Коллективное мнение. Словарь

Ключевые слова

КОЛЛЕКТИВНОЕ МНЕНИЕ / КОЛЛЕКТИВНОЕ НАСТРОЕНИЕ / ВНУТРИКОЛЛЕКТИВНЫЕ ТРАДИЦИИ / ТЕХНОЛОГИЯ ФОРМИРОВАНИЯ / ВОЕННОСЛУЖАЩИЕ / COLLECTIVE OPINION / COLLECTIVE MOOD / INTRA COLLECTIVE TRADITIONS / TECHNOLOGY OF FORMATION / MILITARY PERSONNEL

Аннотация научной статьи по психологическим наукам, автор научной работы - Исаева Наталья Николаевна

В статье раскрываются технологии формирования таких важных социально-психологических явлений, как коллективное мнение , коллективное настроение и внутриколлективные традиции , в подразделении внутренних войск МВД России, показана актуальность работы командира подразделения по формированию данных социально-психологических явлений, которые способствуют сплочению личного состава и повышению боевой готовности подразделения. Важной задачей деятельности командира при формировании воинского коллектива является всестороннее изучение коллективного мнения , коллективного настроения и традиций для их развития. При целенаправленной непрерывной работе офицеров по формированию коллективного мнения , коллективного настроения и внутриколлективных традиций командир сможет добиться высокой воспитательной эффективности воинского подразделения и крепкой воинской дисциплины в нем. Управление коллективным мнением и настроением, умение создавать в подразделении положительные традиции, единство мыслей и чувств, устранять эмоциональные противоречия, формировать коллективную требовательность вот те направления, которые способствуют сплочению личного состава и повышению боевой готовности подразделения внутренних войск.

Текст научной работы на тему «Аспекты изучения коллективного мнения, коллективного настроения и внутриколлективных традиций в подразделении военнослужащих»

ББК 88.83 УДК 159.9

Аспекты изучения коллективного мнения, коллективного настроения и внутриколлективных традиций в подразделении военнослужащих

Н.Н. Исаева

Санкт-Петербургский военный институт внутренних войск МВД России (Санкт-Петербург, Россия)

Aspects of Studying of Collective Opinion, Collective Mood and Intra Collective Traditions in the Division of the Military Personnel

Saint-Petersburg Military Institute of the Internal Troops of the Ministry of the Interior Russia (Saint-Petersburg, Russia)

Важной задачей деятельности командира при формировании воинского коллектива является всестороннее изучение коллективного мнения, коллективного настроения и традиций для их развития. При целенаправленной непрерывной работе офицеров по формированию коллективного мнения, коллективного настроения и внутриколлективных традиций командир сможет добиться высокой воспитательной эффективности воинского подразделения и крепкой воинской дисциплины в нем.

Управление коллективным мнением и настроением, умение создавать в подразделении положительные традиции, единство мыслей и чувств, устранять эмоциональные противоречия, формировать коллективную требовательность - вот те направления, которые способствуют сплочению личного состава и повышению боевой готовности подразделения внутренних войск. Ключевые слова: коллективное мнение, коллективное настроение, внутриколлективные традиции, технология формирования, военнослужащие.

DOI 10.14258/izvasu(2015)3.1-08

The most important task for the commander when forming a military collective is to study collective opinion, collective mood and traditions. With the targeted continuous work of the officers to form collective opinion, collective mood and intra collective traditions, the commander will achieve the consolidation of the personnel; increase the morale of the division, and strong military discipline.

To manage collective opinion and collective mood, to be able to create positive traditions, conformity, to eliminate the conflicts and to form collective demands are the priorities to promote the consolidation of the personnel and strengthen the morale in subdivisions of the internal troops.

Key words: collective opinion, collective mood, intra collective traditions, technology of formation, military personnel.

Деятельность военнослужащих в воинских частях и подразделениях чаще всего является коллективной. Структура воинского коллектива включает в себя раз-

нообразные социально-психологические явления, такие как лидерство, соревнование, соперничество, конформизм и др. Однако наибольшее влияние на эф-

фективность служебно-боевой деятельности оказывают коллективное мнение, коллективное настроение, внутриколлективные традиции. От этих явлений зависит жизнедеятельность отдельных военнослужащих и воинских подразделений в целом, эффективность их деятельности. При благоприятном морально-психологическом климате, положительном коллективном настроении, готовности к активным действиям повышается качество выполнения поставленных перед подразделением служебно-боевых задач.

Важнейшими задачами педагогической деятельности при формировании воинского коллектива являются всестороннее изучение коллективного мнения, коллективного настроения и традиций с целью их дальнейшего развития и совершенствования.

Как известно, коллективное мнение формируется в процессе общения и взаимодействия людей, постоянного живого обмена впечатлениями, мыслями, взглядами, убеждениями, чувствами и переживаниями.

Складываясь из суждений отдельных людей, коллективное мнение вместе с тем не является простой арифметической суммой этих отдельных суждений. Индивидуальные мнения членов воинского подразделения в результате взаимодействия с мнениями сослуживцев претерпевают изменения, образуя массовое социально-психологическое явление. Это явление духовной жизни коллектива очень сложное, динамичное, изменчивое, легко может поменяться с положительного на отрицательное, а это представляет особую опасность для боеспособности воинского коллектива.

Почему для командира подразделения важно уметь управлять формированием коллективного мнения? Потому что оно оказывает огромное влияние на личность военнослужащего: во-первых, коллективное мнение является источником важнейшей для личности военнослужащего социально-психологической информации от окружающей среды (коллектива). Во-вторых, коллективное мнение информирует военнослужащего о реакции коллектива на его действия и поступки и тем самым направляет, регулирует его поведение в соответствии с требованиями, установленными в данном воинском коллективе. В-третьих, коллективное мнение выражает отношение членов коллектива к данному военнослужащему. Группа сама непрерывно сопоставляет поведение каждого своего члена с системой норм, существующих внутри этой группы или коллектива, и как бы «санкционирует» и поощряет или не поощряет поведение каждого. Поскольку человеку совсем не безразлично, как к нему относятся другие люди, с которыми он работает, живет, несет службу, которые одобряют или осуждают, порицают его действия и поступки, то он и согласует свое поведение с требованиями коллектива.

Внешне это воздействие выступает в форме конкретной оценки поступков и действий. Однако во-

площает в себе не только идеи, взгляды, но и волю, чувства и представления массы людей. Отсюда в коллективном мнении сочетаются и убеждение, и психологическое принуждение. Именно в связи с этим существует мнение педагогов и психологов, что сила коллектива - в коллективном мнении.

Оценки воинским коллективом поступков военнослужащего систематичны, оперативны и гласны. Они даются повсеместно и непрерывно и, как правило, неоспоримы.

Поэтому коллективное мнение вызывает у человека потребность самооценки, глубоко затрагивает область чувств, вызывая не только отрицательные чувства (стыда, угрызения совести), но и положительные (удовлетворения, радости, гордости, личного достоинства, долга, чести, ответственности перед коллективом). Все это побуждает военнослужащих к самосовершенствованию.

Сила коллективного мнения объясняется также и тем, что, раз возникнув и устоявшись, оно превращается в некий оценочный стандарт, штамп. И практика показывает, что подобные штампы держатся очень долго. Они усваиваются по следующему принципу: «Так все думают, так делают, значит, так правильно, так и надо» .

Коллективное мнение выполняет самые разнообразные функции в духовной жизни людей. Применительно к коллективу подразделения внутренних войск оно является сосредоточением коллективного опыта в области выполнения задач боевой службы, овладения воинским мастерством.

Трудно найти среди военнослужащих равнодушных к коллективному мнению, его оценкам. Одни военнослужащие привыкли его уважать, другие не нарушают предписаний группового поведения из-за боязни применения коллективных санкций (морального осуждения, порицания, гнева, насмешек, бойкота и т.п.). Следовательно, с помощью коллективного мнения можно управлять поведением отдельных военнослужащих, побуждать их на хорошее дело и удерживать от совершения дисциплинарных проступков. То есть коллективное мнение - весьма эффективное средство воспитания и самовоспитания. Оно сплачивает воинский коллектив и мобилизует его на решение служебно-боевых задач.

Эффективность побудительной и регулирующей поведение отдельных военнослужащих и подразделений функций коллективного мнения объясняется следующими свойствами:

Сочетанием убеждения и психологического принуждения, ибо в нем концентрированно выражаются разум, воля и чувства массы людей (суждения и оценки положительного коллективного мнения вызывают у человека потребность сознательной самооценки, глубоко затрагивая область чувств, и порождают активное стремление его к самосовершенствованию);

Оперативностью в реакции на события, систематичностью, гласностью и неотвратимостью оценок поступков личности со стороны ближайшего социального окружения;

Способностью ряда коллективных (групповых) суждений превращаться в оценочные стандарты и воздействовать не только на сознание, но и на подсознательную сферу человеческой психики.

Формирование коллективного мнения во многих подразделениях военнослужащих нередко происходит стихийно, без знания командирами и начальниками механизма его развития. В воспитательной работе коллективное мнение используется порой неумело, неэффективно, а в некоторых воинских коллективах и вовсе не учитывается. Это делает менее эффективной проводимую командирами воспитательную работу и снижает качество выполнения поставленных перед подразделением служебно-боевых задач.

В повседневной практике подразделений на собраниях, совещаниях иногда обнаруживается два мнения: одно - официальное, внешне часто спокойное, и другое - внутреннее, кулуарное, глубоко скрытое во взаимоотношениях различных групп и членов коллектива. И это второе часто бывает более действенным, эффективным в реальной жизни, делах подразделения.

Иногда в подразделении признаком смелости, независимости считается внешнее неповиновение, пререкание с командиром, начальником и т.д. Эти и другие стереотипы, штампы на первый взгляд кажутся безобидными. Но это только на первый взгляд, а в действительности они отрицательно влияют на психическое состояние, коллективные настроения и активность людей, у военнослужащих формируются такие отрицательные качества, как безответственность, пассивность, индивидуализм, недобросовестность, иногда грубость. Чтобы подобных явлений не было в воинских коллективах, необходимо твердо знать, что мнение коллектива в зависимости от содержания, направленности может оказывать разное влияние на людей. Отсюда первостепенная обязанность всех командиров - забота о направленности коллективного мнения, о его единстве и совпадении коллективного мнения с мнением командира подразделения.

Направленность и единство коллективного мнения - это основные показатели его воспитательной ценности.

Мнение коллектива - явление многоплановое и весьма динамичное. Служебная деятельность показывает, что по каждому вопросу жизни, учебы, военной службы абсолютно единого мнения с самого начала обычно не бывает. Прослеживается лишь более или менее выраженная тенденция к единству. Преимущественно эта тенденция по направленности соответствует нравственным нормам, требованиям присяги, общевоинских уставов Вооруженных сил РФ, приказаний и приказов. Но степень зрелости

мнения бывает различной. И это не случайно, ведь его носителями являются конкретные люди или отдельные группы военнослужащих. Можно наблюдать, что к одному и тому же факту, одним и тем же поступкам бывает различное отношение воинов: одни осуждают, другие поддерживают. Причем одни оценивают поступки, исходя из своего жизненного опыта, норм и правил традиций и культуры, другие иногда руководствуются отсталыми, обывательскими критериями. Такие расхождения наблюдаются в общении, в повседневной жизни, быту. Иногда это видно на собраниях, чаще в разговорах воинов в своем кругу, где рассуждают следующим образом: «собрание - одно, жизнь - другое».

В коллективах подразделений внутренних войск нет объективных причин, социальных условий для возникновения двойного мнения, расходящегося с официальным мнением, правовыми, нравственными нормами поведения. Однако в силу индивидуальных особенностей военнослужащих, сугубо субъективных психологических причин в некоторых коллективах возникает отрицательное коллективное мнение.

Как управлять формированием коллективного мнения? Зная стадии его развития, можно эффективно влиять на процесс становления мнения коллектива. Прежде всего командир должен знать мнение своего коллектива на происходящие события, и если это мнение не совсем совпадает с его мнением, то проводится соответствующая работа с активом подразделения или с сержантами, командирами отделений. Опытные командиры своевременно сами стараются информировать подчиненных о происходящих событиях, участвовать в дискуссиях, не упустить момент, когда военнослужащие непосредственно переживают события, своевременно выявляют источники, конкретных носителей ложных взглядов. При этом необходимо иметь в виду, что возникшее и утвердившееся мнение коллектива превращается со временем в стандарт, и если не следить за его развитием, изменением, то оно может превратиться в предубеждение, а иногда и в предрассудок. Необходимо постоянно заботиться о формировании правильного коллективного мнения и в последующем, в связи с изменением условий службы и оперативной обстановкой, проводить соответствующую его корректировку.

Это все, конечно, возможно, но при одном условии: если командир находится в близком общении с подчиненными, имеет с ними постоянный личный контакт, знает их нужды и потребности, настроения и психическое состояние, события их службы и личной жизни.

Формирование нужного мнения коллектива по конкретной служебной задаче начинается с постановки перед подразделением общих целей и задач и предъявления конкретных требований и к коллективу в целом, и к каждому его члену в отдельности.

Особое внимание при этом командир обращает на разъяснение и обоснование поставленных задач. Выяснение круга лиц, которые настроены пассивно, иногда и отрицательно. С одной стороны, всемерно повышается авторитет активистов, обеспечивается их решающее влияние на остальных членов коллектива, с другой стороны - решительно разоблачаются носители ложных взглядов, развенчивается их лжеавторитет, они лишаются возможности оказывать отрицательное влияние на подразделение.

В формировании коллективного мнения большую роль играют собрания. Собрание, являясь средством формирования мнения, выступает также и официальной формой выражения и закрепления коллективного мнения. Именно на собраниях усилиями передовых воинов, актива, командира вырабатывается правильная оценка событий в жизни подразделения, части, разбиваются отдельные ложные мнения и утверждаются истинные. Но так бывает на собрании лишь тогда, когда еще до его начала командир проводит подготовительную работу, а именно принимает меры по предупреждению отрицательных мнений:

Предварительно формирует единство взглядов наиболее влиятельных людей в коллективе (формальных, а иногда и неформальных лидеров микрогрупп);

Дает индивидуальные задания для работы с сослуживцами, а также с микрогруппами, от которых можно ожидать неправильного отношения к тому или иному решаемому вопросу.

Коллективное мнение становится полностью единым и максимально действенным тогда, когда критерии официальной и неофициальной оценок сходятся. Чтобы этого добиться, командирам необходимо проводить индивидуальную работу с военнослужащими, склонными к нарушениям требований общевоинских уставов Вооруженных сил РФ, воинской дисциплины и службы, бороться с ложными взглядами и критериями оценки поведения.

Наконец, в формировании правильного коллективного мнения в подразделении значительную роль играет работа по организации и проведению систематического информирования военнослужащих по вопросам внутриколлективной жизни.

Таким образом, коллективное мнение в деле воспитания военнослужащих внутренних войск играет огромную роль и оказывает большое влияние на эффективность служебно-боевой деятельности подразделений. Воспитательные функции коллектива сильны его единством, направленностью коллективного мнения. На пути его формирования командир подразделения сможет добиться высокой воспитательной эффективности воинского коллектива, крепкой воинской дисциплины в нем и высокого качества выполнения служебно-боевых задач.

Формированию положительного коллективного

мнения способствуют положительные настроения, существующие в воинском коллективе.

Коллективное настроение - это совместное переживание тех или иных событий, фактов, а также сходные эмоциональные состояния, овладевшие на какое-то время всем коллективом (или большей его частью) и влияющие на его жизнь и деятельность .

Известно, что в полную силу знания, умения и боевые навыки отдельных военнослужащих и слаженность всего подразделения проявляются на фоне положительных психических состояний. Отрицательное настроение коллектива, например уныние, отчаяние, стресс, страх, понижают эффективность обучения военнослужащих и могут вовсе парализовать их боевую активность.

Немалую роль играют коллективные настроения в повседневной жизни подразделения. Они влияют на успешность несения службы, на воинскую дисциплину, на взаимоотношения. Такие настроения, как эмоциональный подъем, вера в общий успех, увлеченность, приподнятость, способствуют успеху всего подразделения. Другие же: состояние упадка, неверие в свои силы и силы коллектива, уныние - снижают качество несения службы, дисциплинированность.

Исследование условий повышения работоспособности людей показало, что настроение коллектива находится в прямой зависимости от производительности труда. Если среднюю производительность труда взять за начало меры, то при хорошем настроении она на 0,8-4,2% выше, а при плохом - на 2,5-18% ниже средней .

Особенно сильно настроение отражается на дисциплине и организованности. Такие настроения, как групповая скука, недовольство, неприязнь, не говоря уже о панике, являются серьезными предпосылками к проступкам, а иногда и к преступлениям. Поэтому командиру важно знать, что под воздействием доминирующего отрицательного настроения даже дисциплинированные военнослужащие нарушают общевоинские уставы Вооруженных сил РФ, совершают дисциплинарные проступки. И наоборот, нередки случаи, когда под воздействием доминирующего положительного настроения коллектива (группы военнослужащих) даже недисциплинированные воины начинают вести себя лучше, дисциплинированнее.

Необходимо также иметь в виду, что эмоциональный фактор в условиях воинского коллектива проявляется особенно рельефно и зримо. Это обусловлено особенностями службы: повышенная опасность для жизни и здоровья военнослужащих, эмоциональная напряженность военной службы, частые физические и умственные перегрузки, неожиданность и неясность обстановки. Для преодоления этих трудностей особенно ценны боевое содружество, органическое единство со всем коллективом, сплоченность.

Профессиональная обязанность командира подразделения - забота о создании в коллективе обстановки приподнятости, бодрого тона, поддерживание положительных эмоциональных состояний.

Но, к сожалению, это делается не всегда, бывают на практике случаи, когда коллективный настрой либо совсем не учитывается, либо с ним не считаются. А это, как известно, является предпосылкой нарушения дисциплины и снижает качество службы. Для поддержания необходимого коллективного настроения командиру необходимо знать особенности зарождения, функционирования и развития коллективного настроения.

Командир, зная особенности коллективного настроения, может в одних случаях сохранить, поддержать стихийно возникший порыв, энтузиазм, в других - вызвать подъем настроения, а в третьих - не допустить возникновения отрицательных коллективных настроений посредством преодоления причин их появления.

Коллективные настроения и коллективные мнения тесно переплетаются, взаимосвязаны с внутри-коллективными традициями в воинском коллективе. Социально-психологические явления, возникающие на базе общения, взаимных отношений людей, нередко фиксируются в обычаях и традициях.

Обычай - это сложившаяся норма поведения людей в коллективе. Обычаи, имеющие особое значение для данного коллектива и передающиеся из поколения в поколение, называются традициями.

Любому обществу присуща живая связь поколений. Каждое старшее поколение оставляет последующим все созданные им материальные и духовные ценности, достижения науки, культуры, сложившиеся обычаи и нормы морали. Последующие поколения не усваивают это наследие механически, а перерабатывают его в соответствии со своим мировоззрением, отбрасывая то, что их мировоззрению противоречит.

Традиционными могут быть определенные взаимоотношения в коллективе, настроения, уклад жизни и деятельности, стиль руководства, образ поведения людей; такие действия и отношения, став традиционными, становятся коллективной потребностью.

Наличие внутриколлективных традиций и их соблюдение с неизбежностью порождают внутренние противоборства: ожидание и сопереживание, взаимную близость, определенные установки к различным действиям и поступкам военнослужащих. Эти отношения входят в общую структуру общественных отношений коллектива, углубляют личностный характер, а поэтому способствует сплочению коллектива.

Традиции способствуют преемственности духовного облика и психического склада людей, помогают воспитанию коллективизма, уважения опыта старших поколений, побуждают к проявлению общественной активности.

Совокупность традиций представляет собой важнейший элемент внутриколлективной социально-психологической атмосферы, в которой постоянно пребывает военнослужащий.

Традиции, как и другие психологические явления группы, возникают и проявляются в различных масштабах, в разных условиях жизни. Они могут быть элементом психологии всего народа, нации, класса или социальной прослойки, конкретной группы людей, определенного коллектива. Общенародные, классовые, национальные традиции пронизывают каждую конкретную общность (группу, коллектив). Наряду с общими, внутри каждого коллектива зарождается, крепнет и бытует немало специфических внутрикол-лективных традиций, которые характерны только для этого коллектива. Эти традиции оказывают большое влияние на формирование личности военнослужащего и подразделения в целом.

Совокупность различных традиций воинского подразделения представляет собой важнейший элемент внутриколлективной социально-психологической атмосферы, в которой постоянно находится и которую постоянно усваивает личность воина.

Традиции многочисленны и многообразны. Подразделяют их условно по следующим основаниям:

2. По сферам проявления: моральные, правовые, художественные, религиозные.

3. По принадлежности к различным общностям: общенародные, национальные, классовые, территориальные, профессиональные, возрастные, смешанные, внутриколлективные.

В жизни подразделений внутренних войск наиболее прочными и известными традициями являются боевые традиции:

Гордость за службу и боевые заслуги внутренних войск;

Гордость за успехи своей части, подразделения;

Воинская дружба, коллективизм;

Высокая служебная бдительность;

Честность и неподкупность в выполнении слу-жебно-боевых задач;

Гуманизм;

Высокая дисциплина и исполнительность.

Лучшие традиции внутренних войск постоянно

живут, развиваются, приумножаются.

В коллективах подразделений внутренних войск большое значение имеет популяризация воинских традиций:

1) служебных - добиваться полной взаимозаменяемости (овладение несколькими специальностями), бороться за отличные показатели в службе и т.д.;

2) спортивных - добиваться лучших спортивных показателей среди подразделений и отдельных

военнослужащих, выполнять нормативы и спортивные разряды;

3) бытовых - чествование воинов и их родителей в знаменательные для них дни, поддержание связи с воинами, уволенными в запас, и т.д.

Жизнь показывает, что воспитательные возможности коллектива находятся в прямой зависимости от числа положительных традиций. Постоянная гласная оценка положительных традиций и настроений способствует их закреплению в воинском коллективе.

Хорошими традициями, усиливающими сопереживание людей в коллективе, являются различные ритуалы, торжественное принятие Присяги, строевые смотры, проверки и смотры техники, торжественное вручение оружия, проведение праздников, чествование отличников службы, разводы нарядов на посты и т.д. Воинские ритуалы всегда сопровождаются сильной эмоциональной окраской, затрагивают лучшие человеческие чувства, вызывают чувство гордости за Родину, внутренние войска МВД России и Вооруженные силы, военнослужащих, в них участвует большое количество людей, как военнослужащих, так и гостей.

Но если этому не уделять внимания, то психологический механизм традиций может сработать в негативном плане. Иногда негативные традиции, сложившиеся в подразделении, могут отрицательно влиять на взаимоотношения военнослужащих различных сроков службы и различных национальностей.

Для того чтобы успешно бороться с такими отрицательными традициями, командиру необходимо выявить отдельных лиц или микрогруппы, являющиеся их источниками, пытающихся сеять недовольство, выступающих сознательно или неосознанно в роли «коллективного мнения», и своевременно их изолировать (нравственно и психологически) в коллективе.

Практика показывает, что административные меры и запреты не всегда устраняют силу вредной традиции. Великий советский педагог А.С. Макаренко го-

ворил, что отрицательную традицию нельзя уничтожить просто приказом, она должна быть вытеснена новой традицией, более сильной и более полезной. Такая работа требует большого терпения и глубокой мысли командира подразделения .

Большое внимание на формирование и поддержание лучших традиций и коллективных настроений в коллективе оказывает личный пример поведения командира. Командир подразделения должен быть всегда образцом офицера внутренних войск, должен быть уверенным в себе, бодрым, уметь не поддаваться отрицательным настроениям, вовремя и конструктивно разрешать возникающие в подразделении конфликты, проводить целенаправленную и постоянную работу по формированию коллективного мнения, коллективного настроения, внутриколлективных традиций во вверенном ему подразделении.

Таким образом, популяризируя лучшие традиции части и подразделения, командир облегчает уставную и социальную регуляцию жизни военнослужащих, способствует организации полноценного отдыха, развитию лучших морально-боевых качеств военнослужащих. Внимательно анализируя элементы отрицательных привычек и неуставных обычаев, офицер не допускает их внедрения в традиции подразделения. Вместе с активом он исследует каждый факт проявления предрассудков или суеверий, реагирует на моду среди личного состава и ведет тактичную, но бескомпромиссную борьбу со всем, что мешает сплочению коллектива и поддержанию хорошего социально-психологического климата.

Управление коллективным мнением и настроением, умение создавать в подразделении традиции, единство мыслей и чувств, устранять эмоциональные противоречия, формировать коллективную требовательность - вот те направления, которые способствуют сплочению личного состава и повышению боевой готовности подразделения, части внутренних войск МВД России.

Библиографический список

1. Исаева Н.Н. Формирование гармонично развитой личности курсанта военного института // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. - 2013. - №12 (59).

2. Исаева Н.Н. Педагогическое обеспечение психологической совместимости военнослужащих в подразделе-

ниях внутренних войск МВД России: дис... канд. пед. наук. - СПб., 2010.

3. Шарухин А.П. История развития российской школы воинского воспитания: монография. - СПб., 2004.

Получая направление на анализ подумайте,

что вы предпримете, если результат окажется:

а) положительным,

б) отрицательным.

Если ответы совпадут, надобность

в анализе отпадет.

(Кохрэйн)

Коллективное мнение это

В реальности далеко не все ваши мысли именно ваши. Честно говоря, ваших мыслей у вас вообще очень мало, а чужих наоборот много.

Коллективное или общественное мнение - это мнение большинства. До тех пор пока люди не научались им манипулировать и не превратили в инструмент власти, оно в процессе эволюции было очень полезно. В настоящее время коллективное мнение содержит в себе много ложных суждений.

Что такое коллективное мнение? Это магия для посвящённых! Тот, кто понимает, как работает мнение общества - получает в свои руки штурвал управления и власть.

Коллективное мнение - это мощный инструмент, силу которого приветствует любое демократическое учреждение от общественной организации, до страны в целом. Коллективное мнение меняет власть и курсы стран, бросает людей в нищету или поднимает их над всем миром, воспитывает дух или отнимает волю.

Иначе коллективное мнение называют мнением большинства или общественным мнением, или мнением масс, мнением трудового коллектива. Но как бы его не называли, всегда говорят об этом как о некой истине и законе, действия против которого недопустимы и могут подрывать незыблемые и фундаментальные законы общества.

Коллективное мнение представляет собой совокупность индивидуальных суждений большинства личного состава. Оно выражает позицию, взгляды, убеждения, ценностные ориентации военнослужащих.

Мнение воинского коллектива складывается и развивается под определяющим влиянием идеологии и морали, требований военной присяги и уставов, приказов и распоряжений командиров (начальников), решений собраний, традиций и обычаев.

Известно, что коллективное мнение, выражающее разум, волю и чувства большинства, вызывает у человека стремление к самосовершенствованию. Власть и опыт, уважение и доверие делают авторитетным и впечатляющим каждое слово командира, офицера воспитателя, а отрыв от действительности, пустословие, неуверенность вызывают недоверие к командиру.

Решающей предпосылкой устойчивости коллективного мнения являются:

Вера в командира и свое оружие;

Идейная убежденность и чувство патриотизма;

Тесный духовный контакт с человеком, умение понять его мысли и интересы - надежная гарантия взаимного уважения, единства суждений и поддержания в коллективе здоровой морально-психологической атмосферы.

Коллективное мнение как социально-психологический процесс имеет три условных этапа развития .

На первом этапе воины воспринимают, переживают и оценивают поступок или событие, у каждого из них появляются своя субъективная оценка и индивидуальное мнение-суждение. Главное на первом этапе - предупредить появление незрелых взглядов. Помощь в этом офицеру оказывают активисты, прапорщики, сержанты, которые, постоянно находясь среди сослуживцев, быстро реагируют на новость, дают ей правильную оценку.

На втором этапе формирования общего мнения воины обмениваются мыслями и оценками. Этот этап может проходить либо спокойно, либо в спорах, в зависимости от того, насколько информация затрагивает интересы каждой личности. На этом этапе офицеру труднее изменить неверные суждения отдельных военнослужащих, так как индивидуально-групповое мнение обладает известной инерцией, к нему привыкают.

Нa третьем этапе развития общего мнения участвуют группы воинов, которые имеют различные знания, убеждения, интересы, опыт.

Если военнослужащие правильно и глубоко понимают существо происходящих процессов, спорят не ради собственных интересов, а во имя высших интересов командования, то в коллективе рождается компетентное общее мнение.

Иногда достаточно не заострять внимания на ложной информации, чтобы она потеряла свой смысл и значение.

Управлять групповыми мнениями непросто, еще сложнее развивать принципиальную критику . Опыт работы по формированию зрелого коллективного мнения показывает, что подвергать критике нужно, прежде всего, не мелкие оплошности и отдельные высказывания, а серьезные нарушения нравственных норм, воинской дисциплины, отрицательную направленность личности.

Гласность в воинском коллективе способствует повышению эффективности управления, аккумулирует все многообразие интересов военнослужащих, является действенным путем укрепления интернационализма и воспитания патриотизма.

Важное место отводится индивидуальным игрупповым беседам .

Индивидуальная беседа очень тщательно готовится заранее. Необходимо собрать необходимый материал, содержащий сведения о предстоящей беседе и о воине, приглашенном на индивидуальную беседу. Очень важно знать, чего Вы должны достичь в предстоящей беседе. Общий план беседы может содержать основные шаги.

Первый шаг - подстроится к сознанию воина, имея доступ к нему, используя раппорт, пейсинг и сенсорный опыт.

Второй шаг - продвижение сознания воина от текущего состояния к желаемому.

Третий шаг - подстройка сознания воина к новому (желаемому) состоянию.

Новое состояние должно:

Иметь позитивный результат;

Доминировать в чувственном опыте в интересах личности и дела:

Инициировано и поддержано самостоятельно воином;

Существовать с сохранением позитивных побочных эффектов в другой ситуации.

Коллективная беседа, очень также тщательно готовится заранее. При этом речь идет о предварительном изучении, а иногда и формировании коллективного мнения, о предварительной работе с командирами подразделений, с лидерами микрогрупп, и т.д.

Коллективная беседа начинается с формирования эмоционального подъема у слушателей, сообщения им неоспоримой информации. Каждое заявление должно подтверждаться согласием слушателей («Да!»). (Идет подстройка к коллективному сознанию группы).

Затем необходимо постараться какбы ввести слушателей в транс, т.е. обратить каждого к своему собственному внутреннему опыту. (Представить лучшую картину состояний: – воспоминание о Родине; - успешное решение текущих проблем; - обращение к собственной совести, чести и т.д.).

Общим основным признаком такого состояния может быть «разфокусированный» взгляд большинства слушателей.

После этого необходимо приступать к формированию убеждений, которое должно иметь форму коротких лозунгов, имеющих деятельную направленность.

В заключение необходимо закрепить лозунги в непринужденной обстановке, но таким образом, чтобы слушатели не догадывались о повторении уже сказанных фраз.

Результаты групповой и индивидуальной бесед офицер тщательно анализирует и делает вывод. Иногда коллективное мнение фиксируется в виде принимаемых на собраниях решений.

В отдельных случаях для анализа коллективного мнения используются письменные опросники и личные беседы-интервью . В них могут быть вопросы, выявляющие информацию о личности или коллективе, фактах поведения в прошлом и настоящем, об оценке событий или отношения к отдельному воину, группе земляков и т. п. Эксперименты показывают, что в процессе выработки коллективного мнения происходит консолидация индивидуальных мнении в группе. Это проявляется в том, что коэффициент согласия возрастает после обсуждения вопроса в группах, достигших высокого уровня развития.

Таким образом, управление коллективным мнением достигает цели при соблюдении следующих условии:

Постоянная и надежная связь с личным составом;

Регулярное информирование о текущих событиях;

Предварительная работа по подготовке коллектива к определенному воздействию общественного мнения;

Развитие гласности и культуры дискуссий;

Умелый выбор наиболее целесообразных форм воздействия на сознание и чувства воинов - собрания, печать, групповые и индивидуальные беседы;

Доведение до личного состава правдивой информации, кто и как служит, выполняет свои обязанности, относится к товарищам и командирам;

Доведение до коллектива его собственного мнения по наиболее важным вопросам службы и быта, его значимости для укрепления дисциплины и повышения боеготовности;

Обеспечение педагогического такта и чуткости в работе с военнослужащими, слабо знающими казахский (русский) язык и слепо выполняющими национальные обычаи;

Поддержание уставных взаимоотношений и активная борьба с отклонениями от требований воинских уставов, приказов и распоряжений командира.

Знание коллективного мнения дает моральное право командиру отдавать приказы личному составу подразделения и гарантировать их выполнение.

Вывод по второму вопросу: Таким образом, высокий уровень единства действий обеспечивается стремлением всех к коллективному успеху (коллективистская мотивация), а также умением каждого воина строить свои действия с учетом действий и потребностей своих товарищей. Навыки и умения взаимодействия опираются, в свою очередь, на индивидуальное боевое мастерство каждого воина, на знание им своих обязанностей, оружия и боевой техники и умение применять их в бою.

Коллективное мнение

Интенсивные консультации с главами других социалистических стран в отношении Чехословакии развернулись с начала 1968 г. Первым ощутимым результатом стала договоренность о встрече в Дрездене. На этой встрече, кроме делегаций от ЦК КПСС и КПЧ, должны были присутствовать представители компартий ГДР, Польши. Венгрии и Болгарии.

Совещание представителей компартий шести социалистических стран в Дрездене 23 марта началось с того, что руководителям КПЧ было заявлено – «братским компартиям непонятна концепция их деятельности». Пражская делегация подверглась критике за то, что «печать, радио и телевидение вышли из подчинения»; что в результате нападок средств массовой информации «хорошо проверенные, закаленные в борьбе кадры партии и государства» снимаются с занимаемых постов; что 80% уволенных – это люди, которые обучались в Москве; что начались массовые отставки секретарей райкомов и обкомов . Было указано на начавшееся разложение армии, «втянутой в митинги вместо службы». Однако полного единства, не на словах, а на деле, в осуждении чехословацкого руководства в Дрездене добиться не удалось. Некоторые из участников совещания, в первую очередь венгерский лидер Я. Кадар, остались при особом мнении. Более того, 18 апреля Кадар осторожно, но высказал одобрение ряду действий ЦК КПЧ.

Итоги дрезденской встречи обсудил и утвердил пленум ЦК КПСС, проведенный в Москве 9-10 апреля. Основным рефреном выступлений было: «Социалистическую Чехословакию мы не отдадим».

После Дрезденской встречи в отношениях конфликтующих сторон наступило временное затишье. ТАСС без каких-либо комментариев перепечатал фрагменты выступления А. Дубчека на заседании ЦК КПЧ. Избрание генерала Л. Свободы на пост президента страны вообще было воспринято с одобрением. Тем самым была устранена высокая вероятность избрания Смрковского – совершенно неприемлемой для Москвы фигуры.

«Перемирие», однако, было недолгим.

Во второй половине апреля в чешской прессе впервые появились требования провести чистку КПЧ от «запятнавших» – тех, кто был причастен к репрессиям прошлых лет. Требования нашли поддержку у значительной части общественности, прежде всего среди молодежи и студенчества. Попытка проведения этой кампании могла привести к далеко идущим последствиям. «Запятнавшими» в некоторых случаях считались и те, кто сотрудничал с советским подпольем в годы Второй мировой войны.

Реализация призывов к чистке могла взорвать всю политическую систему страны, непосредственно угрожая практически всем представителям партийно-государственной элиты.

Показательным в этом смысле стало выступление писателей Э. Гольдштюкера, председателя Союза писателей ЧССР, и Я. Прохазки, состоявшееся 26 апреля 1968 г. в Праге, в Доме чехословацкой армии.

Они подвергли резкой критике весь путь развития ЧССР после февраля 1948 г., указав, что в результате событий 1968 г. в стране появились предпосылки для создания новой социальной системы демократического социализма. Советский же Союз, по оценке Гольдштюкера, был «классической страной диктатуры».

Тезисы Гольдштюкера развил Прохазка. Комментируя недавнее самоубийство генерала Янко, одного из ответственных за политические репрессии начала 50-х гг., писатель заявил, что тот «поступил как честный человек», добавив: «Но я не рекомендую, чтобы перестрелялся весь Генеральный штаб» .

Чехословацкое руководство было приглашено в Москву для объяснений.

4 мая в Москву прибыли А. Дубчек, О. Черник, И. Смрковский и В. Биляк. С советской стороны во встрече участвовали Л.И. Брежнев, А.Н. Косыгин, Н.В. Подгорный, К.Ф. Катушев и К.В. Русаков. Беседа продол жалась долго – более девяти часов – и вызвала в Кремле нескрываемое раздражение.

На заседании Политбюро ЦК КПСС 6 мая Брежнев, комментируя итоги встречи, сказал: «Когда вспоминаешь все этапы отношений после первой беседы с т. Дубчеком, в частности, моей беседы в Праге, и последующие беседы, то создается такое впечатление, что он намеренно говорит одно, а делает абсолютно другое, хотя и говорит он вихляя, неконкретно». В качестве примера Брежнев приводил заверения Дубчека сохранить кадры. Однако, по мнению генерального секретаря ЦК КПСС, первый секретарь ЦК КПЧ сменил все кадры снизу доверху. Дубчек фактически «обезглавил партию». Брежнев исключительно резко высказался и в адрес «Программы действий»: «Мне кажется, мы едины в том, что это плохая программа, открывающая возможности для реставрации капитализма в Чехословакии, правда, завуалированная разной фразеологией. Это выражение мелкобуржуазной стихии» . Смрковский на встрече с руководством ЦК КПСС, по словам Брежнева, говорил немного. Основным в его выступлении было осуждение прежних репрессий. При тех спорах, которые возникали между чешской и советской сторонами, Смрковский произвел на Брежнева, видевшего его впервые, впечатление сильного человека и цельной личности. Однако никакой обеспокоенности и тревоги, по словам Брежнева, никаких позитивных предложений в выступлении Смрковского он не разглядел.

Невысокую оценку Генеральный секретарь ЦК КПСС дал выступлению Черника – по его словам, путаному, содержащему неподкрепленные обещания. Выше всего Брежнев оценил позицию Биляка. В нем «чувствовалась действительно тревога за состояние дел, за развитие событий. Он, например, говорил, что события развиваются в таком направлении, что это угрожает Коммунистической партии Чехословакии и социалистическим завоеваниям, что подняли голову все некоммунистические партии».

Вывод Брежнева был следующим: «Сегодня на Военном Совете мы рассмотрели вопросы, у нас обсуждались уже конкретные планы о наших практических мерах в связи со сложившейся обстановкой. Первым нашим шагом было: мы сообщили им предложение послать 20-25 наших маршалов и генералов во главе с маршалом Коневым и Москаленко на празднование Дня Победы… Мы также обсудили целый ряд других мер, о которых я скажу несколько позже».

Косыгин привнес в обсуждение новый, еще более жесткий тон. Руководство КПЧ, заявил он, готовит реабилитацию, «они думают обыграть это, считая, что руки у Готвальда и Запотоцкого в крови и что они действовали вместе с Советским Союзом. На этом фоне они и думают организовать новую партию, собственно, буржуазную партию и буржуазные порядки». По мнению Косыгина, просьбы чехословацкой стороны о займе в 500 млн руб. золотом носят по своей сути провокационный характер: «Они знают, что мы откажем в этом, что на таких условиях, как они предлагают, не дадим этого займа, – и они на этом тоже хотят сыграть» .

Майский 1968 г. пленум ЦК КПЧ, на который рассчитывала Москва, не принес никаких изменений в расстановке политических сил и не обеспечил поражения реформаторов.

4 июня по дипломатическим каналам в Москве было получено сообщение о встрече советского посла с Биляком. На этот раз он подробно охарактеризовал положение в руководстве КПЧ, уделив особое внимание так называемому «пражскому центру», куда, по его словам, входили Шик, первый секретарь Южноморавского обкома КПЧ Й. Шпачек, Цисарж, Кригель и министр внутренних дел Й. Павел. К ним присоединились заведующий организационно-политическим отделом ЦК Ф. Коларж и заведующий отделом административно-государственных органов В. Прхлик. Эти люди, утверждал Биляк, проводят заседания в здании ЦК КПЧ, в кабинете Цисаржа. «Пражский центр» пытается действовать в пражских районах, дискредитирует Дубчека. Биляк также отметил, что у Дубчека в качестве «оперативной силы» имеется до 10 тыс. наиболее преданных солдат и офицеров, которые в случае необходимости будут немедленно приведены в готовность» .

Отношения между КПСС и КПЧ продолжали тем временем ухудшаться и постепенно достигли критической точки. Ситуация стала сопоставимой с советско-югославским разрывом 1948 г. Однако в Москве все еще надеялись, что очередные многосторонние переговоры все же могут выправить положение.

Но в последовавшем между Л.И. Брежневым и А. Дубчеком телефонном разговоре выяснилось, что чехи отказываются от совместной встречи представителей шести коммунистических партий в Варшаве. Это был откровенный демарш.

Брежнев обрушился на Дубчека с обвинениями, заявив, что отказ от встречи открывает новый конфронтационный этап в отношениях между КПСС и КПЧ. Дубчек вяло оправдывался, признавая, что прессой действительно допускались отдельные ошибки, в частности антисоветские выпады .

«Письмо пяти», как его назвали в Праге, в Президиум ЦК КПЧ, содержавшее приглашение чехословацких лидеров в Варшаву, по-прежнему расценивали в Чехословакии как недопустимое вмешательство во внутренние дела.

В ходе Варшавского совещания (в отсутствии чехословацкой делегации) было выработано послание в адрес ЦК КПЧ. В документе говорилось, что «ввиду развернувшегося в ЧССР наступления контрреволюции, братские партии настоятельно требуют от чехословацкого руководства срочно принять энергичные меры, чтобы отразить натиск врага, учитывая, что защита социализма в Чехословакии не частное дело только этой страны, а священный долг всего социалистического содружества».

Вести из Праги были все менее обнадеживающими. Один из руководителей ЦК КПЧ информировал, что за советским посольством и за виллами, где живут советские дипломаты, установлена слежка, контролируются все их встречи.

В середине июля по каналам КГБ из Праги пришло секретное письмо на имя Л.И. Брежнева от кандидата в члены Президиума ЦК КПЧ А. Капека. В нем сообщалось: «В ЦК КПЧ группа из руководящего состава партии в лице Смрковского, Кригеля, Шпачека, Шимона, Цисаржа, Славика овладела всеми средствами массовой информации и ведет антисоветскую и антисоциалистическую работу». В конце письма А. Капек прямо призвал: «Я обращаюсь к Вам, товарищ Брежнев, с призывом и просьбой оказать братскую помощь нашей партии и всему нашему народу в деле отпора тем силам, которые создают серьезную опасность самим судьбам социализма в Чехословацкой Социалистической Республике» .

Письмо было зачитано на заседании Политбюро, однако его сочли недостаточным для принятия важного военно-политического решения. Через несколько дней по тем же каналам на имя Брежнева поступило еще одно письмо, подписанное теперь уже пятью чехословацкими руководителями. Речь в письме шла о возникновении в ЧССР возможности «контрреволюционного переворота» и содержался призыв к вмешательству в чехословацкие события. «В такой тяжелой обстановке обращаемся к вам, советские коммунисты, руководящие представители КПСС и СССР, с просьбой оказать нам действенную поддержку и помощь всеми средствами, которые у вас имеются. Только с вашей помощью можно вырвать ЧССР из грозящей опасности контрреволюции. Мы сознаем, что для КПСС и СССР этот последний шаг для защиты социализма в ЧССР был бы нелегким.

В связи со сложностью и опасностью развития обстановки в нашей стране, просим вам о максимальной засекреченности этого нашего заявления, по этой причине пришлем его прямо лично для вас на русском языке» .

19 июля на очередном заседании Политбюро ЦК КПСС Л.И. Брежнев заявил, что в отношениях с Чехословакией наступил новый этап. Время, по его словам, «работает не в нашу пользу, против нас. Сейчас в Праге ждут приезда Чаушеску и Тито, идет разговор о каком-то дунайском сговоре, дунайской встрече». Брежнев подчеркнул, что КПЧ получила поддержку в европейском коммунистическом движении, а Итальянская и Французская коммунистические партии призвали к проведению европейского совещания, где действия ЦК КПЧ могут получить одобрение. Отсюда следовал вывод: «Возник не только новый момент, но и новые требования к нашим действиям. Возникает один вопрос: все ли мы исчерпали из арсенала политического воздействия, все ли мы сделали до того, как принять крайние меры? Мы и на пленуме заявили о том, что примем все зависящие от нас меры политического воздействия. Если это не даст соответствующего эффекта, только тогда предпримем крайние меры».

Этим осторожным, сдержанным заявлением Брежнев дал понять, что на этом этапе он по-прежнему остается сторонником политического давления на ЦК КПЧ. С ним согласился Косыгин, который считал, что эффективной формой оказания политического давления может стать двусторонняя встреча.

Подобная позиция, однако, не нашла поддержки у большинства членов Политбюро. Объектом критики, естественно, стал не Брежнев, а Косыгин. Андропов, Устинов, Мазуров, Капитонов – все они считали, что настало время для жестких мер. В конечном счете Политбюро пришло к компромиссному решению: встречу с чехословацкими лидерами рассматривать как последнюю политическую меру воздействия.

Политика давления на Прагу во многом облегчалась относительно нейтральным отношением международного общественного мнения к происходившему в Чехословакии.

Встреча с государственным секретарем США Д. Раском, состоявшаяся 22 июля, показала: американцы не хотят вмешиваться в конфликт. Раск заявил: «Правительство США стремится быть весьма сдержанным в своих комментариях в связи с событиями в Чехословакии. Мы определенно не хотим быть как-то замешаны или вовлечены в эти события» . Это был сигнал для Москвы. Политическому руководству СССР стало ясно: реализация «крайних мер» не приведет к активному противодействию со стороны США.

Согласно решениям Политбюро от 19 и 22 июля, началась спешная практическая проработка этих «крайних мер». 20 июля была подготовлена первая, а 26 июля – вторая редакция Декларации от имени Политбюро ЦК КПЧ и Революционного правительства ЧССР о внутренней и внешней политике, а также «Обращения к гражданам ЧССР, к чехословацкой армии». Эти документы должны были быть обнародованы после того, как войска СССР и других стран Варшавского Договора войдут в Чехословакию. 26-27 июля на заседании Политбюро ЦК КПСС были полностью отработаны все необходимые документы, включая и заявление «К советскому народу». Час принятия решения неумолимо приближался.

Последние советско-чехословацкие переговоры 29 июля – 1 августа 1968 г. проходили при участии почти всего состава как Политбюро ЦК КПСС, так и Президиума ЦК КПЧ. Они состоялись в Чиерне-над-Тисой. Отсутствие на переговорах глав важнейших советских ведомств: министра обороны А.А. Гречко, министра иностранных дел А.А. Громыко и председателя КГБ Ю.В. Андропова – явно указывало на стремление участников представить обсуждение чисто партийным делом.

Встречу, впрочем, трудно было назвать переговорами в точном смысле этого слова. В Москве она задумывалась скорее как форма массированного давления; ставка делалась на то, чтобы заставить наконец Прагу пойти на уступки и изменить свою позицию.

Накануне переговоров в Политбюро поступили почти одновременно послания от Н. Чаушеску, И. Тито и 18 европейских компартий, в которых содержалась просьба (завуалированное предупреждение) не оказывать слишком жесткого давления на руководство Чехословакии. Делегации разместились по-походному – в двух железнодорожных составах посреди табачных плантаций у погранполосы, что должно было указывать на чрезвычайность происходящего и оказать на пражских лидеров психологическое давление.

Переговоры открылись четырехчасовой речью Брежнева, в которой он смешивал цитаты из чехословацкой печати с обвинениями в потакании западному империализму и стремлении «протащить контрреволюцию». Если ставилась цель достичь взаимопонимания, это выступление нельзя было считать удачным.

Оно с самого начала вызвало неудовольствие противоположной стороны. Мероприятие оказалось под угрозой срыва.

Кремлевские лидеры не учли менталитет чехов и словаков. Они не ожидали, что бесцеремонным нажимом лишь возродят в пражском руководстве чувство сплоченности. В подобной ситуации даже Биляк и Индра со своими сторонниками сочли благоразумным примкнуть к общему лагерю.

Во время переговоров наиболее агрессивно повел себя П.Е. Шелест. Он поднял вопрос о статусе и положении украинского национального меньшинства в Словакии. Занявшись выяснением, кто в чехословацком руководстве «правый», Шелест оскорбил Кригеля, назвав его «галицийским евреем» . Выпад до предела обострил обстановку. Косыгин был вынужден отправиться к поезду чехословацкой делегации и принести извинения за Шелеста, «зашедшего слишком далеко».

После перерыва стороны договорились продолжить обмен мнениями по группам.

В конечном итоге чехословацкое руководство дало обязательство обуздать прессу, подтвердило приверженность социализму и верность своей страны обязательствам по линии Организации Варшавского Договора. Однако пражскому руководству во главе с Дубчеком предложили еще раз высказать свою позицию на многостороннем форуме в Братиславе. Делегация КПЧ не скрывала удивления: зачем собираться еще раз? Но была вынуждена согласиться при условии, что встреча состоится на территории Чехословакии и не станет вмешательством во внутренние дела.

На самом деле встреча оставила у обеих сторон глубоко негативное впечатление .

Присутствовавший на переговорах в Чиерне В.А. Александров считал, что постоянными «источниками нагнетания недоверия» в ходе откровенной дискуссии были два чехословацких руководителя – председатель Национального собрания И. Смрковский и глава Национального фронта Ф. Кригель, «первый – в силу своих амбиций, претензий на роль главного трибуна, второй – в силу умопомрачительного политического инфантилизма. Стоило Дубчеку или Чернику сказать какую-нибудь доброжелательную в отношении СССР фразу, как тот и другой „анфан террибль“ спешили в своем кругу опровергнуть сказанное: дескать, не надо верить, на самом деле „Саша“ думал иначе. В иных случаях такая разноголосица ничего бы не значила, но речь шла об отношениях, которые назывались „братскими“, а здесь уже доверие или его отсутствие приобретали определяющее значение».

В свою очередь после возвращения из Чиерны-над-Тисой Ф. Кригель сказал: «После Чиерны я не могу спать. Я обнаружил невероятно низкий уровень этих людей, не прочитавших в жизни ни единой книги Маркса или Ленина. Когда я думаю, что судьба мира зависит от них, я не могу спать» .

После переговоров премьер О. Черник позвонил Ч. Цисаржу – единственному оставшемуся в Праге члену высшего партийного руководства – и заклинал его постараться избежать появления в печати непосредственно перед новой встречей лидеров блока резких публикаций, способных вызвать раздражение Москвы.

Однако чехословацкая печать уже оказалась вне досягаемости партийного контроля. Один из номеров массового издания «Литерарни листы» вышел с карикатурой на В. Ульбрихта. Достигнутые договоренности не соблюдались.

Последней, все более призрачной надеждой, оставалось братиславское совещание. На совещании в Братиславе было много рукопожатий, поцелуев и цветов. Оно напоминало встречу старых друзей, не отягощенных разногласиями и спорами, обрадованных возможностью у видеть друг друга после разлуки. Делегации в полном составе разместились в большом зале. Началось оживленное обсуждение, грозившее затянуться до бесконечности.

Коллективное обсуждение вскоре пресек Брежнев. Он предложил остаться только первым секретарям, добавив: «Вот, со мной будет еще Косыгин». Партийные лидеры заперлись в отдельной комнате и стали читать текст проекта совместного заявления, который был подготовлен советской рабочей группой в салон-вагоне по пути из Чиерны до Братиславы . К этой работе никто из помощников и лиц, не входивших в руководство, допущен не был. Исправления в проект вносил непосредственно Брежнев, который отдавал текст лист за листом своему помощнику Г.Э. Цуканову – единственному человеку, получившему право входить в комнату переговоров.

В соседнем зале ожидали все остальные – руководители рангом поменьше, эксперты, сопровождающие лица.

Заявление шести братских компартий, принятое в Братиславе, не содержало утверждения о наступлении контрреволюции в Чехословакии. В самых общих выражениях говорилось о социалистических завоеваниях прошлого; о соблюдении общих закономерностей социалистического строительства в соответствии с документами московского Совещания коммунистических и рабочих партий 1957 г., включая руководящую роль партии, принцип демократического централизма, непримиримую борьбу против буржуазной идеологии; о тесных связях внутри СЭВ и Варшавского Договора; о братской взаимопомощи и солидарности.

Но во фразах, которые на первый взгляд казались шаблонными заявлениями газетных передовиц, скрывался далеко не безобидный смысл.

Главным пунктом братиславского заявления стало положение о защите завоеваний социализма как общем интернациональном долге всех социалистических стран. Это был достаточно неопределенный тезис, допускавший различную интерпретацию. В том числе он предполагал применение в случае необходимости коллективных (включая военные) мер против страны-нарушителя. Каждая сторона, покидая встречу, считала себя победителем. Дубчек рассматривал итоги совещания в Братиславе как «легализацию чехословацкого пути к социализму».

Но он ошибался. Признав защиту социализма делом всего социалистического содружества и тем самым право «братских» партий обсуждать, а при случае и вмешиваться во внутренние проблемы суверенной страны, Дубчек тем самым допустил возможность подмены межгосударственных отношений межпартийными.

Западные журналисты, наблюдавшие за ходом встречи, отметили непонятную робость в поведении Брежнева и рассерженный вид Ульбрихта и Гомулки.

Сразу после братиславской встречи несколько успокоенный Брежнев уехал в отпуск. Его замещал в ЦК КПСС А.П. Кириленко, которому было поручено передавать в Крым, где находился Генеральный секретарь, обобщенную информацию и оценки ситуации в Чехословакии.

На самом деле информация, поступавшая в Крым из Москвы, имела для Брежнева второстепенное значение. Основным каналом информации, которому он полностью доверял, стал телефонный кабель Ялта – Прага, разговоры с советским посольством, шедшие непрерывно, по несколько раз в день. Через этот канал с Брежневым контактировали представители «здоровых сил» в чехословацком руководстве. Их живая речь, видимо, была более убедительной, чем соответствующее письменное изложение в донесениях посла Червоненко.

Основной лейтмотив бесед был один: команда Дубчека интерпретирует результаты братиславского совещания совсем иначе, чем лидеры остальных компартий.

Вскоре после братиславской встречи на стол Брежневу легли шифровки о собраниях партактивов в пражских районах, на которых Ф. Кригель и И. Смрковский делились впечатлениями, как они «обманули русских», и отмечали, что «все будут делать по-своему» .

У Брежнева окончательно сложилось убеждение: с чехословацкими реформаторами дальнейшие переговоры бесполезны, в ближайшем будущем они неизбежно будут сметены второй, более радикальной волной, которая приведет к реставрации буржуазных порядков в Чехословакии.

Разноголосица и столкновение честолюбий в рядах чехословацких реформаторов позволяли Москве заниматься активными поисками замены Дубчеку – то предлагая пост первого секретаря не стоявшему на передних позициях Э. Эрбану, от чего тот благоразумно отказался, то вынашивая планы создания марионеточного «рабоче-крестьянского правительства». По мнению Млынаржа, на поисках Кремлем стопроцентно надежной кандидатуры сказывалась «русская традиция ставить на кого-то одного, облеченного абсолютным доверием», неумение учитывать и тем более сотрудничать с различными политическими силами или негласными фракциями одной партии .

9 августа в телефонном разговоре с Дубчеком Брежнев высказал свои претензии по поводу фактического отказа чехословацкой стороны выполнять прежние договоренности.

«Создается впечатление, – говорил Брежнев, – что из совещаний не сделаны выводы. Обязательства, которые мы с вами приняли в Чиерне-над-Тисой, не выполняются». Затем он заговорил о мерах по овладению средствами массовой информации и прекращению деятельности социал-демократической партии и клубов .

13 августа состоялся новый телефонный разговор с Дубчеком. Брежнев требовал объяснений в отношении антисоветских выпадов в чехословацкой прессе. Поднимались Брежневым и две другие проблемы: обещанные изменения в МВД и в партийном руководстве. В этой трудной эмоциональной беседе со множеством взаимных упреков со стороны Брежнева прозвучали обвинения в обмане, в отказе от принятых обязательств. В свою очередь Дубчек постоянно ссылался на изменившиеся обстоятельства, на невозможность решать поставленные вопросы на Президиуме. До сих пор, однако, неясно, что имел в виду Дубчек под словами «изменившиеся обстоятельства». Судя по всему, контроль над ситуацией действительно выскользнул из его не очень твердых рук.

Выводы, сделанные в Москве после разговора Брежнева с Дубчеком 13 августа, стали решающими. Никто уже не сомневался или не смел сомневаться в необходимости военного вторжения в Чехословакию.

16 августа Политбюро ЦК КПСС утвердило текст послания Брежнева Дубчеку. В нем на двух страницах пункт за пунктом перечислялись обязательства, нарушенные чехословацким руководством.

На следующий день, 17 августа, заседание Политбюро ЦК вел сам Брежнев. С этого заседания началась завершающая стадия подготовки к вторжению. Было принято решение собрать 18 августа совещание руководителей стран – членов Варшавского Договора, чьи войска привлекались к военной операции в Чехословакии.

В зависимости от степени единства и согласия в динамике общественного мнения воинского коллектива различают три его основные стадии: диффузное, поляризованное и единое коллективное мнение.

Диффузное мнение - это разнобой во взглядах и в суждениях. Воины имеют противоречивые, не согласующиеся позиции; некоторые из них затрудняются в определении своей точки зрения, не могут объективно оценить суждения товарищей и осознанно присоединиться к какой-либо позиции.

Поляризованное мнение имеет место, если ведущие точки зрения уже определились, вследствие чего личный состав разделился на две-три группы, каждая из которых имеет свою позицию и отстаивает ее. Это состояние может иметь негативные последствия, конфликт.

Единое коллективное мнение характеризуется максимальным согласием и наличием одной, общей, сознательно и искренно разделяемой всеми позиции.

Процесс формирования коллективного мнения можно наблюдать в различных формах общения воинов: в ходе собрания, в товарищеской беседе во время отдыха, при обсуждении кинофильмов, книг, материалов печати. Участвуя в этих формах общения, наблюдая за тем, как достигается согласие позиций и взглядов по вопросам, волнующим личный состав, как преодолеваются расхождения, командиры делают выводы о существенных морально-психологических особенностях коллектива.

Во взаимодействии с коллективом личность предстает саморегулирующейся системой в социальной среде. С этой точки зрения коллективное мнение можно рассматривать как канал обратной связи, как важнейший для личности источник социально-психологической информации о непосредственном окружении. Оно информирует человека о реакции на его действия и поступки со стороны других людей и, таким образом, способствует принятию адекватных решений. Более того, группа сама осуществляет по отношению к личности определенные социальные санкции. Она непрерывно сопоставляет поведение каждого своего члена с системой норм, существующей внутри этой группы, а результаты выражаются в особенностях отношения к этому человеку в коллективе, которые могут отражать одобрение и похвалу или, наоборот, осуждение.

Следует отметить, что коллективное мнение -- явление не только многоплановое, но и весьма динамичное. В динамике становления и развития общественного мнения различают ряд степеней.

Формированию правильного общественного мнения способствуют позитивные традиции и настроения, существующие в воинском коллективе.