Сочинения по литературе: Лирический герой поэзии С. Есенина Вы никогда не задумывались над тем, как рождается поэт? Что становится толчком, пробуждающим в его сознании творческие думы? Каждый вправе думать по-своему. Для кого-то источником творчества может стать радостное удивление перед открытием нового, неизведанного мира или чувство сострадания горестям людским, а может, наконец, все начаться с души, распахнутой навстречу всем "впечатлениям бытия", и стремление не просто донести до читателя чувство радости, а передать, заразить его ощущением полноты и красоты жизни. Кто знает?! Но без умиления видеть мир по-своему, без способности сопереживания, сочувствия, человечности и милосердия ко всему живому, без впечатлительности и искренности нет поэта. Именно так начинался и Сергей Есенин, поднявшийся из глубин народной жизни. Чувство большой любви связало его с родной рязанской землей, не только ставшей колыбелью, но и подарившей мир поэтических образов: и внешние зори, и плеск волны, и серебристую луну, и шелест тростника, и бешеный рев вьюги, и необъятную небесную синь, и голубую гладь озер, и запах смолистой сосны, и свежие копны, и рыжие стога.
Все это составило тот многоцветный многозвучный мир, который с раннего детства впитывал в себя будущий поэт. В "пришествии" С. Есенина в русскую поэзию было что-то от чуда: явившись из "вековой тишины", где серенький ситец "бедных небес" и "чахлый кустарник", он поднялся по великолепным лестницам на вершину, которая для некоторых так и осталась непокоренной, недостигнутой. Это дает полное право причислять С. Есенина к великим мастерам поэзии, прошедшим жизнь в полном служении ей. Родная земля сделала есенинскому герою поистине бесценный подарок, священными узами связав с народом. Это были и общие взгляды на жизнь и мудрость, и представление о добре, о счастье и несчастье, выработанные в течение столетий.
В лирическом герое жила народная душа, воспитанная всем крестьянским обиходом родного села, теми песнями, поверьями, частушками и сказаниями, которые были главным источником творчества. Поэтому-то приходилось С. Есенину со своими героями разделять участь народа и в короткие радостные мгновения и в долгие годы горя и печали. Тема единения с народом, любви к своим исконным корням непосредственно связана, с темой родины, представленной в стихах обобщенным образом русской земли, с ее бескрайними степями, отороченными на горизонте лесом, с ее спокойными, лениво текущими в отлогих берегах реками. Лирический герой предстает перед читателями верным сыном своей родины, восхищающимся ее "сказочными уголками", где "благостно и свято", где "хаты, в ризах образа", а "ивы кроткие монашки".
Ему дорога Россия в любом ее проявлении: И сверкающая, переливающаяся всеми цветами радуги, и пустынная, одинокая, тусклая, заброшенная. Герой выражает свое неподдельное чувство любви к родному краю, говоря: Черная, потом пропахшая выть! Как мне тебя не ласкать, не любить? Именно патриархальность и самобытность России всегда будоражили чувства героя, а любая попытка разрушить эту своеобразную гармонию воспринималась в штыки. Но не так был встречен октябрь 1917 года, действительно новым светом озаривший есенинскую поэзию. Он казался символом грядущих перемен, осуществления надежд и мечтаний, преображением всего сущего на земле. Перевоплотившись в пророка, лирический герой начинает создавать свой мир - тот христианский рай, о котором давно мечтали люди. Есенинский герой рисует сказочную страну в "Инонии" и других произведениях этого периода.
Страну, которая, к сожалению, была только предчувствуема. Картины, создаваемые поэтом, - это, конечно, утопия, земля мечты. Вот почему уже в стихотворении "Иорданская голубица" так четко звучит мотив потерянности и неопределенности. Есенинский герой ждет перемен, но не знает об их последствиях. Его терзают сомнения: с одной стороны, вера в близкое светлое будущее ("слышу в тумане я светлую весть"); с другой стороны, лебедь с грустью в глазах, олицетворяющий "отчалившую" в небе плачущую Русь. Так безжалостно рушилась мечта о счастье, вселенском рае и справедливости, доказывая тем самым, что революция не оправдала возложенных на нее надежд, не стала всеобщим спасением и проводником в мир счастья. Этот период как и самого С. Есенина, так и его лирического героя был отмечен мировоззренческим кризисом, превратившим молодого влюбленного юношу в пьянствующего гуляку, обитателя кабаков и подворотен, скандалиста. В цикле "Москва кабацкая" мы слышим мотивы одиночества, отвергнутости.
Образ хулигана, поражающего цинизмом слов и выражений, хлесткостью фраз, явился, по мнению самого С. Есенина, наиболее подходящей позой, резким, предельно откровенным рассказом о несчастной судьбе, о горе, о тоске, о душевной боли и неудовлетворенности, единственным способом самовыражения. Да, бессмысленно продолжать топить горе в вине, загоняя свою боль глубже и глубже. Но где взять силы, чтобы выбраться из болотной трясины, из топкой грязи, отмыть себя и залечить душевные раны? Преображение лирического героя отображено в цикле "Персидские мотивы", где в атмосфере сказочного Востока, пленящей экзотики он стремится обрести утраченную гармонию через великую силу любви.
Каждое стихотворение этого периода напоминает исповедь, полную переживаний и раздумий о прошлой жизни, о пережитом. Но даже Босфор и сказочная голубая Персия, даже "цветы Хороссана" и любовь прекрасной персиянки не смогли всецело завоевать сердце есенинского героя. Глазами, наполненными тоской и умиленьем, смотрел он из "ковровой Персии" на Россию и опять видел в ней Русь - "голубую" и "златую", "деревянную" и "полевую", "задремавшую" и "буйственную". И вновь тянуло героя обратно в "родимый дом", в "край дождей и непогоды", в "край разливов грозных и тихих вешних сил". Вернувшись на родину с желанием переосмыслить светскую действительность, лирический герой находит в себе силы для смирения.
Но, увы, даже принеся такую жертву, он остался ненужным, чужим. Так "грустная радость" возвращения сменяется чувством отчуждения и неприкаянности: и мельница стоит с закрытыми глазами, и отцовский дом сгорел, и герой чувствует себя печальным странником и иностранцем в своей стране, перестает понимать даже язык сограждан. Одно из центральных и показательных произведений этого периода - "Черный человек", ставшее финалом жизненной драмы героя и его создателя. В предсмертном бреду встречается он с Черным человеком, понимая, что это не кто иной, как отражение всего грязного, скорбного, больного, что копилось в его душе долгие годы. Выпотрошив из себя все черное, лирический герой остается опустошенным, так как "презренный гость" был его душой, очерненной болью и терзаниями. Символична концовка "Черного человека". С. Есенин хотел сказать, что герой полон неукротимой ненависти к проявлениям человеческой гнусности, но беззащитен перед ней.
Окончательному слиянию Черного человека с лирическим героем способствует повторение одной детали - цилиндра, вначале принадлежавшего Черному человеку, а в конце уже и поэту. Этим доказывается нереальность Черного человека, созданного больным воображением героя и превратившегося в его второе "Я". И нет в нем больше силы начать новую жизнь, потому что былая рана дает о себе знать, кровоточит, вселяя ужас и страх в душу героя. Лирический герой Сергея Есенина, ставший двойником, отражением поэта, прошел свой путь в постоянных исканиях и, что самое горькое, в постоянных разочарованиях. Но, несмотря на трагический финал, поэзия Сергея Есенина с ее вечными темами будет жить в сердцах потомков.
Время не властно над ней. И пусть давно ушли в прошлое события, волновавшие поэта, изменилась реальность, питавшая его стихи, есенинские творения не забываются. Новые поколения открывают в них нечто новое, близкое и дорогое, благодаря исключительному умению поэта найти тесный сердечный контакт с читателем, волновать его, пробуждая самые сокровенные чувства. Природа - это не только душа всех стихов, хотя без нее они не могут существовать, утрачивая неповторимость и очарование, не только "колыбель" для поэта и его лирического героя, а своего рода поэтическая "школа" С. Есенина, дает силы жить и творить. Скромный, но пленительный пейзаж с глубокой трепетной любовью, словно живое существо, рождает "песни дождей и черемух" и стих, вишневым соком брызнувший в небо, "грусти ивовую ржавь" и "чувственную вьюгу", "синюю голубицу радости", и "журавлиную тоску сентября" - словом, все то, чем жил, восхищался и наслаждался лирический герой.
Лирический герой С. Есенина во многом совпадает с самим автором (в «Анне Снегиной» героя поэмы зовут Сергей, факты его биографии совпадают с жизнью самого автора, отношение к миру тождественно взглядам самого С.А. Есенина).
Для Есенина родной край, родина – это средняя Россия, село Константиново Рязанской губернии, Русь деревенская, с крестьянским бытом и древними традициями ("«Хата" (1914) – детали крестьянского быта). Русь деревенская с её сказками и песнями, с диалектными словами, с певучим крестьянским говором – предмет бережного отношения поэта к своей малой родине. ("Гой ты, Русь моя родная…", 1914г.; "Край ты мой заброшенный…", 1914г.; "Я снова здесь, в семье родной…", 1915-1916 гг.; "Закружилась листва золотая", 1918г.; "В этом мире я только прохожий…", 1925г.).
Деревенская Россия – это природа, которая её окружает. Красочность мира природы в поэзии Есенина "Черёмуха", 1915г., "Зелёная причёска…" , 1918г., "Я по первому снегу бреду…", 1917-1918гг., Природа для лирического героя – живое существо (приём олицетворения).
Отношение к "братьям своим меньшим" – то, чему научила его "голубая Русь": любовь к животному миру, очеловечивание собак, коров, лошадей, кошек ("Корова", 1915г.; "Лисица", 1915г.; "Песнь о собаке", 1915г.; "Собаке Качалова", 1925г.).
Мечта о "чистой" любви – один из сквозных мотивов лирики поэта. Любимая в ранней лирике Есенина часто представляется в образе природы: "Чары", 1913-1915гг. ("В цветах любви весна-царевна"…"; "Выткался на озере алый цвет зари", 1910г.). Городская лирика С. Есенина: земная "девушка-природа" стала мечтой-воспоминанием ("Вот оно, глупое счастье…", 1918г.; городской цикл "Москва кабацкая" (1923). После возвращения из-за границы в стихотворениях поэт как бы отрекается от "кабацкого" прошлого, находит спасение в любви – цикл "Любовь хулигана" ("Заметался пожар голубой…", 1923г.). "Персидские мотивы" (1924-1925гг.) – попытка обрести согласие с собой и миром.
Исторические события, изменившие жизнь России, отразились на поэзии Есенина, на её языке. ("Я покинул родимый дом…", 1918г., "Я последний поэт деревни…", 1920г., "Да! Теперь решено. Без возврата…", 1922-1923гг.). Вернувшись в родное село, он со стороны смотрит на жизнь односельчан ("Русь советская", "Анна Снегина"). "Крестьянский уклон" в приятии Есениным Октябрьской революции. Не в силах ужиться с новой, стальной Россией, он приходит к мудрому пониманию счастья: "Счастлив тем, что я дышал и жил". ("Не жалею, не зову, не плачу…", 1922г.; "Отговорила роща золотая…", 1924г.; "До свиданья, друг мой, до свиданья…", 1925г.)
Вопросы:
1.Какое место в раннем творчестве Есенина занимает русская деревня?
2.Как меняется образ деревни в послереволюционных произведениях поэта?
3.Какой видится есенинскому герою природа?
4.Какой предстаёт любовь в ранних стихотворениях Есенина? Меняется ли восприятие любви есенинским героем в поздний период творчества?
Сергей Есенин родился в селе Константинове Рязанской губернии. Как свидетельствуют биографы, он рос озорным мальчишкой и мало чем отличался от своих сверстников. Стихи начал писать очень рано, лет с девяти. Наиболее известно его раннее стихотворение «Выткался на озере алый свет зари…». Яркие, светлые образы, первые сердечные переживания, описание того родного и близкого, что окружало молодого поэта... И это все не скрыто за туманной вуалью слов и фраз, а выражено прямо и откровенно. Жизнь еще неизведана, она еще не бьет и не калечит душу и чувства:
Только мне не плачется – на душе светло.
Одной из отличительных черт характера есенинского лирического героя была открытость. Зачастую она оборачивалась жестокими ударами и незаживающими ранами души для самого поэта:
Вот такой, какой есть,
Никому ни в чем не уважу.
Золотую плету я песнь
А лицо иногда в саже.
Лирику Есенина отличает автобиографичность. Читая его стихи, можно по крупицам составить представление о жизни поэта. Лирического героя, как и самого Есенина, потрепала жизнь. Она наносила такие удары, справиться с которыми было практически невозможно. И тогда, ненавидя себя за свою слабость, презирая окружающую его нечисть, он погружался в глубокую депрессию, заливая боль вином и выплескивая чувства на бумагу:
Друг мой, друг мой,
Я очень болен
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.
Чувство большой любви связало лирического героя Есенина с родной рязанской землей, не только ставшей его колыбелью, но и подарившей массу поэтических образов: и весенние зори, и плеск волны, и серебристую луну, и шелест тростника, и бешеный рев вьюги, и необъятную небесную синь, и голубую гладь озер, и запах смолистой сосны, и свежие копны, и рыжие стога. Все это составило многоцветный и многозвучный мир, который с раннего детства впитывал в себя будущий поэт:
Я буду воспевать
Всем существом в поэте
Шестую часть земли
С названьем кратким
«Русь»
Лирический герой поэзии Есенина предстает перед читателями верным сыном своей Родины, восхищающимся ее «сказочными» уголками, где «благостно и свято», где «хаты, в ризах образа», а «ивы кроткие монашки». Есенину дорога Россия в любом ее проявлении: и сверкающая, переливающаяся всеми цветами радуги, и пустынная, одинокая, тусклая и заброшенная. Герой выражает свое неподдельное чувство любви к родному краю, говоря:
Черная, потом пропахшая выть,
Как мне тебя не ласкать, не любить?
Картины, создаваемые поэтом – это, конечно, утопия, земля мечты. Вот почему уже в стихотворении «Иорданская голубица» так четко звучит мотив потерянности и неопределенности. Есенинский герой ждет перемен, но не знает об их последствиях. Его терзают сомнения: с одной стороны, находится вера в близкое светлое будущее («слышу в тумане я светлую весть»); с другой - лебедь с грустью в глазах, олицетворяющий «отчалившую» в небе плачущую Русь. Так безжалостно рушились мечты героя о счастье, вселенском рае и справедливости, доказывая тем самым, что революция не оправдала возложенных на нее надежд, не стала всеобщим спасением и проводником в мир благоденствия.
Преображение лирического героя отображено в цикле «Персидские мотивы», где в атмосфере сказочного Востока и пленящей экзотики он стремится обрести утраченную гармонию через великую силу любви. Каждое стихотворение этого периода напоминает исповедь, полную переживаний и раздумий о прошлой жизни, о пережитом.
Вне России Сергей Есенин не мыслит себя, но сначала чувство Родины у него было почти неосознанным, детским и безмятежным. Оно было почти животным в своей «неизреченности»:
Там где капустные грядки
Красной водой поливает восход,
Кленочек маленький матки
Зеленое вымя сосет.
Лирический герой Сергея Есенина, ставший двойником, отражением поэта, прошел свой путь в постоянных исканиях и, что самое главное, в постоянных разочарованиях. Сергей Есенин называет себя последним поэтом деревни:
Я последний поэт деревни,
Скромен в песнях дощатый мост.
За прощальной стою обедней
Кадящих листвою берез.
Есенин не мыслил свою жизнь и без любви. Любовь питала его, давала надежду, являлась движущей силой его таланта. Будучи очень конкретным в описании своих сердечных переживаний, он умел сказать о чувстве так, чтобы даже у нелюбимой женщины защемило сердце:
Дорогая, сядем рядом,
Поглядим в глаза друг другу,
Я хочу под кротким взглядом
Слушать чувственную вьюгу.
Таким образом, Есенин обращался к разным сторонам жизни. В своих стихотворениях поэт часто неразделим с лирическим героем. Они едины в своем порыве, любви, ненависти, восхищении. Пусть С.Есенин и приходил к разочарованиям, но в своих стихах он всегда оставался оптимистом:
Не губить пришли мы в мире,
А любить и верить.
«Мои стихи — моя биография», — писал о себе Есенин. Это ощущение нерасторжимого единства бытия и творчества сопутствовало поэту на протяжении всего его пути — и в жизни, и в литературе. Действительно, лирический герой Есенина очень близок мироощущению автора и, как и всякое творение, в которое вдохнули жизнь, меняется, обретает новые черты по мере духовного взросления самого поэта. Лирический герой его ранней поэзии — веселый и бесшабашный парень, радостно и без страха взирающий в будущее. Прямо и просто он выражает свои чувства. Стихи Есенина этого периода изобилуют картинами природы родной Руси. Именно через них поэт раскрывает мир своих чувств; его лирический герой словно растворен в любимой природе:
Родился я с песнями в травном одеяле, Зори меня вешние в радугу свивали.
Излюбленным образом поэта становится образ пастуха, который чувствует себя дома среди лесов и полей: Я пастух — мои палаты Межи зыбистых полей. Тема бродяжничества, странничества также привлекает поэта в этот период творчества. Его герой стремится обойти вселенную, чтобы напитать душу «березовым молоком» матери-земли, воспевая ее в проникновенных стихах-молитвах: Как прохожий богомолец, Я смотрю твои поля. Ранняя любовная лирика поэта отличается откровенно языческой чувственностью, для которой не существует никаких запретов. Позже, по мере духовного взросления поэта, в ней звучат уже нотки печали, а в зрелый период творчества любовь предстает перед ним как неумолимая, роковая и грозная сила («Персидские мотивы»). Переломом в поэзии Есенина становится 1916 год, когда поэт, наивный и неискушенный, окунается в атмосферу большого города с его головокружительными контрастами, соблазнами славы и власти, хмелем предреволюционного брожения умов. Поэт ощущает себя пророком новой религии:
Не устрашуся гибели, Ни копий, ни стрел дождей, Так говорит по Библии Пророк Есенин Сергей В его стихах все чаще встречаются картины зари — символа обновления: Верю, завтра рано Чуть забрезжит свет Новый над туманом Вспыхнет Назарет. Есенин наделяет своего героя титанической силой и мощью, он суров, деятелен и активен по контрасту с баловнем родной природы в ранних стихах поэта. Революцию Есенин воспринимает восторженно: О, Русь, взмахни крылами, Поставь иную крепь! Довольно гнить и ноять, И славить взлетом гнусь Уж смыла, стерла деготь Воспрянувшая Русь, Революция для него — обновляющая, освобождающая, созидающая стихия: Не губить пришли в мир, А любить и верить.
В стране происходят разительные перемены, но это, увы, не тот светлый, лазурный мир, не «мужицкий рай», к которому с детства так тянуло Есенина. К поэту приходит разочарование в идеалах революции, он чувствует, что перестает понимать свой народ, а народ — его: «Без меня будут юноши петь, Не меня будут старцы слушать». Есенин ощущает, что он чужд новой России. Именно в этот период он пишет свой знаменитый цикл стихов «Москва кабацкая».
Лирический герой — гуляка и хулиган, прячущий за беспечностью и удалью растущую тоску и отчаяние. ‘В вине, разгуле он ищет забвения, в его стихах все чаще звучит предчувствие безвременной кончины, появляются мотивы ностальгии. Смена времен года символизирует для него трагический путь одинокого заблудившегося странника в мире, который перестал быть родным и понятным. Лирический герой мучительно переживает этот разлад, его душа — «вся в крови». Прежняя тема бродяжничества наполняется иными, трагическими мотивами — отчужденности и неприкаянности. Ему некуда идти, у него уже нет дома, нет родины: Да, теперь решено. Без возврата Я покинул родные поля. Разлад в его душе усугубляется.
Критическое отношение к себе, отчаяние и недовольство собой приводят к тому, что в его стихах появляется чувство отстраненности по отношению к себе и своему творчеству. Появляется тема двойничества, которая достигает своего апогея в поэме «Черный человек», написанной уже в конце жизни:
Черный человек Глядит на меня в упор. И глаза покрываются Голубой блевотой, Словно хочет сказать мне, Что я жулик и вор, Так бесстыдно и нагло Обокравший кого-то.
В конце жизни лирический герой сливается с автором. Поэт предчувствует свою гибель. Итогом его творчества становятся такие стихотворения, как «Не жалею, не зову, не плачу», «До свиданья, друг мой, до свиданья». В этом прощании поэта слышится полная покорность судьбе. Былой бунтарь смиряется и раскрывает объятия смерти. Она не страшит его, ибо это — желанный отдых от мучительных раздумий, сомнений и неизбежных ошибок, сопутствующих жизни.
О чем бы он ни писал, образ родного края незримо присутствует в его стихах. Еще в ранних юношеских стихах (в сборнике «Радуница») автор предстает перед нами как пламенный патриот. Так, в стихотворении «Гой ты, Русь, моя родная!», написанном в стиле русской народной залихватской песни, поэт кричит на всю страну: Если крикнет рать святая: «Кинь ты Русь, живи в раю!» Я скажу: «Не надо рая, Дайте Родину мою». Тогдашние его представления о родной земле еще очень детские. Родина для Есенина — это село Константинове, где он родился, ближайшие окрестности села. «Рязанские поля была моя страна», — вспоминал он впоследствии.
В его душе нет еще представления об отчизне как о социальной, политической, культурной среде. Чувство родины находит у него выражение пока еще только в любви к родной природе
На страницах ранней есенинской лирики перед нами предстает скромный, но прекрасный, величественный и милый сердцу поэта пейзаж среднерусской полосы: сжатые поля, красно-желтый костер осенней рощи, зеркальная гладь озер. Поэт чувствует себя частью родной природы и готов слиться с ней навсегда: «Я хотел бы затеряться в зеленях твоих стозвонных». Но уже и тогда родина видится ему не идиллическим «заоблачным раем». Поэт любит реальную крестьянскую Русь кануна Октября. В его стихах мы находим такие выразительные детали, говорящие о тяжелой мужицкой доле, как «забоченившиеся избы», «тощие поля», «черная, потом пропахшая выть» и другие. Элементы социальности все чаще проявляются в лирике поэта в период первой мировой войны: его героями становятся ребенок, просящий кусок хлеба, пахари, уходящие на войну, девушка, ждущая с фронта любимого. «Грустная песня, ты — русская боль!» — восклицает поэт. Октябрьскую революцию поэт встретил восторженно.
«Радуюсь песней я смерти твоей», — бросает он старому миру. Однако новый мир поэт понял не сразу. Есенин ждал от революции идиллического «земного рая» для мужиков (стихотворение «Иорданская голубица»). Стоит ли говорить, что эти надежды поэта не оправдались? И Есенин переживает полосу духовного кризиса, но не может понять, «куда влечет нас рок событий». Непонятно ему и изменение облика России, которое несла с собой Советская власть. Обновление села представляется поэту вторжением враждебного «скверного», «железного гостя», перед которым беззащитна противопоставляемая ему природа. И Есенин чувствует себя «последним поэтом деревни». Он считает, что человек, преобразуя землю, обязательно губит ее красоту.
Своеобразным выражением этого взгляда на новую жизнь стал жеребенок, тщетно пытающийся обогнать паровоз: «Милый, милый, смешной дуралей, Ну куда он, куда он гонится? Неужель он не знает, что живых коней Победила стальная конница?» С течением времени взгляд Есенина на жизнь стал шире. Шире стал взгляд Есенина на мир. Если раньше родиной была для него одна деревенька, то теперь он становится гражданином мира, чуждым всякой национальной ограниченности. «Я брат вам по крови», — обращается Есенин к грузинским поэтам. Он мечтает о тех временах, когда «по всей планете пройдет вражда племен», «когда на земле будет один язык, и лишь «историк, сочиняя труд, о нашей розни вспомнив, улыбнется». Но став пламенным интернационалистом, Есенин не утратил естественного для каждого чувства «того места, где он родился».
Он утверждает: «Никакая родина другая не вольет мне в грудь мою теплынь». Любуясь «голубой родиной Фирдоуси», он ни на минуту не забывает о том, что «как бы ни был красив Шираз, он не лучше рязанских раздолий». Восхищение красотой родного края, изображение тяжелой жизни народа, мечта о «мужицком рае», неприятие городской цивилизации и стремление постигнуть «Русь советскую», чувство интернационалистического единения с каждым жителем планеты и оставшаяся в сердце «любовь к родному краю» — такова эволюция темы родной земли в лирике Есенина. Великую Русь, шестую часть земли, он воспел радостно, самозабвенно, возвышенно и чисто:
Я буду воспевать Всем существом в поэте Шестую часть земли С названьем кратким «Русь
Особенности лирического героя поэзии Есенина
Другие сочинения по теме:
- Владимир Сосюра вошел в украинскую поэзию как певец нежности и любви. «Такой я нежный, такой тревожный», — говорил он о...
- Во все века художники, размышляя о красоте и убогости России, свободолюбии ее народа и духовном рабстве, вере и безверии, стремились...
- Поэзия С. Есенина — яркая и неповторимая страница русской литературы рубежа ХІХ-ХХ веков. Ей свойственно глубокое чувство родины, острое переживание...
- В 1836-1837гг. образ лирического героя в поэзии Лермонтова откровенно демифологизируется. Окружавший его сверхчеловеческий ореол исчезает, герой начинает ощущать свое родство...
- Самое яркое свидетельство новых, более глубоких, светлых чувств и мыслей поэта — цикл стихотворений «Персидские мотивы» (1924-1925). Эти стихи были...
- В поэме «Анна Снегина» герой — сам поэт — говорит героине: Я вам прочитаю немного Стихи Про кабацкую Русь… Отделано...
- Любовь к родине, лирические чувства человека, христианские мотивы, гражданские стихотворения — о чем бы ни писал Есенин, его поэзия завораживает...
- Творчество Сергея Александровича Есенина, неповторимо яркое и глубокое, ныне прочно вошло в нашу литературу. Стихи поэта полны сердечной теплоты и...
- Эта Сочинение по Достоевскому, пожалуй, подходит С. Есенину более чем какому-нибудь другому поэту. Есенин воспел Русь с огромной любовью и...
- Ее можно объяснить по меньшей мере двумя обстоятельствами. Сборник «Радуница» складывался не без влияния того литературного окружения, в котором оказался...
- Мне кажется, что для Есенина не существовало ничего важнее и дороже Родины, без которой он себя просто не мыслил, хотя...
- Стихотворение В. В. Маяковского «Хорошее отношение к лошадям». Два взгляда на мир: безразличие, бессердечие мещанина и гуманизм, доброта, сострадание лирического...
- «Моя лирика жива одной большой любовью к родине, чувство к родине — основное в моем творчестве», — говорил С. Есенин....
Н.Н. Бабицына,
научный сотрудник отдела научно-экспозиционной и
выставочной деятельности
Государственного музея-заповедника С.А. Есенина
Народность творчества писателя или поэта определяется не только способностью автора создавать в художественном произведении национальные характеры и типажи, но и его талантом выражать мироощущение народа, особенности национального сознания и понимания национальной действительности. Русская классическая литература открыла миру душу своего народа, и наследию Есенина принадлежит в этом немалая заслуга. Однако, образ лирического героя как выразителя национальной самобытности пока не получил глубокой и всесторонней разработки. Попытаемся выяснить, в какой степени лирический герой Есенина воплощает русский национальный характер, предстает ли он в развитии или статичен. Важно понять, проявляет он отдельные черты или воплощает все многообразие национального менталитета, выявляя его тонкости и штрихи.
Необходимость разобраться в этой проблеме требует обращения к вопросу о сущности национального характера, который является внутренне обусловленной структурой. Национальное своеобразие русских определяется «двоецентрием » коллективной души, которое обуславливает не только разнообразие национальных типов, но и «объясняет природу исторического движения, драму расколов, кризисов и самую возможность развития» русского человека и общества. Амбивалентность национального характера является ключевым моментом в раскрытии эволюции характера лирического героя Есенина.
В настоящее время в есениноведении сложился ряд подходов к рассмотрению периодизации творчества Есенина. Опираясь на исследования А.Н. Захарова, Н.И. Шубниковой-Гусевой, О.Е. Вороновой, С.Н. Пяткин убедительно доказывает, что авторский жизнетекст Есенина строится как последовательная смена форм выражения поэтического «я»: от «смиренного инока» (в поэзии 1914-1916 гг.), до «пророка «Третьего завета» (поэзия 1917-1921гг.), романтического бунтаря, поэта-хулигана (1920-1921 гг.) и, наконец, в последний период творчества - «Пушкина ХХ века» . Рассмотрение национального характера лирического героя и его эволюции в контексте предложенной смены образов представляется нам наиболее продуктивным.
Есенин входит в литературу в образе «тихого отрока», «смиренного инока». Лирический герой ощущает жизнь как радостное служение Богу, непрестанную литургию и славословие земной красоты. . Любуясь каждым проявлением земного бытия, герой видит в нем отражение божественной сущности, угадывает в зримом чудесное и стремится его познать: Кто-то в солнечной сермяге/На осленке рыжем едет./Прядь волос нежней кудели,/Но лицо его туманно./Никнут сосны, никнут ели/И кричат ему: «Осанна!» . Устремления лирического героя ориентированы не на переживание и рефлексию своего внутреннего мира, его пытливый взор прозревает глубины окружающего пространства. Вглядываясь в обычные для сельского жителя явления и предметы, он «раздвигает зрение над словом», «создает мир воздуха из предметов земных вещей». В этой завороженности пространством, которую испытывает лирический герой, раскрывается одно из основных качеств национального мирочувствования – созерцательность мировосприятия. В след за богословами александрийской школы (Св. Василий Великий, Григорий Богослов) русский человек видит в «самых малых вещах мудрость Зиждителя» , а созданный Богом мир видимый отражает в его понимании «красоту и согласие...Божией Премудрости и Силы» . Ощущая предстоящий ему мир как «значную» систему, в которой земное является символическим раскрытием небесного, а нетленная красота тварного мира обнаруживает «идеальное» в человеке и его бытии, лирический герой выражает свойственный национальному мирочувствованию «принцип двойного зрения»: Между сосен, между елок,/Меж берез кудрявых бус,/Под венком, в кольце иголок, /Мне мерещится Иисус .
В сознании крестьянина закреплено чувство родственности не окружающим миром, но и космосом. Жизнь со сложившимся бытом является закономерным продолжением вселенского, которое не кажется ему чуждым и холодным: Не гнетет немая млечность,/Не тревожит звездный страх./Полюбил я мир и вечность,/Как родительский очаг./Все в них благостно и свято,/Все тревожное светло... . Лирический герой так же, как и крестьянин, воспринимает и осмысливает многообразие жизни эмоциями, чувствами, впечатлениями; «напоенным сердцем взглядом».
В устремлении лирического героя «к небесному, вечному» (П. Сакулин), которое находится в неразрывном единстве с природно-бытийственным началом, раскрывается софийность народного сознания. Она выражается в желании русского человека быть приобщенным к сущности Божественного начала земли и связана с символикой материнского покрова Богородицы: Я поверил от рожденья/В Богородицын покров . Нерасторжимость космологического, религиозного и социального пластов материнского начала раскрывают женственность русской религиозности и характеризуют национальный тип мышления: О Матерь Божья,/Спади звездой/На бездорожье в овраг глухой./Пролей, как масло,/Власа луны/В мужичьи ясли/Моей страны . В образе Богородицы «не юном, не старом, словно безвременном, как на православной иконе», русский народ «чтит небесную красоту материнства» . Поэтому и земля, пронизанная Богородичной сущностью, осмысливается им как заступница, подательница благополучия, утешительница. Покров Богоматери, на который уповает русский человек, переносится и на сущность матери-земли, которой так же, как и Пречистой Деве, «можно каяться в грехах» : И часто я в вечерней мгле,/Под звон надломленной осоки,/Молюсь дымящейся земле/О невозвратных и далеких . Потребность в явственном ощущении «ласковых рук» Богородицы, которая, оберегая своими заботами земную Русь, отдает людям самую главную свою ценность – Бога-сына, отражает крестьянскую философию.
Естественным продолжением отношения лирического героя к миру как «царству космических тайн» является формирование этической системы, которая пронизывала крестьянское общество. Сращение понятий «красоты» и «добра», приводит человека к осознанию того, что только законы добра, милосердия и любви могут скрепить хрупкий мир людей: Кто-то учит нас и просит/Постигать и мерить./Не губить пришли мы в мире,/А любить и верить! . Именно эти ценности легли в основу поведенческого комплекса русского человека, которого отличают спокойствие и умиротворение, мягкость, терпимость, благодушие, дар «вчувствования».
Но главной, определяющей нормативный каркас идеалов, смыслообразующей духовной основой жизни для славян является православие. Ф.М. Достоевский, указывая на то, что «все народные начала у нас сплошь вышли из православия» , акцентировал внимание на «бессознательном» знании Христа русским народом. Русский человек, восприняв всем сердцем Евангелие, увидел не столько Христа-Сына человеческого, сколько принял его Божественную сущность. Ему оказался необходим Христос, который, «будучи образом Божиим… уничтожил Себя Самого..., сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил себя» (Послание апостола Павла. Филипп. 2: 6-7). Поэтому, перенося скорби и тяготы жизни с терпением и кротостью, русский человек идет путем «Кроткого Спаса», тем самым приближаясь к нему. Лирический герой возносит «благословенное страданье» своего народа на самый высокий пьедестал, выявляя его духовную и культурную ценность, которая заключается в смирении сердца: Твой глас незримый, как дым в избе./Смиренным сердцем молюсь тебе./Овсяным ликом питаю дух,/Помощник жизни и тихий друг…/Но краше кротость и стихший пыл/Склонивших веки пред звоном крыл . Так же, как и русский народ, лирический герой «в своей религиозности живет со Христом страдающим. Это Русский Христос, такой близкий к скудному русскому пейзажу, неприглядным серым деревням, пьяной, больной, разоренной России. Это Христос - друг грешников, убогих немощных, нищих духом» раскрывает национальный идеал: И в каждом страннике убогом/Я вызнавать пойду с тоской,/Не Помазуемый ли Богом,/Стучит берестяной клюкой . Ожидание лирическим героем «светлого гостя», стремление узнать его неповторимый образ в череде встречающихся лиц сформировало бессознательную способность русского человека к милосердию и состраданию ближнему, в том числе, и к преступникам - «несчастным» (Ф. Достоевский). Все они убийцы или воры, как судил им рок./Полюбил я грустные их взоры/С впадинами щек./Много зла от радости в убийцах,/Их сердца просты./Но кривятся в почернелых лицах/Голубые рты . В «зачарованности всем смиренным, уничиженным, падшим» кроется глубокое религиозное убеждение русского человека о всеобщей греховности людей. В народном понимании в низости мира виноваты все, значит, никто не застрахован от падения. Не отвергает для себя такую возможность и лирический герой Есенина: И меня по ветряному свею,/По тому ль песку,/Поведут с веревкою на шее/Полюбить тоску… . Сознание народа цельно: закон не разделяет мир и преступника, каждый ответственен за всех, - в этой направленности раскрывается соборное мышление русского народа, воспитанное православной духовностью и объединяющее крестьянский мир: Знаю, мать-земля черница,/Все мы тесная родня .
Полнота народного мироощущения выражается в «сосредоточенности русского человека на идее Царства Божия и абсолютного совершенства в нем, что в свою очередь определяет в русском народе непрестанное чаяние Града Небесного» . Выработанное веками отношение к миру как «деликатное терпение гостя», стало стержнем мироощущения лирического героя как носителя «социального архетипа» (К. Касьянова) нации. Русский человек не может и не хочет довольствоваться только земным бытием, несмотря на то, что наполненная Святым Духом жизнь в сознании народа и лирического героя благословенна: Все встречаю, все приемлю,/Рад и счастлив душу вынуть./Я пришел на эту землю,/Чтоб скорей ее покинуть . Тоска о неведомом обусловили в русском народе жажду духовного обогащения, стремление к полноте восприятия Христа, что выразилось в таком характерном русском явлении, как странничество. В «беспокойном и мятежном русском скитальчестве» как «явлении глубоко национальном» раскрывается святое беспокойство, поиски «небывалой, несбыточной святости в потонувшем Китеже» . Неслучайно и очень показательно, что лирический герой периода 1914-1917 гг. предстает в образе «странника убогого».
В образе лирического героя пророка «Третьего завета» раскрывается исторически сформированная в характере русского человека обусловленность располагать свои идеалы в той или иной крайности и развиваться в метании от одной к другой. Податливость русского характера, способность и потребность увлекаться, свойственные ей «сентиментальные иллюзии», «тяга к индивидуализации» (И. Ильин) стали причиной смены духовных ориентиров в миропонимании лирического героя. В маске нескованного жизненными обстоятельствами дерзающего скитальца и бродяги проявляются подспудно существующие, осознаваемые и ощущаемые деструктивные стихии: Не ищи меня ты в Боге,/Не зови любить и жить…/Я пойду по той дороге/Буйну голову сложить . В попытке создания лирическим героем новой онтологии бытия раскрывается вырвавшаяся из рамок волевой сосредоточенности и самоограничения стихийность русской души, которая приводит человека к отвержению окружающего и отрицанию Истины. Последней стадией этого развития стало богоборчество лирического героя. Важно, что цикл произведений «необиблейского» эпоса и лирики революционных лет 1917-1919 гг. являются «глубоко национальным по духу» . В стремлении лирического героя изменить мир, в нарастании преображенческих идей выражается «русское мессианское сознание и его метаморфозы во время революции» . Здесь воплотилась вера народа в особое духовное и историческое призвание России, где место внешней пассивности восприятия мира занимает преобразовательная активность людей: Плечьми трясем мы небо,/Руками зыбим мрак/И в тощий колос хлеба/Вдыхаем звездный злак . Масштабы чаемых изменений, которыми мыслит лирический герой, расширяемые до уровня вселенной, также раскрывают особенности национального мышления, которое в наиболее важные моменты истории оперирует космическими категориями, не довольствуясь индивидуальными нуждами и потребностями. Сознание лирического героя развивается в рамках православного религиозного мышления: только через очищение (в купели русской революции) возможно обретение новой богооткровенной истины. Лирический герой демонстрирует свойственную русскому человеку способность вмещать в себя все многообразие отношения к миру, при этом обнаруживает неспособность отделить главное от второстепенного, что приводит к обострению проблемы «веры и безверия». Подтверждая размышления Ф.М. Достоевского о способности русского характера ввергаться в «круговорот судорожного и моментального самоотрицания и саморазрушения» , лирический герой в своем «паденьи роковом» доходит до кощунства и нигилизма, что позволяет увидеть таящуюся в национальном характере «потребность отрицания всего, самой главной святыни сердца своего,...перед которой сейчас лишь благоговел и которая вдруг как будто стала ему невыносимым каким-то бременем» : Я иное постиг ученье/Прободающих вечность звезд…/Проклинаю дыхание Китежа/И все лощины его дорог .
«Маленькие поэмы» 1917-1919 гг. отражают эсхатологичность национального мышления. "Апокалиптические взрывы", волнообразно накрывающие Россию, выявляют внутреннюю нацеленность народа не на завоевание лучшего и устранение мешающего, а на возвращение к прежним ценностным ориентирам... обращению к «естественной модели своей культуры» .
Важнейшим моментом для понимания сущности национального характера является вопрос нравственных идеалов и ориентиров русского человека, устойчивость и непоколебимость которых раскрывается в образе лирического героя 1919-1920 годов. Пережив «в бытовых подробностях и мистических прозрениях трагедию русской души» , ощутив бесплодность пережитых надежд и иллюзорность планов, он вновь впадает в крайность: надевает маску поэта-хулигана, который протестует против действительности и бежит от нее. Лирический герой переживает драму «русской крестьянско-христианской души, из которой было грубо вынуто божественное и святое, оскорблен, раздавлен ее освященный быт…» . Образ хулигана не случаен, он «глубоко укоренен в субстанциональной структуре русского национального характера» , в нем сплелись «неизъяснимая душевная неудовлетворенность» (Е. Аничков), сами хулиганские выходки и то лирическое переживание этих пластов, которое ощущает в себе герой.
В маске хулигана-юродивого, он пытается высказать неприятие и отрицание «перевернутой» реальности, в которой живет: Нет, уж лучше мне не смотреть,/Чтобы вдруг не увидеть хужего./Я на эту ржавую мреть/Буду щурить глаза и суживать . Выходом из этого круговорота духовных испытаний стала ориентация на свойственную крестьянскому мироощущению неразрывную связь с сущностью российского бытия, сакральным и профанный его миром.
Следующий этап биографии лирического героя отражает свойственную русскому человеку стремительность дойти «до последней черты, то есть когда уже идти больше некуда» и с «жаждою самосохранения и покаяния спасти себя самого» . Не случайно, творчество Есенина 1923-1925 годов открывает перед нами преображенный образ лирического героя. В маске «бывшего хулигана», «мечтающего стать певцом новой России», исповедуясь перед «обществом» глубоко и искренне, он раскрывает особенности национального самосознания. Совестливость, сохраненная героем в бурных перипетиях истории, сожаление о содеянном, попытка разобраться в допущенных ошибках сливаются «в типично русские ноты раскаяния» (А. Блок): Был я весь, как запущенный сад,/Был на женщин и зелие падкий . Привитое русскому народу христианской культурой понимание жизни как несения своего креста, извилистости этих дорог, где неизбежны «внутренние кризисы, провалы, шатания», сформировало миросозерцание, где самокритика и самоосуждение стали отличительной чертой русской нации. «Нет народа, который до такой бы степени любил бы ругать себя, изобличать себя, смеяться над собой», - писал об этом философ Б. Вышеславцев . Искренность и сердечность, неподдельность, «настоящность» в проявлении своих чувств и задушевность, которые проявляет лирический герой, характеризуют его как «русского человека в полной мере» .
Путь, который проходит лирический герой, от стремления к высоким идеалам через разочарование и духовный кризис к восстановлению и обновление душевного уклада, является закономерным для развития внутреннего мира русского. Православная антропология рассматривает человека как свободную личность, которая или идет к Богу или удаляется от него. Поэтому взлеты и падения духа свойственны каждому верующему. Глубоко укорененное в русском народе «сердечное знание Христа» является той самой силой, идеей, которая в конечном итоге держит народ, определяет вектор его развития: Ты прости, что я в Бога не верую-/Я молюсь ему по ночам./Так мне нужно. И нужно молиться .
Подводя итоги, отметим, что образ лирического героя в творчестве Есенина эволюционирует, тем самым реализуя и развивая доминанты национального характера. Ведущим фактором развития национального характера является православное исповедание христианской веры, которое имеет свои специфические особенности и реализуется в его русском варианте – народном христианстве в разных плоскостях: мировоззренческом комплексе, нравственно-этическом (поведенческом), эстетическом. Лирический герой Есенина выражает созерцательность и софийность народного мироощущения, эсхатологическое и мессианское сознание, соборное мышление, жажду духовного обогащения. Милосердие, совестливость, искренность, стихийность раскрывают национальное своеобразие его характера.
В связи с вышесказанным, эволюция национального характера в поэзии Есенина видится нам следующим образом: от цельного православного вероисповедания через отклонение от нормы (грехопадение) к возвращению к прежним идеалам, но на более высоком уровне их восприятия и осуществления.
Литература:
- Бердяев Н.А. Душа России // Русская идея: Сб. статей. М.: Республика, 1992. 496 с.
- Бердяев Н.А. Русская идея М.: «Сварог и К», 1997. 540 с.
- Вейдле В. Еще о «русской душе» // Современные записки. Париж, 1939. № 68. С. 439.
- Воронова О.Е. С. Есенин и русская духовная культура. Рязань: Узорочье, 2002. 520 с.
- Вышеславцев Б.П. Русский национальный характер // Вопросы философии. 1995. № 6. С.115.
- Достоевский Ф.М. Дневник писателя. СПб.: Лениздат. 1999. 527 с.
- Есенин С.А. Полн. собр. соч.: в 7 т. Т 1. ИМЛИ им. А.М. Горького РАН. – М.: Наука: Голос, 1995-2001.
- Есенин С.А. Полн. собр. соч.: Т.2
- Есенин С.А. Полн. собр. соч.: Т.4
- Касьянова К. О русском национальном характере. М.: Ин-т нац. модели экономики, 1994. 367 с.
- Лосский Н. О. Характер русского народа. М.: «ДАРЪ», 2005. 336 с.
- Мамлеев Ю.В. Духовный смысл поэзии Есенина // Столетие Сергея Есенина: Международный симпозиум. Есенинский сборник. – Вып. III. М.: Наследие, 1997. 528 с.
- Пяткин С.Н. Пушкин в художественном сознании Есенина. Арзамас: АГАПИ, 2007. 367 с.
- Русское зарубежье о Есенине: в 2 т. Т.1: Воспоминания/Вступ.ст., сост., коммент. Н.И. Шубникова-Гусева. - М.: «Инкон», 1993. 328 с.
- Семенова С. Русская поэзия и проза 1920-1930-х годов. Поэтика – Видение мира – Философия. М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 2001. 590 с.
- Федотов Г.П. Письма о русской культуре // Русская идея: Сб. статей. М.: Республика, 1992. 496 с.
- Федотов Г.П. Стихи духовные. Русская духовная вера по народным стихам. М: Прогресс: Гнозис, 1991. 186 с.
- Федотов Г.П. Святые Древней Руси (Х-ХVII вв.). М.: Моск. рабочий, 1990.269 с.
- Флоренский П.А. Православие: Очерки учения православной церкви. Париж, 1989.
- Флоровский Г.В. Восточные отцы 4 века. Париж, 1931. Репринтное издание Париж, 1990.
