в 20-й день государь царь и великий князь Иван Васильевичъ всеа Руси пометил бояром, и околничим, и дияком, и дворяном, и приказным людем свое жалование по окладу"*(7). В этом списке среди опричников, которым было назначено жалованье в 80 рублей, упоминается "Игнатей Петров сын Татищев"*(8). В Ливонском походе 7085 (1577) года он был воеводой полка левой руки и в этом качестве осаждал г. Гольбин. В походе на Невель Игнатий Петрович Татищев являлся вторым воеводой передового полка и одним из начальников стражи в царском стане*(9). Впоследствии он стал государевым казначеем. Его сын - Михаил Игнатьевич Татищев - был ясельничим в конце XVI века и думным дворянином, активно участвовал в событиях Смуты начала XVII века, за что и поплатился: в 1609 году он был убит в Новгороде толпой, заподозрившей его в измене царю Василию Шуйскому.

Дед Василия Никитича Татищева - Алексей Степанович Татищев - с 1647 года занимал должность стольника при дворе царя Алексея Михайловича, а в 1659 году был назначен на место воеводы в Ярославле. Он оставил в наследство своей дочери Наталье небольшую вотчину в Дмитровском уезде, а старшему сыну Федору - поместье. Никите, как младшему сыну, не досталось от отца ни вотчины, ни поместья: ему пришлось поэтому жить несколько лет лишь на жалованье за службу в придворном чине жильца. В 1689-1690 годах он занимал должность воеводы в Бежецком Верху.

В начале 80-х годов XVII века Никите Алексеевичу удалось получить 300 четей (150 десятин*(10)) земли из наследственного имущества умершего родственника - псковского помещика Василия Петровича Татищева. Перешедшее во владение Никиты Алексеевича Татищева имение находилось недалеко от Пскова. Василий Татищев здесь родился и провел несколько лет своего детства и отрочества. Он получил, как и его братья Иван*(11) с Никифором*(12) и сестра Прасковья*(13), хорошее домашнее образование. В 1693 году, в семилетнем возрасте, Василий был взят на службу при царском дворе в качестве стольника Прасковьи Федоровны, супруги Иоанна Алексеевича. Урожденная Салтыкова, она была его дальней родственницей. Придворная служба мальчика продолжалась до смерти царя Иоанна в 1696 году. После этого Василий возвратился в отцовское имение.

Чтение книг еще в детстве стало его страстью и одновременно главным средством совершенствования познаний в различных науках. В тринадцатилетнем возрасте он посещал с целью приобретения знаний о российском правосудии проводившиеся в Пскове судебные процессы. В ряде биографий В.Н. Татищева говорится, что он учился в начале XVIII века в Московской "артиллерийской и инженерной школе", но никаких документов, подтверждающих данный факт, при этом не приводится.

В начале 1704 года семнадцатилетний Василий Татищев выдержал экзамен и был зачислен (вместе с двадцатилетним братом Иваном) рядовым кавалеристом в Преображенский драгунский полк*(14). Его боевым крещением стало сражение под Нарвой в августе 1704 года.

В 1706 году Василия Татищева возвели в поручики. В этом чине он принял участие в Полтавской битве, произошедшей 27 июня 1709 года: "Счастлив был для меня тот день, - вспоминал впоследствии Василий Никитич, - когда на Поле Полтавском я ранен был подле государя, который сам все распоряжал под ядрами и пулями, и когда по обыкновению своему он поцеловал меня в лоб, поздравляя раненым за Отечество".

В 1712-1716 годах капитан-поручик Татищев несколько раз выезжал в Германию "для присмотрения тамошнего военного обхождения". Проведя в общей сложности два с половиной года в городах Пруссии и Саксонии, молодой офицер приобрел знания в инженерных и артиллерийских науках, познакомился с новейшими трудами западноевропейских ученых в области геометрии, геологии, географии, философии, истории. Он купил здесь множество книг по всем этим наукам*(15) и по возвращении в Россию продолжал с их помощью совершенствовать свое образование.

Весной 1716 года В.Н. Татищев был определен в артиллерию, но долго служить ему в качестве артиллериста не пришлось. Царь Петр послал его в 1717 году в Гданьск, поручив договориться с руководством города о передаче России в качестве контрибуции*(16) старинной иконы, о которой говорили, что она писана создателем кириллицы святым Мефодием. Городской магистрат отказался включить реликвию в состав контрибуции, но Василий Никитич не стал настаивать на выполнении требования русского царя. Осмотрев икону, он без труда установил, что она является подделкой, ничего общего со святыней не имеющей, и сумел легко доказать это Петру I. Данная поездка позволила ему пополнить свою библиотеку изданной в 1665 году в Амстердаме книгой Фрайтага "Военная архитектура" и напечатанным в Иене в 1717 году "Курсом математики" И. Рашуба.

По возвращении из Гданьска в Санкт-Петербург Татищев был назначен состоять при Якове Вилимовиче Брюсе (1670-1735). Вместе с ним, полномочным послом России, он присутствовал на Аландском конгрессе - переговорах об условиях мира, проходивших с мая 1718 по октябрь 1719 года на острове Аланд.

В 1719 году Я.В. Брюс предложил Петру I начать работы по составлению подробной географии России. В качестве наиболее способного исполнителя таких работ он назвал Татищева*(17). Государь согласился с этим разумным предложением. Географические исследования и привели Татищева к занятиям русской историей. Начав собирать сведения, касающиеся географии России, он, по его словам, "увидел, что оную из древняго состояния без достаточной древней гистории и новую без совершенных со всеми обстоятельствы известей начать и производить неможно, ибо надлежало вначале знать о имяни, какого оное языка, что значит и от какой причины произошло. К тому ж надлежит знать, какой народ в том пределе издревле обитал, как далеко границы в которое время роспростирались, кто владетели были, когда и каким случаем к России приобсчено. На сие требовалось обстоятельной русской древней истории..."*(18). Поэтому Татищев занялся отысканием и изучением летописных источников.

Первым из них в его руках оказался летописный свод Нестора, список которого имелся в библиотеке Петра I.

Занятия русской историей, собирание и изучение исторических документов стали с этого времени главным делом В.Н. Татищева. И Василий Никитич ни при каких обстоятельствах не забывал о нем.

Именным, объявленным в Сенате, Указом Петра I от 12 декабря 1718 года предусматривалось создание Берг- и Мануфактур-коллегии, в ведение которой отдавались "рудокопные заводы и все прочие ремесла и рукоделия и заводы оных и размножение, при том же и артиллерия"*(19). Начальник Татищева Я.В. Брюс был назначен ее президентом. Василий Никитич остался в его распоряжении. Указом от 10 декабря 1719 года была создана Берг-коллегия как самостоятельное правительственное учреждение, ведающее горным делом*(20). Весной 1720 года Берг-коллегия направила Татищева на Урал с заданием "в Сибирской губернии, на Кунгуре и в прочих местах, где обыщутся удобные места, построить заводы и из руд серебро и медь плавить". Пробыл Василий Никитич в этом крае полтора года, за которые успел изучить основы горного дела, ознакомиться с состоянием местной горной промышленности, разработать и частично осуществить меры по ее совершенствованию и строительству новых заводов, собрать коллекцию полезных ископаемых, открыть при Алапаевском заводе начальную школу для обучения чтению и письму и училище, в котором преподавались арифметика, геометрия, горное дело. Он перенес Уктукский завод на реку Исеть, "понеже здешнее место стало по середине всех заводов", и тем самым основал новое поселение, которое назвал в честь супруги Петра I Екатерины Екатерининском. Это поселение положило начало городу Екатеринбургу.

Пребывание на Урале позволило Татищеву обнаружить и приобрести большое количество старинных книг и документов. Самым ценным его приобретением стал список Несторовой летописи, сильно отличавшийся своим содержанием от того, который находился в государевой библиотеке.

Деятельность Татищева на Урале, в полной мере соответствовавшая государственным интересам, шла вразрез с частными интересами местного предпринимателя Акинфия Никитича Демидова (1678-1745), владельца более двух десятков горных заводов. В то время еще был жив его отец Никита Демидович Демидов (1656-1725), пользовавшийся особым благорасположением со стороны царя Петра. Строительство флота и вооружение армии требовало много меди и железа. Демидовские заводы давали большую часть металла, причем самого высокого во всей Европе качества и по весьма низким ценам*(21). Петр неоднократно самолично обращался с письмами к Демидовым*(22) и им разрешил непосредственно писать к себе. Кроме того, Демидовы пользовались особым покровительством со стороны приближенных к государю сановников - в первую очередь А.Д. Меншикова. Все это позволяло им устанавливать в своей промышленной империи порядки, не соответствовавшие законодательству империи Российской, и не подчиняться должностным лицам, представлявшим государственную власть на Урале.

В этих условиях меры, предпринимавшиеся Татищевым по оживлению работы существовавших казенных заводов и строительству новых, его попытки ограничить произвол Демидова, заставить заводчика платить в казну установленные законом денежные сборы не могли не породить конфликта между ними. Акинфий Никитич применил в борьбе с Василием Никитичем все, на что был способен: клевету, угрозы, шантаж, подкуп, но успеха не добился. На помощь своему сыну приезжал на Урал и сам Никита Демидов, являвшийся официальным владельцем находившихся в его управлении горных заводов. Пытаясь уладить конфликт миром, он предложил Татищеву довольно большую денежную сумму, но тот взятки не принял. Тогда Демидовы решили обратиться за помощью к Петру I.

Весной 1722 года Никита Демидович имел беседу с государем, во время которой пожаловался на действия Татищева на Урале. Василий Никитич как раз приехал в это время по делам в Петербург, и Петр I счел необходимым выслушать и его. Поняв, что конфликт между Татищевым и Демидовыми не простой и очень вредный по своим последствиям для развития уральской горной промышленности, царь принял решение передать управление казенными медными и железными заводами коменданту и начальнику Олонецких горных заводов голландцу по происхождению генерал-майору Вилиму Ивановичу (Георгу Вильгельму) Геннину (1676-1750), поручив ему одновременно и разобраться в существе указанного конфликта.

В мае 1722 года В.И. Геннин отправился на Урал с государевой инструкцией от 29 апреля 1722 года, в которой ему поручалось заводы "во всем исправить и привести в доброе состояние и размножение", а также "розыскать между Демидовым и Татищевым, также и о всем деле Татищева, не маня ни для кого, и писать о том в сенат, также в Берг-коллегию и к Нам"*(23).

Василий Никитич также отправился в июле на Урал, а вдогонку ему было послано распоряжение Берг-коллегии: "Капитану Татищеву быть в Сибири при розыске с Демидовым у генерал-майора Геннина, а у горного начальства... ему до окончания того дела быть не надлежит".

1 декабря 1722 года Вилим Геннин встретился с Никитой Демидовым и потребовал от него письменно изложить все жалобы на капитана Татищева. Когда же тот стал отказываться это сделать, утверждая, что желает помириться с Татищевым, генерал заявил ему, что без воли его величества принять мировой челобитной не может, так как прислан не мирить, а розыск учинить. Если же Демидов откажется от подачи жалобы, то "всяк будет мнить, что он виноват" и на Татищева "жалобу приносил напрасно". В результате Никита Демидов вынужден был изложить обвинения в адрес Татищева на письме. Все они сводились, как оказалось, к тому, что по распоряжению Татищева были сооружены заставы на дорогах, препятствовавшие перевозке продукции демидовских заводов, и отнята часть устроенной Демидовым пристани на реке Чусовой (на территории земельных владений казны). Эти действия Татищева, нарушавшие интересы заводчиков Демидовых, были вполне законны. В конце 1722 года Берг-коллегия получила письменную жалобу Никиты Демидова и тем самым возникло официальное основание для проведения розыскных действий*(24).

Тщательно исследовав сложившуюся в горной промышленности Урала обстановку и собрав сведения о деятельности Татищева, генерал Геннин возвратился в феврале 1723 года в Санкт-Петербург и подал государю рапорт, в котором следующими словами описал суть конфликта между Татищевым и Акинфием Демидовым: "Демидов мужик упрям... до сего времени никто не смел ему слова выговорить, и он здесь поворачивал, как хотел. Ему не очень мило, что Вашего величества заводы станут здесь цвесть, для того, что он мог больше своего железа запродавать, а цену положить, как хотел, и работники б вольные все к нему на заводы шли, а не на Ваши. А понеже Татищев по приезде своем начал прибавливать, или стараться, чтоб вновь строить Вашего величества заводы, и хотел по Горной привилегии поступать о рубке лесов и обмежевать рудные места порядочно, и то ему (Демидову. - В.Т.) також было досадно и не хотел того видеть, кто ему о том указал. И хотя прежь сего, до Татищева, Вашего величества заводы были, но комиссары, которые оными ведали, бездельничали много, и от заводов плода почитай не было, а мужики от забалованных Гагаринских комиссаров*(25) разорились, и Демидову от них помешательства не было, и противиться ему не могли, и Демидов делал, что хотел, и чаю ему любо было, что на заводах Вашего величества мало работы было, и они запустели. Наипаче Татищев показался ему горд, то и старик не залюбил с таким соседом жить, и искал как бы его от своего рубежа выжить, понеже и деньгами он не мог Татищева укупить, чтоб Вашего величества заводам не быть".

Генерал сообщал все это, хорошо зная о том, как сильно был царь Петр благорасположен к Демидовым. Поэтому постарался отвести от себя какие-либо подозрения в пристрастности к тому, кого оправдывал. "Я оного Татищева, - заявлял он, - представляю без пристрастия, не из любви или какой интриги, или б чьей ради просьбы; я и сам его рожи калмыцкой не люблю, но видя его в том деле весьма права и к строению заводов смышленна, разсудительна и прилежна". В конце своего рапорта генерал Геннин просил государя: "Пожалуй, не имей на него, Татищева, гневу и выведи его из печали, и прикажи ему здесь (на Урале. - В.Т.) быть обер-директором или обер-советником".

В первой половине июля 1723 года Сенат, рассмотрев жалобу Демидова на Татищева и обстоятельства конфликта между ними, описанные в рапорте Видима де Геннина, полностью оправдал Татищева. Сенаторами было принято решение у Никиты Демидова за то, что "не бил челом о своей обиде на Татищева у надлежащего суда, но, презирая указы, дерзнул его величество в неправом деле словесным прошением утруждать, вместо наказания взять штраф 30 000 рублей"*(26). Кроме того, заводчику было вменено Сенатом в обязанность возместить Татищеву все убытки, которые он понес в ходе следствия, выплатив в его пользу 6000 рублей.

В декабре 1723 года Татищев прибыл с Урала в Санкт-Петербург, чтобы представить императору проекты В.И. Геннина по совершенствованию горной промышленности. Петр I принял Татищева в январе 1724 года, государь был очень приветлив и долго говорил с ним о науках, о развитии в России образования, об учреждении Академии наук.

В июне 1724 года Татищев был назначен сенатским указом на должность советника Берг-коллегии, но на Урал ему ехать не пришлось. Петр I решил отправить способного чиновника в Швецию с поручением "смотреть и уведомиться о политическом состоянии, явных поступках и скрытых намерениях оного государства" и одновременно изучать шведскую организацию горного и монетного дела, работу мануфактур, подыскивать и нанимать искусных мастеров для службы в России*(27). В ноябре 1724 года Татищев снова покинул Санкт-Петербург.

Первые два месяца пребывания в Швеции Василий Никитич болел, когда же выздоровел, пришло известие о смерти государя. Взошедшая на престол Екатерина I не стала отзывать Татищева из Швеции, и он решил несмотря ни на что выполнить возложенные на него Петром I поручения. Татищев осмотрел шведские горные заводы и рудники, достал чертежи и планы, по которым они организовывались, договорился с местными инженерами и мастерами о направлении к ним на выучку молодых людей из России.

Одновременно он продолжал свои исторические изыскания: собирал в Швеции материалы по древней русской истории, покупал иностранные книги*(28) и манускрипты, беседовал с различными шведскими учеными, выведывая у них необходимые для организации горного дела научные сведения.

По возвращении в начале мая 1726 года в Россию В.Н. Татищев был восстановлен в должности советника Берг-коллегии, но благоволившего к нему Я.В. Брюса в этом ведомстве уже не было: он оказался неугоден Меншикову, заправлявшему делами государства от имени императрицы Екатерины I, и был уволен с поста президента. Атмосфера, сложившаяся внутри Берг-коллегии после ухода Брюса, была неприятной для Татищева. Но, к счастью, служить ему здесь пришлось недолго. 14 февраля 1727 года императрица Екатерина I подписала указ о направлении Татищева на службу при Московском монетном дворе. 7 марта 1727 года для управления монетными дворами была учреждена Московская монетная контора. Во главе ее стал Московский губернатор А.Л. Плещеев. В состав конторы был включен наряду с И.А. и П.И. Мусиными-Пушкиными также В.Н. Татищев.

Пребывание Татищева в Москве благоприятно сказалось на его занятиях русской историей. Он сошелся здесь с князем Дмитрием Михайловичем Голицыным, в библиотеке которого было много древних рукописных книг, в том числе и летописей. После ареста князя в 1737 году большая их часть была растащена, самые ценные из них оказались в библиотеке у Бирона и пропали навсегда. В круг людей, с которыми Татищев общался в конце 20-х годов, входили Антиох Кантемир, старший брат которого был женат на дочери Д.М. Голицына, и Феофан Прокопович. Василий Никитич обсуждал с ними свои философские произведения, а также написанные им в то время главы "Истории Российской". В московский период своей государственной деятельности Татищев начал писать самое значительное из своих философских трудов сочинение -

Еще по теме Василий Никитич Татищев (1686-1750):

1. Смерть Татищева, последовавшая спустя две недели - 15 июля 1750 года, - не позволила ему осуществить планы, упомянутые в приведенном письме к Шумахеру